Марафон writober`a. Собрание драбблов.

      

      Студент Кириллин пытался произвести впечатление на хорошенькую Катеньку Грушевецкую, девицу с нежным румянцем, синими глазами и золотистыми кудрями. Помимо вполне себе ангельской внешности Катенька была богатой наследницей и приданое, на которое намекали её родственники превышало все самые смелые мечты. Кириллин же был беден, но горд и изрядно красив собой — эти два качества делали его крайне привлекательным в глазах барышень, в том числе и Катеньки. Они беседовали на вечеринке, которую устраивала жена чиновника Судейкина, хозяин даже не вышел к гостям ссылаясь на дурное самочувствие, но его почтенная супруга душевностью и особым очарованием с лихвой заменяла отсутствие хандрящего мужа. Было весело, после вкусного и обильного ужина играли в фанты, потом были танцы, в перерыве между ними, мадам Судейкина пела звучным альтом какие-то цыганские романсы, плаксивые и мало внятные. Но собравшиеся все равно были в восторге, награждая зардевшуюся хозяйку самыми искренними аплодисментами. Кириллин подсел к Катеньке и вел с ней интересный разговор, девица розовела и мило улыбалась, студент почитал себя самым счастливым, ровно до того момента, пока он неосторожно не ляпнул:       — …явление это чисто атмосферное, — Кириллин силился объяснить улыбающейся девушке что такое огни святого Эльма.       — Простите, как вы сказали? — прервал его сидящий рядом господин в белой косоворотке.       Раздосадованный Кириллин повернулся к нему и скептически оглядел, еще один почитатель графа Толстого, который выставляет на показ свою принадлежность к народу.       — Атмосферное явление, — холодно повторил Кириллин, Катенька с беспокойством посмотрела на студента.       Тип в косоворотке неучтиво засмеялся, отчего его окладистая черная борода весело затряслась. Собравшиеся с любопытством посмотрели в их сторону.       — Вот же выдумщики, — продолжая смеяться, выдал господин. — К чему спрашивается каждое явление переводить на иностранный язык, когда все уже есть в нашем живом и могучем языке?       — Атмосфера — это термин, — как можно более веско попытался ответить Кириллин, досадуя и на лишнее внимание, и на самого этого субъекта, столь бесцеремонно нарушившего амурные планы студента.       — Термин, — передразнил его незнакомец. — Чему вас учат в этих университетах? Как насиловать родную речь? ПО-НЯ-ТИЕ, — произнес он по слогам делая большие глаза. — Пожалуйста, пользуйтесь настоящим русским языком, а не всей этой отрыжкой латыни или греческого.       Катенька покраснела, она осторожно отодвинулась от Кириллина, который уже и не смотрел на девушку, но весь бы поглощен бородачом. Оба встали и мерили друг друга взглядами, мадам Судейкина поспешила к ним.       — Ах, что здесь происходит? — сказала она с очаровательной улыбкой. — Милый Алексей Степанович, не могли бы вы помочь мне с нотами?       — Не сейчас, — ответил тип в косоворотке. — Вот, веду разговор с молодым поколением.       — Не вижу ничего предосудительного пользоваться специальной, общемировой терминологией, — студент из последних сил сдерживал рвущийся гнев.       Бородач, который был на полголовы ниже студента закатил красивые византийские глаза.       — Вы же ученик высшей учебницы, наше будущее, — даже с каким-то сожалением ответил Алексей Степанович. — Как вы можете быть настолько нечувствительным к красотам нашей словесности?       — Почему же?! — кипятился Кириллин.       — Вот вы в разговоре с милой барышней говорите от атмосфере, но знаете ли вы слово колоземица? — спросил бородач обнажая в улыбке белые зубы.       — Коло… что? — опешил студент.       — Что и следовало доказать, — Алексей Степанович сокрушенно покачал головой. — И чему это вы учитесь, раз не знаете таких простых понятий?       Послышались смешки, покрасневший Кириллин пулей вылетел из комнаты. Алексей Степанович галантно отвел мадам Судейкину к пианино и покорно переворачивал ноты, пока она исполняла что-то из Глинки. Позже он подсел к Катеньке и с ласковой улыбкой просвещал девушку о безднах и несметных сокровищах родной речи. Она вновь мило розовела, наблюдающий за этой сценой отец Катеньки довольно кивнул. Алексей Степанович человек не без странностей, но с вполне крепким состоянием, не какой-то там заезжий студентик не умеющий себя в обществе вести. Вечеринка продолжилась в атмосфере полного довольства и благожелательности.