До сказки подать рукой

      Здорово, когда находишь для себя занятие по душе, хобби, которому можно посвятить редкие моменты свободного времени. Оно захватывает тебя, подталкивая изучать заинтересовавшую область как можно глубже, отточить навыки не в стремлении стать лучше остальных, но в порыве чистого энтузиазма искренне наслаждаться проделанной работой. Не дополнительная нагрузка, но отдушина и шанс «выпустить пар», если дела совсем уж плохи.       Разумеется, это правило может быть истиной лишь до тех пор, пока хобби не становится основным родом деятельности, что подтверждают редкие исключения. Например, Перси.       Перси любит цветы. Перси обожает за ними ухаживать.       Есть нечто сакральное в том, как посаженное в землю семя дает хрупкий, нежный росточек, взлелеянный заботливым садоводом. Как он, будучи абсолютно беззащитным, растет и крепнет, чтобы со временем превратиться в пышный кустарник, деревце или же густую траву, в весеннюю пору являя на свет прекрасные бутоны, яркие и благоухающие. Даже спустя годы, прошедшие с тех пор, как девушка впервые смогла вырастить что-то самостоятельно, она готова поклясться — кончики ее пальцев, немного грубых, кое-где перевязанных пластырем, подрагивают, стоит им коснуться молодых, еще немного влажных лепестков. Ощущение, схожее с эйфорией лихо окупает все силы, потраченные для его получения.       Когда в РУИ Перси поставили перед выбором будущего факультета, она колебалась, но выбрала для себя роль Защитника (или Защищающегося?). Когда вопрос встал о выборе конкретного направления, решение было принято в одно мгновение. Нечто знакомое и родное в абсолютно чужом мире стало спасительной соломинкой для потерянной девушки, а щепотка магии во всем этом уже не настораживала, но интриговала.       С тех пор, как Колледж Ночного Ворона принял под свою опеку нового студента, в ее отношении ничего не успело перемениться.       Час основных занятий подходит к концу, уступая времени занятий дополнительных. В НРС хорошо позаботились о том, чтобы не оставить студентов без клуба по интересам: спорт, наука, искусство; молодые люди могли потратить время не только на развлечения, но и на то, чтобы подтянуть некоторые предметы, вроде алхимии или магической фармакологией. С последней, к слову, у Перси проблем не возникало никогда, что не раз было отмечено профессором Круэлом.       Получать похвалу приятно, но... слышать со стороны педагога нечто вроде «хорошая девочка» было довольно странно. Ну да ладно, хорошо хоть сукой не называл, из особой лояльности. Желания встречаться с ним больше нужного, однако, не прибавлялось. Достаточно и того, что они делили примерно одну территорию ботанического сада, изредка пересекаясь.       Выбор научного клуба, прозванным за глаза «клубом чего бы то ни было», оказался весьма очевиден. Широкая сфера деятельности, которая разворачивалась на просторах оранжереи, мешала сосредоточиться на чем-то одном, но позволяла Перси заниматься любимым делом, попутно обзаводясь новыми знакомствами и узнавать людей ближе. Тот парень из Хартслабьюла, Трей, — просто душка! А какая у него растет клубника, загляденье. Да, девушку куда больше привлекали цветы, нежели плоды и иное сырье, получаемое с растений, но не оценить чужих стараний она не могла. — Любая проделанная работа достойна похвалы! — Сказала Перси однажды нравоучительным тоном, — Даже если ее результат может нас не устраивать. Плохая отмазка, да? Ох, герр Трейн точно сделает мне выговор за это эссе...       Если позабыть о сетованиях девушки, то позиция ее выходила очень даже жизнеутверждающей.

***

      В пределах застекленной оранжереи всегда ощутимо душно: облаченные в лабораторные халаты студенты, занятые здесь, обмахиваются тетрадями с конспектами и ослабляют галстуки, вдыхая тяжелый запах трав. От стен звоном отлетает голос преподавателя; продиктованные им команды лучше не игнорировать — кое-кто из первокурсников, потирая отбитые указкой пальцы, успел на собственной шкуре проверить, чем это может быть чревато.       Дополнительные занятия проводились в дальней части ботанического сада, в то время как кружок располагал грядками у входа в огромный павильон. Действительно огромный, если учесть, что здесь можно было найти растения, которые требовали разных климатических условий, и не уживались между собой(прямо как Монстро Лаундж и демократичные цены). К тому же, потерять кого-то из виду тут не составляло проблемы — высокие заросли ощутимо сокращали радиус обзора.       Разве это не удача для того, кто желает скрыться от чужих глаз, хотя бы ненадолго? С некоторых пор их внимание становится немного, самую малость навязчивым.       Совсем чуть-чуть.       Раньше Перси недоумевала, как герои прочитанных ею книг могли почувствовать чужое присутствие или прожигающий затылок взгляд. Они же неосязаемы! Для тех, кто не страдает манией преследования, так уж точно. Или людей не особо чутких, к каким прежде девушка себя не относила. А что теперь? Даже не вздохнешь спокойно — озираешься по сторонам в поисках причины своего дискомфорта. Списать все на вездесущих призраков не вышло, ведь в колледже до нее им не было дела, а в общежитии страх обещанной встречи с экзорцистом держал их в узде. Студентам такими связями, конечно, не пригрозишь. Иных можно и раззадорить, чего доброго.       Впрочем, многим ли нужен был повод для повышенного интереса? Достаточно и того, что пребывание девушки в мужском колледже само по себе — диковинно, как и ее поведение. Она легко шла на контакт с другими учениками, училась с прилежанием, а еще постоянно пропадала в библиотеке, на пару с еще одним новичком. Поручениями сомнительного характера добрый директор так же нагружал их двоих. Вернее, нагружали Юукена, а подруга так, рядом стояла.       Где-то неподалеку мелькает знакомое белое перо, живое напоминание о том, что беспокоило Перси всю прошедшую неделю, причина повышенной мнительности и паранойи, Рук Хант, собственной персоной. Она вздыхает, качая головой: его появление в этой части ботанического сада перестало казаться случайностью где-то после третьего раза. Странным это было хотя бы потому, что здесь находились исключительно цветы, не имевшие никакой алхимической ценности, и, непосредственно, Перси, за этими цветами вызвавшаяся ухаживать.       Девушка щебечет себе под нос мотивы каких-то прилипчивых песен, ловко орудуя небольшими садовыми ножницами, но совсем не может сосредоточиться на казавшемся ранее умиротворяющем занятии.       Рук был довольно... неординарной личностью. Несколько эксцентричной, хотя это и не делало его аутсайдером в своем кругу общения. В общей массе таких же с придурью парней он даже и не выделялся толком, по крайней мере до тех пор, пока не выдастся шанс узнать о его особом пристрастии к «интересным» студентам и охоте за ними. Стоило ли считать его внимание комплиментом? Сомнительно. Наблюдение исподтишка скорее нервировало, чем льстило.       Охотник не скрывал слежки. Жертва не видела целесообразным скрывать то, что ей об этом известно.       Он радостно улыбается, когда Перси приветствует его, нарочно проходя мимо, к одному из рабочих столов. В ее руках — срезанные аккуратно душистые цветы и менее приметные черенки того же растения. — Bonjour, Mademoiselle sorcière! Ах, не встретив вас среди других студентов, я было подумал, что случилось нечто ужасное — вы ведь никогда не пропускаете занятий научного клуба! Какая же это мука, думать о том, что с вами могло что-то произойти.       Иногда(большую часть времени) девушка не может понять, искренен ли Рук — слишком уж театральным было его поведение — но все же отвечает ему улыбкой, слегка склоняя голову набок и щурясь из-за яркого света ламп. — Что вы, герр Хант, ваше неусыпное внимание и чуткость — мой талисман от всех бед, — В отличие от него, использовавшего подобную манеру общения постоянно, Перси она была свойственна скорее в качестве шутки, желания подыграть и, чего уж там, легонько поддеть охотника, — Прошу прощения, мне совсем не хотелось стать причиной твоего беспокойства. Видимо, я снова увлеклась, поливая цветы. — В том, как вы преданы своему делу, есть бесспорное очарование! — Он опускает руку на сердце. Какой одухотворенный молодой человек. Девушка неловко посмеивается над его реакцией и отворачивается к столу, чтобы начать задуманную работу. Точкой в небольшом разговоре это, однако, не становится.       Любопытствуя, Хант встает рядом с ней, достаточно близко, чтобы хорошенько рассмотреть нехитрые манипуляции, которые Перси проделывала с молодыми черенками, опуская корешки в заранее подготовленный раствор. — О, я вижу, сегодня Mademoiselle sorcière занята чем-то необычным. Что вы делаете? — Готовлю растения к пересадке в другую почву, — Бросает Мерхен через плечо, полностью погруженная в свое занятие. Поднятая тема повышает ей настроение и развязывает язык, — Давно хотела попробовать посадить что-нибудь на территории Ветхого Общежития, чтобы хоть немного разбавить тамошний пейзаж. Нам с Юу едва удалось навести порядок внутри, но более уютным это место не стало, к большому сожалению.       Упомянув о Ветхом Общежитии в присутствии вице-лидера Помфиора она прикусывает язык. Обещанная ей комната так и осталась пустовать, не дождавшись нового владельца. Одно время Перси казалось, что Вил злится на нее за это, прячет обиду в уголках отведенных глаз и поджатых губ. Она даже попросила Эпеля передать префекту собственноручно собранный букет бархатцев*, но так и не дождалась ни прощения, ни опровержения тому, что обида на нее имелась в принципе.       Ну и пожалуйста, ну и не надо. — И выбор, надо полагать, пал на пионы? — Вывод, основанный на том, какие именно цветы девушка уложила подле себя, дабы позже поставить в вазу. Большие белые бутоны выглядели очень мягкими, и Хант, желая проверить это, протягивает к ним ладонь. Так уж выходит, что для этого ему приходится немного наклониться, сокращая и без того небольшое расстояние, разделявшее его с Перси.       Она делает судорожный вздох — случайное прикосновение застало врасплох. От Рука исходит приятный запах парфюма с горьковатыми нотками кедра, но факт того, что девушка обращает на это внимание, смущает ее. Наклонив голову, она пытается скрыть румянец за небрежно выпавшими из прически прядями волос и полями остроконечной шляпы. — Т-точно, пионы, — Прокашлявшись, Перси сбрасывает внезапное наваждение, — Они неприхотливы в уходе и хорошо уживаются даже на истощенной почве. А еще они... такие красивые, особенно во время цветения. Моя мама их обожает. — Oh-la-la! Разве это не прелестно? Некогда преподносимый в дар великим властителям, символ удачи и счастья, белоснежный пион положит хорошее начало новой жизни для Ветхого Общежития. Очаровательно, просто очаровательно! — Так ты знаком с языком цветов? Я знаю не так много людей, которым это интересно, — Сделанное открытие оказалось приятной неожиданностью. Но стоило ли ожидать иного от утонченного Помфиора, где знанию всех тонкостей этикета отводили не последнюю роль?       Заискивающая улыбка Рука это только подтверждает. Щеки его едва заметно покраснели. Сказывалась духота помещения? — Я удивил вас своими познаниями, Mademoiselle? О большем этот дерзкий охотник не смел и мечтать! Стоит ли мне сделать ответный подарок, если вы одарили меня такой честью? — Ты преувеличиваешь, Рук, — Не выдерживая, девушка делает шаг в сторону, возвращаясь к дистанции, которую следовало соблюдать для того, чтобы не нарушить личных границ человека. Парень слегка приподнимает брови, будто расстроившись, но больше не предпринимает попыток приблизиться.       Мимо проходит группа студентов. Ребята громко разговаривают, смеются, и их болтовня разряжает ставшую неуютной обстановку; Перси улучает момент и отдаляется еще немного, здороваясь с знакомыми первогодками из Хартслабьюла. Ненароком она успела забыть, что вовсе не наедине с Хантом. Учеба в самом разгаре, а отведенное на занятие время требуется тратить с умом. Задушевные беседы, после которых оставался осадок смешанных чувств, под это определение не попадали.       Хотя, чего таить, противной компанию Рука назвать нельзя. Он мил и обходителен, даже если поведение его кажется немного наигранным. Когда Перси вновь обращает на него свое внимание, в руках парень держит цветок гербера*. И когда только успел?.. — Я настаиваю, — На темно-красных, почти бордовых лепестках поблескивают капли воды, но девушка никак не может вспомнить, поливала ли она их вообще или кто-то успел сделать это до ее прихода, — Нет большего удовольствия, чем произвести хорошее впечатление. «На тебя» — не высказанной мыслью повисает в воздухе.       Рук весело хмыкает и, помедлив не более секунды, осторожно заправляет сорванный цветок за горящее огнем ухо Перси. Грубая замша перчаток холодом проходится по нежной коже, оставляя после себя табун мурашек и фантомное ощущение почти непозволительной близости.       Горький запах кедра заглушает аромат цветов. Слишком. Близко.       Дрожащие пальцы Перси касаются того места, где совсем недавно были пальцы Ханта, нащупывают стебель и шершавые листочки, запутавшиеся в них пряди волос. Направленный в никуда взгляд, наконец, концентрируется на лице охотника, и губы девушки сами собой расплываются в широкой улыбке. Она больше не выглядит смущенной или взволнованной и смеется, вспомнив о чем-то важном для себя. — С вами действительно не заскучаешь, герр Хант!