Red Anemone

Стук. А потом еще два. А потом непрекращающийся стук в окно. Наиб нахмурил брови, пряча голову под одеяло, чтобы заглушить звук, но, к сожалению, это не помогло уменьшить его. Поэтому он открыл глаза и уставился туда, откуда доносился звук, похоже, что звук доносился из окна над его письменным столом. Он встал ("все тело болит", - подумал он) и почапал к окну, протирая сонные глаза и открывая его, только чтобы голубовато-серый пучок перьев ударил его на лицо. Он схватил его и убрал от лица, глядя сверху вниз на очень взволнованную сову с очень, очень знакомыми кристально-голубыми глазами. "Когда я впервые встретил его, он был прекрасной серой совой". Он уставился на сову. Он смотрело в ответ. "... Илай?" - нерешительно спрашивает он, и сова пронзительно кричит, внезапная вспышка перьев заставляет Наиба взвизгнуть. Он удивленно закрыл глаза, а затем почувствовал, как пара рук схватила его за плечи и яростно встряхнула. "Наиб, ты собираешься делать операцию!?" Это был Илай, одетый в черную мантию и белый плащ из перьев, на его лице была вчерашняя синяя маска. "Д-да?" Наиб все еще отходил от внезапной вспышки, только чтобы его встряхнули за плечи и задали кучу вопросов. "Держись, держись! Боже!" Он качает головой и отталкивает Илая от себя. "Да, я иду на операцию!" Он восклицает, и пророк, наконец, успокоился сам. "Хорошо, хорошо. У тебя был план, оставленный на потом? Что, если болезнь вернется?" Илай болтал дальше, Наиб же только вздохнул. "Я остаюсь здесь. Мне нужно закончить учебу, плюс ..." — Он сделал паузу. "К тому же, тут все, что оставили мне мои бабушка и дедушка. Я не могу просто так все взять и оставить." Илай молчал, и Наиб нахмурился, скрестив руки на груди. "Я знаю, что сказал доктор. Но, честно говоря, я не собираюсь бросать учебу из-за него". "Ты уверен?" "Да. Я уверен." "... Хорошо. Тогда тебе следует позвонить ей сейчас... Хм..." “Да”. Ни один из них не произнес ни слова и не пошевелил ни единым мускулом. Это было неловко, и Наиб действительно не хотел оставаться в футболке и боксерах до конца дня. "Так мог бы..." "Ой! Э - э-э ... завтрак! Я пойду приготовлю, эм. Завтрак. Пока ты переоденешься." Илай выскочил прямо из комнаты и закрыл за собой дверь, оставив Наиба одного смотреть в том направлении, в котором он ушел. Какой странный парень. Он просто покачал головой и набрал номер, сохраненный в его телефоне, ожидая, когда Эмили возьмет трубку. "Здравствуйте, доктор Дайер, это Наиб Субедар. Я думаю, я хотел бы назначить время для операции..."

≺━═════⊹⊱≼≽⊰⊹═════━≻

Когда он вышел из своей комнаты, в воздухе до него донесся аромат вкусной еды. В животе у него заурчало, и Наиб направился к плите, где Илай в данный момент готовил блины, выкладывая каждый воздушный кусочек на тарелку. Наибу стало любопытно как он может так хорошо готовить. "Итак, ты назначил время и дату?" - спрашивает Илай, и Наиб кивает, садясь за стол, когда Илай ставит две тарелки с блинами. "Да", - говорит тот, что пониже ростом, хватая кленовый сироп и обливая им свои блины. "Мы назначили её через две недели, во вторник. В час дня. "12-го числа?" "Да. В тот же день я напишу профессорам по электронной почте, что буду отсутствовать, а потом буду читать онлайн-лекции... Доктор Дайер сказала, что для исцеления с ее способностями потребуется минимум около шести недель." "Хорошо... Ну, тогда, я полагаю, мне следует остаться здесь." Наиб посмотрел на Илая, который съел только половину своих блинов на тарелке. "Хм... Тебе действительно не нужно, я не ..." "Тебе понадобится поддержка в доме, это операция на грудной клетке". "..." Наиб вздохнул и кивнул. Он был прав, несмотря на свою гордость, ему нужна была поддержка дома, если ему предстояла операция. «Хорошо. Ладно, ты можешь воспользоваться старой комнатой моих бабушки и дедушки." Илай просиял, вставая, чтобы быстро поставить, теперь уже пустые, тарелки в раковину. "Тогда я пойду приготовлю её!" "Я могу это сделать для тебя..." "Нет, нет, позволь мне это сделать". "Ты- гость. Я- хозяин." Илай скорчил гримасу, вероятно, думая о компромиссе. Он не хотел, чтобы Наиб перенапрягался ("подготовка спальни не требует столько энергии", - замечает Наиб). "Хорошо... Тогда мы сможем сделать это вместе!" Наиб вздохнул. "Хорошо, ладно. Ты победил". Он качает головой. "Может быть, мне тоже нужно кое-что прибрать".

≺━═════⊹⊱≼≽⊰⊹═════━≻

Каково это - быть влюбленным в кого-то? Виктор знает. Ваше сердце трепещет, когда вы кого-то видите, ваш желудок переворачивается, когда он или она разговаривает с вами, и этот смех (о, этот смех) звучит как музыка для ваших ушей, даже если это звучит как визг умирающей свиньи. Но Виктор также знает, что иногда мимолетное увлечение отличается от любви. И именно это происходит в его отношениях. Он знал, как бы сильно это ни разбивало ему сердце, что Нортон не любил его так, как он говорил. Все началось с влюбленности. Просто случайностью, основанной на том факте, что Нортон был, проще говоря, очень привлекательным. Но потом оно росло, и росло, и росло. Его ослепительная улыбка, то, как он помогал всем и каждому, независимо от возраста, пола или класса. То, как он с такой силой размахивал бейсбольной битой, и радостный крик, который он издает, когда попадает в пробег. Его сердце билось так, словно завтра не наступит, угрожая выскочить прямо из груди всякий раз, когда он его видел. Так что он был по праву в восторге, когда Нортон пригласил его на свидание. Первые свидания были приятными, Нортон всегда спрашивал его мнение о чем-то, всегда думал о нем в первую очередь, приносил ему то, что ему нравилось... ... Но он знал, что его сердца просто не было там. Виктор всегда был очень восприимчив к окружающим его людям. Он знал, когда чей-то взгляд задерживался на ком-то слишком долго, или когда их глаза загорались при виде кого-то, кто им нравился. Когда они говорили о других с тоскливым выражением на лицах. Даже если они не знали. Но Виктор знал. Он знал, что Нортон не любил его романтически. Он знал, что Нортон был слишком упрям, чтобы понять это. Но он все равно принял это признание. Потому что он был влюблен. Он хотел попытаться заставить это сработать. (Он не мог.) А потом, как по маслу, Наиб начал избегать их. Он помнит, как Наиб все время общался с ними, помогал ему с домашним заданием. Он был добрым, нежным человеком, даже если на его лице постоянно было хмурое выражение. Он ему нравился. Он напомнил ему кого-то, кого он знал давным-давно. Поэтому, когда Наиб начал придумывать отговорки, чтобы не приходить на их обычные прогулки, ему было немного грустно. Сначала он не придал этому значения. В конце концов, он был занятым человеком, будучи чемпионом Орлетуса Вери по боксу. Пока он не ушёл. А потом Майк сказал, что он заболел. Всем говорили, что это может быть форма рака. К большому огорчению остальных в то время, Нортон в тот момент не обращал внимания на то, что происходило вокруг него. Хотя Виктор знал, что Нортон хороший человек, готовый помогать другим, он знал, что Нортон может быть погружен в себя и думать о себе и о том, что делает его счастливым, особенно когда с ним недавно случилось что-то хорошее. Не то чтобы это было плохо, конечно, это было не так, но потому, что он видел, как иногда обижался Наиб, когда говорил, что не помнит чего-то, о чем упоминалось. Вероятно, именно с этого все и началось. "Извини, у меня позже тренировка по боксу". "Я... Проведите время за учебой с Майком! Увидимся завтра". "Я плохо себя чувствую, мне очень жаль, Виктор". "Я уверен, что Нортону понравилось бы общество вас, ребята, без меня. Идите развлекайтесь!" Он был внимателен. Но ему было больно. Виктор знал. И ему тоже было больно сознавать, что он избегает его, потому что не хочет сказать что-то, что причинит ему боль. Он помнит, как однажды направлялся в туалет, только для того, чтобы Наиб внезапно распахнул дверь и чуть не оторвал руку от запястья. "О, боже мой! Мне очень жаль, Виктор. Хм. Я просто, э-э, пройду мимо тебя, увидимся". И с этими словами он ушел, бросившись обратно в свой класс. Виктор вздохнул, но не погнался за ним. Они уже привыкли к рутине быстрого "привет" и "до свидания", прежде чем отправиться по своим делам. Ни один из мужчин не остался, чтобы поговорить, и, как бы ему этого ни хотелось, Виктор уважал его желания. Но потом, на прошлой неделе, он услышал беспокойство и замешательство в голосе Нортона, когда Майк снова упомянул о болезни Наиба. Взгляд, который Фиона бросила на него (которого Нортон даже не видел), означал, что она знала, и Виктор был уверен, что все знали... Что сердце Нортона было не для него. В этот момент он и принял решение. Как бы он ни заботился, любил и ценил, он не был бы счастлив. Нортон тоже не стал бы. Не пройдет много времени, прежде чем Нортон станет несчастным. Вот почему он ждал у дерева, под которым они всегда сидели. Нортон сказал, что хочет вырезать на нем их имена, и хотя это был романтический жест, это всего лишь мимолетная мечта. Он нервничал. Совсем чуть-чуть. Он крепко прижал Вика к груди, тихо вздыхая. Он знал, что это причинит боль ему— им обоим,— но видеть, как Нортон так смотрит на кого-то другого, независимо от того, знал он об этом или нет, было достаточно больно. Он услышал топот шагов, поднял глаза и увидел ониксовые глаза Нортона, в которых читались замешательство и беспокойство. Он тяжело дышал, скорее всего, пробежав от автобусной остановки до дерева, что (справедливости ради) не составило для него особого труда. Но он волновался, возможно, потому, что Виктор прислал ему сообщение, в котором говорилось только "нам нужно поговорить". Может быть, он боялся. "Что случилось?" Нортон задыхается, и Виктор посмотрел на него, слегка вздрогнув, когда он схватил его. "Все в порядке? Я ... я сделал что - то не так, что ..." - Виктор вздохнул и помахал рукой перед своим лицом, чтобы заставить его замолчать. Он вытащил свой блокнот и быстро записал то, что хотел сказать. "Нет, послушай. Нортон" Виктор нахмурился и нацарапал это. "На самом деле, может быть, так оно и есть". Глаза Нортона расширились, паника закружилась в его груди. До сих пор он хотел поговорить с Виктором о своих проблемах, но Виктор попросил его сначала встретиться с ним у дерева. ... Он был напуган. Виктор снова вздыхает. "Нортон," - пишет он, - "Можешь ли ты представить себе будущее со мной?" Нортон нахмурил брови. «Что? Что ты имеешь в виду?" "Ты можешь представить, как стареешь со мной? Жить со мной одной жизнью?" Нортон замолчал, как он понял... Он действительно не мог. Может быть, в будущем остаться такими же близкими друзьями, но прожить всю жизнь? Состариться, жениться, завести семью? Он не мог. И это его напугало. Виктор только улыбнулся и покачал головой, и Нортон увидел, как он записывает еще несколько слов. "Не плачь. Это часть жизни. Я просто не хотел, чтобы ты причинил себе боль, и это тоже спасло меня от многих страданий." Он не осознавал, что плачет. "Мы ... мы ... эм. Мы расстались? Мы теперь расстались?" Нортон вытирает слезы рукавом рубашки, и Виктор кивает ему и нежно похлопывает по плечу. "Мы можем остаться друзьями?" Еще один кивок. «Хорошо... Мне очень жаль..." Еще каракули. "Не извиняйся". Они просто молча сидели рядом друг с другом под деревом, которое всегда посещали, но на этот раз как друзья, а не как любовники. "Как ты ... Когда ты понял?" - спрашивает Нортон, наконец нарушая тишину. Это не было неудобно, ему просто было любопытно, вопрос постоянно грыз его мозг, как гусеница, жующая листья. Виктор постучал себя по подбородку, наклонил голову, на мгновение задумавшись. "Вскоре после того, как мы начали встречаться". Нортон съежился при этих словах. Он был ужасным парнем. Э-э, теперь уже бывшим парнем. "Я заметил, что ты все время смотрел на кого-то с выражением глубокой тоски. Я думаю, ты ему тоже нравишься." Он улыбается, и Нортон удивленно поднимает брови. Кто? Он искренне не мог понять, кто ему нравится, и если Виктор смог это увидеть, то кто еще мог?! Он почувствовал, как его лицо потеплело, и закрылся руками. "Кто ... кто это?" Виктор только улыбнулся и покачал головой. "Тебе нужно самому это понять. Это- ваши чувства, лучше узнать, кто тот человек, который забрал твое сердце, самостоятельно". "Что ты имеешь в виду?" "Если я скажу тебе сейчас, сможешь ли ты установить надлежащую связь?" "Я имею в виду... Может быть?" Виктор приподнял бровь. "Хорошо, может быть, и нет..." "Когда ты влюблен в кого-то, ты беспокоишься о нем. Ты думаешь о нем, когда что-то делаешь, и не хочешь, чтобы он уходил, когда вы вместе". "..." Нортон молчал, ломая голову, но его разум был в полном смятении, и в это время он не мог ясно мыслить. Вик вразвалку подошел и плюхнулся Нортону на колени, тот почесал его за ушами. "Уже поздно". Нортон вскинул голову. Виктор заговорил. Он заговорил. "Я не очень хорошо умею говорить". - взволнованно говорит блондин. "Так что я этого не делаю". "Ах. Понятно..." "Но," - он вертит в руках ручку, - "я думаю, тебе следует начать думать о людях, с которыми ты был рядом". Он молчит, но кивает. Солнце садилось, они пробыли здесь уже некоторое время. Может быть, было бы лучше просто пойти домой. Нортон возвращает Вика Виктору, встает и отряхивает пыль со своих брюк, Виктор следует его примеру. "Я ... эм... Увидимся в школе. Ах, ты придешь завтра на учебную сессию?" Виктор постучал себя по подбородку, а затем покачал головой, снова делая пометки в блокноте. "У меня завтра работа :(" "О, хорошо. Хм. Тогда увидимся как-нибудь позже." Помахав рукой, улыбнувшись, Нортон повернулся и побежал к автобусной остановке. Сегодня ему было о чем подумать.