Границы

Во всем Малом дворце не нашлось для неё места занимательнее, чем библиотека. По существу, куда-либо ещё и соваться не хотелось: знать и гриши реагировали на Алину странными способами, от настороженной вежливости до неуверенного ужаса. Переизбыток внимания, не привычно агрессивного, а какого-то полурелигиозного, ее утомлял. В библиотеке же царила благодатная тишина. По негласным правилам придворного этикета никто не решался повысить голос или вести здесь беседы, а попусту отвлечь кого-то за чтением казалось попросту неприемлемым. Алина рада была этим воспользоваться. В минуты отдыха от тренировок с немилосердной Багрой и прочих свалившихся на голову обязанностей она терялась здесь среди стеллажей, стянув любую попавшуюся в руки книгу. Такая вседоступность в первые недели настораживала, и Алина непременно оглядывалась кругом в ожидании запрета или наказания, но никто не спешил ударить ее по рукам. Александр обычно посмеивался над этой ее нелюдимостью, но сдержанно, оставляя ей читать все по глазам. Точнее, генерал Кириган. И он не то чтобы часто на неё смотрел. Алина махнула головой, прогоняя эту мысль, и перелистнула страницу. У генерала имелось удивительное свойство появляться буквально ниоткуда в самый подходящий момент и вгонять ее в краску, что Алину совершенно не устраивало. Она никогда не позволяла мужчинам безнаказанно шутить над собой и не попадалась на дешёвые уловки страждущих солдат второй армии. Никто не мог занять ее мысли, наполнить важностью каждое слово и действие; кроме Мала, но эта связь укреплялась годами совместного выживания. Дарклинг справился менее, чем за месяц. Вероятно, она просто влюбилась в него, словно маленькая глупая девочка, но эту мысль Алина старательно отгоняла. Конечно, он был весь из себя красивый, загадочный и могущественный; допустим, его тёмные глаза прокрадывались к ней в душу и снились ночами. Это ничего не значило. Ее тут все ненавидели, или боялись, или даже завидовали, и это было понятнее, чем полузаботливое, едва флиртующее поведение Киригана. Временами он оказывал ей явные знаки внимания, чем выводил Зою из себя, а Алину — из равновесия; однако ее не отпускало ощущение того, что при малейшем признании этой симпатии ее сунут башкой в бочку с ледяной водой. Чтобы не зазнавалась тут, тебе что, больше всех надо? Кто ты вообще такая, Алина Старкова, сиротка-полукровка, кому ты тут нужна? Стисни зубы покрепче и будь начеку, недолго тебе будут улыбаться красивые генералы. — Что читаешь? — голос возник ниоткуда, Алина подпрыгнула на месте и едва не взвизгнула, вовремя себя осадив. Легок на помине. — Прости, если напугал. — Ну что вы, я же всегда ожидаю приятной беседы, сидя на полу в библиотеке, — она никогда не умела сдерживаться, но Дарклингу, кажется, это нравилось. Он усмехнулся уголками губ, кивнул на место рядом с ней. — Позволите присоединиться, сударыня? — Не имею причин отказать, — после этих слов он со своим невозможным изяществом опустился на пол и заглянул через ее плечо в открытую книгу. — Читаешь про гришей? Я бы и сам мог тебе все это рассказать. — Не могу же я все время отвлекать вас ради рассказов. Что-то в лице Киригана очень явно выразило «можешь», но озвучивать он не стал. Алина продолжила листать книгу, стараясь отвлечься от того, как вышивка на кефте подчеркивала его плечи. Нужно было просто принять эту красоту и успокоиться. Принять эту харизму и успокоиться. Принять этот характер и успо… — Ты ищешь что-то конкретное или просто листаешь до рисунков? — подчёркнуто вежливо поинтересовался Дарклинг, от чего Алина разом рассмеялась и смутилась. Она не могла обижаться, когда он так поддевал ее. — Вообще я хотела найти больше информации о прошлых заклинателях солнца, но не сильно преуспела. Их как будто и не было раньше. — Ты живая легенда, — его голос был мягким и шершавым, — Санкта Алина. — И почему тебя так не называют? Ты куда легендарнее меня, — порой наедине ей становилось легко переходить границы фамильярности. Особенно с ним. — Санкти Александр. — Потому что я далеко не святой. — В чёрных глазах проявился знакомый блеск. — Мы с тобой скорее противоположности, нежели части целого. Будь мы героями сказки, точно стали бы смертельными врагами, — на этой фразе он улыбнулся и почесал щетину на щеке. Ей хотелось взять его лицо в свои ладони. — Повезло тебе, что ты не в сказке, — Алина толкнула его плечом, посмеиваясь. — Позволишь мне отдохнуть здесь с тобой? Я не спал уже пару дней. Просто не обращай на меня внимание. — Без проблем, располагайся, — преувеличенно безразлично сказала Алина, с двойным усердием уставившись в книгу. Усердие это определенно шло к черту, потому что вместо чтения приходилось успокаивать стук сердца — такой бешеный и громкий, что ей становилось стыдно. Что там говорилось в этих строках? Какие могли быть особенности у огненных гришей, когда Александр дышал почти у неё над ухом. Так, надо бы собраться, а то ещё решит, будто она не умеет читать… — Извини, у меня ещё есть просьба, — Алина уже повернулась к нему, готовая к выполнению любого желания. Если он скажет подраться с Зоей, она лишь спросит, где ее найти. — Не возражаешь, если я обопрусь на твоё плечо? Алина слишком быстро и глупо кивнула. Плечо — это безопасная зона. Плечо — это по-товарищески. Почему-то ей не пришло в голову, что он в самом деле ляжет на неё, что его макушка упрется в ее шею; миг девушка не то что читать — дышать забыла. На ее фоне Дарклинг выглядел совершенно умиротворенным, вежливо безразличным, будто она десятая за сегодня, на чьём плече он задремал. Ей хотелось положить его тяжёлую голову себе на колени и перебирать волосы, выпутывая из них все тёмные мысли. Ей хотелось зацеловать его до беспамятства и раствориться в его глазах, боги, зачем он позволил ей это почувствовать? Лучше бы он просто игнорировал или брезгливо воротил нос, чтобы Алина понимала, как себя вести. Лучше б он был жутким одноглазым стариком или безобразным воякой, чем эта невыносимая харизма, пускающая в неё корни. Лучше б он сюда не приходил. — Прошу прощения, генерал, мне, пожалуй, пора, — выговорила она сквозь немалое усилие над собой, умирая от сожаления. Сейчас Александр поймёт намёк, и они вежливо разойдутся… — Почему? Разве ты не собиралась читать ещё какое-то время? Ох, всё-таки придётся объясняться. Давай, Алина, сдаваться ты не умеешь, даже если он не желает поднять голову с твоего плеча. — Думаю, у нас обоих могут быть проблемы, если нас застанут здесь в таком виде. — Помилуйте, сударыня, в каком это виде? Мы ведь не делаем ничего неподобающего, — от тона его голоса заклинательница света вдруг сильно об этом пожалела. Заняться неподобающими вещами с Дарклингом в библиотеке звучало крайне интригующе. — Тем не менее, могут начаться слухи. Разве вам нужны эти проблемы… — Знала бы ты, как давно меня не задевают слухи, — усмехнулся он, будто это «давно» исчислялось столетиями. — Неужели тебя это беспокоит? Алина прислушалась к себе. Почему-то от его слов все ее тревожные мысли заглушило совершенно детское желание протеста, которое она несла с собой всю жизнь. Проще было принимать удары судьбы, когда приотворяешься, что на всё и на всех тебе наплевать. Проще позволить себе жить моментом, находясь в постоянной опасности. Старковой мало что было действительно дорого: редкие друзья, собственная жизнь, Мал. Александр, каждым словом и взглядом прорастающий сквозь ее сердце. — Наверно, я тут ещё посижу. Возможно, вам будет удобнее лечь мне на колени?