Не опять, а снова

       Это была не самая худшая неделя в жизни Эдди Брока. Потому что... да вы только посмотрите на его жизнь!        Теперь он вполне мог признать: она катилась по наклонной задолго до встречи в судьбоносной лаборатории, задолго до расставания с Энн и тем более задолго до того, как их с Веномом зашвырнуло в другой мир. Мир, который явно сошёл с ума.        Веном возразил бы, что эта неделя была абсолютно прекрасной: в конце концов, она началась с зарывания пальцев в песочек и разговоров про слово на букву «Л», а закончилась новым миром, полным людей, которых можно было сожрать. Нет, лучше того: людей и нелюдей. Не у всех из них был мозг, и не у всех из них он мог оказаться вкусным, но Веном был готов к экспериментам. Веном был готов практически ко всему, просто на всякий случай. Удивительнее было другое: Эдди справлялся с произошедшим куда лучше, чем можно было бы предположить.        Веном почувствовал смещение временных потоков. И пусть он отвлёкся на телевизор, а после — на владельца номера («Нет, мы не станем его есть!»), Веном сообщил о том, что случилось, как только они вывались в коридор, где почему-то очень сильно пахло маринованными огурчиками.        И пусть у Венома не было степени по квантовой физике, отличить один мир от другого он всё ещё мог, спасибо большое.        Спорить о том, насколько лучшим журналистом Эдди стал после того, как решил связать себя тёмными и удивительно сильными узами, Веном тоже был готов. Но в этот раз Эдди не стал кидаться курицами и тарелками. В этот раз Эдди сразу приступил к работе.        Эдди Брок не был бы журналистом, если бы не считал, что любой мир сошёл с ума — принимая на веру теорию о параллельных вселенных. Просто эта Вселенная сходила с ума по-особенному.        Во-первых, в ней не было Эдди Брока — это они проверили сразу после того, как разобрались, что это за «Щелчок», о котором твердили развешанные повсюду плакаты (на испанском и на английском). Конечно, оставалась маленькая вероятность того, что здешний Эдди Брок не был журналистом и умел потрясающе прятаться от любого назойливого интереса. Или что здешний Эдди Брок был журналистом, но настолько успешным, что ему пришлось научиться потрясающе прятаться. И? если последнее было правдой, здешний Эдди либо никогда не встречал Энн, либо... нет, в какое бы дерьмо не вляпался любой Эдди, он всегда бы приглядывал за Энн. Если бы о ней знал.        Здешняя Энн была замужем за Дэном, который по счастливой случайности всё ещё был доктором — со стабильным доходом от «Пим-ТЕХ» и, вероятно, такой же стабильной психикой.        Заявиться к ним на порог было бы безумием, потому они остались на восточном побережье — добраться туда без паспорта оказалось куда проще, чем Эдди мог бы предположить. «Повторять мы этого не cтанем», — твердил он несколько часов подряд после того, как они отцепились от грузового самолёта, и Веном спрятал когти и практически на автопилоте отвёл его в ближайшую библиотеку. Приятная леди за стойкой принесла Эдди кофе, едва он успел включить один из компьютеров в читальном зале. Видимо, видок у него был ещё тот.        Во-вторых, в этой вселенной было полно супергероев.        Информации про них — «Супергероев, Эдди, совсем как Смертельный защитник!» — было даже слишком много. Газетные вырезки, интернет-статьи, поп-квизы, тонны книг от экспертов и «так называемых» экспертов, несколько кинофильмов и документалок, куча юридических исков, а также бродвейский мюзикл. О последнем они узнали практически случайно: виджеты начали предлагать им приобрести билеты на «Роджерса» после пары часов Интернет-сёрфинга.        А потом они наткнулись на передовицу «Daily Bugle» — которая в этой Вселенной полностью перешла на диджитал. А также на новости про Человека-паука.        Эдди, конечно, и сам не мог похвастаться супергеройским именем («Эй, а ну возьми слова обратно, Смертельный защитник отлично звучит!»), но правда? Человек-паук? Не походил он на преступника мирового масштаба. И тем более — на хладнокровного убийцу. Конечно, Эдди в своей журналистской практике повидал немало, но... может, у него всё-таки осталось какое-никакое чутьё?        И после парочки самых первых статей о подростке в самодельном красном-синем костюме у Эдди было бы время поискать проверенных юристов, — Энн как-то упоминала о Мэтте Мёрдоке из Нью-Йорка, он был в своём деле просто ас — если бы на Манхэттен не обрушилась песчаная буря. Если бы в половине кварталов не отрубилось электричество. Если бы из канализации не полезли... ну, хоть не крокодилы. («И не черепашки-ниндзя!»)        Эдди успел подумать о том, что в наступившем хаосе был бы только рад четвёрке натренированных ниндзя. Пусть даже и черепах — кто он такой, чтобы судить?        А потом они стали Смертельным защитником («— Может, ещё немного побрейнштормим?» «— НЕТ») и отправились спасать город. ***       Это была не самая худшая неделя в жизни Питера Паркера.        Во-первых, ему было, с чем сравнивать.        Во-вторых, в данный момент он был не единственным Питером Паркером в этом... временном периоде. Или нет, точнее, — в этой Вселенной. Пожалуй, именно с этого стоило начинать.        Его выдернуло из коридора по дороге на лекцию — хорошо, что он не избавился от привычки всегда носить костюм под одеждой. На последнюю лекцию в этом семестре: они с ЭмДжей наконец смогли выкроить время на отпуск. В суперзлодейском мире было подозрительное затишье, о котором Питер стал бы волноваться, конечно, уже после. И не то чтобы Нью-Йорк оставался совсем без защиты — в Башне Бакстера смогут позаботиться о парочке паучьих противников.        Свыкнуться с тем, что его зашвырнуло в другой мир, было куда легче, чем с потерянным отпуском. К счастью, ЭмДжей видела, как он исчез: порой она сидела на задних рядах его классов, когда освобождалась пораньше. Она ждала его у кабинета — всё ещё в сценическом макияже, словно в самом деле опаздывала на лекцию. Они успели встретиться взглядами, а потом — как крючком под рёбра. Искры. Свет. Тот же коридор. Тот же университет. Другой Нью-Йорк.        И, как оказалось позже, другая ЭмДжей.        На первый взгляд в них не было ничего общего, а потом здешняя ЭмДжей, всё ещё подросток, схватила часть сломанного чугунного забора и отшвырнула в сторону нацеленное на Паркера металлическое щупальце.        Кстати, о нём... Не о щупальце, о Паркере. Хотя о щупальце забывать тоже не стоило.        Они сработались почти сразу: парни в красно-синем, куда более разные, чем могло показаться на первый взгляд. Раз существовали другие миры, то вполне логично, что в каждом из них было по Питеру Паркеру. Куда удивительнее, что каждый из этих Питеров Паркеров тоже был Человеком-пауком. Стал им ещё в подростковом возрасте. И теперь, глядя на Питера Паркера этого мира, костюм которого не нужно было зашивать на машинке (Питер тоже давно проапгрейдил технологию изготовления своего, но всё же), он не мог не ужаснуться. Каким молодым он был! Слишком молодым. С грузом ответственности на плечах, который нельзя навешивать на ребёнка.        Питеру был знаком и этот груз, и несправедливые обвинения в убийстве тоже. Но его лицо хотя бы не транслировали по экранам на всех небоскрёбах города. Кто знает, как поступил бы он сам, если бы у него был шанс сделать так, чтобы весь мир забыл о его секрете?        Привыкнуть к собственным именам тоже было сложно: они договорились называть здешнего Питера Питером (у него сейчас и так хватало стресса), Питера из Вселенной со слегка позеленевшим доктором Коннорсом и Электро — Паркером, а самого старшего среди них — конечно, Паучком.        — Тебе пойдёт, профессор, — усмехнулся Паркер, который, кажется, на научном поприще мог дать форму им всем, и который был по-странному надломлен. Не так, как все остальные. И костюм у него был самым ярким — как компенсация.        Питер недовольно фыркнул, но только для виду.        Младший Паркер, виновник торжества, — за его спиной расправлялись металлические паучьи ноги, такие пригодились бы в бою с Отто (опять!) — замялся в углу. Словно хотел пошутить, потом понял, что ему стоило бы извиниться, и в результате промолчал.        Паучок (пресвятые переменные Дрейка, он начал называть так себя и в мыслях) не привык брать ситуацию в свои руки. Но Доктор Стрэндж (Питер удивился бы, если бы был на пяток лет моложе) отправился устаканивать пласты реальности на другом плане, а они остались здесь, посреди хаоса нескольких Нью-Йорков, которые не могли ужиться между собой. И Питер, технически, был самым старшим. Он успел схлестнуться в бою с собственными вариантами Электро и Стервятника, а также знал, что у его злодеев была странная привязанность к числу шесть... Кого ещё стоило ожидать?        Ответ на этот вопрос появился в один из самых неподходящих моментов: Паркер сцепился с Отто и умудрился отключить одно из щупалец, но остальные после этого словно взбесились; Питер исчез в песчаной электрической буре, а Питер-Паучок обнаружил, что падать с высоты ему всё ещё очень, очень не нравится.        Его успели поймать — рывок, почти как во время перемещения — и поставить на ноги. Повсюду был песок, и Питер не успел понять, кому надо говорить спасибо. А потом откуда-то из бури вылетели один за другим сначала Питер в металлическом костюме, паучьи лапы которого высекли на асфальте искры, а следом — Паркер, своим ходом, отбивая на ходу одну из гоблинских бомбочек.        — Этот тоже Паркер? — выдохнул он, кивнув куда-то в сторону исчезнувшей бомбочки.        Питер повернул голову и моментально выбросил вперёд паутину.        Из бури вышел Веном.        Ладно, немного не такой Веном, — этот был каким-то дымчатым и слишком гладким, а ещё совершенно громадным, разве Веном был таким в прошлый раз? — но всё ещё узнаваемый.        Он поймал паутину на подлёте, дёрнул вперёд и, пока Питер летел прямо на него, переворачиваясь, чтобы залепить по нему ногами, выплюнул изо рта остатки гоблинской бомбочки.        — Эдди, их трое! — взревел Веном, а потом Питер врезался в него, и они вместе впечатались в ближайшую стену.        Много позже, когда в разговор вмешался Эдди Брок, — другой Эдди Брок, помятый и уставший, и кто бы предугадал, что Веном, а, простите, Смертельный защитник будет однажды сражаться не против Питера, а вместе с ним? с ними? — и они спасли город, Питер узнал, что их сюда тоже закинуло из другого мира. Прямиком из долгожданного отпуска на атлантическом пляже. Кто бы мог подумать, что у них найдётся столько общего?