Save Our Souls

— Что за проблема? — моментально встрепенулся Дима, радуясь возможности разорвать наконец зрительный контакт, который затянулся на неприлично долгие секунды. Матвиенко же лишь тихо выдохнул усталое «Арс» и откинулся назад, уперевшись затылком в стену. — И Тоха, да, — кивнула девушка, проходя в комнату и садясь на свободный стул, — Ты в курсе, что между ними произошло? — Нет, но что-то произошло точно, — парень равнодушно пожал плечами, а вот Позов, наоборот, нахмурился. — Я знаю, что происходит с Арсением, всё-таки со школы дружим, — несколько мрачно проговорил он, поправляя очки, — Но вот что с Антоном понятия не имею. Я можно сказать сам его отвадил от него, хотя не уверен, насколько успешно. — И что же происходит с внезапно появившимся лучшим другом моего лучшего друга? — поинтересовалась Юля, придвигая стул ближе к кровати парня, а после и вовсе перебираясь на неё. — Что, что? Этот придурок в очередной раз влюбился. А ему это противопоказано, четыре раза убедились. — Очевидно, в противном случае он бы не заполнял половину имеющейся у него бумаги одними и теми же портретами, — кивнул Серёжа, задумчиво подергивая мочку уха. Несколько лет назад, поддавшись уговорам подруги, он проколол её, и, хоть серьгу не носил, дырочка до сих пор была явно видна, — Что значит, отвадил? — То и значит. Посоветовал держаться подальше для их общего блага, только опоздал немного. Но после того случая они почти не общаются, а понять, что в голове у этого парня я, хоть убейте, не могу. — Ничего удивительного. Они— гуманитарии — всё немножечко с приветом, — уверенно заявила девушка, вытягиваясь на чужой кровати в полный рост, тем самым вынуждая владельца покинуть её. Тому не оставалось ничего иного, кроме как перебраться на соседнюю кровать и стараться держаться как можно дальше от уже обосновавшегося там гостя. Они действительно поговорили, и вроде даже вполне удачно, однако ответы на вопросы внесли огромное количество неловкости, которую пока не получалось побороть. — Может он записал где-нибудь? — внезапно предположил Матвиенко, от чего Юля даже приподнялась на локтях, посылая ему недоуменный взгляд. Парень поспешил пояснить, — Ты сама сказала, что он гуманитарий, а у них вроде как распространены личные дневники… — Что за стереотип?! — девушка прыснула и повалилась обратно на спину. — Один из тех, под которые мой сосед попадает, — оборвал её смех Дима, после чего открыл нижний ящик чужой тумбочки и выудил на свет толстую записную книжку в кожаной обложке, — В конце каждой недели страницы заполняет. — Это ведь считается вторжением в частную жизнь? — уточнила Юля, смотря на книжицу с огромным интересом. — Ты юрист? — спросил Серёжа, а когда девушка отрицательно качнула головой, продолжил мысль, — вот мы тоже нет. И если об этом не узнает никто, кроме нас, никаких проблем не будет. — Если тайну знает три человека, это уже не тайна, — философски заметил Позов, однако открыл таки книгу на середине. Вверху страницы красовалось аккуратное «23.06», но вот ниже начинались строки из скачущих по размеру, наклону и даже толщине букв. Каждое слово словно было написано совершенно уникальным почерком, что заставляло внимательно вчитываться, чтобы понять хоть что-то. Записи явно имели только одну цель— выплеснуть эмоции. Впрочем их оказалось на удивление мало. Приготовившись читать разномастный текст, Дима не мог не обратить внимание на рациональность написанного. То были логические размышления, в большинстве своем приводившие к определенным выводам, которые порождали новые размышления, оценки собственного состояния и даже небольшие наметки того, как можно действовать при том или ином развитии событий. Из-за этой «научности», возникало ощущение, словно читаешь не дневник, а личное дело, отчего становилось ещё ощутимее чувство нарушенного закона. «07.07 Сперва стратегия «держаться подальше» казалась вполне действенной, но теперь у меня есть ощущение, что я сам себе вырыл яму. Я полагал, что плохо мне будет, если я буду общаться с ним больше возможного минимума и за счёт этого сильнее сближусь, однако привязанность усилилась даже на расстоянии, и плохо мне постоянно. Точнее почти постоянно, исключениями являются те минуты, в которые мы всё-таки взаимодействуем. Похоже на злую шутку, что я сам сократил их количество. Сейчас вновь сблизиться будет сложно, и может привести к не самым приятным последствиям, если мои действия посчитают странными. В конце концов именно я первый начал его игнорировать и избегать. Впрочем у меня были на то причины, я предпочитаю прислушиваться к чужим советам, если они имеют основания. Многолетняя дружба кажется мне вполне подходящим. Хотя теперь я думаю, что следовало бы уточнить, почему мне следует избегать его. У меня есть некоторые мысли, но они основаны на тех знаниях, что я получил за пару недель, и могут кардинально отличатся от настоящих причин, поэтому на них основываться смысла нет. Хотелось бы спросить об этом Диму, но, во-первых, ему мои расспросы могут показаться неуместными, во-вторых, у него сейчас хватает проблем со своей личной жизнью, не хочется обременять его ещё и своими. Может после, когда они разберутся. Не знаю, почему мне не плевать. Раньше я бы просто забил на проблемы окружающих и сфокусировался бы на своих. Сейчас что-то поменялось. И мои проблемы, и моё их восприятие. Если через подобное проходят все, то я пожалуй должен буду извиниться перед несколькими людьми. Хотя это уже не имеет смысла, они остались в школе, больше я к ним никакого отношения не имею. Почему никто не говорил, что это действительно настолько паршиво, как описывают в этих дурацких любовных романчиках? Я бы тогда не стал бы строить из себя не пойми что, рискуя привлечь внимание потенциально интересных мне людей. Статус статусом, но я лучше прослыл бы бесчувственной сволочью, нежели чувствовать подобное. Что делать? Как выкручиваться? Нужно ли вообще что-то делать, или можно подождать до конца практики и надеяться, что с пропажей источника исчезнет и проблема? Главное тогда хотя бы дожить до сентября. Без пищи человек может прожить достаточно долго, но вот без сна… Нужно будет купить ещё пару пачек снотворного и желательно посильнее, это уже перестало помогать.» В последние дни записи потеряли какую-либо логику в дате написания. Да и почерк стал ещё хуже, словно руки и писавшего сильно дрожали. Если вспомнить, так оно и было. Большую часть времени Антон пользовался компьютером, и тремор был почти незаметен, но вот конспекты с занятий хоть и были написаны аккуратно и однотипно, но всё тем же дрожащим почерком. — Если так подумать, в последнее время он действительно почти ничего не ел, — задумчиво пробормотал Дима, закрывая книжку и пряча обратно в ящик. Последняя запись его волновала отчасти потому, что ему в ней уделили внимание, отчасти из-за оправдавшихся подозрений. Мальчик-одуванчик действительно оказался лишь умело сыгранным образом, под которым видимо скрывалось что-то намного менее лицеприятное. То, что он порой замечал в чужом лице, когда парень задумывался или уходил в себя. — Так, многое стало понятно, но использовать мы этого не можем, так как по идее знать об этом не должны, — лицо Юли выражало высшую степень концентрации, когда она начала объяснять быстро сформировавшийся план, — Так. Если Дима внезапно сам предложит перестать следовать его же совету, будет странно, но если это сделает обеспокоенный состоянием соседа Серый, может что-то получится. Однако сперва нужно, чтобы вы начали более активно общаться, чтобы появилась причина, по которой ты внезапно связал поведение Антона и состояние Арсения. Сейчас оставайтесь здесь, когда он вернётся, просто сделайте вид, что только что разобрались между собой. Это послужит причиной, почему вы будете ещё чаще оказываться вместе. Нужна неделя, потом можно начинать осторожно разбирать стенку, которую он между ними построил. — Сделать вид, что мы ничего не знаем, сблизиться с ним на фоне того, что мы оба без опыта в подобного рода отношениях, а он как бы такой имеет. На вопрос, почему не к Арсу с этим, отвечаем, что Арс будет стебаться. А через неделю начинаем налаживать его отношение, — резюмировал Серёжа. — Стой, то есть мы всё-таки теперь в отношениях? — осторожно уточнил Дима. — Мне казалось, мы выяснили это ещё полчаса назад.