Тебе не устоять

Словами не передать, как всё сложилось странно и неловко. Люди ничего не обсуждали и вообще не признавали, что проблема существует; никто — из тех, кто своими глазами видел чудо. Обращаясь к Мадаре и тому, другому — как его звали… Тоби? Поговаривали, что он один из Учих, — Наруто провозгласил, что мёртвые — мертвы, и жить они могут только в сердцах наших, а всё остальное — неуважение к их памяти. Из земли мы вышли и в землю уйдём, недаром техника Эдо Тенсей — нечестивая. Порождение Второго хокаге, запрещённая к применению, она ужасала одним фактом своего существования. Ходили слухи, — можно ли отследить первого сболтнувшего? — что из всех людей прямо осмелился осудить её необъяснимые последствия только Орочимару. Для Хинаты чужие толки не имели значения — она воочию наблюдала эти самые последствия каждый день. В памяти ещё не поблёк образ умирающего Неджи-нии — но вот он сам, собственной персоной, идёт навстречу по коридору. Конечно, она рада, что он жив. Он понимал её как никто другой. Лучше, чем Киба и Шино, даже лучше, чем Куренай-сенсэй и даже Ханаби. Не говоря уже о Наруто, который теперь её избегает. Предсмертные слова нии-сана не связали, но разделили их. Точно так же, как сейчас они стали стеной между ней и самим Неджи. Ком в горле не дал вздохнуть, когда умирающий нии-сан сказал: «Ну вот и всё». Так пронзительно стало ясно — он любил её. Не так, как она, но как мужчина любит женщину, и, умирая, попытался сблизить её с любимым, благословляя, прося Наруто позаботиться о той, кто ему дорог. Отсюда и текущая проблема: как жить рядом с воскресшим нии-саном? Хината нашла выход — убегать. Избегать их обоих. С Наруто-куном всё просто — он живёт на другом конце деревни и сам не ищет с ней встреч. Напоследок он выразился предельно ясно: «Мы друзья, и всегда ими будем. Можешь рассчитывать на всю нашу команду — и Сакуру, — вместе навеки. Согласна?» Ответа дожидаться не стал. Не оборачиваясь, помчался по крышам, с каждым шагом уносясь от неё всё дальше и дальше. С кузеном намного сложнее. Хината завтракала в раннюю рань, пропадала на сверхурочных миссиях и ловко меняла тему всякий раз, когда Ханаби начинала распространяться о чём-то с ним связанном. Но Неджи тоже стал завтракать в раннюю рань, количество миссий в мирное время существенно сократилось, а Ханаби научилась, не отвлекаясь, гнуть свою линию с упорством собаки, выкапывающей кость. Даже не кость, а кусок мяса. В конце концов, он буквально припёр Хинату к стенке и дал понять, что всё замечает. — Хината-сама, — мягко начал Неджи, а Хината зацепилась взглядом за отметины воскрешения и подумала о печати, сохранилась ли она. Даже сейчас ни Неджи, ни его отец не открыли лбы. — Я соскучился по нашим беседам. Чёрт бы побрал его вежливость, сказал бы честно, что думает о её ребячестве. — Я п-подумала, что вам с Х-хизаши-саном нужно время. — Я не помню, как умирал, — просто сказал он, но Хината смотрела недоверчиво. Он легко мог притворяться, чтобы успокоить её, а ложь ничего не меняла. Даже если он не помнил своего признания, маловероятно, что чувства исчезли. Она погладила его по щеке: — Неужели правда? — Я… — Неджи запнулся и невпопад продолжил: — не встречал у нас Наруто-куна. Наруто никогда не появлялся у Хьюга, ни до, ни после. — Всё ты помнишь, — обвиняюще сказала Хината и отступила, обозначая дистанцию. — Хотите, чтобы я не помнил? — в своей честности Неджи решил идти до конца. — Хината-сама, я не прошу… — К-конечно, ты просишь! — Я бы хотел, чтобы вы как и прежде не заикались со мной. — Х-хочу и заикаюсь, — парировала Хината. Но его слова — чистая правда — били без промаха. — Мне вас очень не хватает. Ей тоже его не хватало. Последние несколько лет рядом с ним были похожи на уютные посиделки. Не то чтобы только дружеские, но невероятно тёплые. Ведь нет причин носить траур и горевать, если человек не умер, а просто изменился? Ведь если вглядеться в эти новые глаза, действительно не изменился? Хината не знала, что и думать. — Что ты хочешь? — выдавила она. Неджи нервно усмехнулся. — Вот п-прямо сейчас? — Вас, — ответил он и, уловив нарастающую панику, торопливо кинулся объяснять: — Чтобы вернуть наши с вами разговоры, чаепития, наши спарринги, наши шутки. Если это важно, поверьте, я уже забыл, что там случилось! — Я п-попробую, — честно пообещала Хината Он с облегчением выдохнул: — Это всё, о чём я могу вас просить. Если в его голосе и промелькнуло желание, Хината решила не обращать внимания. Не заходя в дом, он направился к главному выходу. — Куда ты? В ответ — сухой смешок. — Как ни странно, повидать Наруто-куна, — не останавливаясь, бросил он через плечо. *** Почему Кабуто — все были уверены, что это его рук дело — выбрал именно этих шиноби и почему на них никак не отразилась его смерть, объяснений пока не нашли. Помимо Неджи, домой вернулись живыми и другие мертвецы. Теперь у Хинаты появился дядя, и к этому надо было привыкать. Она его почти не помнила, но понимала Неджи и отца, которые проводили с Хизаши почти всё своё время. Может, наконец, прояснят то, что надо было прояснить давным-давно и расскажут, что произошло пока его тут не было, — подробностей Хината не знала. Держалась в стороне, лишь изредка ловила на себе дядин взгляд. Появление его на тренировочном полигоне восьмой команды стало большой неожиданностью. — Здравствуй, Куренай-чан, — обратился он к сенсэй. — У тебя теперь своя команда — пора помахать ручкой вслед ушедшей молодости. Хината от неожиданности уселась на землю и потёрла глаза, отбрасывая назад налипшие на потный лоб волосы. Киба изумлённо с ней переглянулся, жуки Шино заволновались, а Куренай-сенсей бросилась к Хизаши со всех ног. — Сенсэй! Ходили слухи, что вы живы, но я не смела надеяться! Тот весело её подразнил: — Тебе словно тринадцать. Разве моя племянница ничего не сказала? — Нет, — Куренай-сенсэй вдруг смешно захлопала глазами, но через секунду снова стала собой. — Говорили о возвращении разных Хьюга, а из них… — Понимаю, — смягчился дядя. — Вообще-то я здесь из-за неё: хотел узнать, не позволишь ли ты племяннице сегодня уйти пораньше? Так Хината оказалась в компании человека, которого вроде и знала, но абсолютно не помнила. По дороге домой дядя отвлёкся у ларька с едой, Хината терпеливо ждала. Он вернулся с двумя палочками данго и протянул одну ей. — Всё ещё любишь такое? — спросил он, снимая зубами первый шарик. Хината опешила: Хьюга не едят на улице, это она крепко усвоила с детства. — Когда-то я угощал тебя и Неджи-чана, — продолжил дядя объясняющим тоном. Это ровным счётом ничего не объясняло, но Хината тоже откусила. Вкусно. Какое-то время они шли молча. Хизаши знал дорогу, словно и не отсутствовал четырнадцать лет. Хинату разбирало любопытство: рассказали ли ему, что это уже не прежняя Коноха, в прямом и в переносном смысле? Что Пейн почти всё здесь разрушил, что она тоже пыталась драться с ним, что Неджи хотел… Нельзя! — резко оборвала она себя. Нельзя лишний раз вспоминать о Неджи. Подошли к обелиску Павшим. Хизаши молча читал имена. Через минуту он нашёл себя, но Хинате показалось, что просто отследил её взгляд. — Как я понял, тогда у вас с моим сыном были… непростые отношения. Хината кивнула, не раскрывая рта. Лучше не рисковать с её заиканием. — Несладко тебе пришлось, — подытожил дядя. Благодаря детским трудностям Хината поняла несколько важных вещей. В том числе, что есть люди, которых напрягают длинные паузы, и если молчишь, они сами продолжают разговор. Дядя продолжил. — Очень жаль, что так вышло, никому из вас я не желал подобной судьбы, но человеку свойственно ошибаться в оценке свершившихся обстоятельств. Он полагал, что пятилетний сын мог как-то иначе истолковать отсутствие отца, приговорённого собственным кланом? Наверное, Хината могла согласиться, если бы не факт, что в глазах Неджи уродами оказались все, и она в том числе. — Но я понял и то, что сейчас всё образумилось? — Эт-то вам сказал нии-сан? — И твой отец, — подтвердил Хизаши. — Неджи-чан… нет, Неджи-кун вырос и стал мужчиной, которым может гордиться любой. — Да. — Ты уже догадываешься, о чём я хочу спросить? Хинату бросило в жар от мысли, что Неджи мог рассказать этому человеку что-то, чего не знала она. — Д-да, — повторила она. — По сравнению с Неджи этот Узумаки-сан… — Вы ничего не знаете о Наруто-куне! — Я знаю только то, что мне рассказали Неджи-кун и твой отец. Я и о своём сыне знаю ровно столько, сколько мне рассказали твой отец и Неджи-кун. Так что теперь скажи ты: почему не Неджи-кун? Хината сбежала под предлогом найти мусорный ящик для палочек от данго, Хизаши отпустил её, не отпустил засевший в голове вопрос. *** Территория квартала Хьюга была на удивление безлюдной. Возле додзё обычно тренировался кто-то из учеников, играли дети, на верандах общались взрослые. Хината направилась прямиком в свою комнату, где нашла Ханаби, которую распирало от новостей. — Никогда не угадаешь, кто к нам пришёл! Как правило, сестра заражала жизнерадостностью, но сейчас Хинате было не до сплетен. — Что ты делаешь в моей комнате?! Мало того, что они считают, что имеют право вмешиваться в её личную жизнь, так теперь и места у неё своего нет! Ханаби уставилась на сестру во все глаза. Тринадцатилетняя, она мнила себя великим сыщиком. Отца, должно быть, радовали её честолюбивые планы, но для Хинаты «шпионские тренировки» были больной темой: для Ханаби не было ничего святого. — Хм, не хочешь слушать меня, тогда… Она спрыгнула с кровати и нарочито высокомерно выплыла на веранду. Хината знала, что от неё только этого и ждут, но не могла не последовать за нею. — Ханаби! Клянусь, если ты не… Копна ослепительных жёлтых волос, смех, одновременно узнаваемый, но в то же время слишком глубокий для того, о ком подумалось. Неужели такое возможно? Другой смех, вне всяких сомнений, принадлежал отцу. «Или это Хизаши?» Она не помнила, похоже ли они смеются. А потом увидела. — Четвёртый пришёл с визитом, — прокомментировала Ханаби и потянула Хинату назад в комнату. — Пожалуйста, закрой дверь. Собственный голос прозвучал словно сквозь толщу воды. Сердцу было больно. Они были так похожи с Наруто-куном… Нет! Об этом она тоже не будет думать. — Как думаешь, почему он пришёл? Хината покачала головой. — Не знаю, мало ли дел накопилось. Он может помогать… Ханаби замахала руками. — Как же, накопилось! А может, он пришёл из-за сына? Из-за просьбы Неджи! Да? Да! Может, они уже договариваются о сва-а-адьбе! Ханаби засмеялась. — Немедленно. Замолчи. Слова шипением просочились сквозь стиснутые зубы. Как же она устала от чужой назойливости. Это дело только её и Наруто-куна. Ни Неджи. Ни отца. Ни отца Неджи и даже отца Наруто-куна. И уж тем более Ханаби оно не касается! Ханаби замерла, словно получила пощёчину. Щёки её вспыхнули ярким румянцем, тогда как лицо побледнело. Ничего не ответив, она вскочила и быстро вышла из комнаты. Дверь осталась открытой, и Хината увидела, как она пустилась бежать, пройдя половину коридора. Ну вот, теперь Хината ещё и плохая сестра, можно добавить в список недостатков. Она в изнеможении упала на кровать. Плакать не хотелось. Во время обеда никто и словом не обмолвился о визите. *** — Я соскучился по жизни, которой у меня не было. Она не должна подслушивать! С другой стороны, не надо говорить о личном в месте, где может услышать каждый. Неджи и его отец сидели у входа в додзё перед открытой настежь дверью. За секунду до этой фразы кузен поднялся на ноги, да так и остался стоять. Удивительно как они продолжали её не замечать. Хината отшатнулась за угол, желая провалиться сквозь землю, но и за углом всё было слышно. — Странное дело, вернуться и оказаться почти ровесником сына, а не брата. Это была совершеннейшая правда. На лице Хиаши уже обозначились благородные морщины, волосы поседели, походка теряла юношескую стремительность. Потяжелевшая поступь говорила о возрасте больше, чем цифра в сорок четыре года. Хизаши погиб, не дожив пять дней до своего тридцать первого дня рождения. Таким он и вернулся, ещё совсем не старым человеком. Были в нём злость и усталость, но груза прожитых лет не чувствовалось ни в теле, ни в голосе. — Единственное, чего хочется в конце дня — прийти домой. Ловлю себя на том, что хочу рассказать своему Неджи-чану какую-нибудь историю или шутку, что-нибудь ему подарить. Но вместо моего мальчика в доме сидит другой человек. Ты хороший человек, Неджи-кун, пускай слишком строгий и самоуверенный. Такой сын, как ты — отрада сердцу, но я не чувствую тебя своим сыном. Воцарилось молчание. Затем — шаги по деревянному настилу. Она видела как Неджи шёл прочь от додзё, по обыкновению держа спину прямо, но что-то с ним было не так. С облегчением подумалось, что ещё немного и, если он не обернётся, то никогда не узнает о её присутствии. Не обернулся. Тропинка завернула, а вместе с ней и он исчез из вида. Хината выпрямилась и наткнулась на внимательный взгляд дяди. Его лицо было сродни непроницаемой маске. *** Через несколько дней, на базаре, она смотрела настоящие маски, висевшие связкой над прилавком. Неподалёку ими же играли дети, очевидно, купленными тут же. Дешёвые и хрупкие, они походили на те, что носят АНБУ. Хината гадала, учатся ли эти дети в Академии или они гражданские. Играют в своём придуманном мире, где никто никогда не умирает. Отвлекла Ханаби, ухватив за локоть: — Как тебе? Ханаби держала в руках длинные серёжки, и цена их была подозрительно низкой. Как бы помягче сказать, что, скорее всего, серёжки сначала позеленеют, вымазав мочки, а потом потеряются? Хината со вздохом открыла рот, чтобы возразить против покупки, как вдруг мимо проплыла знакомая копна жёлтых волос. Она уже не искала в толпе на базаре Наруто-куна, почти прекратила, но сейчас вместе с ней замерли почти все, глядя вслед Жёлтой Молнии. Что она там думала о выдуманном мире гражданских? Рядом с ней только что прошёл собственной персоной Узумаки Минато! Хината повернулась обратно к серьгам и Ханаби, которой… след простыл. Хината засобиралась, но продавец схватил её за руку. — Она не вернула серьги, — потной рукой он держал Хинату за запястье, протягивая другую за деньгами. Хината возмущённо подняла брови, но кошелёк достала. — Если её мочки позеленеют, я приду забрать свои деньги. Хотела бы она более веско пробормотать свою угрозу, но Ханаби ждать не станет. Несложно было понять, куда понесло сестрёнку. Хината отправилась следом за Четвёртым, по пути вглядываясь в ошарашенные лица — знак, что она идёт по верному следу. Сейчас Хината тоже побудет ищейкой. Она миновала беспорядочно разбросанные ларьки на окраине рынка, пересекла тихий квартал, состоящий из красивых зданий со стеклянными витринами, и почти догнала Жёлтую Молнию, который направлялся к жилому комплексу. Ханаби нигде не было видно, но Хината не волновалась: сестра стопроцентно затаилась поблизости. В доказательство, из ниоткуда высунулась рука и потащила её в кусты. Можно было упасть не так неуклюже и не так громко — она всё-таки ниндзя, как-никак. Но их громкая возня стала уроком Ханаби, когда Узумаки Минато обернулся на шум. Хорошо ещё, что Хината была не настолько безнадёжна, чтобы дать себя увидеть. Жёлтая Молния двинулся дальше, они — крадучись, позади. Начался район жилых многоэтажек, аккуратных и однотипных. Хината не знала никого, кто бы здесь жил. Большинство её знакомых обитали на территориях своих кланов, распоряжающихся большими наделами, так же, как и Хьюга. Конечно, не все шиноби принадлежали большим семьям, но выходцы из гражданских обычно селились неподалёку от Резиденции или Академии. С другой стороны, неплохо было жить и в очень дешёвом районе, пользуясь Верхней Дорогой, как шиноби между собой называли места скопления трёхэтажных зданий и выше. По ним можно было бежать напрямик, не обращая внимания на улицы внизу. Когда-то давно всем этим с ней поделился Наруто. Минато скрылся за забором, окружавшим одно из ничем не примечательных зданий. С обеих сторон от него стояли два других дома, таких же одинаковых. — Зачем он сюда пришёл? — спросила Хината, выглядывая из спасительных кустов, прикрывающих их на протяжении целого пути. — Назад! — одёрнула её Ханаби. — Ты вообще что-то знаешь? Здесь живёт ОН. Чёрт, думала, сегодня увидим что-нибудь интересное. — Живёт? — смутилась Хината. — Наруто-кун живёт в южном районе. — Словно кто-то живёт в тех коробках по доброй воле. Четвёртый перевёз сюда Наруто несколько недель назад. Ты что, не знала? А я-то думала, что Узумаки-сан твоя единственная и неповторимая… Ханаби вдруг перестала дразниться, и Хината снова вытянула шею, желая понять, что происходит. Послышался звук открывающихся ворот, и из них вышел человек, которого она ожидала здесь увидеть в последнюю очередь. Неджи махнул рукой, с кем-то прощаясь, и пошёл налево. — Неджи-нии-сан снова гостил у Наруто, — сказала Ханаби с непосредственностью обычной тринадцатилетней девочки. — Пора им основать Общество Мёртвых Папаш, или что-то вроде. Шутка была не очень, но одёргивать было бесполезно. Почему он не сказал, что Наруто переехал, что он видится с ним? Хотя отчего бы ему с ним не видеться? Они друзья. В конце концов, Неджи даже умер, защищая его. Только почему он так быстро ушёл после прихода Четвёртого? «Общество мёртвых папаш» назойливо крутилось в голове. Такое из памяти просто не выкинуть, даже если очень захотеть. *** Домой они добирались долго. Чтобы не дай бог не догнать Неджи на обратном пути, пришлось сделать крюк. Проведя несколько часов под палящим солнцем, вымотанные жарой, они умирали от жажды. Из-за непредвиденной слежки, возвращение домой состоялось, когда до обеда оставался всего-навсего час. Вместе с приветствием привратник передал Хинате, что Хиаши-сама ожидает её у себя. Ребёнком её часто отправляли к отцу так же. Тогда это было сигналом, что она в очередной раз заслужила его категорическое неодобрение. Теперь приглашение могло означать что угодно. Хиаши сидел за своим совершенно не вписывающимся в обстановку громоздким столом, окружённый множеством свитков и висящими на белых стенах изящно прописанными каллиграфиями. Некоторые из них Хината выводила годами, чтобы потом подарить, надеясь заслужить похвалу. Рядом со столом стоял дядя и отчаянно спорил с братом. После Хината вспоминала не присущее отцу поведение и размышляла, было ли это неотвратимым следствием его работы в совете Конохи на протяжении двадцати с лишним лет? Там любили пошуметь. То ли это был их с братом стиль общения. Неджи тоже был в кабинете, стоял спиной к двери. Он не мог намного опередить их с Ханаби. Присутствие дяди и Неджи успокоило Хинату, что было странно, учитывая их последние разговоры. Хизаши уже стал официальным советником и телохранителем главы, то же самое — Неджи; но не отца, а её. Видимо, сегодня её желали лицезреть как официальную наследницу. Хината выпрямила спину и шагнула вперёд. На этот раз головы повернули все трое. — А, Хината, — отец приподнялся, но не для приветствия, а чтобы протянуть свиток. — Взгляни на это. За последние несколько месяцев всё, что она читала, так или иначе касалось живых мертвецов. В других деревнях их тоже оказалось немало — всё известные шиноби. Однако сложно было понять логику этого явления. Почему бывший любовник Цунадэ, а не знаменитая Мито-сама? Почему Хьюга Хизаши, а не Белый Клык? Страна Огня удостоилась ещё одной сомнительной чести — одновременно лицезреть живыми всех четырёх великих, которых, вне всякого сомнения, воскресил Орочимару. В первую очередь именно он всегда полагал недостойными теперешних управленцев Конохи. За то, что он устроил на чунинском экзамене в сговоре с деревней Звука, Хината ненавидела его так же, как и все, но… Кто откажет Божественному Хашираме? Уж точно не его внучка Цунадэ, которая всегда хотела лишь управлять госпиталем. И в этом случае проблемы только усугубятся. Чем занять Второго, Третьего и Четвёртого, полных сил и энергии, которые по многим вопросам не согласны друг с другом? Над Конохой нависла опасность многовластия, попахивало гражданскими волнениями. Главы абсолютно всех кланов места себе не находили от беспокойства и желали убедиться, что все договора останутся в силе, что долговременные союзы не будут отменены из-за подобной нелепости. Ситуация была ясна, и Хината склонилась над свитком. Неджи молча подошёл сзади. Рядом он казался ещё выше. Он просто хочет читать свиток через её голову или это только предлог для чего-то другого? — Ну, — отец прервал её размышления. — Неджи-сан, Хината? Я уже слышал, что думает по поводу позиции нашего клана Хизаши-сан. Теперь мне хотелось бы услышать вас, каждого. Язык прилип к гортани, Хината заметалась, собирая воедино разрозненные мысли, а Неджи уже что-то говорил. Он бросил на Хинату мимолётный взгляд, давая понять, что начал первым для неё, давая время собраться с ответом. В отличие от своего эмоционального отца, он говорил спокойно и взвешенно, и Хинате почему-то это очень понравилось. Она выбросила из головы всё лишнее и уже знала, что ответит, когда отец обратится к ней. *** Она перехватила его в коридоре, по пути в столовую. Когда-то давно, ещё после чунинского экзамена, Хиаши дал понять, что у племянника всегда есть место за их столом, когда бы Неджи ни пожелал прийти в Главный дом. С тех пор, как закончилась война, и они вернулись к привычному образу жизни, неловкость между Неджи и Хинатой за столом продлилась на удивление недолго. Ей просто было некогда: Хината училась жить со своей неразделённой любовью и мириться с довлеющими над ней неизменными чувствами кузена. Вдобавок, она с интересом наблюдала напряжённость между отцом и дядей. Хизаши был в обиде на брата за то, что тот постарел первым. Сегодня дядя отсутствовал, хотя его, конечно, тоже приглашали. — Здравствуйте, Хината-сама, — к Неджи вернулась былая невозмутимость. Он выглядел моложе, чем когда был ее советником в отцовском кабинете, когда ходил в гости к Наруто. Хината улыбалась. Смущённо постукивала друг о друга указательными пальцами, но улыбалась так, как хотела сама. — Я п-подумала, нет ли у т-тебя сегодня сп-сп-паринга? Ей пришлось начать предложение заново, чтобы перестать заикаться, но по его лицу она поняла, что её усилия оценили. — Спарринга нет. — А т-ты не хочешь… — Хочу. Лица всех воскрешённых вертикально пересекали ни на что не похожие шрамы, словно тело сперва разделили надвое, а затем сшили обратно. Когда он улыбнулся, то показался совсем незнакомым. Хинату прошило дрожью, которая, охватив на секунду всё тело, свернулась калачиком внизу живота. Ощущение было необычным, но Хината подумала о другом. Не будет ли Неджи тяготиться своей новой жизнью так, как сейчас его отец, что переживает о пропущенном? Смогут ли они вернуть хотя бы некое подобие их прежних отношений? Ей ничего от него не нужно, но, возможно, это от того, что ей полагалось ничего хотеть, а в действительности всё давно по-другому? Хотелось надеяться, что теперь Неджи, отец, Хизаши, Наруто, а главное — она сама, знал простую истину: обычно любишь свои представления, а не того, кто существует на самом деле. Тем не менее, он здесь, рядом с ней — Неджи-кун, не Неджи-чан. Нии-сан, а не Наруто-кун. Хината опасалась, что его неукротимая преданность сожжёт её дотла, но всё случилось иначе. Вместо одержимости она видит обращённую к себе мягкую улыбку и очень надеется, что он любит её без иллюзий, такой, какая она есть. И что сама она когда-нибудь научится тому же.