Необходимые прикосновения

Хонджун смотрит на то, как Сонхва коалой обвивает Уён, и Кима сжирает ревность. Парни вернулись с дэнс рума около двух часов назад, и всё это время приводили себя в божеский порядок, но вот как только абсолютно все расправились со своими делами и уселись в общей гостиной, чтобы посмотреть телевизор и немного отвлечься, главный танцор начал свои поползновения на мемберов. Первым под горячую руку попался маннэ, у которого на лице буквально читалось: «не трогай меня, а то тебя постигнет участь всех тех павших яблок»; вторыми оказались Юнхо и Сан, которые даже согласились потискаться с младшим. Хонджун же старался не смотреть на них. И дальше прошлись по списку остальные, кроме, что не удивительно, Хонджуна. Чон Уён уже как битые полчаса пристаёт к старшему хёну, чуть ли не развалившись на его коленях. А почему Сонхва остаётся совершенно непоколебимым в лице — остаётся великой загадкой человечества, но лидер предпочитает об этом не думать, ведь если он позволит хоть одной не той мысли подкрасться в уставшую голову, то это будет началом конца. Хонджуну не нравится его реакция на действия Уёна по отношению к другим участникам, хоть он и понимает, что младший просто таким образом проявляет к ним свою любовь и привязанность. Однако всплывает новый вопрос. Почему тогда Уён не лезет с обнимашками к нему? Он его не любит?.. Очень странный и спорный вопрос. Любит в каком плане? Как лидера, ведущего за собой? Как хорошего друга? Или как кого-то особенного? … «Как парня?» — предполагает Ким и потом зависает, бессмысленно пялясь на экран телевизора, где идёт какое-то скучное шоу. Он сидит в таком состоянии, наверное, минуты две, пока до него не доходит смысл мысли. Подзатыльник своему больному уму парень даёт без промедления. Как он вообще до этого додумался? Парень? Нет, нет, нет. Они вообще не том положении, чтобы заводить с кем-то отношения, это будет плохо и подставит всех, кого можно. Да и о каких отношениях речь идёт, если Хонджуна волнует совсем другое. Почему. Чон Уён. Не обращает. На него. Внимание? хотя это практически одно ли и то же? ведь учитывая потребности Джуна на данный момент — более чем да. Делается слишком быстро тоскливо. Раньше младший часто обращался к нему за помощью, чем-то интересовался, даже какое-то продолжительное время таскался всюду, прося преподать парочку уроков рэпа, потому что эйтини хотят слышать это почаще, а Уён любит делать то, что от него хотят эйтини. Но Хонджун был непреклонен и постоянно отсылал танцора к Сану или Сонхва, агрументируя это тем, что эти люди лучше помогут, а у лидера много дел. Со временем же Уён перестал приставать и быть таким назойливым, по совету мудрого Ким Хонджуна тусуясь в компании ранее названных — либо вместе, либо по отдельности. И теперь Хонджун не хочет говорить Уёну, что он скучает по тому капризному и надоедливому прилипчивому парню, который постоянно подхватывал под локоть или переплетал пальцы рук, не позволяя отпустить. Иногда, конечно, они держаться за руки, но это происходит обычно неосознанно и поэтому незаметно, потому что прикосновение пропадает из памяти также быстро, как и появляется. Да, у Джуна ломка. Ему жизненно необходимы приставания Уёна и бормотания на ухо о том, как же он устал и поскорее бы поспать или поесть. Но Уён по-прежнему уже сидит на коленях Сонхва, а Хонджун по-прежнему моститься в самом конце дивана, подальше ото всех и теперь уже пытается заснуть, опустив голову от её тяжести. Мыслей слишком много — перевешивают. Утро уже как-то не особо задалось, а вставать с кровати оказалось чуть ли не непосильной задачей, стоит сказать «спасибо» Сонхва, что он вытолкал лидера, отведя всё ещё сонного в ванную комнату. Но, увы, тяжёлым выдалось не только утро, но и ещё весь оставшийся день. Хонджун выпил очень много крепкого кофе и вместе с тем злился на себя, потому что за весь это тренировочный день он раз, наверное, двадцать застукал самого себя за разглядыванием Уёна. Уён переодевается, Уён жадно пьёт воду, Уён валяется на полу звёздочкой, Уён зависает в телефоне, как обычно, кусая губы, Уён подтягивается на турнике семь раз, Уён отжимается… И ещё много разных Уёнов и его действий. И всё это рядом с Хонджуном, потому что «Хонджун-хён, посчитай, пожалуйста, за меня, а то я могу сбиться, пока концентрируюсь», «Хён, а ты знаешь хороший видео-редактор? Мне не хватает эффектов и фильтров в своём.», «Хён, потяни меня за руки, надо мышцы разомнуть». И Хонджун, как заботливый и верный лидер, помогал младшенькому, потому что да, он должен. Сонхва, спустя некоторое время заметив, что их лидер дремлет спокойным детским сном, но с не спокойным выражением лица, подзывает всех парней и жестами объясняет, что пора расходится по кроватям и оставить Хонджуна здесь в тихой обстановке, на что все присутствующие соглашаются, выключают телевизор и тихонько ретируются по своим комнатам. Не уходит почему-то один лишь Уён, который на немой вопрос в глазах Ёсана, улыбается, кивнув в сторону лидера. Обо всём, что происходит с сердцем лучшего друга знает один лишь Ёсан, и слава богу, потому что это единственный человек, который не болтает просто так и умеет держать тайны под семью печатями. И боже, сколько уже раз Ёсан прикрывал задницу Чона — не сосчитать. Хотя именно в случае со своей нынешней проблемой… Уён не планировал кому-то рассказывать, а случилось это только из-за того, что после одной групповой ночной посиделке, в которой все парни напились как последние скотины, Уён начал ныть Есану на ухо о том, что ему «тааак сильно нравится хён, что ты даже представить себе не можешь…» Благо, в тот момент названный пошёл вливать в себя литрами воду, а половина оставшихся сидело перед телевизором и ржало над дорамой, название которой уже и не вспомнить, что-то про священника. Но это не важно. Важно лишь то, что именно с тех самых пор Ёсан знает и пообещал Уёну никому ничего не рассказывать. Кан двумя пальцами, глаза в глаза, пригрозил, что если младший что-то натворит, то получит по полной программе, на что Уён отмахнулся и потом вовсе отвернулся, показывая характер. Не маленький ведь, и так всё знает прекрасно. Да, не маленький, но идёт на поводу, словно верная собачка, у эмоций. Чон сейчас чувствует себя маленьким мальчиком, который увидел на прилавке классную игрушку и пока не насмотрится на неё, никуда не уйдёт. Но Хонджун — не игрушка. Хонджун — тот, за кем всегда увлекательно наблюдать. Он очень сексуальный, когда сосредоточенный, а наблюдать за ним во время работы — самое, пожалуй, любимое занятие Уёна. Собственно, именно поэтому парень довольно часто смотрит их выступления или же отдельно фанкамы хёна. На них он открывает в себе ту сторону, которая уже так-то перестала удивлять, как раньше, но почему-то всё ещё завораживает. Уён тихонько присаживается рядом с дремлющим лидером, понимая, что будет очень и очень неловко, если тот проснётся, спалив младшего за разглядыванием. На самом деле, Чон пока не придумал отговорку, которую выдавить своим бескостным языком, и это как раз-таки плохо. Хонджун слишком любопытный, чтобы просто проигнорировать и не задавать лишних вопросов. А Уёну всё равно. Если что, всегда можно сказать правду.

Ха-ха. Какой бы она ни была? Ну, да.

Уён кусает нервно губы и отворачивает голову, чтобы прекратить смотреть на старшего. Так странно и глупо. И так «по взрослому». Танцор хрустит пальцами, позабыв, что может потревожить чужой сон. Ему вообще что теперь делать? Как избавиться от всего этого, пока оно не переросло в катастрофу? Как перестать ловить себя на мысли, что хочется гораздо больше, чем позволяют? И что об этом будет думать Хонджун, если ему рассказать? Потому что Уёну кажется, что скоро его терпение лопнет, а от выдержки останется лишь непонятное нечто. Влюбился так странно и быстро для себя. И справиться ли он вообще? Ноги прижимаются чуть ли не боли, ногти впиваются в ткань джинс, причиняя даже так дискомфорт коже под ними. Проблематично. Мозг кипит от переизбытка мыслей и противоречий. Сердце заходится в быстром ритме, когда на плечо приваливается чужая голова, а шеи касаются влажные губы. Уён застыл в ожидании, перестал дышать, пытаясь понять, что это было. Либо показалось, либо вышло случайно. Но как бы то ни было, щёки с ушами начали неиствого гореть, только лишь доказывая, что происходит. Однако шеи коснулись ещё раз. И ещё. Нежный, совсем-совсем аккуратный поцелуй в выступающую от напряжения вену. У Уёна втягивается живот, когда чужая рука скользит поперёк тела, обвивая его. Ком застрял в горле, но ком из чего? Довольного оха, или обратного возмущения? Так хочется спросить, что Хонджун делает, для чего? Может, он лунатит? Но нет, такого никогда не было. Но может всё-таки да? Старший залезает на уёновы колени быстрее, чем младший успевает додумать следующие мысли, и смотрит слишком реально, чтобы всё можно было списать на сон. У Ким Хонджуна глаза горят чем-то очень не хорошим, но потрясающим в понимании Уёна. Старший берёт бережно руки танцора, чтобы в следующую секунду с силой прижать их к спинке дивана, оскалившись от того, как Чон вздрогнул от подобного напора. Хонджун так и не смог заснуть. Он много, очень много думал. О своих чувствах, о своих красных дверях в сознании, которые не том что открывать, дышать на них нельзя. Хонджун вдыхал шаткий воздух напряжения, когда остался с младшим наедине, и пытался успокоить скачущее сердце, он не мог поверить в происходящее ровно до того момента, как проследил движение кадыка от очередного поцелуя в шею. Очаровательно. Значит, у Уёна то же есть некоторые проблемы, да? И опять же значит, что их придётся как-то решать. — Что будем делать? — Но вопрос первым озвучивает именно Уён, как виновник всего, что здесь сейчас происходит. Если бы он не начал говорить, то, прости господи, старший бы уже был придавлен к дивану и извивался под прикосновениями. О которых старший мечтал уже грёбанную тучу времени! — Поцелуемся? — как вариант, который обоих определённо устраивает. Хонджун отпускает чужие руки, обвивая мощную шею младшего и тихо пищит в губы, которые впечатываются в его слишком быстро. Внутри всё ликует и сжимается от удовольствия. Спина встречается с мягкостью дивана, а грудь испытывает жар чужого горячего тела. Ноги скрещиваются на спине, когда танцор ложиться сверху полностью. Хонджуну жизненно необходимы прикосновения Уёна, его взгляды, его губы, руки, жар, его всё. А Уён полностью разделяет мнение своего хёна, ловя ртом удовлетворённый стон, и ощущая ладони на своей уже оголённой пояснице.