Annameable

Хогвартс. 5 лет спустя — Директор? — послышался голос профессора Макгонагалл. — Министерство уже здесь, вы готовы его принять? Лита обернулась на исходящий звук. — Да, конечно... — девушка неуверенно замолчала. — Минерва, я нормально выгляжу? Послышался шелест мантии, аккуратная рука декана Гриффиндор коснулась волос Литы. От неожиданного прикосновения девушка дернулась и резко вздохнула. — Да. Теперь всё превосходно. Снова послышалось шелестение, шаги. С характерным звуком открылась дверь, но закрытия не было. Легкий гул голосов и приближающийся топот. Лита ощупала вокруг стол и нервным движением убрала попавшуюся под руку ручку. — Кхм... профессор Поттер? Это Ральф Тэтнер и Перси Уизли. Мы представляем Министерство. — Да, прошу. Если можно, то я бы хотела побыстрее закончить, у меня ещё занятие у четвёртого курса. — Лита переводила глаза, не зная куда в точности посмотреть. — Конечно. — сказал всё тот же голос. — К большому сожалению, Министерство не готово восстановить Вас в должности заместителя Министра из-за нарушений Указа 327 части второй: кража редких артефактов и Указа 678 часть первая: превышение должностных полномочий. Ваше пребывание в Хогвартсе в должности директора - это единственная должность на которую согласен суд, более того он настаивает на этой должности. Щёки Литы моментально вспыхнули от злости. Стараясь не перейти на крик Лита, пыталась максимально направить взгляд в сторону исходящего звука. — Вздор! Министерству просто очень удобно, чтобы я не вмешивалась в ваши судебные процессы, где происходит полнейший беспредел. Мы победили Волан-де-Морта, но вы продолжаете судить магглорожденых волшебников. Какое-то время мистер Тэтнер и мистер Уизли пытались принести извинения и объяснить "сложившуюся ситуацию", но Лита их уже не слушала. Поросив Макгонаглл вывести мужчин, она обхватила руками голову и закрыла глаза. Ничего не поменялось. Что открытые, что закрытые её глаза ничего не видели. Лучшие врачи мира, множество приёмов, пустые обещания, что зрение можно вернуть, но вот Лита сидит в кресле директора и ничего не видит. Она ослепла через шесть дней после того, как она победила Сами-знаете-кого. На похоронах Северуса. Организм просто не смог горевать, поэтому на смену жалящему чувству одиночества пришла слепота. Хотя в её положении были плюсы: ты не увидишь кучу галлюцинаций, если вообще перестанешь видеть. Лита снова ощупывает стол натыкаясь на положенную мужчинами папку. Её заперли в Хогвартсе. По обвинениям, которые она не совершала. Почти не совершала. После войны вместе со славой появились очень важные связи, которые позволили занять хорошую должность в Министерстве. А весьма недурной мозг Литы позволил ей взобраться почти до кресла Министра, пока они не поняли на сколько большой властью она обладает. Нужен был предлог, чтобы успеть сместить Литу и тогда пропал один из никому не нужных артефактов из Отдела тайн. По прекрасному стечению обстоятельств всё повесили на Поттер. Ни один суд не смог оправдать её. За особую прыткость Лите вынесли гораздо более правдоподобный приговор: превышение должностных полномочий, который заключался лишь в том, что Лита активно двигала закон о защите магглов и магглорождёных волшебников. Место в Хогвартсе ей предложили вместо заключения. Правда без возможности уйти отсюда куда-то дальше Хогсмита. За что боролась, Лита, на то и напоролась. — Министерские крысы. С вечно важными английскими традициями, которые не сдвинуть и не объехать, — шипит от злости девушка. Когда Лита вступила в должность она целиком и полностью поняла Дамблдора. Её даже как-то развеселило, что при некоторой антипатии, которою она испытывала к бывшему директор, она умудрилась повторить его жизнь и встать на роль вершителя судеб. — Вот бы здесь был Северус, — сокрушенно шепчет Лита. — Ты бы знал, что нужно сделать. Ты бы стал моим двойным агентом, и мы бы поставили на колени это прогнившее общество чистокровных... да? — Мисс Поттер, Вы порой забываете, что я просто портрет, — доносится такой знакомый менторский голос с картины. Да, она забывает. Забывает в минуты отчаяния. Забывает в минуты злости. Ещё забывает в минуты когда становится тепло, тогда она подолгу сидит в кресле и ведёт с мужчиной непринужденную беседу о том что один из первокурсников взорвал котёл, когда перемешивал зелье заживления ран. Лита встала из кресла держась рукой за стол. Медленно обошла его и уперевшись двумя руками в него и снова свесила голову. Стол. Лита вспомнила как провела на нём прекрасные два или три часа. Провела ещё тогда, когда имя Того-кого-нельзя-называть действительно нельзя было называть, потому что её могли обнаружить за считанные секунды и тогда ни у кого не было бы даже надежды на мирное небо над головой. Ещё тогда, когда ей пришлось успокаивать кучку несовершеннолетних детей, потому что те при её появлении были готовы устроить мятеж и революцию. И они действительно её устроили. Тогда Лита, сбросив на них все свои дела, помчалась по коридорам прикрываясь мантией-невидимкой в этот кабинет. Не дав Северусу тогда даже паузу, чтобы сообразить кто в него влепился с объятиями. Девушка почти по-звериному утянула его на это стол. Лита помнит, как они оба устали. Лита устала строить из себя героя, который может всё. Северус устал быть злодеем в её истории. Поттер помнила его лицо. Вот злодейка жизнь! Отняла у неё зрение, когда Лита поняла, что никогда больше не увидит Северуса. Наверное, она такая дура, что полюбила такого взрослого человека. С другой стороны чего ещё ожидать от девушки, которая росла без отца. Нет, конечно, Лита не из тех, кто хочет видеть в своем партнёре папочку — нет. Лита самостоятельная, когда не прибывает в очередном горе, бойкая и всегда была на ровне с теми, с кем делила постель. Но от Северуса веяло чем-то таким уверенным и заботливым, что девушка не сдержалась и открыла ему своё сердце. Она открыла его в ту ночь так, что кажется звезды померкли. Секс на этом столе был совсем про любовь, думает Лита. Он был про страсть, про горе. Они отдались друг другу, пытаясь сбежать от самих себя. Пытаясь сбежать от усталости и мечтах о смерти. Это было жестко, гораздо более уверенно и без стеснения по сравнению с первым разом. Им было некогда было быть милыми и поэтому они были сами собой: раскованными, громкими, словно бы они никогда больше не увиделись. Хотя всё действительно так. Они больше не увиделись. "Очень нагло с Вашей стороны, Поттер" - проносятся последние слова Северуса в ту ночь. Да, нагло. Зато продуктивно. Лита вцепляется в деревяшку и с силой бьёт по низу стола ногой. За дверью кабинета послышался приближающийся сюсюкающийся голос Макгонагалл. — Мама! Ты знала! Ты знала! Тётя Минерва становится кошкой! —прокричал маленький девчачий голосок, врываясь с разбегу в помещение. "А вот наша с тобой продуктивность, Северус" — подумала про себя Лита. — Да, зайка. Минерва и не такое умеет. Я, например, искренне восхищаюсь её умением тебя отвлечь, — девушка подхватила пятилетнюю девочку на руки и поцеловала в макушку. — Полагаю, что они не одобрили вашу апелляцию? — спокойно спрашивает женщина. — Ох, боюсь, что скорее рак на горе свистнет, чем Министерство одобрит хоть одну мою жалобу. Если честно я не представляю, что делать. Эйлин, пожалуйста, не крутись. Мне сложно тебя держать. Вчера прошел суд над женой Томсона. Она претендовала на должность мелкого чиновника, но даже здесь они нашли лазейку и решили засудить её до тюремного срока. Послышался огорченный вздох и Лита неуверенно посмотрела туда, где должна была стоять Макгонаглл. Девочка неустанно крутилась и Лите всё сложнее было её удержать. Как-то она попросила Гермиону описать маленькую Эйлин. Подруга сказала, что у неё зеленые глаза, но очень пронизывающий взгляд. А ещё у неё были черные, как смола волосы. То, что ребёнок принадлежал Северусу было очевидно всем, кто хоть раз видел профессора. На удивление окружающие довольно легко приняли этот факт. После такой сложной жизни Лите дали подарок судьбы — дочь. Конечно, родить в семнадцать было ещё той крышесносной идеей с учётом количества психологических проблем, но Лита не желала слушать никого, кто говорил бы ей об аборте. Смерть стала в порядке вещей в её мире, надо было для порядка хотя бы одну жизнь воспроизвести. В конце концов, она единственная наследница Поттеров. Вторая, после Малфоя, наследница Блэков и последнее с чем у неё будут проблемы так это с деньгами. Вырастить ребёнка Северуса было почти целью жизни. — Эйлин, иди найди своего брата и попроси, чтобы он посидел с тобой. Мне нужно поговорить с Минервой. Эйлин ловко спрыгнула с рук матери и с веселым воплем " Тэдди! Тэдди!" побежала вниз. Взять Тэодора Люпина в дом было больше стратегической задачей, чем особой любовью. Дом Блэков, разрушенный до основания, нуждался в наследниках и наследницах. Удивительно, что Лита теперь думает о чистоте крови, хотя сражалась совсем не за это. Но Тэдди оказался милым мальчишкой, унаследовавшим все лучшие черты своих родителей. Одним словом, Лита любила Тэдди ровно на столько же сильно, на сколько любила родную дочь. "Да, Дамблдор был прав, когда сказал, что нужно жалеть живых. По крайней мере это было гораздо полезнее и веселее." - послушав радостные крики подумала Лита. Девушка попыталась поправить волосы, которые на вечно были убраны в пучок и отряхнула невидимую грязь с подола черного платья. Рыжие волосы и тёмные платья стали негласными символами Литы Поттер, у которой теперь большие планы на уровне самого Дамблдора. — Вы всё ещё горите идеей выдать дочь за сына Тонксов и Люпина? — уточнила декан тоном, который она обычно использует, когда пытается намекнуть, что идея дрянь. — Минерва, я не выдам свою дочь замуж насильно. Но я приложу все усилия, чтобы парень выбрал Эйлин. В конце концов она наследница Принцов, Поттеров и Блэков. Если он не глупец, то рано или поздно поймет, что она хорошая кандидатура для него. Прости, Минерва, ты не могла бы меня отвести к креслу, Эйлин увела меня слишком далеко. — теплая рука подхватила девушку за локоть и подтолкнула вперёд. — Кстати о крови. Вот книга, которую вы запросили из Дурмстранга. Так же пришли ингредиенты из Косого Переулка. Я чуть позже занесу их вам. Может быть прислать Вам в помощь кого-нибудь из студентов? — Нет, спасибо, Минерва. Не хочу показаться жадной, но эту работу я хочу окончиться сама. Понимаешь ... я хочу совершить что-то действительно важное. *** — Дисциплинарное слушание от пятого октября объявляю открытым, — звучно провозгласил статный мужчина, и мальчик позади него активно начал вести протокол. — Разбирается дело о нелегальном присвоении волшебной палочки Эммой Финч-Флетчли. Допрос ведут: Роберт Ришь, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Перси Игнациус Уизли, первый заместитель министра. Секретарь суда — Ральф Тэтнер .... — Подсудимая Эмма Финч-Флетчли обвиняется в краже волшебной палочки. Что вы на это скажите, мисс Финч-Флетчли? — проговорил другой. Одинокая девушка сидела посередине чёрного круглого зала и неуверенно оглядывалась по сторонам. — Простите, сэр. Но я не крала эту палочку, я купила её в магазине подержанных волшебных палочек Джимми Кидделла. Как вы знаете палочки в магазине Олливандера больше не продают магглорожденым волшебникам. Нам приходиться выкручиваться. В зале раздался резкий стук и в помещение ворвалась запыхавшаяся Лита Поттер. Полы её платья развивались на воздухе, а в руках она несла какую-то большую стопку листов. Женщина на стуле подсудимого со страхом обернулась. — Я прошу прощения, что так внезапно ворвалась в ваш милый уголок правосудия, — рядом со вбежавшей Литой расположился поводырь - телесный патронус в виде волка. — При всём уважении, которого у меня на самом дела нет, я хочу встать в защиту этой женщины и предоставить как доказательство эту работу. Волк аккуратно прошёл вперёд девушки и она пошла следом, передовая свою работу главе магического правопорядка. Мужчина с изумлением и неуверенностью взял внушительную стопку бумаг. — Так как вы явно не успеете ознакомиться, то я введу вас в краткий курс дела. — Лита сложила пальца домиком и развернулась. — Моя работа называется "Магглы и теория о чистокровности" в которой, путем исследований разной крови чистокровных волшебников, я обнаружила весьма занятную мутацию. Именно она приводит к появлению в магических семьях сквибов, после седьмого поколения в чистокровных семьях. Страница сорок шесть, мистер Рашь, — добавила девушка, когда услышала, как зашелестели страницы её работы. — Мисс Поттер, какое отношение это имеет... — Интерено, что ... — повышая голос и перекрывая своего оппонента продолжила Лита. — среди магглорожденых волшебников такой мутации не обнаружено и более того при скрещивании мутация исчезает в первом же поколении. Их кровь нейтрализует болезнь и обновляет род чистокровных домов. Я имею в виду, что магглы не чума, а лекарство. Лите показалось, что она выглядит такой значимой сейчас, что когда заготовленный текст закончился она неловко улыбнулась и как провинившийся подросток потупила глаза. — Ах, да все эксперименты подробно описаны в моей работе. Так же там есть небольшая глава о том, как происходит угнетение так называемых "грязнокровок" и "полукровок" с подробным описанием нарушений, — неуверенно добавила она. По суду пронёсся шокированный шёпот. — Кхм... суд удаляется для выяснения дополнительных обстоятельств. Вас, мисс Поттер, я попрошу подождать конца заседания в зале ожидания. Литу вывели в другое помещение. В нём было тихо и девушке понадобилось время, чтобы освоиться. Она нервно подергала руками пытаясь сбросить наступившее напряжение. Не так она представляла себе день, когда явит миру свою научную работу о том, что магглы нужны волшебному миру. На проведение опытов из-за отсутствия зрения ушёл год. Ещё полтора года ушло на проведение расследования и на написание работы. Можно сказать, что работа была девушке роднее её собственного ребёнка с учётом того сколько времени она за ней провела. Лите непременно важно было доказать важность не только маггловской крови, но и выступить за сохранение чистой крови, чтобы Эйлин не потеряла все привилегии, положенные ей по рождению. Думая об этом Лита с размахом, стукнула себя по лбу. "Чёрт! Не упомянула про сохранение домов! Они раздерут меня на мелкие кусочки, если не окажутся достаточно умными, чтобы прочитать мою работу! О, только бы они оказались умными, хоть раз в жизни!" Прошло около пяти совсем неприятных часов, прежде чем в зал ожидания допустили Рона и Гермиону. — Они всё ещё рассматривают её. Уже пять часов! Кажется там есть книжки, но знаете ... да... последнее время что-то не до них, — неловко попыталась пошутить Лита. — Когда я шёл, то слышал, как стайка стажёров шепталось том, что это может изменить весь мир. Лита кажется, что ты превзошла себя, — жующим голосом произнёс Рон. — Боже. Гермиона, пожалуйста, возьми меня за руку. Мои нервы на пределе. Кстати я упомянула тебя как помощника в нескольких экспериментах. Если всё получится они могут наконец-то назначить тебя главой отдела об образовании. Я знаю, что ты давно рвёшься туда. Гермиона радостно обняла Литу из-за чего последняя пошатнулась и чуть не упала. — Простите... Эм... Лита Поттер? — позвал голос в двери. — Министерство приняло вашу работу в качестве доказательства. Мисс Финч-Флетчли признали не виновной. Тишина расплылась звенящим звуком. Трое волшебников не понимающе смотрели на министерского клерка. — Вы выиграли слушание, мисс Поттер, — расплывшись в улыбке сказал парень. — Вы ... вы, кажется, перевернули весь магический мир... простите, но вы не могли бы расписаться? — не выдержал он. Но Лита уже не могла дышать от поднимающегося вопля радость. Двое друзей с головой накрыли девушку своими телами, когда начали обнимать. Она выиграла судебное заседание. И выиграет их ещё, оправдав половину население магической Англии. Теперь она взаправду спасла их и рядом с ней не было никакого Дамблдора, который расписал бы ей в красках её роль и даже нет Северуса, который сказал бы, что-то из серии "Взгляните у Поттер кажется есть мозги". Лита выиграла самую важную войну. Войну с Министерством, которую не смог выиграть даже бывший директор. Ещё Лита выиграла войну сама с собой. Лите уже как восемь лет не хотелось покончить с собой.