Always Dior

«Делаю вдох,

Так пахнет Dior.

Я искал тебя вечность…» *

Снова осень. Драко плотнее запахнул чёрное кашемировое пальто, пряча нос от промозглого ветра в поднятом воротнике. Ботинки неприятно хлюпали по луже, раскинувшейся на всю дорожку, и обойти которую не было никакой возможности. Мутные грязные разводы на лакированной коже медленно сползали к подошве, подгоняемые первыми упавшими с неба каплями дождя. Почему-то даже не возникло желания очистить обувь магией. В такую погоду парк был практически безлюдным. Мало кому хотелось любоваться видами и при этом дрожать от холода. И только Драко, не нарушая своего ежедневного ритуала, приходил сюда каждый вечер. Привычно кивнул в знак приветствия смотритель. Махнула рукой пожилая леди, кормившая по вторникам и пятницам уток в пруду черствыми тостами. Кажется, хотя могло и показаться, даже местный кот приветственно дёрнул хвостом, встречая Малфоя у четвёртой скамейки. Присев на мокрую лавку, Драко закрыл глаза, поднимая лицо навстречу липкой мороси. Под ладонь протиснулась пушистая голова рыжего кота, и как только пальцы прошлись по влажной шерсти, послышалось довольное мурчание. Драко приоткрыл один глаз и взглянул на это лохматое уродливое недоразумение. У кота были умные и печальные глаза, на пару оттенков темнее окраса его шерсти. Цвета осени. Осень… Почему-то именно осенью у Драко обострялось невыносимое чувство тоски, жизнь словно притормаживала, делая дни бесконечно пустыми и длинными. Весь год мчался, будто на ускоренной перемотке маггловских кассетных фильмов, про которые он почему-то знал и помнил. И только с приходом сентября время замедляло бег. Прошло уже три года. Три года, как мир словно потерял все краски, как потухли и стали безвкусными, безликими такие маленькие и, на первый взгляд, незначительные мелочи, которые привносили в повседневную жизнь радость. Появилось безразличие. Разговоры по душам с близкими людьми сменились гнетущим молчанием. Не хотелось разговаривать. Веселиться тем более. Алкоголь на вкус был, как смола. А общение на ощупь — как ветки шиповника. Драко всё больше пропадал на работе, убивая время нескончаемыми делами корпорации и желудок — бесчисленными чашками кофе. От этого напитка, казалось, в пищеводе уже должна была появиться дыра. Но он продолжал его пить. Кофе не приносил удовольствия. Но отлично перебивал запахи, что окружали Малфоя. А запахи в последние три года стали для него навязчивой идеей. Вернее, не все запахи, конечно, а всего один. Запах женских духов известного маггловского бренда. Dior. Miss Dior. Малфой достал из внутреннего кармана платок, пропитанный духами, и, закрыв глаза, глубоко вздохнул. В очередной раз тело прошибло волной мурашек, когда рецепторы погрузились в сложный цветочный аромат. Мозг тут же откликнулся, поднимая на поверхность размытые образы и призрачный женский смех. Как всегда, ничего не разобрать, словно смотришь и слушаешь сквозь толщу воды. Ещё один глубокой вздох, и Драко распахнул глаза, возвращаясь в реальность, и спрятал платок обратно в карман. Это было странно и, возможно, даже смешно, но этот аромат возвращал Драко желание жить. Жить, ждать и надеяться, что однажды он вспомнит всё… Три года назад, очнувшись в собственной спальне с дикой головной болью, он не сразу смог сфокусировать взгляд на встревоженном лице матери. Глаза её были красными и опухшими от слез, черты лица заострились, а кожа посерела. Женщина выглядела потерянной и измотанной. В то утро, не сразу, конечно, Малфой осознал, что не помнит последние два года своей жизни. Что с ним произошло, было не ясно. Его нашли домовики без сознания на главной аллее Менора, и четыре дня он не приходил в себя. Колдомедики разводили руками. Согласно диагностике, все жизненные показатели были в норме, и лишь разум Драко находился в туманном забытье. Несколько холодных крупных капель упали за воротник, скатываясь вниз и вызывая дрожь. Драко поморщился, выпрямился и подвигал плечами, прогоняя неприятные ощущения. Рыжий приятель недовольно фыркнул, требуя вернуть внимание к себе. Но Малфой лишь отрицательно покачал головой и потёр запястье. Ему не нужно было видеть, он чувствовал, он знал, что она снова стала ярче и чувствительнее. Так происходило каждый раз, когда он пытался вспомнить. Так происходило каждый раз, когда он начинал чувствовать «её». Чуть приподняв рукав, он подставил кожу прохладным дождевым каплям. Влага немного успокаивает. А Драко всё смотрит. Метка на запястье горит. И это не тёмная метка. Это метка любви, о которой он ничего не помнит. Никто из знакомых не смог ему помочь. Ни друзья, ни даже Нарцисса не знали, когда и как у него появилась метка. Они просто знали, что он встретил свою родственную душу, но понятия не имели, кто это был. Соулмейты не были чем-то диковинным, это происходило с людьми достаточно часто. Но не являлось обязательным условием человеческого счастья. Многие пары не являлись родственными душами, и нормально, даже вполне счастливо, проживали свои жизни, так и не встретив своего соулмейта. Так было с его родителями. И, Драко был уверен, что так будет и с ним. Он никогда не питал особых надежд на этот счёт. Хотя где-то в глубине души немного завидовал, так по хорошему и по-человечески завидовал лучшему другу, который встретил своего соулмейта ещё в Хогвартсе. Блейз рассказывал, что это нечто невероятное. Ты словно настраиваешься на одну волну со своим человеком, транслируешь свои чувства и ощущения ему, и чувствуешь обратную связь. Понимая без слов. Чувствуя любовь на любом расстоянии. Принимая эмоции своей пары. Деля на двоих и приумножая на два. Говорят, можно умереть от тоски, если встретить своего соулмейта, но не иметь возможности быть с ним. Кажется, именно это и происходило с Драко. Его душа страдала, разрывалась на части без той, кому она принадлежала. Это был особый вид боли. Никакие снадобья и заклинания не способны были заглушить её. Драко, возможно, и рад бы был забыть об этой боли, вырвать её клещами из сердца, да только он и так практически ничего не помнил. За бесконечно долгих и мучительных три года ему удалось выловить несколько воспоминаний из потайных уголков своей памяти, крохотные крупицы того, за что он так отчаянно сейчас держался. Тёплые руки на своих плечах. Каштановые непокорные волосы. Призрачный добрый смех. Тонкий силуэт. И запах духов, который помогал добыть и сохранить воспоминания. Спустя несколько месяцев после того злополучного утра, Драко набрёл на старый отцовский кабинет. Он не любил эту комнату, слишком уж неприятные воспоминания из юношества у него были с ней связаны. Но тогда, когда он угрюмо слонялся по коридорам Менора, неведомая сила заставила его перебороть себя, и он отворил дверь. К его удивлению, кабинет выглядел совершенно иначе, нежели он помнил. Помещение было переоборудовано в лабораторию и заставлено огромным количеством одинаковых коробок со странной маркировкой. На некогда идеально отполированном отцовском столе царил хаос. Склянки, пузырьки и фиалы занимали всё пространство, под некоторыми разноцветными пятнами пестрели высохшие лужицы. Множество пергаментов и записей на простой маггловской бумаге, исписанных его аккуратным почерком. И в центре всего этого великолепия — котёл с загустевшим неизвестным зельем. Находка вытолкнула Драко из дремотной хандры. У него, наконец, загорелись глаза, ведь то, что он обнаружил, могло помочь ему разгадать загадку своей амнезии и помочь найти пропавшего соулмейта. Драко засел за разбор записей и исследование зелья, днями и ночами пропадал в кабинете. Нарцисса тревожилась за сына, такие резкие перемены в его настроении выглядели весьма устрашающе. Однажды ранним утром он чуть не сшиб миссис Малфой дверью, когда она в очередной раз собиралась вытащить сына из кабинета, чтобы элементарно заставить позавтракать. Расширенные зрачки горящих огнём глаз говорили о том, что Драко достиг желаемого результата, а глубокие тени под ними — о том, что сын снова не спал всю ночь. Он сбивчиво говорил, поглощая завтрак и забыв напрочь про манеры. Ему удалось выяснить, что это были разработки зелья, снимавшего проклятье памяти. Были непонятны некоторые моменты, но Драко был уверен, что оно закончено, и что оно сможет ему помочь. Ему удалось воссоздать зелье и он собирался испытать его на себе. Ни слезы Нарциссы, ни уговоры Блейза не смогли переубедить Малфоя отказаться от этой затеи. Драко был настроен решительно, ведь, по сути, ему нечего было терять. Он так был уверен в победе зелья над своей поломанной памятью, что отсутствие какого-либо эффекта окончательно его разбило. Его поглотила ярость. Безудержная. Неконтролируемая. Он громил лабораторию, швырял в стены флаконы, рвал записи. Он кричал от боли, которая ядовитыми клещами начала рвать его душу и сердце на части. На глаза попались те самые неизвестные коробки, в которые он так и не удосужился заглянуть. Выхватив палочку, он начал яростно взрывать их одну за другой, и остановился лишь тогда, когда помещение заполнил интенсивный запах женских духов. И в этот момент в голове что-то щёлкнуло. Драко схватился за голову и закричал. Перед глазами плыло, череп словно проткнули тысячи невидимых иголок. Именно в этот момент метка на его руке стала гореть, а в памяти всплыло первое воспоминание. От переизбытка эмоций Марфой потерял сознание. Истощенный организм погрузил его в сон на два дня. И все эти два дня, словно на бесконечном повторе — видение. Курчавые волосы, щекочущее нос. Нежный голос, звавший его по имени. Размытые очертания удаляющейся женской фигуры под дождём в старом парке. И вот сейчас, сидя на скамейке в этом самом парке, под накрапывающим дождём, Драко разглядывал на бледном запястье чернильный знак бесконечности — метку всех соулмейтов. Он очертил прохладными кончиками пальцев закольцованную пересекающуюся линию в виде лежащей на боку восьмёрки и в миллионный раз мысленно звал… Звал «её». Он говорил, что ищет, что не сдастся, пока не найдёт. Что она очень ему нужна. Что он умирает от тоски к ней. Что любит бесконечно, хоть и не помнит её. И пусть воспоминания потеряны, его любовь запечатлена в сердце. Драко знал, чувствовал, что она ощущает, когда он зовёт её. Когда обращается к ней. Это отзывалось в нём потоком эмоций, не принадлежащих ему самому. Он чувствовал глубокую, пронзительную тоску. Её тоску. Тоску по нему. И её слезы. И её любовь. По парку лениво крался молочный туман, начали зажигаться первые фонари. Несмелые огоньки были подернуты рябью от висевшей в воздухе мороси. Было не ясно, решит ли небо обрушить плотный дождливый занавес на город или пожадничает и оставит сырость витать микроскопическими, липнущими к коже дождинками. Драко было, в общем-то, всё равно. В парк он всегда приходил пешком, а покидал его при помощи аппарации. Объяснять свои же действия перед самим собой он не хотел, да и не видел в этом смысла. Он просто чувствовал, что нужно делать именно так. Возможно, он даже помнил что-то такое об этом. Скорее всего, в этом был какой-то смысл. Драко неспешно поднялся. Поправил влажное пальто. Рыжий кот задумчиво смотрел куда-то сквозь него, но мгновение спустя взгляд его сфокусировался, и он посмотрел Малфою прямо в глаза. В этот момент, и такое бывало достаточно часто, он напоминал вышедшую из очередного транса Трелони. Вот такая глупая ассоциация… Убедившись, что туман достаточно плотно укрывает его от случайных посторонних глаз, Драко подмигнул коту и, нащупав в кармане пальто палочку, переместился в Уилтшир. Дождь обрушился на него мгновенно. Быстрыми шагами направляясь к особняку, Драко через несколько секунд ощутил, что промок до нитки. Плевать. Ему срочно нужно в «ту комнату». До скрипа зубов. До зуда под кожей. Просто. Нужно. Тёмные коридоры рикошетили эхо от его тяжёлых шагов. Нарцисса, как всегда, не встречала его. Она давно уже привыкла к поведению сына. Драко привычно торопился. Не хотелось тратить время на сушку одежды и обуви. Пальто приземлилось на ближайшую софу в коридоре. На старинном мраморе оставались грязные мокрые следы от ботинок. Портреты жаловались на отсутствие манер у наследника древнего рода. Эльфы прижимали уши, прячась от него. Они знали, что когда Мастер Драко возвращается домой, его нельзя беспокоить до тех пор, пока он не посетит старый кабинет покойного хозяина. Сердце на миг замерло, когда он на мгновение замешкался, перед тем как потянуть вниз дверную ручку. Вдох. Выдох. И вот, его лёгкие снова заполнены ароматом надежды. Miss Dior. Комната сильно поменяла облик за последние три года. В ней с трудом можно было угадать бывший кабинет Люциуса. Сейчас помещение скорее напоминало парфюмерный магазин. По всему периметру от пола до самого потолка стояли стеклянные стеллажи с небольшими отсеками. В каждом из них стоял прозрачный, с лёгким розовым оттенком и небольшим бантом на крышечке, флакон духов. В центре комнаты — зеркальный шкаф, с омутом памяти и полочками, наполненный склянками с воспоминаниями. Рядом с ним широкое кресло. Драко называл это место просто — «та комната». Он приходил сюда каждый вечер, с тех пор как восстановил после разгрома, в надежде пробить брешь в плотных оковах, лежащих на его воспоминаниях. На омуте памяти настаивали специалисты, занимающиеся подобными проблемами. И Драко был им бесконечно благодарен за эту идею. Вообще, за три года удалось выяснить свойства того самого зелья. Малфой вложил немалые средства в исследования, которые проводились в Мунго, спонсировал больницу, открыл новое крыло для исследовательской работы, пригласил зарубежных экспертов. Разработанное им зелье действительно помогало исцелить разум, пострадавший от травм и проклятий, а так же от такого мощного заклятия как Обливиэйт. Но был один нюанс. Проклятый после принятия зелья должен был увидеть человека или группу лиц, воспоминания о которых были стерты. Причём временных рамок не существовало. Эликсир действовал в организме неограниченное количество времени. Драко был несказанно рад, что его творение вот уже больше года помогает волшебникам и волшебницам исцелиться. Зелье помогало. Но, увы, только не ему. Всё сводилось к тому, что он попросту ещё нигде не столкнулся со своим соулмейтом. Просматривая вновь и вновь изъятые воспоминания, ему удалось составить целый список того, что помогло бы ему найти свою утерянную половинку. Примерно одного с ним возраста. Стройная. С длинными волнистыми волосами. Магглорожденная или попросту эксперт в маггловедении. Любимое время года — осень. Любимые духи — Miss Dior. Не много. Но лучше чем ничего. Время от времени Драко понимал, что идея матери устроить прием и пригласить всех магглорожденных волшебниц Англии — не так уж и плоха, как показалась ему на первый взгляд. Если его соулмейт англичанка, то это могло решить его огромную проблему. Оставалось лишь отсыпать солидную горстку золота из семейного хранилища в карманы министерских чиновников, чтобы получить доступ к реестру волшебников и волшебниц. Что ж… всё завтра. А пока… Драко подошёл к одному из стеллажей и погладил кончиками пальцев прохладное стекло флакона. С лёгким щелчком снял с духов крышечку. Комната и так пропиталась запахом парфюма, но ему нужно было больше. Вытянув руку в сторону кресла, он несколько раз уверенно нажал на дозатор. Закрыв флакон и поставив его на место, он развернулся. В воздухе ещё витали микроскопические капельки, они неспешно опускались, искрясь в свете парящих под потолком свечей. «Как в Хогвартсе» почему-то вспомнилось ему… И внезапно очередная вспышка боли в голове, в глазах потемнело. Драко давно привык к такому, поэтому быстро шагнул вперёд, нащупал кресло и обессиленно рухнул в него. На лицо опустились последние капли духов. Стараясь расслабиться, насколько это вообще было возможно при такой боли, Малфой откинул голову назад и закатал рукав рубашки. Ледяными пальцами он очертил метку, вызывая волну мурашек. «Она» чувствует это, он знает. В сознание вторглись посторонние эмоции, радость вперемешку с грустью. Она думает о нём. Возможно, она пыталась транслировать ему свои мысли, а может, это были его всплывающие на поверхность воспоминания. Он был не уверен… Но в следующую минуту, пронзенный мощной волной боли, Драко дико закричал и провалился в темноту. Ему снился сон. Самый реалистичный и четкий сон, связанный с ней. Рябь была не такой сильной, как всегда, и даже звуки слышались достаточно чётко. Он даже мог расслышать, как в камине потрескивали поленья, а за окном шумел дождь. Но самым прекрасным было не это, а томный стон возбуждения, который издала та, что сидела на его коленях. Ее влажные непослушные длинные волосы извилистыми прядями липли к шее. Своим горячим дыханием она опаляла кожу его плеч, прихватывала нежными губами мочку уха, шепча сбивчиво слова любви. Она дерзко, очень властно двигалась на нем, сама себе задавая сумасшедший ритм, от которого заходилось сердце. В Драко всё сильнее закипало чувство собственничества. В висках пульсировало — «Моя! Только моя! » Она принадлежала ему. Протиснув ладони меж их разгоряченных тел, влажных от необузданной страсти и чистого пота, Драко поднялся пальцами по гладким бокам и сжал её грудь, перекатив меж пальцев твёрдые вершины. Она несдержанно застонала, и, повернув голову, прислонилась к его лбу своим. В полумраке он не видел её лица. Но ему и не нужно было. Драко уверенно нашёл её губы и захватил в долгий, страстный поцелуй. Это было похоже на обжигающий лёгкие кислород после долгого погружения под воду. Опьяняло. Кружило голову. Она обхватила своими ладонями его лицо, практически зарычав, стараясь целовать сильнее, глубже. Так как она хотела. Воздуха в лёгких практически не оставалось, но он даже на грани жизни и смерти не согласился бы прервать поцелуй с этой ведьмой, которую любил просто до сумасшествия, которая была его единственной во всех смыслах. Драко чувствовал, что она на грани, что лавина удовольствия вот-вот накроет, и решил ускориться. Он сжал пальцами упругие ягодицы, и начал неистово вбиваться в неё. Быстрее. Сильнее. Глубже. Так, как она любила. Так, как хотел он. Она разорвала поцелуй, вцепившись в его плечи, задрожала всем телом и сладостно застонала, накрываемая волной блаженства. Она больше не двигалась, лишь откинула голову назад, хватая влажными губами воздух. Ее ладони сжимали собственную грудь, ласкали шею, зарывались в волосы. Драко последовал вслед за ней спустя ещё несколько диких толчков и уткнулся ей в шею, прихватывая зубами нежную кожу и выстанывая её имя, которое он сам же и не слышал из-за звона в ушах после умопомрачительного оргазма. Он обессиленно повалился спиной на смятые простыни, чувствуя на коже ссадины от её ноготков, и усмехнулся. Дикая. Страстная. Настоящая львица. Драко потянулся рукой вперёд, чуть приподнявшись, касаясь лица любимой. Она чуть повернула голову, нежно поцеловав ладонь и после прижавшись к ней щекой. Позади ярко пылал камин, от чего он видел лишь её силуэт. Невозможно прекрасный. Вдруг Драко отчётливо понял, что ему просто жизненно необходимо увидеть её глаза. Он заторопился, шаря свободной рукой по тумбочке в попытках найти палочку, чтобы впустить в комнату свет. Но в этот момент всё снова пошло рябью, начало тускнеть, словно он стремительно погружался под воду. Нет, нет, нет! Только не сейчас! Он уже практически не видел, невозможно было ничего разглядеть. Всё сливалось в мутное пятно. Драко закричал, словно пронзённый ядовитыми кинжалами в самое сердце. А дальше глухой удар в бок, и последние цветные пятна провалились в беспросветную тьму. Драко очнулся на холодном паркете. Кресло, на котором он отключился, было опрокинуто. Дыхание было неровным, а перед глазами всё ещё стояли горячие сцены самого реального и чёткого воспоминания. Тяжело поднявшись, он понял, что рубашка насквозь мокрая. Не обращая внимания на дискомфорт, он быстрыми шагами приблизился к зеркальному шкафчику и привычным движением приставил палочку к виску, цепляя и выуживая такое важное и яркое воспоминание. И лишь поставив склянку на полку, он смог расслабиться. За окном шумел холодный дождь. А в комнате всё ещё витал стойкий аромат духов. Одних и тех же духов. Это был Dior. Всегда Dior. *** До конца недели стояла скверная дождливая погода. Ветер был пронизывающим до костей, дождь бил, словно ледяными иголками, а небо нависало над Туманным Альбионом так низко, что казалось оно вот-вот не выдержит и рухнет вниз под тяжестью воды. За эти несколько абсолютно непогожих дней Малфой успел трижды простудиться. Хвала бодроперцовому зелью, что он не слег с сильнейшей простудой, ведь в независимости от погоды, он каждый вечер приходил в парк и возвращался в Менор чихающий и с красным носом. Но сегодняшнее субботнее утро было до неприличия прекрасным. Осень словно извинялась за долгую непогоду и решила подарить людям несколько погожих солнечных дней. Небо было чистым, светлым, невероятно голубым. Солнце задорно играло искрящимися бликами на поверхности лужиц, отражалось в окнах. Драко не хотелось тратить такое волшебное утро на скучный завтрак в стенах угрюмого Менора. Заглянув на кухню, он попросил эльфа собрать ему несколько сэндвичей и пару зелёных яблок. С минуту подумав, решил захватить ещё и несколько ломтиков йоркской ветчины для своего старого рыжего приятеля. Этим солнечным утром он хотел позавтракать в парке. Отчего-то не покидало ощущение, что этот день просто обязан быть особенным. В кои-то веки у Драко было хорошее настроение, и он тихонечко насвистывал себе под нос, спускаясь по ступеням и шагая по гравийной дорожке. Нарцисса уронила фарфоровую чашку себе на колени, так и не сделав глоток утреннего чая. Горячий напиток мгновенно начал пропитывать многочисленные слои пышного домашнего платья, слегка обжигая колени. Спешно поднявшись, и даже не обратив внимание, что на всю столовую зазвенел звук бьющегося фарфора, она в неверии подошла к окну. Ей не привиделось. Её сын улыбался. Он спускался с крыльца, уголки его губ были чуть приподняты, а вокруг глаз рассыпалась мелкие морщинки. Женщина облегчённо выдохнула. Драко действительно улыбался. Переместившись в Дырявый котёл и выйдя на улицы маггловского Лондона, Малфой заметил, что небо здесь не такое ясное, как в Уилтшире. Солнце было такое же ласковое, и сама погода в целом была прекрасной, но практически над головой висела одинокая серая туча. Пройдя несколько кварталов пешком, Драко купил кофе в уличной кофейне неподалёку от парка. В такую изумительную погоду возле забегаловки снова выставили пластиковые столы и плетёные кресла. Субботним погожим утром горожане наслаждались последними тёплыми днями, грелись словно воробьи на солнышке. Мимо шли прохожие, многие из них были с детьми и, видимо, как и он направлялись в парк. Кебмены дремали, спустив на глаза кепи. Машины неспешно ползли по узкой улице. Позади послышался гудок подходящего автобуса. Драко неспешно шёл, до парка оставалось совсем ничего, когда на щеку упала первая капля. Остановившись, он стёр пальцем влагу и посмотрел на небо. Та самая туча зависла прямо над улицей, и, судя по всему, решила покапризничать и планировала пролиться. Драко успел сначала увидеть и лишь после почувствовать, как подсвеченные ярким утренним солнцем, с неба летят первые несмелые дождинки. Капли падали на волосы, на лицо, а он всё стоял, запрокинув голову к небу. Поэтому он не заметил, как к нему приближалась девушка, которая опустив взгляд рылась в своей сумочке и попросту не видела препятствия в виде Драко на своём пути. Врезавшись в его плечом своим, она выронила сумку, а бумажный пакет с завтраком Малфоя отлетел в противоположную сторону. Кофе густой лужицей растекся по брусчатке. Он услышал, как девушка пролепетала извинения, успев второпях ухватить его за запястье. И пока он, отвернувшись, спасал свой завтрак из-под ног прохожих, она схватила свою сумку и побежала, намереваясь успеть на подошедший автобус. Внезапно у Драко подогнулись колени, и он чуть не упал, схватившись за рукав пальто какого-то прохожего. Метка на запястье отозвалась новыми необычными ощущениями. Такими тёплыми, такими правильными. Всё его существо в один миг встрепенулось, тело покрылось волнительными мурашками. Дыхание сбилось. Пальцы Драко разжались, и пакет снова плюхнулся к его ногам. Дрожащей рукой он задрал рукав пальто. Метка светилась невероятным серебряным светом, казалось, она буквально сияла изнутри. Он поднял руку ближе к глазам, и его внезапно окутал аромат. Тот самый аромат духов. И мир исчез. Он взорвался миллионом сияющих частиц, рассыпался золотым песком и разлетелся волшебным потоком во все стороны, закружился вокруг него и вдруг замер. Время словно остановилось. Драко боялся сделать вдох. Мир казался нереальным. Всё, что его окружало в данный момент, стояло на месте, было призрачным, словно присыпанное магической сияющей пыльцой. Очертания людей, домов, машин выглядели так, словно оказались под солнечной запылённой призмой. Дождинки висели в воздухе, отражая солнечный свет. Крохотные — словно алмазная пыльца, хотелось поднять руку и прикоснуться к ним. Пылинки, кружили вокруг них, ещё не успев намокнуть и упасть. Магия… Просто волшебство. Казалось, прошла целая вечность, пока Драко любовался сиянием вокруг себя. Но на самом деле, это было лишь замершее в его голове мгновение. И он совершенно не предполагал, что в этот самый миг, у девушки в отходящем автобусе, словно выбило весь воздух из груди. Она медленно оседала, прижавшись к стеклу, точно так же окутанная призрачной вспышкой сияющего видения. Малфой резко обернулся, словно ведомый её зовом. И он увидел. Увидел её. Каштановые кудри, рассыпанные по хрупким плечами. Это была она. Драко сорвался с места под обрушившийся на город ливень и побежал. Автобус набирал скорость, а он бежал так, словно от того, успеет ли он, зависела его жизнь. Хотя… в общем-то, так оно и было. Горожане торопились укрыться от дождя, суетились, прикрывали головы газетами, а он бежал, ловко лавируя между ними. Впереди сотрудники уличного кафе спешно заносили кресла в здание, создавали непроходимую помеху. Драко на полном ходу, не останавливаясь, оттолкнулся ладонями от пластикового столика и ловко перепрыгнув помчался дальше. Дождь хлестал по лицу, а отражавшееся от мокрой брусчатки солнце слепило глаза. Но Малфой всё равно чётко видел свою цель — красный автобус, удаляющийся под мигающий сигнал светофора. Лёгкие горели, и Драко готов был отчаянно закричать, потому что зелёный свет для пешеходов потух ровно в тот момент, когда автобус пересёк перекрёсток и начал стремительно удаляться. Плотный поток машин сорвался с места, создавая непроходимую преграду. Малфой замер, не добежав с десяток метров до пешеходного перехода. Со всех сторон его задевали бегущие, прячущиеся от дождя люди. Он знал выход. Он понимал последствия. Но он не мог, просто не мог упустить этот шанс. В теплом зале пустого парикмахерского салона скучающий мастер крутанулся на стуле, неприлично широко зевнул и мимолетно взглянул в окно. Вот через стекло стоит под дождём симпатичный молодой человек с роскошными платиновыми волосами и сжимает в руке прутик. Оборот. И его уже нет. Словно и не было. Может, померещился? А тем временем Драко завершил аппарацию, оказавшись прямо посреди проезжей части. Он загнанно дышит и слышит визг тормозов. Водитель автобуса решил, что должно быть солнечные блики на мокром асфальте на мгновение ослепили его, ведь прямо посреди дороги появился парень. Должно быть, решил перебежать проезжую часть в неположенном месте и выскочил из-за припаркованного авто, не заметив автобус. Другого объяснения у водителя не было. Не мог же он появиться из ниоткуда? Шофёр изо всех сил выжал педаль тормоза. Малфой резко обернулся, выставив ладонь вперёд. Он почувствовал вибрацию в крови от мощного потока магии, струившейся в его венах. Он невербально помогал автобусу остановиться. Если бы он это не сделал, то скорее всего уже оказался бы под его колёсами. Автобус замер в тот момент, когда рифленая решетка радиатора коснулась бледной мужской ладони. Водитель нервно сглотнул и в нетерпении нажал на клаксон. Но юноша даже не дёрнулся. Он небрежно махнул ладонью, и в этот момент дверь с лязгом раскрылась. Малфой поднял горящий взгляд и посмотрел сквозь лобовое стекло. Он не мог её разглядеть. Но, кажется, она разглядела его. Потому что голову пронзили иголки и поток быстро сменяющих друг друга видений: Драко словно видел себя со стороны. Он смутно помнил ту встречу — шло обсуждение нового контракта о поставке зелий для Министерства. Кто бы мог подумать, что в свои годы он будет преуспевающим практикующим зельеваром и выведет корпорацию Малфоев на международный уровень. Он разговаривает с министерским служащим, когда поднимает недоуменный взгляд на хозяйку воспоминания. Она просит переговорить в уединении. Вот он сидит в кафетерии, соглашается помочь с разработкой зелья от глубокого Обливиэйта, что лежит на её родителях. Дальше множество моментов, словно на ускоренной перемотке, как они с таинственной незнакомой в попытке усовершенствовать трудятся над старинной формулой из фолианта из фамильной библиотеки. Видение замирает, когда он случайно касается её руки. На их запястьях появляются метки. Они осознают, что являются соулмейтами друг друга. Видения снова ускоряются, показывая период развития романтических отношений. Их неотвратно тянет друг к другу. Они познают друг друга, деля между собой эмоции и ощущения, раскрывают душу, окончательно и бесповоротно влюбляются. Они счастливы. И это счастье невозможно описать. Она просит пока не раскрывать личность своего соулмейта, потому что пока не готова к такому вниманию. Всё, что её заботит в первую очередь, — это вернуть память родителям. И Драко понимает, принимает её решение. Главное, что они есть друг у друга, а остальное не важно. Все воспоминания пронизаны нежностью, необъятной любовью. От этих ощущений сердце заходится в бешеном ритме. В одном из видений она жалуется, что заканчиваются её любимые духи, и Драко скупает все запасы её любимого аромата из всех лондонских парфюмерных магазинов. Теперь в их лаборатории все заставлено коробками с Miss Dior. Она постоянно смеётся и целует его в каждую свободную минуту. Снова перемотка воспоминаний, и кажется, они достигли успеха. Зелье готово. Перед тем как его испытать, Малфой просит её выйти за него. Его глаза сияют в тот момент, когда он надевает ей на палец фамильное помолвочное кольцо, простое и изящное, без каких либо опознавательных знаков и гербов древнего рода. В этом моменте он чувствует, что счастье всего мира обрушивается на него, потому что она говорит «Да». Драко предлагает испытать зелье на себе, но чувствует её неодобрение. Она не согласна. Но Драко уверен в положительном результате, и она решается. Они принимают зелье и применяют друг к другу Обливиэйт. Но что-то идёт не так. Возможно, это магия соулмейтов сопротивляется заклятью. Им плохо, сознание расплывается. Драко аппарирует их к входу «Чист и Лизоход лимитед». Говорит, чтобы она ждала его внутри, пока он вернётся в Менор за формулой зелья, чтобы колдомедики знали с чем связана причина их состояния. Он целует её и исчезает. А она, шатаясь, едва успевает добраться до привет-ведьмы, стоящей за стойкой. Картинка видения мутнеет, пока не исчезает окончательно. А дальше — тоскливая пустота. Она не помнит последние два года. Все последующие видения, словно лишены красок. Они говорят о тяжёлых душевных терзаниях, о её тоске, о её любви по тому, кого она не может вспомнить. Кольцо на пальце и метка на запястье не дают ей сдаться, потому что она знает, что у неё есть истинная любовь. И верит, что отыщет её вновь. Она постоянно чувствует его в своём сознании, она ощущает его тоску по ней, осязает душой его любовь. Знает, что они тянутся друг к другу через незримую связь, но никак не могут прорваться сквозь оковы, лежащие на памяти. Она зовёт его каждый день. И слышит его ответный зов. Практически ежедневно она выуживает кусочки воспоминаний, но они настолько размыты, что невозможно что либо разобрать. Она приходит каждый день в старый парк, потому что у неё ощущение, что это было их местом. Ежедневно гладит старого рыжего кота и надеется, что однажды в одном из посетителей парка узнает свою родственную душу. И вот, спустя три года, она снова в этом парке. И первые капли дождя заставляют её раньше времени отправиться домой. В парке слишком людно, и она решает добраться до ближайшей точки аппарации на автобусе. Она ищет в сумочке проездной, когда случайно налетает на молодого человека и даже не успевает разглядеть его лица. Лишь в спешке извиняется, коснувшись его руки, и убегает в сторону подошедшего автобуса. А дальше… сияние метки и его лицо по ту сторону лобового стекла. Он вспомнил всё, кроме её лица. Видения заполняли дыры в его воспоминаниях, а знак бесконечности на запястье, казалось, готов прожечь ткань пальто. Он медленно шагнул в сторону, выходя на тротуар. Он боковым зрением уловил движение за стеклом. Его сердце совершало самый мучительный и беспощадный забег, разгоняя адреналин по всему телу. Малфой закрыл глаза и протянул руку вперёд, раскрывая ладонь. Дождь сыпал прохладные дождинки ему на кожу, звонко барабанил по крышам автомобилей, с глухим звуком ударяясь о брусчатку. Но он не смог заглушить шаги. Она. Она! Это была она! Драко зажмурился ещё сильнее, испытывая трепетное нетерпение. И в тот момент, когда его ладони коснулись тёплые пальцы, он буквально задохнулся от невероятного чувства наполненности и гармонии. Он сжал её пальцы чуть сильнее и медленно раскрыл глаза. Она появлялась перед ним плавно, вырисовываясь среди размытого пятна всего, что их окружало. Драко увидел рассыпь кофейных веснушек на матовой коже. Вздернутый носик и обкусанные, чуть обветренные губы. А потом он увидел её глаза. Она… Его соулмейт… Грейнджер. Его Грейнджер! Гермиона сделала шаг к нему. Драко сделал так же. Их пальцы переплелись. Их дыхание стало единым, синхронным. Кажется, глаза начинало щипать от переизбытка эмоций. Драко чуть приподнял их сцепленные руки, чтобы убедиться. На пальце сияло изящное фамильное помолвочное кольцо, когда-то принадлежащее его матери. Грейнджер приподняла бровь и улыбнулась уголком губ. Малфой усмехнулся и покачал головой. А потом, вдохнув, наконец, полной грудью аромат её духов, он со стоном облегчения притянул её к себе. Зарылся пальцами в её волосы, прижал к груди крепко-крепко и положил подбородок ей на макушку. Они стояли посреди тротуара под ярким солнцем и проливным дождём. Окутанные вновь обретенной любовью и запахом Miss Dior. Гермиона шевельнулась, забралась ладошками ему под пальто, обнимая за талию. Драко опустил голову так, чтобы его лоб соприкоснулся с её. Они смотрели друг другу в глаза, разговаривая без слов — одними эмоциями. Кажется, Драко ещё никогда не чувствовал себя настолько счастливым. Кажется, он угадал, решив, что этот день должен стать особенным. Они одновременно подняли взгляды в небо. Сияющее солнцем и дождём небо. А по их щекам стекали слезы. Хотя… может, это были просто дождинки? ____________________________________________ * — строчки из песни «Dior» исполнителя — Егор Шип.