Возможность

Переулок, уже ночь, слышен лишь лай дворовых собак, девушка шла еле волоча ноги, хотелось просто лечь куда-нибудь и просто отдохнуть, живот недовольно урчал и пытался привлечь к себе внимание. Я шла по этому грязному, тёмному переулку, и каждый шаг казался тяжелее предыдущего. Грязь липла к ботинкам, а запах сырости и мусора бил в нос, но всё это было словно вдалеке. Всё, что я чувствовала, находилось внутри меня — это нестерпимое, глухое отчаяние, которое сжимало грудь. Казалось, что воздух становился гуще с каждым вдохом, и дышать становилось труднее. Перед глазами всё ещё стояло мамино лицо. Она лежала на больничной койке, такая хрупкая, такая слабая. Врачи говорили о деньгах, огромных деньгах, которых у меня не было и не будет, если не случится какое-то чудо. Но я уже давно перестала верить в чудеса. Остались только долги, тянущие ко дну, как якорь. Долги отца, которые он оставил мне как наследство — вместо поддержки и защиты. Я чувствовала, как в груди поднимается знакомая волна слёз. Хотелось просто расплакаться, разрыдаться, как ребёнок, который не знает, что делать дальше. Но я сжимала зубы и шла вперёд, не позволяя себе сломаться. Слёзы не помогут. Плакать бесполезно. Маме нужно лечение, мне нужны деньги, а выхода... просто нет. Я закинула голову назад, смотря на серое небо, затянутое тучами, и чувствовала, как пустота внутри меня становится всё больше. Что делать? Где найти эти деньги? Сколько бы я ни старалась, ответа не было. Лишь глухая боль, которая переполняет меня до самого краёв. Все же дойдя до нужного здания Сана громко выдыхает, здание выглядит старым, и вообще казалось будто оно заброшено лет как тридцать, девушка идет по лестнице наверх, параллельно роясь в кармане и ища свой ключ от квартиры. Квартира номер 12. -Сана!—недовольный голос женщины пронзил тишину. Услышав знакомый голос, девушка вся съежилась и замедлила свой шаг, желание идти в сторону квартиры совсем отпало. -Здравствуйте, Госпожа Ким, не ожидала вас увидеть в столь поздний час.- девушка оглядела округу пытаясь понять, чего же хочет женщина. -Сана, я тебя предупреждала, и не один раз! Если до завтрашнего дня, ты не оплатишь аренду, то пеняй на себя, совсем совести нету что-ли? Ну что за люди! Я вам такую квартиру отдаю, да без наценок, а ты хотя бы постыдилась бы и вовремя платила бы! Вроде здоровая кобыла, а денег нет, раз денег нет-иди работай, думаешь деньги с неба сваляться? Или к тебе приедет богатый олигарх и даст тебе денег за твои красивые глазики? Думай головой уже, думаешь мне нравиться вот это вот?! Решай уже эти проблемы. Мне все равно, устройся на работу, хоть на две-три, главное достань уже эти деньги!—хозяйка так громко кричала эти слова, казалось, будто весь город уже узнал, какая Сана лентяйка и вообще бессовестная, и что счет за квартиру, так и не оказался у бедной хозяйки. Я нашла в себе силы сдержать эмоции, лишь крепко сжала кулаки и ответила не поднимая головы. Я стояла перед ней, опустив глаза, пытаясь не дать себе расплакаться. Внутри всё клокотало от усталости и отчаяния, но снаружи я старалась выглядеть спокойной. Она кричала что-то о сроках, деньгах и долгах, а я лишь слышала, как шум в ушах заглушает его слова. Мне казалось, что мир вокруг сужается до этого маленького коридора, ее голоса и моего бесконечного чувства вины. Только что я вернулась из больницы, где оставила маму, её усталое лицо перед глазами не исчезает. Она так слаба, и мне кажется, что с каждым днём я теряю её немного больше. А теперь этот крик, ещё один напоминание о том, что я не справляюсь. Я не могу заплатить за квартиру. Все эти счета, долги отца... Они как тяжёлый груз, который давит на меня, не давая вдохнуть. Я стараюсь держаться, но с каждым днём это всё сложнее. Она не знает, через что я прохожу. Ей не понять, каково это — видеть, как твоя мать угасает, зная, что ты ничем не можешь ей помочь, потому что у тебя даже денег на лекарства нет. Она просто видит просроченные платежи. И хотя я понимаю, что она права, что я должна заплатить, я едва держусь на ногах от усталости. Слова застряли в горле. Хотелось бы просто закричать: "Я стараюсь! Я делаю всё, что могу!" Но вместо этого я лишь киваю, прикусывая губу, чтобы не расплакаться прямо перед ней. Кажется, я вот-вот сломаюсь, но не могу позволить себе этого. Я должна держаться. Ради мамы, ради себя. -Да, конечно, я постараюсь.—голос держался уверенно, хотя сама была готова расплакаться, этот день казался бесконечно долгим, все собралось одним снежным комом и свалился прямо на голову в майский, солнечный день. Хотелось просто накричать на весь мир, сложиться клубочком, лечь в какой-нибудь угол и расплакаться, как маленькое дите. Почему я должна это терпеть? я же ничего такого не сделала, тупой папаша, нахер он вообще нужен был? почему мама не развелась ним? Зачем терпела это все? Сейчас бы жили нормально, в собственной квартире и мне бы не пришлось слушать эти крики, каждый гребанный месяц. -Это последнее предупреждение, и скажи спасибо, что я такая добрая, другой нормальный человек бы уже давным-давно тебя бы выпнул! — поставив жирную точку, женщина ушла громко захлопнув за собой входную дверь. Зайдя в квартиру, Сана начала рыться в ящиках и полках, в надежде найти старые заначки или хотя бы что-нибудь, что можно продать. -Черт! Что же делать, одна проблема за другой.—голос был наполнен обидой и горечью. Она боялась... Боялась потерять всё, хоть и было у нее всего нечего. Сев на старый, пропахший сыростью диван, девушка недовольно скривилась от неприятного покалывания в заднем кармане штанов. Карта? Это была карта, та самая карта с номером, от того странного незнакомца. В голове был рой из разных мыслей, что аж голова начала болеть и гудеть. Я что совсем дура, чтобы незнакомцу верить и звонить куда попало? Ничего, другим способом найду эти идиотские деньги, хоть разорвусь, но найду. Взгляд упал на квитанции за квартиру и разного рода бумажек с одним и тем же текстом про задолженность. Отец совсем не помогал раньше, а только портил, играл в азартные игры в надежде найти легких денег, употреблял все что только можно и нельзя, только мать тянула все на своем горбу, а теперь лежит из-за этого "помощника" и "опоры семьи" в больнице с запущенной стадией пневмонии, и даже после своей смерти, отец сделал все как всегда, в своем репертуаре, он опять все испортил. Вспомнился разговор с врачом. Нет, деньги нужны сейчас, и не позже, может позвонить? Все таки, вдруг? Я сидела на полу старой съёмной квартиры, разбросав вещи в поисках хоть какой-то заначки. Все полки, ящики — всё пусто. Сердце сжималось в груди от отчаяния. Я надеялась найти хотя бы несколько купюр, но, кажется, выжала из этой квартиры всё, что могла. Руки дрожали, а в голове пульсировала только одна мысль: "Что делать дальше?" И вдруг, как вспышка, я вспомнила о том мужчине. Его лицо, его голос — спокойный, уверенный. "Если тебе нужны деньги, ты знаешь, что делать", — сказал он с лёгкой усмешкой. "Поиграй в игры, выиграешь гораздо больше, чем можешь себе представить." Тогда я отвергла это предложение. Это было неправильно, слишком странно и опасно. Но сейчас, когда вокруг всё рушится, этот вариант начал звучать почти заманчиво. Я знала, что это плохая идея. Внутри всё сопротивлялось. Но что мне делать? Мама в больнице, ей нужны лекарства. Долги отца растут как снежный ком. Я задыхаюсь от давления со всех сторон, и кажется, что выхода просто нет. Я снова посмотрела на карту в своей памяти — её блестящая поверхность, словно манила к себе. Что, если я попробую? Может, это единственный шанс выбраться из этой трясины? Но стоит ли рисковать? Я прекрасно понимала, что эти игры не про случайность или удачу — они про что-то гораздо более тёмное и опасное. Мой мозг словно разделился. Одна половина кричала: "Нет, ты не можешь этого сделать!" А другая шептала: "А что ещё остаётся? Тебе нечего терять." Я сидела там, чувствуя, как внутри меня борются страх и отчаяние, и не могла найти правильного решения. Взяв свой сломанный и старенький телефон, я набрала номер указанный на обратной стороне карты. -Ало, здравствуйте, вы решили участвовать в игре? —на другом конце провода слышался приветливый, незнакомый женский голос. -Да, я все решила.-уверенный голос отозвался на вопрос. -Ваше имя, фамилия? -Ли Сана. Через некоторое время Сана уже стояла на улице и ждала, просто ждала, во время разговора по телефону девушка узнала подробности действий и что от нее требовалось. "Все это выглядит ужасно подозрительно, и вообще поступок глупый и необдуманный, вот черт, а вот и машина подъезжает, черная и с заклеенным номером, все подходит по описанию той девушки по телефону." Открывается окно машины, а там сидит мужчина в маске, а сзади еще какие-то люди. Вся эта ситуация выглядит ужасно, хуже некуда... -Пароль—донёсся хриплый голос из машины, у мужчины были видны только глаза, все остальное лицо было закрыто черной тканью. -Красный свет, зеленый свет?- девушка и сама была не уверенна в ответе. Дверь открылась автоматически, девушка села и стала осматривать машину с подозрением, прижимаясь к дверце машины, в любой момент готовая выпрыгнуть. Сзади нее тоже сидели люди. но они почему то все спали, вроде дышат ровно, никто не побит, ран и побоев не видно, но ситуацию это никак не улучшало. Зайдя внутрь, я сразу ощутила странное напряжение. Там уже сидели несколько человек, но что-то было не так. Они были в отключке, головы бессильно свисали на плечи, словно куклы, у которых выключили батарейки. У меня моментально пересохло во рту, и чувство страха начало подниматься в груди. Что это за место? Что я только что сделала? "Выглядят не лучше меня, видимо устали сильно? Ну с кем не бывает, хотя на данный момент о сне я думаю меньше всего..." Я нервно огляделась, пытаясь понять, куда я попала, но вместо ответов в голове была пустота. Всё происходящее казалось каким-то кошмаром. "Это точно не то, чего я хотела," — мелькнуло в сознании, но пути назад уже не было. И вдруг в машине раздался тихий шипящий звук, в один момент, откуда не возьмись пошел газ, я запаниковала, руки задрожали. -Что за черт, откройте дверь немедленно!- я начала судорожно дергать ручку двери, но она не поддавалась и сам замок будто был приклеен, я стала судорожно бить по окну и по самой двери, барабаня руками и ногами, но тело будто не хотело слушать. Я поняла, что что-то происходит, но не успела даже подумать, как мои веки начали тяжелеть. Понимание того, что меня усыпляют, пронзило меня острым страхом. Я пыталась сопротивляться, хотела крикнуть, выбежать, но тело будто перестало мне подчиняться. Всё медленно погружалось в мягкую, липкую тьму. Мысли путались: "Мама... Долги... Что я наделала?" Последнее, что я помню — как мои глаза закрываются сами собой, а сознание растворяется в густом мраке, оставляя лишь одно ощущение: я потеряла контроль