Почти на 100%

      — Как можно быть таким идиотом? За какие заслуги вам эти дипломы выдают вообще?       Пустой кабинет. Мебели совсем мало от чего акустика практически как в концертном зале. Крики всё громче. Гул в голове всё сильнее. Желание размазать эту красивую морду по кристально чистому панорамному окну всё ярче.       — Нет! Ну меня поражает тот факт, что в голове некоторых людей извилинами и не пахнет! А в твоей и намёка нет…       Он продолжает лить на меня вёдра самого зловонного дерьма, а я стою, придавив губы зубами изнутри и шумно вдыхаю воздух. Как можно медленнее… Возможно, так удастся убедить своё тело, что я спокоен, что я засыпаю, что я труп и мне вовсе не нужно дышать… Меня не душит злость, и это не мои кулаки сжимаются до хруста, и это не моя шея покрылась красными пятнами. Нужно просто потерпеть ещё 13 дней. 13 долбоебучих дней с этим хамоватым директором. Потому что от этого зависит моя собственная жизнь. Или я суну под нос отцу рекомендательный лист от крикливого ублюдка, или останусь с дыркой от бублика, вместо законного наследства. Которое я, кстати, заслужил, мать вашу!       — Переделай! Идиот…       Встаёт из-за стола и тычет мне бумагами практически в лицо.       Зачем? Зачем он поднял свою тощую задницу с кресла? Сейчас я дослушал бы весь этот поток помоев, вышел, выкурил несколько сигарет, засадил его секретарше в туалете, успокоился и сделал всё заново… В который раз! Обычное дело. Я привык. Всё нормально. Моему терпению можно позавидовать. Серьёзно.       Но нет. Он какого-то хера поднялся. Выбешивая меня ещё больше! Выбешивая тем, что, будучи на голову ниже и практически в два раза мельче меня, обращается со мной как с последней шавкой! И даже то, что положение моей семьи ничуть не уступает его, или то, что моё образование и умственные способности — выше среднего (намного выше среднего!), а он орёте на меня как на поганую дворнягу по поводу и без, не вызывает во мне приступы неконтролируемой ярости. А то, что он, чёртов начальник, при всём при этом годится в куклы со своей девчачьей фигуркой и фарфоровым личиком. Годится в куклы, но унижает меня. Меня — под два метра ростом! Меня, который будучи в два раза больше не может даже заехать по этой…красивой мордочке, слушая потоки оскорблений изо дня в день на протяжении чуть больше месяца.       «Всё, я возьму бумаги и выйду. Только заткнись и не вздумай ляпнуть ещё чего. Иначе пачкой никотиновых палочек и разодранными трусиками твоей секретарши я не ограничусь. Совсем. Совершенно точно».       Медленно протягиваю руку, чтобы…       — Да что ж ты за немощь-то такой, — дёргает мою ладонь на себя, чтобы побыстрее сбагрить пожёванныежизнью бумаги, развернуться и двинуться обратно к столу.       — Ну всё… — первая фраза за прошедшую беседу из моих уст. Хотя, какую, нахрен, беседу? Это был шикарный, не лишённый экспрессии, монолог! Один из многих. Сейчас. Сейчас я вспомню их все! Обещаю, босс…       Доходит до стола, а я уже точно знаю, что сделать, чтобы сохранить жизнь неизменно красным трусишкам белобрысой секретарши.              Пачка многострадальных бумаг с хлопком опускается на стол и босс– рядом с ней. От моего не слишком нежного толчка в спину.       — Пак, ты что творишь! — пытается развернуться и отлипнуть от прохладной столешницы.       Нет. Поздно. Не уйду, не остановлюсь пока не решу, что достаточно возместил всех «идиотов», «неучей», «имбецилов» и прочего сброда из той же компании.       В момент оказываюсь прямо за ним, придавив руку к пояснице с такой силой, что рёбра восхитительного директора смело могут оставить слепок на столе, подобно ключу в пластилине.       — Я вдруг понял, что совсем с Вами не общался, — откровенно язвлю, перекидывая пиджак босса ему через голову, не доставая рук из узких рукавчиков.       — Пак, ты понимаешь, что делаешь? — дрожащим голосом спрашивает босс, видимо, осознавая, к чему я клоню.       — О, директор! Я отлично всё понимаю! — перекручиваю пиджак несколько раз вокруг идеальных, чёрт возьми, запястий и перебрасываю уже связанные руки через подголовник на кожаном кресле своего босса. — Вопрос: отчётливо ли Вы всё понимаете?       — Я тебя уволю, придурок!       — Вперёд! Неужели думаете, что сейчас этому парню есть дело до Ваших угроз? — нарочно сильно толкаюсь стояком в его поджавшиеся ягодицы, как есть, через четыре слоя нашего шмотья.       Плевать. Даже так мой босс не может не понять, что настроен я серьёзно! Очень серьёзно!       Елозит по столу и ударяется лбом о столешницу протяжно простонав.       Простонав? Немного не такой реакции я ждал. Неужели правда?       Тянусь рукой к его члену, обнаруживая такой же стояк, и теперь уже становится до жути интересно. Теперь это новый уровень желания. Теперь я могу не просто тупо выместить свою злость, теперь я могу получить вдвое больше! Если мой милый босс возбудился от такой маленькой своеобразной прелюдии, то теперь я могу реально насладиться нашей скромной игрой, потому что этот процесс контролирую я. И теперь я уверен, что реакция не заставит себя ждать. Да. Так куда лучше, босс! Вы просто умница!       — Неужели не соврала? — выдыхаю в затылок, продолжая сжимать член своего пленника через ткань. — Я думал, дамы с широко разведёнными ногами и затянутыми возбуждением зрачками способны нести только бред. Оказывается, Ваша секретарь не из таких.       — Что ты несёшь? Отпусти, ненормальный!       — Говорю, не соврала Ваша белокурая красавица, подвисая на моём члене, — провожу ладонью от поясницы к лопаткам, запуская руку под влажную ткань дорогой рубашки, — по поводу Вашей ориентации.       Из груди вырывается ещё один стон, и я завожусь всё сильнее. Восхитительное чувство! Вот бы сейчас кто зашёл в кабинет своего вечно плюющегося ядом начальника. Картина маслом! Сам бы зарисовал, не будь я занят телом под собой.       — Пак, я это так не оставлю! Остановись, пока не поздно!       — А Вы сами этого хотите? — расстёгиваю ремень таких же дорогих директорских брюк, запускаю руку под ткань боксёров и наслаждаюсь протяжным мычанием куда-то в сгиб локтя. — Что-то мне подсказывает, что Вы со мной сейчас не больно искренни.       Продолжаю неприкрыто язвить, получая дикий кайф от абсолютной власти над подрагивающим телом. Взгляд цепляется за плотно зажмуренные глаза начальника и тонкую струйку пота, стекающую с виска и теряющуюся в складочках век. Становится даже как-то жаль его. Словесные оскорбления — одно, а я уже почти на изнасилование замахнулся.       Замираю. Босс открывает глаза, находя мои своими пляшущими на радужке чертями:       — Либо делай то, что начал, либо отпусти меня и проваливай, как минимум, на другой континент, придурок!       Нахуй жалость! О чём я вообще? Если бы этот кусок жёлчи действительно захотел, то ему бы хватило и одной сжавшейся сейчас задницы, чтобы отбрыкаться. Но нет. Лежит. Ждёт.       Отлично!       — Придурок… — тихонько тяну я, стягивая бельё уважаемого директора, — придурок, — развожу в стороны ягодицы начальника и проталкиваю в сжавшееся отверстие большой палец. Хммм… Не так узко, как должно было бы, тем не менее шипит и начинает заводить шарманку привычных ругательств.       — Не на сухую же, болван! — едва дышит, но продолжает предпринимать попытки командовать. — Хотябы слюной смочи.       — А я смотрю, директор, Ваша аппетитная выпуклость от одиночества не страдает, — наваливаюсь на него всем телом протискивая большой палец другой руки в пару первому. — И у кого, любопытно, есть доступ к сокровенному?       — Ни у кого! Больно, придурок!       Верю, что больно, но мысль о том, что совсем недавно кто-то трахал эту тощую задницу, вызывает во мне новый приступ негодования. Именно поэтому я продолжаю двигать пальцами без намёка на смазку, раздвигая стенки сфинктера в стороны. Почти кричит, снова уткнувшись лбом в столешницу.       — Кто, директор? –спокойный и совсем недобрый тон, направленный точно в ушную раковину.       — Да никто, твою мать! — поворачивает голову, прячась от моих губ, щекочущих дыханием чувствительное ухо. — Я сам…       От удивления даже забываю об увлекательном занятии в области анального отверстия моего директора. Сам? Ох, не нужно это представлять… Не нужно, Пак. Не сейчас.Иначе от прекрасного босса останется горсть пепла, а твой собственный член расплавится к чертям, и поминай как звали.       — И сколько пальцев было? — на автомате спрашиваю, нашаривая в кармане собственных брюк маленький тюбик крема для рук в форме банана. Как символично…       — Три, — едва тянет, но я, конечно же, расслышал.       Предварительно воспользовавшись кремом не по назначению, ввожу сразу три пальца, отмечая особенно громкий стон.       — Так это было? — задираю рубашку директора до уровня лопаток и легонько дую на горячее тело от поясницы вверх по позвоночнику, создавая резонанс температур. Как же я дурею от этих сдавленных стонов!       — Не так. Мои пальцы тоньше твоих, — снова выстанываетна грани шёпота, путаясь в словах.       Вот теперь точно всё. Собственный член неприятно упирается в ткань белья, давно оставив мокрое пятно на штанах.       Предметы гардероба падают на пол, противно звякнув пряжкой ремня о паркет. Тюбик воняющего бананом крема снова становится полезным. Пальцы крепко удерживают изящные мужские бёдра. Аккуратно проталкиваю головку и тело восхитительного босса с лёгкостью принимает её. Медленно ввожу член до основания. Не хочу причинить реальный вред нашей драгоценной пятой точке. Поиграли и хватит. Теперь нужно деликатно попросить у босса прощения за своё самоуправство.       Тот совсем притих, опираясь лбом о изгиб локтя и закусив изнутри щёку. Перевожу взгляд на связанные руки. Наверняка затекли. Трогает укор совести, и я начинаю медленно раскачиваться. Простата словно сама находит мой член, и я целенаправленно прохожусь по ней с каждым толчком, заставляя директора зажмуривать глаза всё сильнее. Приоткрытые губы, из которых вылетают шумные выдохи в такт толчкам, откровенно просятся быть затянутыми в липкий вязкий поцелуй, но сейчас для этого нет возможности.       Прохожусь по всей длине директорского члена влажной от пота и естественной смазки ладонью, отмечая, что тот вот-вот кончит. Не время. Не так. Сжимаю аккуратный член босса у основания, вызывая из уст последнего точно змеиное шипение. Неужто мой маленький директор наследник Гарри Поттера?       Слегка замедляюсь и подарив несколько особо сильных и размашистых толчков изливаюсь, преждевременно выйдя из всё ещё напряжённого тела. Подхватываю несопротивляющуюсятушку и переворачиваю к себе лицом сажаяна стол. Натяжение воображаемой верёвки тут же ослабевает, и она с лёгкостью соскальзывает с подголовника, освобождая руки прекрасного пленника.       Босс приоткрывает глаза. Взгляд совершенно расфокусирован, но на лице больше умиротворения, чем за все дни, что нам приходилось видеться до этого.       Перемещаю всё ещё связанные руки себе на плечи и наконец-то накрываю распухшие губы своими. Позволяет себя целовать так, как хочется мне, даже не пытается вести. Вспоминаю о небольшой оплошности и возвращаю руки к твёрдому члену директора. Несколько рваных движений, контрастирующих с удушающим поцелуем, и мой желанный начальник приправляет наш поцелуй последним на сегодня громким стоном, кончая.       Подхватываю обмякшее тело на руки и переношу на диван, стоящий у того самого панельного окна. Мягко роняю на него драгоценную ношу, натягиваю собственные штаны и опускаюсь в директорское кресло, прикрыв глаза и блаженно улыбаясь.       Тишина. Господин начальник возлежит в полуголом состоянии, взваливспутанные пиджаком руки, на глаза, прикрывая тем самым пол-лица. Грудь продолжает тяжело вздыматься, а табуны мурашек то и дело посещают едва покрытые волосами ноги.       Жду хоть какой-то реакции, но её нет. Я уже подзабыл, ради чего изначально всё это затеял, но результатом однозначно доволен. Только вот, не переборщил ли?..       Подхожу к тихому, как никогда, директору, опускаюсь на корточки и пытаюсь как можно аккуратнее освободить руки. Их, кстати, не хватало. Наверняка бы этот напыщенный говнюк не остался в долгу и, как минимум, расцарапал мне всю спину, а то и лицо! Улыбаюсь своим мыслям, закончив с пиджаком, и незамедлительно получаю совершенно неожиданный и ожидаемый одновременно ответ — пощёчину.       — Садист, — снова шипит директор, зло сверкнув прекрасными глазками.       Широко улыбаюсь, понимая, что настроен он вовсе не воинственно. Накидываю пиджак, который уже ничего не спасёт, на директорское достоинство:       — Вы тоже оказались весьма занимательной персоной, директор, — улыбаюсь во все 32, проводя указательным пальцем от скулы до подбородка на фарфоровом лице.       Легонько чмокаю несопротивляющегося босса в губы и отправляюсь к офисному телефону, что так не к месту подал голос. Снимаю трубку.       — Это Ваш секретарь, господин директор, — тяну я, снова улыбаясь тому, как морщится слишком красивое для парня личико при упоминании моей собеседницы. — Говорит, через 40 минут у Вас важная встреча.       — Пошли её к чёрту.       — Директор, не могу, — продолжаю забавляться, ловя перемены настроения своего босса. — Нас с этой девушкой слишком многое связывает. Она выручала меня после каждого визита к Вам. Своеобразно выручала.       — Дай трубку! — зло рявкает мой милый босс и продолжает, обращаясь уже к секретарю. — Я больше не нуждаюсь в твоих услугах. Получишь лучшее рекомендательное письмо и три месячных оклада.       Нажимает на красную кнопку, не дожидаясь какого-либо ответа. Нехорошо получилось. Чувствую перед девушкой свою вину.       — Можешь пойти утешить, — с вызовом смотрит снизу вверх и я верю, что одно неправильное движение — вцепится в глотку как коршун.       Такой милый большой босс. Не удержавшись, снова приседаю рядом и целую в висок.       — Плохая идея, господин директор, — беру в руки его пострадавшие кисти и принимаюсь массировать розовые отметины, угрожавшие стать синяками. — Я нашёл куда более достойный экземпляр.       Подбираю покоившиеся у рабочего стола директорские брюки, аккуратно пристраиваю их на спинку дивана и направляюсь к выходу под пристальным взглядом своего начальника.       — Ах да, забыл сказать, — разворачиваясь у самой двери тяну я, — находясь с кем-то в отношениях я не размениваюсь на других. Я, знаете ли, довольно моногамен.       — В отношениях? — поперхнувшись воздухом от моей наглости, кряхтит босс, понимая кого именно я подразумеваю под своей парой, говоря об«отношениях».       — Именно, директор, — стараюсь подмигнуть как можно милее. — Отдыхайте. А я до вечера подумаю, как более достойно признаться Вам в симпатии, чтобы не получить отказ.       И я почти на 100% уверен, что мне не откажут.