Конец света

— В общем, представь себе лес, — сказал Сережа. — Глухой, такой, что на километры вокруг — ни души. И посреди него стоит деревянный дом. Он вроде бы не заброшенный, но впечатление от него неприятное. Нет ощущения жилья. И в этом доме живет маньяк. — Вот это поворот, — с сарказмом произнес Игорь. Сидящая рядом с ним Юля закашлялась — то ли действительно от неожиданности, то ли подавившись своим лонг айлендом. — Такой, классический, с бензопилой и в маске. Но отважные главные герои… — Какие главные герои? — снова влез Игорь. — Не знаю, — отмахнулся Сережа. — Какие-нибудь. В общем, они сжигают его дом. И этот виски, — он повертел стакан в руке, — на вкус и запах как этот горящий дом маньяка посреди леса. Соснового, кстати, я не сказал, а это важно. — Не знала, что у тебя такое богатое воображение, — сказала Юля. — Как бы он столько костылей понаписал, — хохотнул Игорь, — не будь у него богатого воображения. Сережа хотел было пнуть его под столом, но передумал — слишком хорошим было настроение. Премия «Цифровое будущее», на вручение которой они как раз и приехали в Москву, конечно, не премия Тьюринга, но еще года три назад он и мечтать о таком не мог. Вечер тоже был отличный: они не так часто проводили время все вместе — точнее, не так часто проводили время все вместе не на каком-нибудь скучном совещании. Сережа повернул голову, поймал на себе теплый, смеющийся взгляд Олега и понял — вот еще что хорошо. Теперь ему не нужно каждую секунду думать о том, как бы их не спалили. — Это ты мандишь, потому что есть хочешь? — поинтересовался Гречкин. — Закажи что-нибудь другое, че ты этот стейк уже час мучишь. Игорь и правда до сих пор боролся со стейком, и пока что стейк одерживал уверенную победу. Он не желал пилиться, хотя ножи в ресторане были остро заточены, — и, судя по тому, как долго и упорно Игорь работал челюстями, не желал жеваться. — Ничего ты не понимаешь, — абсолютно серьезным голосом сказал Олег. — Это идеальная прожарка. Супер-мега-гипер-велл дан. Дима, сидящий между ним и Лерой, засмеялся было, но тут же спохватился, и в итоге получилось что-то похожее на хрюканье. Проработав в компании год, он перестал опасаться гнева своего наставника, но теперь страшно боялся его обидеть. Каждый раз, когда кто-либо подшучивал над Игорем, Дима делал такое укоризненное лицо, словно шутник только что собственноручно съел христианского младенца. Собственноротно. Кажется, еще пара бокалов — и в Сережиной голове начнут зарождаться новые слова не хуже, чем у футуристов. Прокопенко, по-отечески похлопав Игоря по плечу, сунул ему под нос меню. Гречкин, воспользовавшись заминкой, подозрительно резво отпилил кусок от злосчастного стейка и отправил в рот. — Можно было бы заказать жареную подошву, — сказал он. — Вкус был бы тот же, зато сколько бабла бы сэкономили. Если я завтра слягу с больным животом, то знайте — всему виной этот кусок мяса. — Это ты готовишься исполнить номер «отравился пирожком»? — спросила Юля и добавила, обращаясь уже к Игорю: — Но правда, не стоило требовать так сильно жарить мясо. Или взял бы пасту. — Паста недостаточно мужественна для Игоря Грома, — сказал Гречкин, отрезая очередной кусок от стейка. — Чего? — возмутился он, проследив направление Сережиного взгляда. — Все равно за него заплачено. Не выкидывать же. Желание Гречкина не упустить ни грамма халявной еды или напитков не поддавалось логике. Зарплата у него была хорошая, выше средней по рынку, да и родители, насколько знал Сережа, тоже не бедствовали и охотно покупали сыну все, чего он хотел. Впрочем, Гречкинское самочувствие Сережу не волновало: на завтрашнем награждении должны были присутствовать только он сам, Игорь и Дима — они с Игорем представляли Вместе, а Дима планировал набираться опыта и заводить полезные контакты. Но с Сережей поехал Олег, сказавший, что они слишком давно не были вместе в отпуске, а Юля собралась в Москву, чтобы контролировать ситуацию на месте, поскольку номинация на премию изначально была ее затеей — хотя, пожалуй, если бы не Игорь, она бы запросто осталась в Питере. Прокопенко они пригласили, потому что последние два месяца он работал практически без выходных, собирая отчетность и бодаясь с внутренним аудитом, и, по мнению Сережи, заслужил небольшие каникулы за деньги компании. Гречкину честно сказали, что командировку ему никто не оформит, и придется, как и Олегу, ехать за свой счет — но это его не остановило. А вот Лера приехала в Москву независимо от них — у нее были здесь какие-то свои дела, однако Олег, узнав об этом, позвал ее поужинать сегодня вечером вместе со всеми, и она согласилась. Возможно, это было исключительно из вежливости — она почти не участвовала в разговоре и даже не пила. Кроме нее не пил только Дима, но с ним все было понятно — он до смерти боялся повторения истории на корпоративе, после которой долго извинялся перед Сережей, Олегом и остальными. Хотя, по мнению Сережи, он ничего такого не сделал, а шутка про «чиф секс офисер» была настолько хороша, что Сережа еще какое-то время приставал с ней к Олегу. Как бы то ни было, теперь Дима категорически отказался от алкоголя — и, кстати, Сереже тоже стоило бы замедлиться, если завтра он не хотел страдать от похмелья и на награждении быть бодрого зеленого цвета.

***

Олег не заметил, кто предложил возвращаться в отель, потому что как раз в этот момент ему пришло сообщение. Сообщение оказалось безумно выгодным предложением кредита от банка, карту в котором он закрыл сто лет назад, и он хотел было возмутиться вслух, но его опередил Гречкин, который тоже возмущался: — Да время еще детское! Какой отель, не гневи богов пятницы! — Вообще-то у Игоря с Сережей завтра важное мероприятие, — сказала Юля, гладя Игоря по плечу. Игорь неловко кхекнул. — Что там важного? — отмахнулся Гречкин. — Получить статуэтку, поблагодарить родителей и академию? — У нас с Серегой так-то нет родителей, — с мрачным удовлетворением сказал Игорь. Гречкин смутился. Зрелище было редкое, и Олег обменялся с Сережей понимающими усмешками. — И Федор Иваныч, наверное, устал, — воспользовался паузой Дима. — Я, Димочка, знаешь, вовсе даже нет, — сказал Прокопенко, поднимая за ножку бокал с остатками клубничного дайкири. В его толстых пальцах он казался особенно хрупким. — Напротив, чувствую прилив сил. Смена обстановки иной раз действует очень благотворно, поверь моему опыту. Например, мы с Леной однажды поехали на курорт… — Вот это дельно! — оживился Гречкин. — Федор Иваныч-то сечет фишку. Короче, я предлагаю сменить обстановку и переместиться в один тут барчик симпатичный, недалеко. Коктейли заебись и обстановка чилловая. Типа на дижестив, после еды? А потом посмотрим, может, еще куда захочется двинуть… — Ну, я вообще «за», — сказал Игорь. — Чего там, правда, сейчас только девять. Юля посмотрела на него с укоризной и плечо гладить перестала. — Может, и еды какой перехвачу, — добавил Игорь, и Юлин взгляд немного смягчился. — Есть там нормальная еда? — Есть, конечно, — ответил Гречкин так уверенно, что у Олега не возникло сомнений в том, что он врет. — В крайнем случае шавуху возьмешь в забегаловке по соседству. — Не, это же не питерская шавуха, — ответил Игорь, но все равно заулыбался. — Я, наверное, к подруге уже поеду, — сказала Лера, доставая телефон. — Спасибо за компанию. — Да ладно, давай хоть до бара с нами пройдемся, — сказал Олег, который чувствовал за Леру некую ответственность. Лера неопределенно повела плечом, а Сережа спросил: — То есть вы уже все решили? — А ты против? — Олег повернулся к нему. — Ну, пускай они идут, а мы с тобой в отель? Складка на Сережином лбу разгладилась, и Олег успел подумать о том, что в номере им двоим действительно будет поинтересней, чем в каком-то баре, но тут Сережа произнес вовсе не то, чего он ожидал: — Да нет, пойдемте. И правда как-то рано сворачиваться. — Ну! — Гречкин ударил по столу кулаком и вскочил с места. — Это другое дело. Пошли! — Погоди, — осадил его Олег. — Расплатиться надо. С оплатой вышла заминка. Изначально Сережа собирался платить за всех, и вроде бы все с этим согласились, но тут Игорь вдруг важно заявил, что за себя и свою девушку он заплатит сам. Юля на это оскорбилась и, одним глотком прикончив свой лонг айленд, сказала, что она не содержанка и в состоянии заплатить за ужин, а «своя девушка» вообще звучит как-то по-собственнически. Игорь, похоже, не очень понял наезд, и, пока он чесал голову через кепку, Лера робко заметила, что ей тоже лучше расплатиться самой, потому что она вообще просто примазалась и в ресторан с ними не собиралась. В этот момент к ним подошел официант с картридером, и Олег, хлопнув Сережу по плечу, оставил его разбираться с бунтарями самостоятельно. Сережа догнал его, когда он заходил в уборную, и на секунду повис у него на плечах, а потом легко подтолкнул в спину. — Быстро вы все решили, — сказал Олег, ступив внутрь и придерживая для Сережи дверь. — Да я просто телефон приложил и все, — ухмыльнулся Сережа. — Они до бесконечности будут спорить. Пусть мне деньги переводят потом, если хотят. Я, правда, уверен, что никто ничего не переведет. — Может, Лера переведет. — Ну если только Лера. Олег повернулся к двери в ближайшую кабинку, зачем-то оглянулся посмотреть в зеркало, которое висело над раковиной — большое, овальное, в красивой тускло-золотой резной раме, — и встретил там Сережин взгляд. Сережа игриво закусил губу и склонил голову на бок, так что волосы закрыли один глаз. Олег улыбнулся ему и хотел было повторить, что они могут забить на бар и отправиться вдвоем в отель, а затем все в том же зеркале увидел, как Сережа решительно поднимает подбородок и делает шаг к нему. В следующую секунду Сережина рука схватилась за ручку. Дверь распахнулась, и едва Олег успел от нее увернуться, как другой рукой Сережа толкнул его в плечо, заставляя носом вперед нырнуть в темноту. Свет, впрочем, тут же зажегся. Сережа поймал Олега за локоть и пихнул к стенке, крутанул защелку, подергал дверь, проверяя, а потом развернулся с хищной улыбкой на раскрасневшемся лице. Олег не успел заметить, как Сережины пальцы начали расстегивать его ремень и ширинку, но именно это они и делали, когда Сережины теплые губы прижались к его губам. И, наверное, Олег был пьянее, чем думал, потому что не оттолкнул его и не напомнил о том, что они давно не подростки, которым негде приткнуться со своим гормональным взрывом, а ответил на поцелуй со всем пылом, на который был способен, и тоже полез Сереже в штаны. Не думать о последствиях было прекрасно. Олег обхватил рукой Сережин член и яйца, сжал все вместе, подотпустил, погладил, залезая пальцами между бедер, запястьем толкая Сережины брюки ниже. Ему нравилось ощущать, как член встает прямо в его ладони, как все напрягается и перестает помещаться в горсти, как крепнет и наливается силой ствол. Сережа застонал в поцелуй, поглаживая Олега через ткань трусов. Подаваясь бедрами ему навстречу, Олег словно сквозь сон слышал, как гремит под спиной хлипкая стенка — звуки тонули в жаре поцелуев и тяжелого дыхания, особенно если закрыть глаза. Поцелуи пахли алкоголем, мятой и какими-то фруктами, и от них Олег пьянел еще сильнее. Ему наконец удалось спихнуть Сережины брюки и трусы совсем вниз, и он принялся дрочить его член быстрыми, жесткими движениями, от которых Сережа ахал и сжимал его собственный ствол в ответ слишком сильно, даже не очень приятно. Олег на это уже наплевал, ему стало вдруг важно довести Сережу до конца. Он целовал и вылизывал его шею, дышал под скулой и за ухом, помня, что ему это особенно нравится, увлекаясь этим, забывал про руку, а вспомнив, вновь начинал двигать ей беспорядочно, с трудом находя потерянный темп. — Постой, — в конце концов пробормотал Сережа. — Олег, да погоди. Ничего не получится так. Олег привалился лбом к его плечу и пожаловался: — Я вспотел уже. — Ну извини, — Сережа виновато хихикнул. — Я слишком пьяный, похоже. — Угу. Трезвый ты не полез бы мне в общественном туалете дрочить. — Думаешь? — Сережа сжал пальцы на его члене. — Наверное, нет. Но трезвый я бы, может, хоть кончил. — М-да, ситуация безвыходная. Олег еще немного подвигал рукой, чтобы поставить в этом маленьком приключении не точку, а запятую, а потом выпустил Сережу, напоследок чмокнув в губы. Хмель схлынул сразу как-то весь, и он почувствовал себя глупо. — Пойдем, а? — сказал он. — Нас уже, наверное, долго нет. — Да, — Сережа, пряча взгляд, натянул трусы и брюки. — Я первым выйду, окей? Ну, чтобы не палиться, что вместе. — Уж так не спалимся, конечно, — усмехнулся Олег. — Но ты и правда иди. Я вообще-то отлить собирался. Сережа фыркнул, застегнул ширинку, пригладил волосы, несколько секунд постоял, держа ухо у двери и прислушиваясь, а потом повернул защелку, бросил на Олега последний лукавый взгляд и исчез. Олег со вздохом запер за ним дверь. Теперь ему было стыдно. Их долгое отсутствие наверняка не прошло незамеченным. Если команде Вместе и не хватало какого-то качества, то, безусловно, тактичности, и Сережа как генеральный директор, пожалуй, еще избежит тупых подколок, а вот ему самому придется выслушать все, что думают Игорь, Гречкин и, возможно, Юля по поводу секса в туалетах ресторанов. Размышляя об этом, Олег твердо решил, что пить сегодня больше не будет. Воспользовавшись туалетом, ждать он не стал, а сразу вышел из кабинки и шагнул к раковине. Вымыв руки, плеснул водой себе в лицо, похлопал по щекам, рассмотрел свое отражение в зеркале и остался доволен — в том смысле, что выглядел он как обычно, никакого неуместного румянца или лихорадочного блеска в глазах. Немного приободрившись, он закрутил кран, и только после того, как вода перестала течь, услышал доносящийся из коридора недовольный Сережин голос. Особенно встревоженным голос не казался, но слов было не разобрать, и Олег заторопился к выходу. Когда он распахнул дверь, Сережа резко повернул голову и, увидев его, выдохнул с явным облегчением. — Ну хватит, правда, — сказал он. — Говорите, чего вам надо, в конце концов. Он обращался к девушке, которая повисла у него на плечах и, похоже, не собиралась так просто выпускать добычу. Сережа пытался аккуратно отцеплять от себя ее руки, но она тут же выворачивала кисть, и, освободившись, хваталась за него в новом месте, хорошо хоть пока выше пояса. Девушка была маленькая и худенькая, совсем какой-то подросток, хотя длинные волосы, падая ей на лицо, мешали как следует разглядеть черты, возможно, она была и постарше, вряд ли подростку стали бы наливать алкоголь. А алкоголь тут очевидно поработал — девушка едва держалась на ногах и издавала нечленораздельные, но, кажется, довольные звуки, тычась носом Сереже в шею. Было бы смешно, если бы не было грустно. Сережа кинул на Олега умоляющий взгляд, и Олег наконец сообразил, что неплохо было бы ему помочь. — Эй, вам нехорошо? — спросил он и взял незнакомку за плечи. Та, наверное, от неожиданности ослабила хватку, и Сереже удалось отскочить в сторону. Тогда девица обернулась к Олегу. Лицо у нее было такое злое, что Олег поневоле ее выпустил, отпрыгнул назад и поднял руки. — Ну простите, — сказал он. — Но вы первая тут начали людей трогать. Девушка, не говоря ни слова, оскалилась и посмотрела на Сережу, а потом опять на Олега, уже несколько рассеянно, как будто не в силах вспомнить, кто из них двоих ее изначально заинтересовал. — Пойдем, — сказал Сережа, хватая Олега за запястье. — Олег, ну? — Да, пошли. Олег развернулся и быстрым шагом направился к выходу из ресторана вслед за ним, решив, что незнакомка не выглядит умирающей. К тому же вряд ли она была здесь одна, а они с Сережей не нанимались приводить в чувство наклюкавшихся по поводу пятницы студенток. Сережа несколько раз опасливо оглянулся, но потом махнул рукой. Девушка за ними, видимо, все-таки не пошла. — Ну наконец! — сказал Гречкин, когда они вышли на улицу. — Вы что, в туалете ебались? — Кирилл, — скривилась Лера. — Да на меня какая-то сумасшедшая набросилась, — ответил Сережа. Олег посмотрел на него с удивлением. Ему казалось, что Сережа не захочет рассказывать об этом эпизоде, но сразу же его осенило: конечно, он прекрасно объяснял, почему их не было так долго. — Батюшки! — воскликнул Прокопенко, а Юля спросила: — Что за сумасшедшая? — Ну, какая-то девица, повисла на мне и не отпускает ни в какую. Там, возле туалетов. — Фанатка что ли? — хохотнул Игорь. — Автограф хотела? — Не знаю, чего она хотела. — Она пьяная была, похоже, — вмешался Олег. — Может, и правда узнала тебя? — Тут какой-то рассадник пьяных малолеток, — сказала Юля. — Мы тоже видели, пока стояли, как одна на парня своего прямо чуть ли не сверху залезала. А он, наверное, не такой бухой, все пытался ее осадить, да ее попробуй… Куда они делись-то… Юля завертела головой, вглядываясь в окружающие лица, но народа в пятницу по хорошей погоде в центре Москвы было немало, и парочка, о которой она говорила, видимо, давно затерялась в толпе. — Да забей, — сказал Олег. — Пойдем отсюда. — Пошли, пошли, — оживился Гречкин. — За мной давайте. Здесь недалеко.

***

Бар оказался крохотным и больше всего напоминал место, подходящее для поминок. В центре стоял длинный мраморный стол, за которым их компания и расположилась, под потолком блестела и искрилась огромная хрустальная люстра. Игорь первым делом открыл меню, но его ждало разочарование: обещанной Гречкиным нормальной еды там не было, а были в основном закуски — и не то чтобы разнообразные. Прокопенко поохал и поахал над тартаром, мол, понапридумывают всякого, а ничего вкусней домашней стряпни все равно не найти. Впрочем, среди всех этих ремесленных сыров и пюре из корня сельдерея затесались пельмени — которые Игорь тут же и заказал. — Домашняя стряпня вкусней, если готовить умеешь, — сказал Дима на слова Прокопенко. — И если время на это есть. — Знаете, что я самое вкусное ел в своей жизни? — спросил Игорь. — Знаем, — хихикнула Юля. — Шаверму. — А вот и нет, — ответил Игорь, взгляд его подернулся дымкой воспоминаний. — Самое вкусное — это у нас в шараге в столовке пиццу продавали. Такую, замороженную. У нее были бортики высокие, и вся она целиком была залита сыром. Я потом нигде больше такую не видел. — У нас пиццы не было, — сказал Сережа. — Только всякие бутеры с мазиком. Их еще в микроволновке разогревали, и от этого хлеб становился клеклым. Фу, зачем я это вообще вспомнил. — Однажды я отравился столовским пирожком, — зловещим тоном произнес Дима. — Действительно, а не как Гречкин. Потом каждый раз, когда мимо проходил, тошнило. — Чего это сразу Гречкин? — возмутился Гречкин. — У меня желудок вообще луженый. Прокопенко шутливо погрозил ему пальцем. — То-то на тимбилдинге в прошлом году ты весь второй день в номере провалялся. — Провалялся, значит, — от переполнявших его эмоций Гречкин навалился грудью на стол, как будто это могло придать его словам дополнительный вес. — Как насчет того, что Разумовский мне прямо в лоб засандалил? — Зачем? — удивился Дима. — Мячом, — невпопад пояснил Игорь. — Блин, они там корову мне на пельмени поймать не могут? Короче, мы играли в волейбол, но не учли, что из всех нас играть умеют только Волков и Лера. — Ты про меня не забыл? — спросил Сережа. — А Разумовский, — продолжил свой рассказ Игорь, — играть не умеет, но любит. Поэтому он хреначит по мячу со всей дури, а куда тот полетит — Серегу уже не волнует. — По-моему, — заметила Юля, — твоя карьера только что оказалась под ударом. — Ну, простите, — Игорь развел руками. — А то вдруг мы еще когда-нибудь будем играть в волейбол. Так я об этом сказал, может, теперь хоть моя голова не окажется под ударом, как Гречкинская. И другие части тела тоже. — Нормально я играю, — сказал Сережа, однако спорить у него не было никакого желания. Он откинулся спиной на сидящего рядом Олега и прикрыл глаза — огни люстры вспыхивали под веками. — Давайте уже закажем выпить. Игорю наконец принесли пельмени — ровно пять штук, к тому же маленьких. Сережа выпил кровавую Мэри, затем виски сауэр. Закуски оказались неплохими, хоть и совершенно не сытными, так что пришлось взять сразу несколько порций. — У меня скоро эти чипсы из сельдерея из носа полезут, — пожаловался Дима. — Помните, в «О чем говорят мужчины» было дефлопе? — спросила Юля. — Вот мне кажется, именно так оно должно выглядеть. — Меня все устраивает, — сказал Олег, который ел как раз обруганный Прокопенко тартар. — И паштет тоже вкусный, возьми лучше его. Или блины. — Блины лучше не бери, — посоветовал Гречкин. — Тут от них одно название. Знаете, где самые крутые блины? — В «Лермонтове», — сказал Сережа. — А вот и нет, — ответил Гречкин и залпом осушил свою рюмку — кажется, с грушевой настойкой. — Самые вкусные блины в Ростове, во «Вкуснолюбове». Они прям огромные, и из них начинка чуть ли не выпадает. Я даже думал франшизу в Питере открыть, но денег не хватило. Хотел у предков занять, а батя сказал — нефиг дурью маяться. Прокопенко похлопал его по плечу. — Ну, не расстраивайся, Кирюша, — произнес он. — Еще заработаешь небось на франшизу. — К тому же если ты начнешь продавать блины, — торопливо добавил Сережа, — без тебя у нас везде шрифт сменят на комик санс. И еще гифок по углам наляпают. И при загрузке главной страницы будет играть Григорий Лепс. — Да не сделают они такого, чего ты выдумываешь, — фыркнул Гречкин, но тем не менее улыбнулся. Через двадцать минут они перепробовали все коктейли из разнообразного, однако все же короткого меню. — …и вот мой начальник в Билайне, — рассказывала Юля, — он был добрый, всегда был готов что-то объяснить или просто помочь. Но каждый раз, когда кто-то спрашивал — что делать? — он отвечал: муравью хуй приделать. Игорь хохотнул, Юля прыснула одновременно с ним — а затем они посмотрели друг на друга совершенно влюбленными глазами. — У меня в армии был такой полковник, — сказал Олег. — Очень любил анекдот про нюанс. Теперь, как слышу это слово, сразу военные флешбеки. — О! — оживился Сережа. — Я рассказывал про тимлида с моей первой работы? Все отрицательно покачали головами, и он продолжил: — В общем, в самый первый день я пошел на кухню сделать себе чай. И там прямо на столе лежала коробка с сахаром. Я, конечно, этот сахар взял, потому что мозгу, чтобы работать, нужна глюкоза. При этих словах Сережа махнул стаканом с каким-то персиковым коктейлем так сильно, что чуть не пролил коктейль на Олега. Чтобы этого не случилось в следующий раз, он сделал несколько быстрых и больших глотков, торопливо вытер рот ребром ладони, а затем сказал: — Так вот, я уже был готов положить сахар себе в чашку, как в кухню заходит какой-то мужик и как заорет — ах ты, разбойник! Выяснилось, что это его сахар. Короче, это оказался тимлид соседней команды. И он с тех пор называл меня разбойником. Опять багов наплодил, разбойник! — передразнил он. — Небось всю пиццу доел, разбойник! Пиццу, я, правда, действительно за всеми доедал, потому что платили не очень. Еще этот мужик каждый день носил значок общества трезвости и каждый день прямо с утра прибухивал. Его рассказ прервал Дима — Сережа только сейчас понял, что тот куда-то уходил. Дима отодвинул стул, чтобы сесть, но, видимо, не рассчитал силы, и стул оглушительно грохнул ножками об пол и заскреб по паркету. Усевшись, Дима неловко поерзал, будто из сиденья торчал гвоздь, а затем потер глаза основаниями ладоней. — Итак, господа и дамы, — произнес Гречкин, — коктейли закончились, а дух дегустатора во мне еще жив. Может, продолжим в другом месте? — А во мне, — хмыкнул Игорь, — умер дух человека, который так нормально и не поел. — В смысле, ты наелся? — не понял Гречкин. — В смысле, от голода. Это не пельмени, а издевательство какое-то. Сережа хотел было сказать, что можно пойти в «Бобровый хвост», но тут его отвлек Олег, который осторожно сжал ладонью его предплечье. — У Димы все нормально? — спросил он. — Он вроде не пил, а выглядит неважно. Сережа перевел взгляд на Диму: тот и впрямь выглядел так, будто за время своего отсутствия успел прибухнуть. Щеки его покраснели, глаза часто моргали и слезились, он то и дело наклонял голову то вправо, то влево, словно не мог найти ей удобного положения. Сережа вздохнул и, поднявшись со стула, подошел к нему и слегка потряс за плечо. — Дим, тут по трудозатратам твоим пару цифр нужно срочно отправить. Можно тебя на пять минут? Дима медленно кивнул, затем поднялся, опасно качнувшись. Кажется, он действительно был пьян. Застеснялся или решил, что все будут над ним смеяться, и предпочел накидаться тайком? Дима отодвинул стул с таким же грохотом, как и в прошлый раз, и вышел вслед за Сережей на улицу. — Ты правда что ли выпил? — спросил Сережа, который изначально планировал просто узнать, в порядке ли Дима и не стало ли ему нехорошо. — На баре прямо? Дима неуверенно мотнул головой. — Слушай, — сказал Сережа, чувствуя себя ужасно глупо. — Нет ничего такого в том, чтобы выпить со всеми. Да даже напиться. Все взрослые люди, все понимают, что иногда кто угодно может переборщить. Вон, Федор Иванович однажды на Новый год пытался перепить кого-то на спор — уже не помню кого, — и в итоге ему пришлось танцевать канкан. Я как-то раз мешал клюквенную «Финляндию» с морсом, и она пилась так легко, что на следующее утро я обнаружил себя сидящим в кабинете почти без одежды. А про Игоря я тебе вообще потом расскажу множество историй, прям как в песне КиШа. — Ага, — невнятно произнес Дима. — Так что не парься, правда. Никто не будет думать про тебя хуже. Если ты из-за Олега переживаешь, то он вообще отнесся к этому философски. И, если что, мы не дадим тебе пойти совсем уж во все тяжкие. Можешь не беспокоиться. Дима что-то промычал и кивнул, и на этом Сережа счел лекцию подрастающему поколению — блин, какому еще подрастающему, они почти что ровесники — оконченной. Он вернулся в зал первым. Олег что-то рассказывал с комически серьезным лицом — а потом, словно почувствовав на себе Сережин взгляд, улыбнулся, и Сережа ощутил, как сердце начало биться чаще. Волна щемящей нежности накрыла его с головой, запечатала рот и ноздри, попала в глаза, отчего их тут же защипало. Он подошел к столу, положил руку Олегу на шею, скользнул ладонью вверх, зарылся пальцами в волосы, чувствуя, как по коже бегут мурашки. Это алкоголь, подумал он. Лучше бы держать себя в руках. С другой стороны — Гречкину можно красть чужой стейк, а Диме — грохотать стулом. Чем он хуже? — Если не только в Кирилле жив дух дегустатора, — сказал Сережа, не отнимая руки, — то я предлагаю двигаться дальше. Пройдем Золотую милю. — И пожрем, — добавил Игорь. — И пожрем, — согласно кивнул Олег. Он встал последним и, когда все направились к выходу, перехватил Сережину ладонь и прижался к ней губами.

***

Следующие два бара слились у Олега в сознании в один. Возможно, это были три бара или даже четыре. Как-то невзначай их компания оказалась на пятачке, где можно было, выйдя из одного заведения, сразу же попасть в другое, и, словно заплутав в лабиринте, не могла понять, как отсюда выбраться. Хотя, пожалуй, выбраться они особенно не пытались, никто больше не предлагал вернуться в отель, напротив, стоило им очутиться на улице, все радостными возгласами поддерживали очередное непонятно от кого уже исходящее предложение заглянуть вот еще сюда… и потом сюда… а почему бы и не сюда? Нет, баров точно было не меньше трех. Олег посмотрел на стакан в своей руке. В стакане было пиво, и пиво это уже плескалось на донышке. Он вдруг почувствовал себя абсолютно трезвым, как это иногда бывает, когда ты абсолютно пьян. Абсолютно трезвый мозг мягенько обратил его внимание на то, что он пьет пиво после коктейлей, а то, что было между коктейлями и пивом, память не сохранила, напомнил, что в какой-то момент сегодня вечером он вроде бы принимал твердое решение больше не пить, и задался вопросом, не стоит ли замедлиться. Но наваждение длилось всего несколько секунд, и, освободившись от него, Олег одним глотком прикончил остатки пива и обернулся к остальным, собираясь сказать, что пойдет на бар за новым. Однако слова застряли у него в горле. Прямо у него на глазах Дима наклонился к Лере, словно чтобы шепнуть ей что-то на ухо, но в последний момент внезапно поднырнул головой и ткнулся губами в место, где соединялись ее плечо и шея. — Ай! — воскликнула Лера и двинула Диму локтем в грудь, впечатывая его в спинку диванчика, на котором они сидели вместе с Прокопенко. Дима с жалобным всхлипом сложился пополам. Олег припомнил, что Лера занимается какими-то восточными единоборствами — видимо, небезуспешно. Охнула Юля, Прокопенко сказал: «Батюшки святы!», Гречкин хихикнул, Игорь закашлялся, а Сережа рядом с Олегом привстал со стула. Олег хотел спросить, в норме ли Дима, но услышал вдруг свой собственный голос, который произносил совершенно другое: — О, ты еще здесь… Лера, прижимавшая пальцы к шее, перехватила его взгляд и нахмурилась. — В смысле, извини, это хуево… некрасиво прозвучало, — со смешком добавил Олег. — Просто ты вроде давно еще к подруге собиралась… я почему-то думал, что ты уехала… Он понимал, что пора заткнуться, но слова все вылетали и вылетали помимо его воли. — Она пока не дома, — проворчала Лера. — Моя подруга. Жду, когда она мне напишет, и уеду. Наконец. — Лер, прости, — Олег скривился. — Я не то хотел сказать. Я просто пьяный. — Да уж я вижу. — Погодите, погодите, — вмешался Игорь. — Стажер, ты чего меня позоришь, а? Зачем к Лере пристаешь? — он перегнулся через стол и потряс Диму за плечо. — Ты адке… адекватный вообще? Дима медленно выпрямился, поправил очки и посмотрел на Игоря с блаженной улыбкой. Слава богу, кажется, Лера врезала ему не слишком сильно. — Ну ты даешь, — сказал Гречкин. — Где ты все время набраться успеваешь? Алкониндзя, бля. Пей уже при всех, чего стесняешься. — Я на минутку, — пробормотала Лера, выбираясь из-за стола и по-прежнему не отнимая ладони от шеи. — Ужас, Дим, — сказала Юля, когда она ушла. — Если тебе нравится девушка, это не значит, что к ней можно сразу лезть с поцелуями. Игорь хмыкнул и добавил: — Не, ну бывает, что можно. Это по ситуации понятно. С опытом придет. — Конечно, — сказал Прокопенко. — Нет, я, наверное, старомодный, я соглашусь, но надо все же как-то… ну, хоть в кино сводить, или куда вы, молодежь, ходите. А вот так, с бухты-барахты, нехорошо. Ты, Дима, парень симпатичный, но женское сердце, оно такое. Не всякий симпатичный понравится. Вот за моей Леной в свое время ухлестывал… — Ой, помолчите, Федор Иваныч, — оборвала его Юля. — Дим, ты слышишь? Дима покаянно вздохнул и понурился. — Не забудь извиниться перед Лерой. — Не извиняйся, — посоветовал Гречкин. — Иначе она поймет, что ты не альфач. — Извинись обязательно, — сказал Сережа. — И вообще, я обещал, что не дам тебе пойти во все тяжкие. Так вот, по-моему, уже хватит. Дима, глядя в стол, комично высоко вздернул и опустил плечи. — Нам всем хватит, — сказал Олег, которого произошедшее немного отрезвило. — Давайте двигать в отель, ребят. Теперь точно пора. — Поддерживаю, — по-прежнему недовольным тоном произнесла Юля. Остальные отделались мычанием и хмыканием, но явно никто не возразил. — Мы на стол брали начос, — припомнил Сережа. — И еще что-то… — Я пиво брал на стол, — сказал Гречкин. — Ты же платишь. — Я вообще-то только за ужин обещал платить. — Так какой ужин без пива. — Ой, ладно, — Сережа встал на ноги, пошатнулся и оперся о плечо Олега. — Пойду на баре расплачусь. — Я с тобой. Олег тоже поднялся, перехватывая его руку за запястье. Ему вдруг не захотелось отпускать Сережу куда-либо одного. Наверное, в нем говорил хмель, но Сережа не возразил — и не отнял руки, которую Олег так и продолжал сжимать, пока они пробирались сквозь толпу к барной стойке. В полутемном помещении было людно, и с каждой секундой народ как будто прибывал, может быть, потому что закрывались соседние заведения. Сейчас бы им уже не удалось занять стол. Разные компании стояли впритирку друг к другу, двигались, толкались, извинялись со смехом и толкались снова. Барную стойку облепили плотно, вдвоем было точно не пролезть, и Олегу пришлось выпустить Сережу и остаться позади. Сережа с трудом втиснулся между парнем с татуированной шеей и девушкой в толстовке с единорогом во всю спину и замахал рукой, пытаясь привлечь внимание кого-нибудь из барменов. Весь персонал как назло суетился с другой стороны, и через минуту Сережа оглянулся на Олега, сердито качая головой. Олег пожал плечами. В этот момент их разделила девушка в барной форме, и Олег как мог посторонился, думая, что она пытается пройти на кухню, однако девушка остановилась, развернулась лицом к Сереже, качнулась, будто тоже пьяная, и вдруг обвила руками его шею. Сережа издал полузадушенный возглас и сжал ее запястья. Олег заметил, как плечи девушки напряглись, усиливая хватку, и почувствовал может быть не слишком уместную злость. На что эти девицы только рассчитывают, когда вешаются на Сережу? Неужели думают, что он готов вот так вот, с первой встречной, даже если бы был свободен? Нет, увидела знаменитость — и главное удержать всеми правдами и неправдами, чтобы сразу не ушел, а там разберемся? И впрямь похоже на то, что в ходу какие-то новые стандарты поведения, о которых Олегу никто не сообщил. В качестве предупреждения Олег похлопал девушку по спине и, когда она, как он и ожидал, не отреагировала, схватил за плечи и потянул на себя. Девушка оказалась неожиданно сильной, и ему пришлось как следует поднапрячься, прежде чем она наконец с недовольным ворчанием оторвалась от Сережи. Олег развернул ее к себе, намереваясь высказать все, что думает о наглых малолетках, но девушка не дала ему даже толком себя рассмотреть. Шумно выпустив воздух, она повисла теперь уже на его плечах. Олег опешил и позволил ей прижаться губами к собственной шее. Поверх ее головы он посмотрел на Сережу, который скривил лицо в гримасе отвращения. А в следующую секунду девушка пустила в ход зубы, причем укусила не игриво, а сильно и больно, будто вгрызаясь в кусок мяса. С воплем Олег толкнул ее в живот. Девица отлетела, врезалась в татуированного парня, заставив его пролить на себя пиво, а потом, не обращая внимания на его ругань и не оборачиваясь, нетвердой походкой направилась в сторону туалетов, как будто и ни при чем. Олег, хмурясь, потрогал шею. — Пиздец, — сказал Сережа. — Это вторая уже. — Как они умудряются так нахуячиться? Она тебя узнала, что ли? Но я-то ей зачем? — Утешительный приз, — Сережа хихикнул. — На самом деле, ладно. Я только час назад Диме толкал лекцию о том, как все иногда вытворяют глупости в пьяном виде, а тут просто живой пример. Молодая еще, пить не умеет. — Тебе хорошо говорить, — проворчал Олег. — Она же не тебя укусила. — Она тебя укусила? — Да, больно причем. — Дай посмотрю. Сережа потянулся к нему, но тут Олег заметил, что один из барменов наконец перешел на их сторону. — Нет-нет, расплатись, — он указал рукой. — А то никогда отсюда не уйдем. Я в порядке. Пока Сережа расплачивался, Олег зачем-то растер шею воротом футболки. Легче от этого не стало, но боль уже утихла сама по себе. Когда Сережа отошел от бара, Олег снова протянул ему руку и в этот миг заметил у себя на ладони какую-то грязь, но потом Сережа вложил в нее свои пальцы, и было уже поздно его об этом предупреждать. — Пошли отсюда, — сказал Сережа. — Здесь дышать нечем. Я напишу Игорю, что мы на улице. Собирались они долго — кто-то допивал пиво, кто-то пошел в туалет, Гречкин встретил знакомых и завел с ними разговор про еще каких-то знакомых, — и только через некоторое время зашагали в направлении отеля, находившегося в конце этой же улицы, всего минутах в двадцати пешком. Олег, оставив Сережу, пристроился к Лере, которая до сих пор их так и не покинула и шла позади всех. — Да, я все еще здесь, — с сарказмом произнесла Лера. — Лер, слушай, ты меня извини, — сказал Олег. — Я фигню какую-то ляпнул. Я правда рад, что ты с нами. — Забей, — Лера махнула рукой. — Сегодня просто не день Макаровой. — А с Димой мы еще поговорим. — На него я даже злиться не могу, он совсем в невменозе, — Лера посмотрела вперед, на Диму, который плелся между Юлей и Игорем. — Я больше на свою подругу злюсь. Тоже загуляла где-то и никак не соберется домой. Зачем тогда вообще было меня звать в эти выходные, не понимаю. — Мы с тобой посидим где-нибудь, — пообещал Олег, — пока она не приедет. Ну, или просто снимем тебе номер, придумаем, как покрыть. — Вот уж не надо, — фыркнула Лера. — В смысле, спасибо, конечно, за заботу, но я не маленькая, сама как-нибудь разберусь. — Блин! — Гречкин, который шел во главе компании, вдруг развернулся и указал вправо, на вывеску какого-то кафе. — Слушайте, подождите пять сек. Он рванулся было открыть дверь, но Сережа поймал его за рукав. — Ты куда? — Мне, короче, надо срочно что-то сладкое въебать, — сказал Гречкин. — Я чувствую, что меня похмелье будет мучить, а это всегда помогает. — И мы тебя ждать должны? — Да не ждите, — Гречкин вырвал рукав из Сережиных пальцев и вскочил на ступеньку. — Дорогу знаю. — А я бы, вообще, тоже сладкого съел, — сказал Прокопенко. — На ночь всегда хорошо, особенно с чаем. — На ночь как раз так себе, — заметила Юля. — Но раз вы идете, я водички куплю. — Ну пошли все уж тогда, чего разделяться, — вздохнул Сережа. — А правда, может, чаю неплохо было бы взять. — Мы со стажером тут постоим, — сказал Игорь и шепотом добавил: — Он что-то плоховат, вдруг блевать надумает. Дима, как будто его не слыша, смотрел на тротуар и вяло пинал носком кроссовка край криво уложенной плитки. — Мы быстренько, — Юля чмокнула Игоря в щеку. — С собой все возьмем. Перехватив после Сережи тяжелую дверь, Олег, заходивший последним, бросил взгляд на табличку с расписанием работы и нахмурился. Вообще, кафе должно было закрыться еще час назад, но в помещении оставались люди, причем немало. Расписание, правда, могли поменять, а новую табличку еще не сделать. Он пожал плечами и ступил внутрь следом за остальными.

***

Кафе, очевидно, не было рассчитано на толпы посетителей, и все столики были уже заняты. В углу, уставившись в свои чашки, сидело несколько человек с детьми. Сережа даже удивился: время позднее — не пора ли им спать? Дети выглядели откровенно уставшими — голова мальчика безвольно упала на грудь, а девочка задумчиво клевала носом над каким-то рисунком. Может быть, подумал он, к ним никак не приедет такси. Или у них ночной поезд. За столиком у окна сидела пара: темноволосая девушка лет двадцати склонила голову на плечо парню примерно того же возраста. Волосы ее были откинуты назад, обнажая шею, и высоко, почти под самым ухом, была видна большая ссадина, похожая скорее на рану, чем на засос. Сережа велел себе не пялиться и уткнулся в оставленное на стойке меню. Он передумал брать чай и собирался заказать виски — в конце концов, он выпил столько, что еще пара бокалов роли не сыграет. Но алкоголя в меню не было, зато были овершейки какого-то чудовищного вида и размера. Он хотел уже предложить Гречкину взять один на двоих, чтобы проверить его теорию об облегчении похмелья на практике, когда позади них прошелестел женский голос: — Вы мне не поможете? Рядом стояла худая женщина, держащая на руках младенца. Возле нее, то и дело хватая ее за юбку, топтался второй ребенок — лет, наверное, трех-четырех. Выглядела женщина неважно: ее рубашка с логотипом Хилфигера была порвана от запястья до локтя, а волосы растрепаны, и в целом вид у нее был какой-то болезненный. — У вас все в порядке? — первой спросила Юля. — Что-то случилось? — Вы не подержите? — попросила женщина. Она перехватила ребенка поудобнее, словно это был пакет с продуктами, и теперь Сережа увидел, что на ее безымянном и среднем пальцах ногти обломаны почти под корень, а большой и указательный испачканы в чем-то темном. — Буквально на пару минут. — Конечно, — сказала Юля, но ребенка женщина протянула стоявшей ближе к ней Лере. Та не сразу сообразила, чего от нее ждут, и незнакомке пришлось буквально пихнуть младенца ей в руки. Лера взяла его неохотно и неловко — очевидно, ей редко приходилось иметь дело с маленькими детьми, если приходилось вообще. Сережа подумал предложить ей помощь, но его собственный опыт общения с младенцами был нулевым. А еще он был пьян — и все могло закончиться тем, что он уронил бы несчастного ребенка на пол или попробовал бы расплатиться им за овершейк. Кстати, об овершейке. — Давай вот его пополам? — предложил Сережа Гречкину, ткнув пальцем в одну из картинок в меню. На ней был изображен залитый мороженым стакан, сверху которого возвышалась батарея из пончиков, а в один из этих пончиков чья-то щедрая рука воткнула два эскимо. — Вроде выглядит достаточно сладко. — Выглядит как орудие самоубийства. Серег, ты еще нам нужен! — Ты же сам говорил, что надо сладкого въебать, — сказал Сережа. — А во мне сейчас просто океан алкоголя — так что и сладкого мне нужно соответствующе. А то завтра я всех опозорю. — Да не волнуйся так, Сережа, — вклинился сбоку Прокопенко, — все в порядке будет. Выйдете, приз ваш заберете, поулыбаетесь, вас сфотографируют — и все. — Ну нет! — возразил Сережа. — А вдруг нас кто-нибудь решит поцеловать в живот, как Путин того ребенка? — Не то чтобы мы хотели знать о твоих эротических фантазиях, — хмыкнула Юля. Сережа нахмурился. — Нифига это не фантазии. Я вообще не хочу, чтобы мой живот кто-то трогал. А если я не протрезвею или буду с похмелья, то не смогу оказать достойное сопротивление. — Это как? — спросил Гречкин. — Ты покажешь ему, что твое кунг-фу сильнее его кунг-фу? — Иди в жопу, — сказал Сережа, мозг которого устал придумывать остроумные ответы. — Я Олега попрошу ему въебать. — Это я могу, — раздался голос Олега прямо над ухом, а затем тот почти что повис у Сережи на плече. — Кому въебать? — Пока никому, — ответил Сережа и помахал сонной официантке за баром. — У вас овершейки можно с собой взять? — Как ты себе это представляешь? — спросила Юля. — Их делают прямо в стакане, кто тебе этот стакан отдаст? — Я могу его купить. Оплатить типа как битую посуду. — Купи уже сразу все кафе, — хохотнул Гречкин. — Вместе с этой стремной бабой и ее пиздюком. На этих словах Сережа оглянулся, чтобы посмотреть на Леру. Та продолжала держать младенца со стоическим выражением лица, с которым, должно быть, Тюр вложил руку в пасть Фенриру. Младенец, до этого тихий, начал плакать — и теперь, когда Сережа обратил на это внимание, звук его плача неумолимо разрывал уютный кокон едва слышных шорохов и шепотков людного кафе. Он поискал глазами мать ребенка: что если она совсем ушла, а младенца подкинула им? Женщины нигде не было. Он уже хотел сообщить об этом остальным, как его внимание привлекло кое-что другое. Девочка за столом в углу, прежде клевавшая носом, плавно, как в замедленной съемке, подняла голову и уставилась ненавидящим взглядом прямо на них. Она резко вскочила со стула и двинулась к стойке. Мальчик встал следом, и в тот же момент поподнимались со своих мест все остальные посетители кафе: пара у окна, три девушки, перед которыми стоял один огромный кусок торта, компания из мужчин, больше похожих на футбольных фанатов, чем на любителей овершейков. Что-то странное было в том, как они двигались, какая-то раскоординированность, словно к их рукам и ногам кто-то привязал невидимые нити и теперь дергал их случайным образом и невпопад. — У меня же не глюки? — жалобно спросил Гречкин. — Вы тоже это видите? Девочка оказалась у стойки первой. Схватив не ожидавшую подвоха Юлю за руку, она с силой потянула ее на себя. К счастью, Прокопенко отреагировал мгновенно: он дернул Юлю в сторону, и зубы девочки щелкнули буквально в сантиметре от ее ладони. — Валим все! — заорал Гречкин. — Это ж ебучие зомби! Они синхронно обернулись к выходу — но там стояла администратор с почти что зеленым лицом и ощерившимся ртом, а рядом с ней охранник, который выглядел не лучше, а был при этом раза в два крупнее. — В туалет! — крикнула Юля. — Бегом, оттуда вызовем ментов. Она поймала Сережу за руку и потащила в коридор справа, который он до этого не замечал. Сережа потянулся было к Олегу, но с другой стороны в него вцепился Гречкин. — Давай, быстрее, пока нас не сожрали! Они были уже почти у туалетов, когда дверь женского распахнулась, и на пороге возникла грузная фигура уборщицы. Уборщица качнулась влево, потом вправо, издала мучительный стон и, проигнорировав Юлю с Сережей, кинулась на Гречкина. Сережа схватил ее за плечи, пытаясь оттащить или хотя бы отвлечь на себя внимание — безрезультатно. Гречкин заорал, и тут Юля подняла свою легкую на вид сумочку и с силой обрушила ее на макушку уборщицы. Та замерла, а затем медленно осела на пол. Сережа посмотрел через коридор обратно в зал, где остался Олег, но там уже столпились зомби, и ничего нельзя было разглядеть. Юля и не перестающий орать Гречкин втолкнули его в туалет. Когда дверь за ними захлопнулась и замок закрылся, Гречкин обессиленно прислонился спиной к стене и сполз по ней, приговаривая: — Серег, ведь сделают же комик санс везде. И Лепса включат. И гифок налепят. Без меня-то… — В смысле? — спросил Сережа, доставая телефон и набирая сто двенадцать. — Почему без тебя? — Поэтому, — проскулил Гречкин и протянул вперед руку. На его ладони красовался глубокий, сочащийся кровью укус.

***

Лера, вдруг выскочив перед Олегом, толкнула в грудь огромного мужика с нежно-зеленым, ничего не выражающим лицом, а потом с разворота вломила ногой в живот девушке, которая, утробно рыча, уже вцепилась в руку Прокопенко. Девушка врезалась в стол, стол с грохотом упал, увлекая за собой несколько стульев, и тогда Олег наконец отмер и врезал кулаком в нос сначала долговязому парню, приближающемуся справа, а потом возникшей вновь будто из ниоткуда давешней мамаше, просившей подержать младенца. Младенец из Лериных рук исчез, но его судьба волновала Олега лишь пару секунд, потому что потом на спине у него повисло что-то маленькое, но, судя по звукам, которое оно издавало, очень и очень злобное. Он завертелся, пытаясь освободиться — и снова ему помогла Лера, которая, в момент оказавшись рядом, сорвала с него нападавшее нечто, едва не свалив при этом его самого. Нечто оказалось девочкой с огромными зелеными глазами и заколками-бабочками в длинных светлых волосах. Милейшее создание, если бы не звериный оскал и не едва затянувшаяся красная рана у основания шеи. Ворот голубого платьица был весь вымазан кровью. — Федор Иваныч, вы в порядке? — Лера оглянулась на Прокопенко, который жался за их спинами, и, не дожидаясь ответа, вцепилась в руку Олега. — Быстро, уходим! — Но… — Олег попытался найти взглядом Сережу. — Они в туалете спрятались. Мы за ними вернемся. — Когда? — Скоро! Олег, ну пойдем же! — Олежа, Лерочка дело говорит, надо убегать быстрее. Святые угодники, это что ж это такое-то… Олег отцепил от себя очередную бледно-зеленую руку и пихнул ее обладателя в объятия администраторши, которую Лера еще в самом начале огрела своим рюкзаком и которая, видимо, только теперь оклемалась. Зомби — ситуация была невероятная, но ради простоты Олег решил пока называть их так — двигались не слишком быстро, беспорядочно, мешая друг другу, и агрессивными становились, только когда жертва оказывалась совсем рядом, поэтому их троих, наверное, до сих пор и не загрызли. Однако противников было столько, что Олег не видел никакой возможности пробиться в заднюю часть кафешки и остаться при этом невредимым. Лера опять потянула его за руку, и он в конце концов поддался и, по пути схватив за плечо Прокопенко, толкнул входную дверь. Оказавшись на улице, Прокопенко понесся прочь, и Олег с Лерой невольно помчались следом за ним. Бежал Прокопенко на удивление резво, и они преодолели несколько кварталов, прежде чем Олег сообразил, что они делают что-то не то, и резко остановился. Лера с Прокопенко по инерции пробежали еще метров тридцать, но потом опомнились и вернулись к нему. Прокопенко согнулся, тяжело дыша. — Вы бы осторожней, Федор Иваныч, — сказала Лера. — После алкоголя еще. — Да я, Лерочка… испугался… признаться, — Прокопенко, отдуваясь, постучал себя по груди. — Как они все вперед двинули… Это ж ужас что такое. — Я пойду обратно, — сказал Олег и развернулся. — Погоди! — Лера поймала его за рукав. — Ты с ума сошел? — Там вообще-то Се… там наши коллеги! — И куча зомбаков! Олег, мы влипли! Посмотри вокруг. Олег огляделся и сразу же понял, что она имеет в виду. Спасаясь от возможных преследователей, Прокопенко побежал не в сторону отеля, а туда, откуда они возвращались, в самое сердце пятничного разгула. Они опять оказались в толпе народа, и теперь Олег начал обращать внимание на то, что некоторые люди, казавшиеся ему пьяными, ведут себя подозрительно одинаково: не смеются, не кричат, не тормошат друг друга, что было бы нормально, а ходят кругами, спотыкаясь и пошатываясь, глядя себе под ноги, бесцельно бредут в неизвестном направлении или просто стоят, качаясь и мотая головами. Были, конечно, и шумные компании, вываливающиеся на улицу покурить и остудить голову, перебраться из бара в бар или подождать такси. Прямо у Олега на глазах на девушку, которая говорила по телефону, держа в другой руке вейп, набрела совсем юная девочка, школьница лет четырнадцати — просто ткнулась в нее, как будто не видя, куда идет, — а когда девушка обернулась, чтобы возмутиться, неожиданно оскалилась, заклокотала и вцепилась ей в горло. Олег ринулся было помочь, но Лера вновь его удержала. — Стой, а то на тебя тоже нападут. Нам надо спрятаться и решить, что делать, — сказала она. — За мной. Олег и Прокопенко быстрым шагом последовали за ней. Олег без борьбы отдал Лере инициативу, потому что думать был способен только о том, сможет ли Сережа выбраться, продержаться до его прихода или по крайней мере вызвать спасателей… Вызвать! Точно, какой же он дурак. Олег достал из кармана телефон, и тут Лера с возгласом: «Сюда!», юркнула в какую-то подворотню. Прокопенко от нее не отставал, Олег помедлил, но разделяться не хотелось еще больше. Во дворе, в который они попали, было тихо, темно и почему-то холодно. Они миновали освещенное пространство под фонарем, прошли через тень, нервно озираясь, обогнули заброшенное кирпичное строение, забираясь все дальше, и за поворотом вдруг увидели горящую неприятным, дешевым красным неоновую вывеску, сообщающую, что в «Пивной спорт» следует идти по лестнице вниз. Лестница была тут же, прямо перед ними, ржавая, узкая и без перил. Похоже, строение было все-таки не совсем заброшенным. — Давайте туда, — предложила Лера. — А вдруг там тоже уродища эти? — сказал Прокопенко. — Вряд ли, — ответил Олег. — Они все в людных местах, а тут даже во дворе никого. Впрочем, я первый загляну. Никто ему не возразил, и он спустился по гремящим ступеням и потянул на себя тяжелую железную дверь. Бар оказался большим, его дальняя часть терялась во тьме. Света едва хватало, чтобы разглядеть лакированные коричневые столы, стулья и диваны с потертой зеленой обивкой, черно-белые фотографии индустриальных пейзажей на неотделанных стенах. Развешанные тут и там экраны показывали какой-то футбольный матч. Олег откашлялся и негромко произнес: — Есть здесь кто-нибудь? — Один будете? Хостесс с мелированными волосами и скучающим немолодым лицом выплыла из тени слева, и Олег отшатнулся, испугавшись, что она тоже зомби. Однако хостесс смотрела на него хоть и уныло, но осмысленно, жевала жвачку, постукивала карандашом по блокноту, который держала в левой руке, и напасть не пыталась. — Нас трое, — собравшись с мыслями, ответил Олег и открыл дверь, чтобы позвать остальных. Когда они сели за стол, Олег заказал на всех пива, потому что это было первое, что пришло ему в голову, а потом наконец сделал то, что хотел сделать еще на улице — позвонил Сереже. Если бы Сережа не взял трубку или был вне зоны доступа, он бы, наверное, рванул обратно, и никто не смог бы его остановить, но Сережа ответил на третьем гудке звонким и даже азартным возгласом: — Олег! — Ты в порядке, — с облегчением выдохнул Олег. — Постой, ты в порядке? — Ну как сказать, — Сережа издал нервный смешок. — Мы вылезаем через окно. Юля говорит, что у нее жопа и она не пролезет. А по-моему, это я не пролезу. — А как эти, ну… — Зомби? — Ну да, — у Олега голова шла кругом, и он отхлебнул противного теплого лагера, который как раз поставила перед ним официантка. — Зомби. — Ломятся, сам не слышишь? Но они вроде как туповаты. Пока не могут открыть. — Слушай. Мы сидим в месте под названием, э-э… «Пивной спорт». Не знаю, как объяснить, где это, но по картам найдешь. Вылезайте скорей и дуйте сюда, здесь никого нет. — Вы все там? — спросил Сережа. — Я, Лера и Федор Иваныч. — А Игорь с Димой? — Игорь с Димой? — Олег посмотрел на своих спутников. — Вы их видели на улице? Прокопенко пожал плечами, а Лера уверенно ответила: — Нет, их не было там. — В общем, они не с нами, — сказал Олег в трубку. — Приходите быстрее, будем решать, где их искать и вообще как быть дальше. И если что, обязательно звони мне, слышишь? — Позвоню, — пообещал Сережа. — Слушай, Юлина жопа пролезла вроде. Я пойду. Я тебя люблю. — Я тоже, — сказал Олег, уже слушая короткие гудки, — тебя. Он положил телефон на стол, и на несколько секунд повисло молчание, оттеняемое очень тихой, но по-неуместному бодрой музыкой, доносящейся из динамиков ресторана. Наконец Прокопенко, как ни в чем не бывало прихлебывая пиво, произнес: — Надо бы в полицию позвонить, Олежа. — И что сказать? — невесело усмехнулся Олег. — Что по городу зомби разгуливают? — Нет, ну почему сразу зомби. Может, это какая болезнь. Ты-то еще молодой и не знаешь, но каких болезней только нет на свете! — Болезнь, которая передается от укуса и делает людей похожими на зомби? Меня нахуй пошлют. Может, спросят для начала, пил ли я. А потом пошлют. Будто в подкрепление своих слов Олег опрокинул в себя сразу полстакана мерзкого пива. Просто его мучила жажда. Прокопенко со вздохом последовал зачем-то его примеру. Лера, которой принесли то же самое, что и им, к своему пиву, естественно, не притронулась. Она вообще как-то вдруг скуксилась, поникла, и опустила голову на руки, лежащие на столе. Наверное, устала — адреналин схлынул, и привет. Олег потрепал ее по плечу, и она пробормотала в ответ что-то неразборчивое. — В любом случае, — сказал Олег, — не хочу никуда звонить, пока мы не соберемся все вместе. Черт! — Что такое? — Прокопенко испуганно взмахнул стаканом, и пиво плеснуло на стол. — Да я только что понял. В том ресторане, где мы ужинали, девчонка… Она набросилась на Сережу, я рассказывал. То есть все началось уже тогда, а мы ничего не замечали. — Ну а как бы мы заметили, — Прокопенко поставил стакан и развел руками. — Они же, пока не присмотришься или близко не окажешься, ведут себя точно как пьяные. Мычат чего-то, шатаются, топчутся… лезут, опять же, а кто знает, может, они целоваться лезут, кто сейчас разберет-то. — Целоваться? Олег нахмурился, а потом вспомнил: Дима. Дима и мычал, и шатался, и топтался, и целоваться лез — точнее, все подумали, что целоваться, а на самом деле? Решив пока не говорить о своей догадке Прокопенко, Олег покосился на Леру, которую совсем размазало. Ее шея была видна ему только с одной стороны, и с этой стороны кожа была чистой, но он не мог вспомнить, как именно они с Димой сидели в том баре. А вообще-то, хоть бы и мог — что он стал бы делать, если бы выяснилось, что Дима Леру действительно укусил? В кино про зомби с укушенными разговор был обычно короткий, но к их ситуации киношные методы подходили слабо. — Федор Иваныч, — с надеждой произнес Олег, — а вы не думаете, что мы просто очень пьяные и нам все это кажется? — Да вряд ли, Олежа, — ответил Прокопенко. — Не такие уж мы и пьяные. И потом, ведь с нами Лера, а она вообще ни капли в рот не взяла. Олег вздохнул. Интересно, сколько времени понадобится Сереже, чтобы добраться до этого «Пивного спорта»? А если он и правда не пролезет в окно? Ладно, Юля с Гречкиным что-нибудь придумают. Хотя, стоп, про Гречкина Сережа ничего не сказал, значит ли это… Нет, все, довольно себя накручивать. Лучше уже начать думать о том, как решить — или нет, будем реалистами, как передать проблему в руки тех, кто сможет ее решить, а самим съебаться без потерь и желательно незаметно. Погрузившись в размышления, Олег допил свое пиво и потянулся за Лериным — ей оно все равно было без надобности. Лера со стоном приподнялась и тут же снова уронила голову на руки, но теперь повернула ее в другую сторону, позволяя хорошенько рассмотреть остальную часть шеи. Ни одной отметины на коже не было, и Олег вроде бы перевел дух, а потом на него каскадом высыпались воспоминания о том, что еще произошло в том баре, где Дима приставал к Лере. О том, как неадекватная официантка полезла обниматься с Сережей, о том, как Олег ее от него отцепил, и о том, как она, словно готовая отдаться любому, кто предложит, повисла уже на Олеге — и укусила его за шею. Конечно, теперь стало ясно, что все это был обман и в человеческом облике девушка вполне могла оказаться скромной и ненавязчивой. Однако человеческий облик она потеряла, а теперь та же участь ждала и Олега. Потому что сейчас он помнил все как наяву: боль от укуса, пульсацию под кожей, под собственными пальцами, и кровь на ладони, которую он принял за грязь. А Сережа потом держал его за руку — могло ли это ему чем-то грозить? И чем ему могло грозить то, что очень скоро случится с Олегом? Олег взял телефон и незаметно от Прокопенко открыл камеру, но в баре было слишком темно, чтобы разглядеть на коже след. Если он был. Ладно, уж себе-то не стоит врать, был, разумеется, был. Глотнув Лериного пива, Олег собрался с силами и серьезным тоном произнес: — Федор Иваныч. Лера. Прокопенко вопросительно поднял брови, Лера приоткрыла глаза и сонно что-то промычала. — Я вам должен сказать, — Олег сделал глубокий вдох и откашлялся. — Должен сказать… Черт, это непросто. В общем, мне кажется, вам придется меня убить. — Что-что? — переспросил Прокопенко. Лера опять отреагировала невнятным, но вроде бы удивленным мычанием. — Меня укусила официантка в одном из баров, — сухо пояснил Олег. — Я тоже превращусь в зомби. — Да подожди горячку-то пороть, — отмахнулся Прокопенко. — Убить, скажешь еще. — Не вижу ничего забавного, — мрачно произнес Олег. — Сюда идут наши коллеги и… и друзья. А я в любой момент могу обратиться. И я, между прочим, не тощая девчонка и не малолетний хипстер. Со мной вам будет очень трудно справиться. — Ну и что ж, разве ж убивают теперь за это? — Федор Иваныч, вы что, не видите? — Олег начал раздражаться. — Мы не знаем, как вылечить эту заразу. Очень может быть, что никак. А даже если есть способ… жертвы неизбежны. И я не хочу, чтобы жертвами стали вы. — Очень вы иностранного кино много смотрите, — сказал Прокопенко. — Наше надо кино смотреть, и лучше всего старое, самое доброе. Там людей просто так-то не убивают. — Да это не просто так! — гневно воскликнул Олег. — Что если Сережа… он ведь не станет меня отталкивать, во что бы я ни превратился! — А вот это правильно, — кивнул Прокопенко. — А то как же ты думаешь. Мало ли что в жизни случиться может. Конечно, он от тебя не откажется. Это ведь и есть любовь. Лена все время говорит… — Да при чем здесь Лена! Я становлюсь зомби, как вы не понимаете! Прокопенко, приподнявшись с диванчика, внимательно оглядел его со всех сторон и сказал: — Ну, пока ты только очень всклокоченный. Ты успокойся, сходи вон, умойся в уборной. — Ладно, — Олег махнул рукой. — Вот что, пообещайте мне как боевой товарищ. Если со мной будет происходить что-то хоть мало-мальски странное, вы меня… ну, обезвредите. И Сережу ко мне не подпустите. Любой ценой. — Ну, как боевой товарищ… — протянул Прокопенко. — Впрочем, конечно, попытаюсь. Чтоб, в смысле, вреда не причинил, ни себе, ни другим. А ты лучше, кстати, Лерочку попроси. Она у нас спортсменка-комсомолка, я-то старый увалень. — Я и ее прошу. Обоих вас… Олег развернулся к Лере, и та наконец подняла голову и выпрямилась. Взгляд ее плыл и не мог сосредоточиться на Олеговом лице. Она вдруг потащила руку по столу, будто хотела размахнуться, но по какой-то причине была не в силах ее поднять, Олег схватил стакан с пивом, чтобы она его не опрокинула, и тут заметил, что широкий рукав ее персиковой блузки порван, а в прореху видны темные кровавые пятна. В следующую секунду Лера бросилась на него, и он, не успев ни о чем подумать, со всей силы обрушил почти полный стакан ей на макушку. Раздался глухой удар — к счастью, стекло не разбилось, но пиво залило Лерины волосы и лицо, потекло по шее под одежду. Лера издала короткий захлебывающийся звук, а потом упала головой вперед, ткнулась лбом Олегу в бедро и сползла по скользкой обивке сиденья на пол, под стол. Олег, по-прежнему держа в руке теперь уже пустой стакан, ошарашенно воззрился на Прокопенко. — Я что, — он с усилием сглотнул, — убил ее? — Ох, батюшки, — Прокопенко приложил ладони к щекам и неверяще уставился вниз.

***

Вместо того, чтобы лезть вперед головой, как Гречкин и Юля, Сережа забрался на стоявшую у стены тумбу и уже с нее полез в окно — вперед ногами. Самым неприятным оказалось под конец протискивать через раму плечи и голову — на мгновение Сереже почудилось, что он точно застрянет и ему крышка, однако тут кто-то схватил его за ноги. Он рефлекторно лягнулся, но некто, оказавшийся Гречкиным, завопил: — С ума сошел?! Щас сам прыгать будешь! Тем не менее, они все трое выбрались и оказались на улице — точнее, во внутреннем дворике, в котором, по счастью, было пусто. Сережа прислушался, отчаянно надеясь уловить звук полицейской сирены — но ничего такого не услышал. Впрочем, логично: если ему на заявление о том, что по центру Москвы бродят орды зомби, предложили проспаться, то и остальным выжившим, если кто-то и смог позвонить, наверняка ответили в подобном же духе. — Итак, — произнесла Юля, нервно притопывая ногой. — Волков с Макаровой и Прокопенко в «Пивном спорте». Я уже посмотрела, это примерно в полукилометре от нас. Где Игорь и Дима, мы не знаем. — Нам нужно объединиться, — сказал Сережа, опасаясь, что вот-вот — и она отправится искать Игоря в одиночку. По крайней мере, не позвони ему Олег, он сам поступил бы именно так. — Здесь можно пройти как-нибудь дворами? — спросил он. Юля разблокировала телефон, открыла карты, потыкала пальцем в экран и, нахмурившись, покачала головой. — Не вариант. Не знаю, как мы пройдем через… мимо всех этих зомби. Тут молчавший до сих пор Гречкин оживился. — Го притворимся зомбаками! Как в «Зомби по имени Шон». Они решат, что мы свои, и не тронут нас. — Не уверен, что у нас получится, — начал было Сережа, но Юля перебила его. — Да отличная идея! Надо только одежду порвать. И еще пораниться, будто нас тоже покусали. У меня как раз заточенная расческа… — Зачем тебе заточенная расческа? — спросил Гречкин, и одновременно с этим Сережа сказал: — А вдруг они чувствуют запах крови. — Мы и так будем на виду, — ответила Юля. — Ладно, не хочешь — давай хотя бы одежду порежем. И идти нужно так, как будто мы пьяные. — Почему как будто? Мы и есть пьяные, — заметил Гречкин. — Если хотите, я могу станцевать, как в «Триллере». Сережа не понял, пытается ли он скрыть нервозность или наоборот, не до конца понимает серьезность положения. Впрочем, а понимал ли он эту серьезность сам? Происходящее казалось каким-то нереальным бредом, пьяной галлюцинацией. Зомби просто не могут существовать. Как бы то ни было, он поплелся из переулка следом за Юлей и Гречкиным, сгорбившись и старательно шаркая ногами. Первым, кто бросился Сереже в глаза, был тощий паренек, который раскрытым зонтиком, словно щитом, отмахивался от респектабельного — когда-то респектабельного — вида старушки в брючном костюме, похожей на европейскую туристку. И он, и некоторые другие люди, видимо, догадались, что случилось, и пытались уворачиваться и бежать от зомби, но тех стало уже достаточно много, и, какими бы медленными и неповоротливыми они ни были, их цепкие руки то ли дело выхватывали из толпы новых жертв, а голодные рты смыкались на беззащитной коже. Самое странное — и пугающее — было в том, что почти никто не кричал и не звал на помощь. Может быть, так работает психика некоторых людей во время стресса — Сережа не знал. Зато знал, что ему необходимо во что бы то ни стало найти Олега, поэтому старался не обращать внимания на происходящее вокруг и тем более не позволять мыслям о том, чтобы кому-нибудь помочь, ввинтиться в алкогольный туман в его голове. — Это что, — тихо сказал Гречкин, глядя себе под ноги, — я тоже таким стану? Все, мне пизда? — Да не размахивай ты так руками, — процедила Юля. — Ты как будто мух отгоняешь. — Скоро я уже ничем не буду размахивать, — зловеще произнес Гречкин. — Бля, Гречкин, — сказал Сережа. — Не паникуй. Может, еще все обойдется. — Ага, — заныл Гречкин. — В фильмах тоже всегда все думают, что обойдется. А потом укушенный обращается в самый неподходящий момент. Они прошли мимо огромного, под два метра ростом, накачанного мужика, на которого набросился один из зомби — но мужик, видно, не поняв его намерений, сжал зомби в объятиях так крепко, что тот не мог не то что укусить его, а даже вообще пошевелиться. — У нас редизайн интерфейса на носу, — напомнил Сережа. — Так что неподходящий момент уже настал. Слушай, все будет нормально. Вызовем скорую, тебя посадят в карантин, посидишь там, пока не найдут лекарство. — А если я сожру всех в скорой? — Я тебя сейчас сама сожру, — сказала Юля. — Двигай давай ногами интенсивнее. — То я руками слишком сильно машу, то ногами плохо двигаю. Ты Грома так же тиранишь? Лицо Юли скривилось, но она ничего не ответила. — Полпути уже прошли, — произнес Сережа, чтобы сменить тему. — Кажется. — А если остальные решат меня убить? — Не неси ерунды, — сказала Юля. — Никто тебя не убьет. — Да ну. Федор Иваныч, например. — Федор Иваныч в тебе души не чает. Не знаю, что он нашел в таком троглодите. — Тогда Волков. Это я могу, — передразнил Гречкин Олега, — покажите, кому въебать. — Это была шутка. — А Макарова? Она даже разбираться не станет. Пиф-паф — и прощай, Кирюша. — Какой пиф-паф? — не выдержала Юля. — У нас нет оружия — а жаль, кстати. Пригодилось бы. Гречкин резко остановился и выпрямился. Сережа дернул его за рукав, чтобы он прекратил палиться, но Гречкин не двинулся с места. — Зачем это нам оружие? Все-таки хочешь меня убить? — Прекрати, — сказала Юля. — Никто тебя не убьет. Точнее, убьют вот эти вот зомби, если ты прямо сейчас не прекратишь. — Я тебе не верю! — почти выкрикнул Гречкин. Юля схватила его за плечи и как следует встряхнула, но Гречкин сбросил ее руки и внезапно побежал. — Стой! — заорал Сережа и, забыв про всю конспирацию, помчался за ним. Гречкин несся вперед, расталкивая людей и зомби. Одну женщину он толкнул так сильно, что та упала на бок, пропахала асфальтом колено — светлые брюки тут же пропитались кровью. Сережа уже почти поймал его, пальцы сомкнулись на предплечье, но Гречкин с неожиданной для себя силой отшвырнул его. Сережа упал бы, если бы не Юля, оказавшаяся прямо сзади. Гречкин свернул направо и скрылся за дверью одного из бесконечных баров. Сережа вбежал следом за ним, даже не посмотрев на вывеску. На него тут же обрушились звуки — в баре звенели стаканы, громыхала музыка, люди пытались эту музыку перекричать. Здесь, видимо, проходила какая-то вечеринка — народа было полно, и сперва Сережа испугался, что все они уже обратились, и шагнул назад, снова врезавшись в Юлю и всем весом наступив ей на ногу. — Нам хана, — прошептал он. — Да подожди ты, — ответила Юля. — Кажется, здесь все нормальные. Осмотревшись, Сережа понял, что она права: люди танцевали и веселились, и никто не пытался убить или сожрать друг друга. Может, зомби сюда еще не добрались? Сережа оглянулся на входную дверь — помимо замка, там была хоть и хлипкая, но щеколда, и он задвинул ее. Конечно, так они отрезали себе быстрый путь к отступлению, однако бар выглядел слишком уж мирно — если, конечно, слово «мирно» применимо к танцполу, на котором на всю громкость орет Карди. Вся надежда была на то, что Гречкин не обратится. — Разделимся? — предложила Юля. Сережа помотал головой. — Ну нет. Вся жесть в ужастиках начинается с того, что персонажи разделяются. Он сказал это и подумал — и мы с Олегом уже разделились. Сразу страшно захотелось позвонить ему, убедиться в том, что он в порядке, но Сережа одернул себя. Некоторые смерти в ужастиках случались как раз из-за того, что персонаж прятался от монстра, а в самый неподходящий момент у него звонил телефон. В поисках Гречкина они с Юлей пробрались через танцпол, прошли вдоль барной стойки и заглянули в туалет — точнее, Сережа заглянул, — и тут на диванчике в углу мелькнула знакомая кепка. — Игорь! — первой закричала Юля и бросилась туда. Игорь тоже сорвался с места и сжал ее в объятиях. Когда радость от встречи немного улеглась, они устроились на диванчике втроем. Сережа с Юлей вкратце рассказали о том, как им всем пришлось разделиться, упоминая о зомби сперва с некоторой опаской. Однако Игорь был уже в курсе. Вздохнув, он сказал: — Да уж, понятно. А стажер наш, между прочим, тоже того. Зомбаком стал. — Он укусил тебя? — испуганно спросила Юля, однако не отодвинулась от него ни на сантиметр. — Нет, — сказал Игорь. — Но пытался. Он сначала все голову мне на плечо хотел положить — я подумал, ну, что поделать, развезло парня. А потом он стал к уху моему прицеливаться. Сперва на цыпочки вставал, после чуть ли не подпрыгивать начал. Не знаю, чем именно ухо мое ему приглянулось. — У тебя отличные уши! — горячо воскликнула Юля. Уши Игоря — по крайней мере то, которое было видно Сереже, — тут же покраснели. — Спасибо, — сказал Игорь и кашлянул. — Ну, я решил, что он просто как напьется, сразу весь мир любит. Отодвинул его от себя аккуратненько, а у него глаза закатились и слюна изо рта течет. И зубы еще скрежещут. — Тут Игорь прервался, чтобы продемонстрировать, как именно Дима скрежетал зубами. — И ты догадался, что он стал зомби? — спросила Юля. — Да нет. Я подумал, у него эпилепсия или вроде того. А мы, когда шли сюда, мимо аптеки проходили. Я его туда и потащил — но когда мы уже были близко, он вдруг вырвался и как оскалится. Ну, я кулаки сжал, в чувство его привести немного, если что. Да он только зарычал и бросился в переулок. Не знаю, может, увидел там уши получше моих. Или почуял своих друзей-зомбаков. Я про зомбаков тогда-то еще не понял и побежал вроде как следом, но тут уж мне быстро все ясно стало. Они повсюду, мать их, здесь вот только нет почему-то. Ты Волкову звонил, Серег? — Нет, — ответил Сережа и, чувствуя себя героем фильма категории «Б», пояснил: — Вдруг он сейчас в засаде сидит. А я его спалю. — Звони давай, — сказал Игорь. — Нужно собраться всем вместе. Сережа кивнул и уже потянулся разблокировать телефон — но тут экран засветился и на нем возникло имя Олега.

***

Кто-то должен был прибежать на шум, и Олег беспомощно огляделся, однако никого не увидел. Надо было соображать, что делать, и быстро, но его мозг заклинило на мысли о том, что он сам, собственными руками только что прикончил Леру. Сам нанял ее на работу, сам пригласил сегодня с ними поужинать, хотя у нее были другие планы, и сам же и убил. Надо было еще тогда, полтора года назад, отказать ей, несмотря на блестящее резюме — была бы теперь жива. Если бы он только знал! Если бы он мог все это предвидеть… — Ну, вставай, вставай, — вдруг услышал он голос Прокопенко. — Вот так, девочка, давай, потихоньку. Пока Олег сидел в ступоре, Прокопенко успел подняться с диванчика, обогнуть стол и подойти к лежащей на полу Лере с другой стороны. И — о чудо! — в ответ на его слова раздался тихий стон. Олег вытянул шею и увидел, как Прокопенко, опустившись на колени и осторожно поддерживая Леру под плечи, помогает ей сесть. Лера застонала громче и схватилась одной рукой за голову, а другой потянулась к краю стола. Олег придвинулся ближе, чтобы перехватить ее ладонь, и только тут вспомнил, что она вообще-то превратилась в зомби. — Федор Иваныч! — крикнул он, вскакивая и вновь вооружась стаканом. — Отойдите подальше! — Олеж, ты чего? — Прокопенко воззрился на него в недоумении. Лера застонала снова, прикрыв глаза рукой. — Она зомби! — Да какая ж она зомби, ты на нее глянь. Ну-ну, Лерочка, все в порядке, давай-ка на диван, а? Хотя нет, там пиво разлито, давай лучше… — Меня тошнит, — нетвердым голосом сообщила Лера. — Федор Иваныч, осторожно, — уже не так уверенно произнес Олег. — Олежа, да отпустило ее уже, не видишь что ли? Ну напасть какая-то, отравилась, может, чем, а ты — зомби, зомби… — Меня очень тошнит. — У нее укус на руке, — сказал Олег. — И чего ж теперь. Ну, помотало немножко, позомбило, допустим, но теперь-то все хорошо? — Я сейчас блевану. — Эй! — послышался голос давешней хостесс. Олег оглянулся и увидел ее сбоку от бара. — У вас там все нормально? — Все в порядке, — он поставил стакан на стол. — Туалет у вас где? В туалет они с Прокопенко отвели Леру вдвоем, но зайти вместе с ней не решились. Хостесс проводила их скептическим взглядом, покачала головой и, неодобрительно щелкая языком, вновь удалилась куда-то в подсобку. Олег не рискнул попросить ее вытереть стол и диван от пролитого пива. Лера вышла к ним минут через десять, выглядя при этом так, будто у нее поднялась температура. Все ее лицо было красным, глаза влажно блестели. С мокрых и взъерошенных волос по шее стекала вода. — Ты как? — виновато спросил ее Олег. — Так себе, — не стала врать Лера. — Если честно, я как будто пьяная. Пришлось голову прямо под кран сунуть, но не особенно помогло. — Давайте-ка за стол сядем, — сказал Прокопенко. — И лучше за другой, — добавил Олег. — В общем, это было странно, — начала рассказывать Лера, когда они наконец устроились за соседним столом. — Сначала мне стало очень плохо, я вроде бы все слышала и понимала, что вы говорили, но как-то реагировать не могла, вообще ничего не хотелось делать. Я подумала даже, что заболела, ну, то есть чем-то вроде гриппа, и что мне надо ехать домой, но встать и сказать об этом сил никаких не было. А потом ты, Олег, стал говорить, что превратишься в зомби, и это было так смешно, потому что я поняла, что это не ты превратишься, а я, но засмеяться у меня не получилось… а дальше я просто ничего не помню. Я на вас напала? — Ну, вроде как, — смущенно ответил Олег. — И я ударил тебя стаканом. Мне очень стыдно. — А что ты мог поделать, тебе надо было защищаться, — Лера пожала плечами и поморщилась. — Черт, как одежда липкая бесит. Мог бы хоть пиво сначала выплеснуть. — Извини, — усмехнулся Олег. — Как-то не подумал. Но кто же тебя укусил? — Да тот младенец в кафе. Прямо присосался к моей руке, а я что-то не поняла тогда, ну, может, это нормально для маленьких детей. И неловко как-то ребенка от себя отцеплять. Терпела, хоть и больно было, а потом смотрю — он мне блузку порвал, и там кровь… Я хотела сказать, но все момент был неподходящий, а потом я уже начала, видимо, превращаться. — А со мной до сих пор все в порядке, — задумчиво произнес Олег. — Она точно тебя укусила? Олег кивнул. Пока Лера была в туалете, они с Прокопенко нашли у него на шее затянувшийся след от укуса и в свете телефонного фонарика рассмотрели капли крови на футболке. — Может, в той девочке недостаточно заразы было, — предположил Прокопенко. — А в младенце достаточно? — Ну, или бывает, что вирус — или что это такое — не передается, — сказала Лера. — Может, тебе просто повезло. — Может быть… — протянул Олег. Ему вдруг пришла в голову довольно сумасбродная идея. — А почему ты вдруг излечилась, как думаешь? — Потому что ты ударил меня по голове? — с сарказмом произнесла Лера. — Не знаю. — Может, конечно, и поэтому. — А почему еще? — Потому что я облил тебя пивом? Прокопенко кхекнул, а Лера поморщилась. — Не говори ерунды. — Нет, смотри, все сходится. Я был пьян и поэтому не заразился. Ты немного опьянела, и у тебя сразу все прошло. Потом, зомби, которых мы видели! — Олег поднял указательный палец. Идея нравилась ему все больше и больше. — Вы обратили внимание на то, что среди них очень много детей и подростков? Твой младенец — конечно, он не мог быть пьян. В кафе было полно зомбаков — а там не продают алкоголь. Девушка, которая пристала к Сереже в ресторане — совсем юная. Официантка, которая меня укусила — была на работе и, естественно, не пила. Все один к одному! — Ты необъективен, — заметила Лера. — Ты используешь только факты, которые работают в пользу твоей теории. — Ну, назови мне факты, которые работают против моей теории. Лера немного помолчала, а затем неуверенно произнесла: — Взрослые мужчины среди этих зомби тоже есть. — И что? Все взрослые мужики, по-твоему, обязательно бухают? — Да не знаю, как на вас посмотришь… — проворчала Лера. — Короче, — перебил ее Олег. — Давайте найдем самый ближайший большой и дешевый бар и проверим мою теорию. Если там не будет ни одного зомби… — А если будут, обольем их пивом? — спросила Лера. — Получше есть предложения? — Нет, — Лера со вздохом достала телефон. — Значит, большой и дешевый… Пока она искала, Олег спохватился, что Сережи и остальных нет слишком долго, и снова набрал Сережин номер. На этот раз Сережа заставил его понервничать и ответил только на шестом гудке, когда Олег уже готов был бросить трубку и сорваться на поиски. — Где вы? — от испуга слишком резко произнес он одновременно с Сережиным взволнованным: — Олег! — Мы вас сто лет ждем, — чуть спокойней сказал Олег. — Что-то случилось? — Ну как, — протянул Сережа, а потом пояснил явно кому-то другому: — Это Олег. О, да, кстати, Олег, мы нашли Игоря! — Это хорошо, — осторожно сказал Олег. — А Дима стал зомби. — Мы сами уже догадались. Он себя странно вел весь вечер. — И Гречкин, наверное, тоже. Стал. — Черт. — Его укусили еще в кафе, и, пока мы шли к вам, он решил, что мы с Юлей будем его убивать, типа превентивно, и побежал от нас, а мы за ним, и теперь мы тут в баре, но найти его не можем, народа полно, хотя зомби вроде нет. Называется «Соленая собака». — «Соленая собака», — в ту же секунду произнесла Лера. — Я думаю, нам туда. По пятницам какие-то акции, работает до шести утра, а сегодня вообще вечеринка. — Мы идем к вам, — сказал Олег в трубку. — Никуда больше не уходите. — Может, нам лучше в каком-то тихом месте встретиться, — неуверенно предложил Сережа. — Только бы Гречкина с Димой найти. Диму-то как-нибудь повяжем, а вот Гречкин и в обычном состоянии буйный, не знаю, что с ним делать, если он уже зомбак… — Сережа, — перебил Олег. — Оставайтесь в этой «Соленой собаке». Поверь мне, там сейчас самое безопасное место. И выпить чего-нибудь возьмите. Расскажу все, когда придем. — О-о, — протянул Сережа. — У тебя есть план? — Вроде того, — немного приврал Олег. — Обожаю, когда у тебя есть план, — прошептал Сережа. — Ты такой горячий, когда знаешь, что делаешь. — Ну перестань, — Олег кашлянул. — Это пока такой план… в общем, ладно, мы мигом. До «Соленой собаки» они добирались короткими перебежками, стараясь, где возможно, двигаться вдоль стен и в тени. Зомби, кажется, стало больше, и, хуже того, они начали перетекать с главной улицы в переулки и дворы. Олег чудом увернулся от долговязого монстра, который выскочил на него из-за мусорного бака, Лера в какой-то подворотне столкнула лбами двух бритых зомбаков в кожаных куртках и цепях. Прокопенко старался держаться позади, за что Олег был ему благодарен — не хватало беспокоиться еще и о нем. В итоге на месте они очутились минут через двадцать, и Олег, который рассчитывал на пять, заволновался, что Сережа мог их по какой-то причине не дождаться. Навстречу им из «Соленой собаки» высыпала компания изрядно поддатых молодых людей. Олег, с подозрением относившийся уже ко всем подряд, оттеснил Леру и Прокопенко себе за спину, но молодые люди, доставая сигареты и зажигалки, громко возмущались тому, что какой-то уебок закрыл на щеколду входную дверь, и они едва ее не сломали, пока не догадались, в чем дело. В общем, на зомби они никак не походили, и Олег, жестом указав Лере и Прокопенко следовать за ним, поднялся по ступенькам и зашел внутрь. Только в этот момент он понял, что стоило договориться с Сережей о месте встречи точнее. «Соленая собака» оказалась просто огромной, была заполнена людьми до отказа, и он даже не представлял, где лучше начинать искать. Лера тронула его за локоть. — Позвони ему, — сказала она, и Олег едва не хлопнул себя по лбу. Какая-то пьяная женщина врезалась в него и рявкнула, чтобы он не стоял на проходе, но он это едва заметил, думая о том, что уже прямо сейчас увидит Сережу. Иногда ему казалось, что их отношения тускнеют, затираются, становятся чем-то обыденным и привычным, и он считал даже, что это хорошо, нормально, как у всех, но одна вот такая встряска — и становилось ясно, что по крайней мере с его стороны ничего не изменилось. Он успел только разблокировать экран, когда услышал радостный вопль: — Олег! А через пару мгновений Сережа крепко сжал его в объятиях, таких теплых и родных, что он позволил себе на несколько секунд забыть обо всех ужасных событиях этого вечера и просто раствориться в мысли о том, как ему повезло, потеряв родителей, потеряв все, попасть в тот же детдом, что и Сережа, подружиться с ним и пронести их дружбу — а потом и любовь — до этого самого момента. Конечно, он не мог потерять еще и Сережу. Как он вообще оказался способен такое подумать. — А с тобой-то что случилось? — услышал он Юлин голос. Они с Сережей наконец оторвались друг от друга, и Олег повернул голову вправо. Юля с недоверчивым выражением лица смотрела на Леру. Та до сих пор, конечно, выглядела неважно. — Да так, — Лера усмехнулась. — Пивка неудачно дернула. — Ты же вроде не пьешь, — сказал Игорь, которого Олег не сразу заметил. — Теперь, видимо, придется, — мрачно произнесла Лера. — Почему? — Сейчас расскажем, — Олег взял Сережу за плечо, потом за локоть, не в силах оторваться от него ни на секунду. — Здесь есть место, где хоть чуть-чуть потише? В конце концов они приткнулись в каком-то углу на втором этаже, где было темно, довольно грязно и все равно громко, но их хотя бы никто не толкал и не просил подвинуться. Тогда Олег наконец рассказал всем свою теорию, которая, разумеется, была встречена дружным хохотом. — Нет, этот сюжет мне нравится! — заливался Игорь. — Чтобы не стать зомби, надо просто бухать! Гениально! Так и будем жить, не просыхая. В итоге все равно превратимся во что-то вроде зомбаков, зато нам будет весело! — Меня укусили, а я до сих пор ни во что не превратился, — терпеливо напомнил Олег. Он ожидал, что его слова поначалу вызовут смех. — Да та тетка небось просто не прокусила, у тебя кожа вон какая толстая. Игорь ткнул Олега пальцем в область ключицы. Сережа хлопнул его по руке и сказал: — А все-таки звучит и правда бредово. Ты точно в этом уверен? — Не точно, — ответил Олег. — Но я придумал способ проверить. — Какой? — спросила Юля, и Олег указал на Леру. — Я в этом не участвую, — тут же отозвалась Лера, — что бы это ни было. — Я в качестве примера, — поморщился Олег. — В общем, ты же обратилась, так? — Ну… да, — протянула Лера. — Ты ведь сама нам это сказала. — Ну да. — А я на тебя пролил пиво. — Ты мне стаканом по голове съездил. — Неважно, важно, что пиво пролилось. — Уж чего важнее. — Слушай, не ворчи, — Олег взял ее под руку. — Я пытаюсь сказать. В общем, пиво на тебя вылилось, но ты его не пила, максимум глоток случайно хлебнула, и это уже помогло. — И поэтому дело, возможно, не в алкоголе, — вмешалась Юля. — Ну да, возможно, все-таки в том, что ты ее стаканом по голове ебнул, — опять развеселился Игорь. — Помолчи, — бросил ему Сережа. — Так что ты предлагаешь? — Да вы мне не даете объяснить! Короче. Надо взять что-нибудь. Например, водки. — Это я поддерживаю, — вставил Игорь. — Или что угодно другое алкогольное. Выйти на улицу и плеснуть эту водку в лицо какому-нибудь зомбаку. И посмотреть, что будет. — Перевод продукта будет, — сказал Игорь. — Самый дешевый пивас возьмем, — решил Сережа. — Тут в пластик налить могут. Когда Олег спустя десять минут ожидания с трудом заполучил стакан дешевого лагера, он был уже настолько раздражен, что мог выплеснуть пиво в лицо первому встречному, будь он хоть зомби, хоть ангелом с небес. Заметив это, Сережа забрал у него стакан и сказал: — Давай я сам. Пойдем на улицу. Олег решил почему-то, что они пойдут вдвоем, но вся компания как приклеенная потащилась следом. Хотя, наверное, лучше действительно было держаться вместе. Сережа шел впереди и нес стакан пива перед собой, словно священную реликвию, Олег отставал от него на полшага, остальные выстроились сзади неровным клином. Должно быть, выглядели они уморительно, но, к счастью, никто на них особо не смотрел. — Только детей не трогай, — прошептал Олег, когда они оказались снаружи. — А то это как спаивание несовершеннолетних. — Да щас найдем кого-нибудь, — сказал Сережа. — Блин, их еще больше стало, походу. Далеко идти им не пришлось — сразу за поворотом в ближайший переулок парень в спортивной форме, наверное, вышедший на ночную пробежку, методично вгрызался в плечо черноволосой девушки, которая уже обмякла в его руках. Сережа подошел и похлопал парня по спине. — Извините, — произнес он, — а вы случайно не… Парень обернулся, скаля окровавленные зубы, и Сережа, воскликнув: «Ой!», плеснул содержимое стакана ему прямо в лицо и отскочил назад. Олег поймал его за плечи. — А может, ебнуть тоже надо? — с азартом прошептал Игорь. — Вдруг это только в комбинации… — Тс-с-с, — сказала Лера. — Смотрите. Парень медленно выпустил девушку из объятий, и она осела на землю. Он посмотрел на нее, потом на их компанию, на стакан в Сережиных руках. Помотал головой, провел ладонью по лицу, взглянул на свои пальцы и вдруг завопил: — А-а-а! Это кровь! Что это? Что со мной? Кто вы такие? Откуда столько крови?! — Валим, — сказал Олег и, не церемонясь, резко развернул Сережу и толкнул в сторону «Соленой собаки». — Подождите! — кричал им вслед парень. — Что это за девушка? Вы хотите на меня это повесить? Я ничего не сделал! Погодите… — Уф, — выдохнул Сережа, когда они снова затерялись в толпе внутри. — Слушайте, это правда, похоже, работает. — Дело за малым, — усмехнулся Олег. — Облить пивом всю улицу. И, возможно, несколько соседних. — Все это хорошо, — сказал Игорь, — но у меня нет столько денег. — Опять вы бухаете, — вдруг раздался где-то совсем рядом недовольный голос Гречкина. Все обернулись. Гречкин стоял, качаясь с пяток на носки и ухмыляясь с несвойственным ему смущением. — Кирюша! — обрадовался Прокопенко. — А я все думаю, где ты. — Ну что? — спросил Сережа. — Решил, что смерть от рук старых друзей все-таки лучше новой жизни в мертвом теле? — Да что-то я никак не обращусь, — Гречкин развел руками. — Ходил тут, ходил. Мадам одна меня коктейлем угостила даже. И никаких изменений. Думаю, пронесло, может. — Ты смотри, — сказала Юля. — А то с нами теперь Олег Волков, его стаканы разят как… — Ну хватит уже, — оборвала ее Лера. — Серьезно, я не зомби, — сказал Гречкин. — Не убивайте меня. Я даже денег одолжу, если надо. — Надо, — тут же отозвался Игорь. — Купи мне пивка, в горле пересохло. — Игорь! — одернула его Юля. — У нас сейчас другие заботы. — Это какие? — сощурился Гречкин. — В общем, — Олег сделал шаг к нему и обнял его за плечи крепко, с ласковой угрозой. — Надо достать алкоголя. Много и дешево. И когда я говорю «много и дешево», я имею в виду, что объем и цена составляют сто процентов оценки тендерного предложения. — Тьфу ты, — скривился Гречкин. — Скажи мне еще, что я должен водяры в подпольном магазе купить. — Именно, — Олег щелкнул его по лбу. — Именно водяры, самой дешманской, и именно в подпольном магазине, потому что уже давно ночь. Я уверен, лучше тебя с этим никто не справится. — Вы мне хоть объясните, что происходит-то? Зачем вам это? — И кому-то надо пойти в обычный магазин и купить что-нибудь, что угодно, в бутылках с распылителем, — Олег повернулся к Юле. — Ага, — сказала Юля. — Я поняла. Мы с Федором Иванычем пойдем, его точно не заподозрят в противоественных намерениях. — Что это за противоестественные намерения с распылителем, — пробормотал Игорь. — Я, пожалуй, с вами. Может, Димка где попадется. — А мы что будем делать? — спросил Сережа. — А мы возьмем на всех выпить, — Олег вздохнул. — Тем более сейчас это реально жизненно необходимо.

***

С деньгами на водку у Гречкина обстояло куда лучше, чем с деньгами на франшизу — но им катастрофически не хватало рук. Да, алкоголь и правда действовал, но их небольшой компании было недостаточно, чтобы спасти всех — а спасенные, в свою очередь, не слишком-то рвались помогать и торопились поскорее найти безопасное место. О том, что безопаснее всего сейчас было бы отправиться в «Соленую собаку» или еще какое-нибудь заведение, где много пьяных, они и слушать не хотели, так что чаще всего уже через несколько минут на них снова нападали зомби. Кроме того, бутылки, из которых они обрызгивали монстров, были довольно небольшими. Сережа сейчас не отказался бы от здоровой дуры со шлангом, как в «Охотниках за привидениями», но единственной дурой со шлангом, пришедшей ему в голову, был абсолютно несовместимый с водкой пылесос. — Отстой, — сказал он Олегу, заливавшему в распылитель очередную бутылку водки. — Они никогда не закончатся. — Я только что побрызгал женщину — а оказалось, она просто пьяная. И ей понравилось так, что она до самого бара приставала ко мне с просьбами попшикать на нее еще. — Отвратительно, — сказал Сережа и уткнулся носом Олегу в плечо. — Мне кажется, я больше никогда не смогу пить. Особенно водку. И одежду придется выкинуть. — Можно просто постирать. — У меня с ней теперь плохие ассоциации. Точнее, сначала они были хорошими — пока не появились все эти зомби. — Ничего, — сказал Олег и погладил Сережу по волосам. — Мы обязательно выберемся и будем вспоминать об этом как о забавном происшествии. Очень забавно, подумал Сережа, но вслух этого не сказал. Он уже собирался встать, тоже наполнить распылитель и отправиться нести спасение обратно на улицу, но тут услышал знакомое: — Сергей, Олег! Какая приятная встреча. Подняв голову, Сережа увидел Стрелкова. Тот был в костюме, совершенно не гармонирующем с окружающей обстановкой, и выглядел подозрительно трезвым. — Вы тоже в Москве, — удивился Сережа после того, как Стрелков пожал им обоим руки. Стрелков с улыбкой отмахнулся. — О, просто небольшая командировка. Решил задержаться на выходные, в воскресенье возвращаюсь в Питер. — А мы вот премию завтра получаем, — пробормотал Сережа, чувствуя всю неуместность этого обмена любезностями посреди нашествия зомби. — «Цифровое будущее». — Слышал, слышал, поздравляю. Очень за вас рад. Тут повисла пауза, и Олег наконец деликатно заметил: — Вы не похожи на любителя подобных мест. Я про, кхм, заведение. — Мне здесь бургеры нравятся, — пояснил Стрелков. — Которые с авокадо вместо булки. Смена обстановки, опять же. Кажется, он и правда был совершенно спокоен. Не видел, что происходит на улице? На самом деле пьян, но хорошо скрывает это? — А вас что привело сюда? — спросил Стрелков. — Не хочу показаться грубым, но, как мне кажется, такие заведения и не в вашем вкусе тоже. Сережа вздохнул. — Да тут, если честно, такое дело… Он ожидал, что Стрелков воспримет их рассказ как пьяный бред — по крайней мере, сам Сережа воспринял бы его именно так, особенно с учетом их внешнего вида. Но Стрелков задумчиво поцокал языком и уточнил только: — То есть у вас достаточно водки, но недостаточно мощности всех ею облить? — Именно, — кивнул Олег. — Нам бы что-нибудь вроде пожарной машины, только с водкой вместо воды. Сережа представил это и ужаснулся. — Даже если мы позвоним пожарным, — сказал он, — и даже если они вдруг нам поверят, они точно на такое не согласятся. — М-м, — протянул Стрелков. — Помните, как у вас на корпоративе сигнализация сработала? — Вы издеваетесь сейчас? — спросил Сережа. — Такое забудешь. Мне Гречкин потом месяц мозг ебал, что у него на столе размокла фотка, где он в обнимку со Славой КПСС. — Поставил бы ее в рамку, раз она ему так дорога, — заметил Олег. — Вот я это ему и ответил. А он говорит, что рамки для старперов. — Гречкин просто не может признать, что сам потихоньку становится старпером, — сказал Олег и продолжил, обращаясь уже к Стрелкову: — Евгений, я правильно понимаю, что вы хотите подать в систему пожаротушения водку? Стрелков расплылся в довольной улыбке, которая обычно возникала у него, когда он находил в отчетности Вместе какую-нибудь дыру, и произнес: — Именно! — Не думаю, что это так просто, — вздохнул Сережа. — Вообще-то, — улыбка Стрелкова стала еще шире, придавая ему неуловимое сходство с Чеширским Котом, — когда мы занимались возмещением ущерба, я неплохо разобрался в том, как там все устроено. Не думаю, что с этим возникнут сложности. — Замечательно, — Сережа нервно хихикнул. — Просто отлично. Но есть еще одна проблема: противопожарная система здесь — а все зомби там, на улице. Договаривая, он посмотрел на Олега, уже зная, что тот предложит — и тот, конечно же, сказал: — Я могу заманить их сюда. — Нет, — замотал головой Сережа. — Нет, нет, нет. Даже не думай. Это гребаные зомби, ты не понимаешь? — Я справлюсь, — Олег пожал плечами — слишком беззаботно, чтобы Сережа мог ему поверить. — Вряд ли они сильно меня заденут. В конце концов, мне нужно всего лишь быть быстрее них. — Не всего лишь. Тебе нужно, чтобы они побежали за тобой. Как думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем они все обратят на тебя внимание? Наверняка найдется пара шустрых, которые решат быстренько тебя сожрать. И вообще, раз уж на то пошло, я бегаю быстрее тебя. — Сережа, — сказал Олег и с силой сжал его ладонь, словно опасаясь, что он побежит навстречу толпе зомби прямо сейчас. — Я думаю, — произнес Сережа. — Выходить к ним нельзя, это точно. Нам нужна крыша. — В смысле? — не понял Олег. — Ты имеешь в виду прикрытие? — Нам нужно вылезти на крышу. Будем оттуда орать на зомби и кидаться в них чем-нибудь тяжелым. Они прибегут сюда, но никого не успеют укусить, потому что мы сразу врубим пожарную систему. — Думаю, администратор согласится вас пустить на крышу, когда узнает, кто вы, — снова включился в разговор Стрелков. Но администратор не то чтобы сильно впечатлился. Когда Сережа представился, он нахмурился и сказал: — Вместе, значит? На прошлой неделе там группу нашей «Соленой собаки» заблочили. — Можем разлочить! — с готовностью сказал Сережа. — И сделать так, чтобы среди баров вы всегда первые были в выдаче. — Вы сколько выпили-то? — поинтересовался администратор. — Вы простите, но выдача выдачей, а если вы с крыши упадете? А отвечать мне. Здесь им, возможно, помог бы Стрелков — но тот вместе с Прокопенко и Лерой уже пошел организовывать тайный залив водки в противопожарную систему. Они с Олегом выпили еще по шоту — на всякий случай, чтобы точно не обратиться — хотя алкоголь уже лез с трудом, — а потом поднялись на второй этаж, где было не так людно — и там в туалете обнаружили большое окно. — Почему-то все важные события этого дня связаны с туалетами, — пожаловался Сережа. — И только одно из них было приятным. — Мы собираемся всех спасти, — ответил Олег. — По-моему, достаточно приятно. Они вернулись в бар, где к ним вскоре присоединились остальные. — Ну? — спросил Сережа. — Получилось? Никто вас не спалил? — Лучше, — сказал Стрелков. — Мы договорились с администрацией. — Серьезно? То есть на крышу нельзя, а водкой людей поливать — можно? — Я умею убеждать, — гордо произнес Гречкин. — Сказал, классная идея для конца вечеринки. И обещал концерт Славона устроить. Мы ж с ним друзья, ну, вы помните. У меня на столе даже фотка с ним стояла, пока Разумовский нас не затопил. — Раз уж вы такие друзья, что ж он еще раз с тобой не сфоткается? — спросил Сережа, проигнорировав обвинения. — А он не любит фотаться. — И все-таки. Не поверю, что администрация за обещание концерта согласилась на это. Их же пожарная инспекция потом сожрет. — Ну, — Гречкин стеснительно поковырял пальцем столешницу, — еще я им заплатил. Я как Бэтмен — герой, суперсила которого в деньгах. — Ладно, — сказал Олег. — На крышу нас не пустили, но мы нашли на втором этаже большое окно. Будем орать зомбакам оттуда. Только нам надо как-то синхронизироваться. Рация подошла бы лучше, но можно, наверное, и по телефону. В туалете они с Олегом распахнули окно и выглянули наружу. Никакой надежды на то, что все решится само собой, не было: улица кишела зомби. Сережа вздохнул и сказал: — Ну что? Ты готов спасать этот город вместе со мной? — Всегда, — ответил Олег. Он высунулся из окна и заорал: — Эй, вы! — Мясные мешки! — крикнул Сережа. — Тупые, безмозглые идиоты! Слабо вам нас достать, а?! Он огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого, чем можно было бы швырнуть в толпу, но увидел только освежитель воздуха. Обычно Сережа не отличался особенной меткостью, но в этот раз он попал точнехонько в лоб толстому мужику в футболке с надписью «Пивозавр». — Пивозавр не настоящий, — сказал Сережа. — Если б он был пивозавром, то не обратился бы. — Безалкогольный пивозавр! — крикнул Олег. Настроение толпы начало медленно, но неотвратимо меняться: теперь зомби обратили на них внимание, стали поднимать головы, тупо и злобно пялиться в открытое окно. — Давайте, попробуйте нас взять! — снова крикнул Сережа. Бесформенная масса тел пришла в движение, как приходит в движение волна, и ломанулась в «Соленую собаку». — Врубай, — коротко сказал Олег в телефон, и через несколько секунд сверху на них полилась водка.

***

— ...не знаю, в новостях прочитала, что был пожар. Олег оглянулся на голос и увидел, что в кафе, где они вдевятером пытались отдышаться и уяснить, что вообще произошло сегодня ночью, зашла пара: девушка в очках и длинном бежевом платье и кудрявый парень в джинсах и белой футболке. Выглядели они настолько нормально, что Олег чуть не кинулся их обнимать. Тридцатью минутами раньше он едва не обнял хозяйку кафе, открывшую в семь утра свое заведение и вынужденную принять компанию помятых и пахнущих алкоголем людей в рваной и грязной одежде — во-первых, за нормальность, а во-вторых, за то, что не выгнала их с порога. — И что горело? — спросил парень. — Да до сих пор неясно. Вроде какой-то бар на районе. Фоток пожарных машин полно. И людей пьяных, — девушка хихикнула. — Нам с собой, пожалуйста, две улитки и киш… ты киш будешь? — В жопе у меня горело, — тихо сказал Игорь, — когда эта водка сверху полилась. Столько перевели ее. — Это очень дешевая водка была, — ответил Гречкин. — Правда. Если б ты ее пил, у тебя бы не только в жопе горело. А так, по чуть-чуть, все как раз дознулись нормально. Как специально для этого ее и делали. — Слушайте, — сказала Юля, — вам не кажется, что это все какой-то, ну, сюр? — В смысле? — спросил Олег. — В смысле, а вдруг и правда был пожар? Машины-то приезжали. А там алкоголь, бутылки побились, жара, ну, у нас и случились галлюцинации. Лера молча задрала рукав и показала ей след от укуса на сгибе локтя, а потом кивнула на Диму. Дима тяжело вздохнул. В баре, в толпе зомбаков его углядела именно Лера — Лера же прорвалась с боем сквозь ряды еще не почувствовавших эффект целебного дождя людей, чтобы прыснуть водкой ему в лицо, и этим, видимо, окончательно покорила его сердце. Во всяком случае, придя в себя, на подколки Игоря Дима отвечал прохладно и при первой же возможности сбежал от него обратно к Лере. — Да это ничего… — начала Юля, но ее перебил Прокопенко. — Твой мозг, Юленька, — сказал он, — отрицает негативный опыт. Это случается. Однажды мы с Леной в санатории под Калугой отравились рыбой и валялись в постели два дня, а потом она утверждала, что ничего такого не было и время мы там провели прекрасно. Все немного помолчали, переваривая эту информацию. — А мне кажется, — наконец медленно произнес Сережа, — мы тоже прекрасно провели время. Мы спасли этот город, в конце концов! — Образ героя с распылителем в руке станет народным символом свободы мысли! — подхватил Гречкин и смущенно пояснил: — Ну, потому что какая у зомби свобода мысли. — Да уж, та тетка, которая меня просила ее побольше водкой попшикать, точно в Твиттер обо мне напишет, — проворчал Олег. — Но никто не узнает, что это были мы, — сказал Сережа. — И хорошо, — сказал Гречкин, — потому что нам не нужна слава! Мы делаем это ради того, чтобы простые люди ночью могли спокойно спать! — Мы были бы и рады, если бы кто-то пришел нам на смену… — Однако никто не хочет взвалить на себя эту тяжкую ношу… — И вот, мы… — Слушайте, вы, Чип и Дейл, — перебил Игорь. — Заткнитесь, и так голова болит. — Чур я Гаечка, — прошептала Юля и посмотрела на Леру. Лера вздохнула. — Но мы ведь правда всех спасли, — чуть помолчав, повторил Сережа. — И сегодня тебе вручат за это премию, — Игорь хлопнул его по плечу. — Ну, то есть ты можешь думать, что за это. А у нас есть еще четыре часа до церемонии, так что я предлагаю двинуть в отель и хоть немного поспать. — Хотя бы помыться, — добавила Юля. Они принялись шумно вставать, скребя по полу ножками стульев, допивать кофе, громыхая чашками, собирать свои вещи, двигать посуду в поисках телефонов. Олег поймал неодобрительный взгляд хозяйки кафе и с извиняющимся видом пожал плечами. — А где вы остановились? — спросил Стрелков, когда они вышли. — Да тут же, в конце улицы, недалеко от кольца, — ответил Олег, почти уверенный в том, что Стрелков сейчас скажет, будто остановился там же, какая удача. — Увы, нам не по пути, — неожиданно произнес Стрелков. — Но был рад встрече. — Огромное спасибо за помощь, — сказал Сережа. — Слушайте, без вас… Это ведь вы придумали-то все, с противопожарной системой. Он сделал движение вперед, будто собираясь Стрелкова обнять, но Стрелков аккуратно отступил и загородился портфелем, который умудрился не потерять и даже не поцарапать в суматохе. — Не за что, — сказал он. — И я бы попросил… То есть эта история, конечно, слишком невероятна, но если она все-таки когда-нибудь всплывет… Мое имя… Так сказать… — Да-да, — ответил Олег. — Тем более мы все знаем, что это на самом деле происки Гречкина. — Эй, я все слышу! — возмутился Гречкин. — Вам виднее. Стрелков поклонился, прижав руку к груди, развернулся и зашагал в сторону, противоположную улице, в лабиринт коротких переулков. — Он как прислужник Воланда какой-то, — сказал Сережа, вставая рядом с Олегом. — Еще появился так внезапно. Слушай, а может… — Ой, — Олег ткнул его кулаком в плечо. — Хватит уже теорий. — Это моя первая теория! — Первая, и сразу хватит, — Олег посмотрел на него и улыбнулся. — По крайней мере пока мы не вымоемся и не поспим. — Ладно уж. Олег с Сережей синхронно оглянулись. Остальные медленно брели к повороту на улицу и уже были увлечены каким-то разговором, и тогда Сережа потянулся к Олегу, а Олег потянулся навстречу, и они поцеловались прямо так, при свете дня, на виду у всех, кто мог смотреть на них из окон домов или проезжающих мимо машин. Олег вспомнил, как они целовались дома перед отъездом, вспомнил, как договаривались, что не будут особенно трогать друг друга, потому что Сережу могут узнать, вспомнил, как не раз за вечер эту договоренность нарушали. Но поцелуй закончился, и он взглянул в Сережины яркие, лучащиеся светом голубые глаза. Здесь никаких теорий быть просто не могло. — Главное, что ты в порядке, — сказал он. — Главное, что ты в порядке. — Нет ты. — Нет ты. — Вы идете, а? — крикнула им Лера. — Идем? — спросил Сережа, и Олег протянул ему руку.