Мост

- Говорят, ты вчера всех нас спас? – спросила Фазма, догнав Рена в коридоре. На ней была тренировочная форма, а в руках – копье. - Чего еще говорят? – не акцентируя внимания на очевидном, поинтересовался он. - Много чего, - многозначительно ответила Фазма. - Можешь не отвечать, я знаю. Я вчера перегнул, конечно, не нужно было мне так реагировать. Хакс столько времени старался и оберегал свою тайну, а я все разрушил в один миг. Не менять же теперь сознание всему персоналу Превосходства, да и не только. Весь Первый Порядок в курсе, я не сомневаюсь. И не будем ему говорить, что многие и так давно догадывались, просто теперь – уверены. Иначе снова расстроится и еще чего-нибудь взорвет. - Ага. Тебя теперь еще больше уважают, ему – завидуют. Кстати, он должен присоединиться к нам сегодня, сказал, надо немного отвлечься, очистить голову. - Смена деятельности – лучший отдых для ума, - усмехнулся Рен. – Его слова. - Не сомневаюсь, - добавила Фазма и открыла перед ним двери, пропуская вперед. – Верховный лидер. Они любили тренироваться вместе. Рей, благодаря своему легкому характеру, неплохо сошлась с некоторыми представителями противоположной стороны (не такой уже и противоположной, если по-честному), не дружила, но общалась довольно вежливо и обходительно, чем заслужила такую же ответную реакцию. Впрочем, пересекались они не слишком часто, если не брать в расчет совместные тренировки. И наблюдать, например, бой Фазмы с Рей на шестах было сплошным нескончаемым удовольствием. Но сегодня у Рена была еще одна интересная задача (помимо того, чтобы полюбоваться на своих обожаемых девочек): он хотел опробовать новый световой меч, который собирал с момента прибытия Рей и не так давно закончил. Сделал он это не потому, что его старый не устраивал, ему, по большому счету, было все равно какого он цвета (ему, в целом, он вообще уже не был нужен, но привычка сказывалась), также как и его одежда, просто новый был настроен на его реальную суть, а старому он, впрочем, тоже нашел довольно любопытное применение. С приходом Хакса (а Рен знал, что он придет) обстановка несколько изменилась. Рей впервые увидела гранд-маршала на тренировке и немного замялась. Фазма почтительно поклонилась, а Рен сделал приглашающий жест рукой. - Думал, вы запустите симуляцию. Ему никто не ответил. - Нет? Без симуляции? Ладно, - сказал Хакс и подошел поближе к своему Верховному лидеру, на всякий случай. Мало ли, что они вообще задумали. - Держи, - сказал Рен и протянул ему свой меч. – Теперь он твой и ты должен уметь им пользоваться. Не научиться, но уметь! - Спасибо. Это что-то означает? Я не разбираюсь в ваших ритуалах, прости, - немного путано сказал Хакс. Он был поражен такому подарку. - Это означает, что теперь ты обладаешь живым оружием, - ответила ему Рей. – Вам нужно привыкнуть друг к другу и узнать друг друга поближе, - усмехнулась она. Хакс посмотрел на них, как на умалишенных. - Вы серьезно сейчас? А о том, что к такому оружию обычно в комплекте идет Сила, кто-нибудь подумал? - Не всегда, - абсолютно искренне сказал Рен. – Хранители Джеды не обладали Силой, но были очень искусными во владении световыми мечами, Темный меч, он же Черная сабля передавался как символ власти у мандалорцев, они тоже не были форсюзерами. История знает немало примеров, где те, кто соприкасался с Силой, могли использовать в бою световой меч, сделанный по заказу или отданный в дар, или отнятый у убитого джедая. Отнятый не имеет такой силы, как тот, что был подарен или изготовлен для кого-то специально. Отобранный после убийства владельца световой меч – мертв. - То есть он, действительно, «живой»? - Да. И будет защищать тебя так же, как и его предыдущий владелец, - заверил его Рен. – Довольно болтать. Рей, давай аккуратно и сначала без Силы. Она кивнула и включила свой меч. - Что значит – сначала без Силы? А потом? Я что должен делать? – возмутился Хакс, но тоже включил свой меч. - А потом, я помогу, поймешь. - Как? – не унимался Хакс, ему было совсем не весело. В отличие от Фазмы, например, которая разве что не смеялась в открытую. - Армитаж, серьезно? – чуть не выругался Рен. Он очень хотел добавить, как именно и в какой позе, но сдержался. – Как обычно понимаешь, когда мы одни. Сначала Рей с ним просто играла, пытаясь понять, каков уровень подготовки у соперника, а потом потихоньку пошла в атаку. Хакс защищался очень неуверенно и с большим опасением, потому что одно дело сражаться в симуляции или с Фазмой на обычных клинках, и совсем другое дело - биться с очень опытным и сильным противником на световых мечах. А в том, что Рей была именно таковой только идиот сомневался бы. Рен совсем незаметно страховал его, мысленно давая понять, что опасаться не нужно, что он контролирует ситуацию и не позволит причинить ему вреда. И вот тогда Хакс стал смелее. Он отбивал удар за ударом и даже шел в контратаку. Поединок стал приносить ему удовлетворение, ровно до тех пор, пока Рен не разрешил использовать Силу. Рей улыбнулась и попыталась обезоружить противника, вот тогда-то и случилось невероятное, Хакс уверенно противостоял ей, направляя Силу в ответ. Теперь уж точно было на что посмотреть. - Красиво, правда? – сказала Фазма совсем тихо, словно боялась нарушить неповторимость момента. - Да. Настоящий танец смерти, - согласился с ней Рен, неотрывно наблюдая за происходящим. - Как ты это делаешь? С Хаксом, я имею в виду. - Не знаю. У нас как-то с самого начала получилось, он по своей природе такой. Проводник. - Ты уверен, что он не такой же как ты, в смысле не прямо как ты, в общем, ты понял. - Да, понял, - кивнул ей Рен и улыбнулся. – Он обычный человек, я в этом уверен. - Нет, он – особенный. - Не надоело смотреть? Может, вмешаемся? – подначил ее Рен. - С удовольствием! – ответила Фазма и подхватила свое копье, которое было сделано из бескара и не боялось светового меча. Голубоватое лезвие соприкоснулось с красным, но это противостояние было резко остановлено темно-фиолетовым, полетели искры. - Все против меня, - скомандовал Рен и отступил на пару шагов. - Ого, мне нравится, - сказала Рей, показывая на его меч. – Меняемся? Они одновременно дезактивировали свое оружие и бросили друг другу. Что ж, дедушка был бы не против. Вот только новый меч Рена совершенно не слушался Рей, и никакая техника боя тут не смогла помочь. Не говоря уже о том, что даже втроем им было ой как непросто нанести хотя бы один стоящий удар. До тех пор, пока Хакс не взял инициативу в свои руки. Возможно, в ближнем бою, да еще и на световых мечах он был не силен, но в тактике ведения боя среди всех собравшихся равных ему не было. - Следи за движениями, - сказал он Фазме. – Читай мои мысли, - разрешил он Рей. С этого момента дела пошли куда лучше. Безусловно, победить они не могли, но загнать противника в угол – вполне себе. И Рен, действительно, отступал, чтобы случайно кого-нибудь не покалечить, и в итоге – уперся в стену. Все, бой был окончен. Рен поставил непробиваемый щит из Силы и сдался. - Умница, Армитаж! – радостно закричала Рей и бросилась обнимать его. Сам Хакс такого поворота событий не ожидал и сначала немного опешил, но потом принял благодарность и даже чуть заметно обнял девушку в ответ. - Да, гранд-маршал соображает, - подмигнула ему Фазма. - Если бы наш Верховный лидер сражался в полную силу, думаю, сейчас на полу было бы только три обугленных трупа, - ответил на все это Хакс. – Спасибо за бой. Было интересно. Я немного отвлекся и, кажется, понял, где именно допустил ошибку в расчетах забора плазмы. Интересный меч, - кивнул он на рукоять в руках Рей. – Не припомню такого в истории. - Меня не слушается. Меняемся обратно, - сказала она и взяла из рук Рена свой меч (если уж честно – Энакина Скайоукера, но так и быть, девочки – вперед), сменяв его на фиолетовый. – Научишь ставить такой щит? - После того как научишься замораживать время, одно с другим связано. - Так вот, что ты вчера сделал на нижней палубе, - понимающе сказал Хакс. – Надеюсь ты не передумал, - он покрутил в руке бывший меч Рена. – Потому что возвращать его я не намерен. - Это подарок. Он твой. Хакс с Фазмой еще немного попрактиковались, периодически отвлекаясь на красоту мелькания темно-фиолетового света, и только когда они покинули помещение, Рен принялся обучать Рей секретам Силы. Он объяснял, показывал, давал почувствовать и в те моменты, когда она самостоятельно практиковалась до достижения нужного результата, он все обдумывал фразу Фазмы о том, что Хакс – особенный. По мнению Рена он был самым обычным; умным, любознательным, талантливым – безусловно, но все равно обычным, а в его способности становиться проводником Силы и уметь воспринимать ее, тоже наверняка не было чего-то сверхъестественного. Просто повезло. Старкиллер в миниатюре заряжался плазмой, сгенерированной новым реактором, и по-прежнему использовал для своего смертоносного луча кайбер-кристаллы и темную энергию. Он так же, как и полноразмерная его версия, мог стрелять сквозь гиперпространство, правда, мощность у миниатюры была ниже, а времени на перезарядку требовалось куда больше. Так что оружие это могло использоваться не часто. Зато не нужно было подходить близко к планете, чтобы выстрелить. То есть, для уничтожения армады Дарта Сидиуса достаточно было просто ввести координаты Экзегола. Все, задачка сошлась с ответом. Вот только Рен не стремился уничтожать весь этот флот, планету, вообще армию Вечных ситхов как таковую, он хотел поставить эту мощь на баланс будущих объединенных вооруженных сил галактики. Зачем создавать снова то, что уже создано и вполне функционально? Однако иметь запасной вариант никогда не помешает. Мини-Старкиллер как раз и стал таким запасным вариантом, и вдобавок ко всему – весьма грозной силой. Постройка его заняла поразительно мало времени. Возможно, потому что у Хакса уже были все наработки по проекту, и он точно знал, что делал, а возможно, потому что активное участие в процессе строительства принял сам Верховный лидер, используя Силу там, где техника уже не справлялась. Так или иначе, первый пробный залп по комическому мусору они произвели всего лишь через два месяца с начала постройки. Хакс внимательно наблюдал за процессом и вынес вердикт, что объект полностью надежен и готов к эксплуатации. Первый Порядок с момента провозглашения нового Верховного лидера претерпел ряд значительных изменений. Начиная с того, что больше никого не убивали за ненадлежащее выполнение задания, и сам Рен перестал позволять себе развлечения в виде удушения или отшвыривания Силой командного состава (да, и рядового – тоже). Впрочем, это не отменяло того факта, что его все равно боялись; уважали, были преданы и верны (никто не знал пределов его возможностей), но все равно боялись. Докладываться предпочитали Хаксу. Который очень грамотно переформировал все подразделения, максимально рассредоточив тех, кто еще помнил старую империю, некоторых, особо на его взгляд опасных диссидентов он сослал так далеко (если вообще сослал, а не подстроил несчастный случай), что они при всем желании никак не могли повлиять на расстановку сил или тем более организовать заговор. Куда он отослал Прайда, Рен не знал и знать не хотел. В этом вопросе он предпочитал полностью доверять Хаксу (который, если по-хорошему, и управлял всеми делами). И это тоже было необычным, потому что Сноук не доверял никому. Верховный лидер вообще во многом полагался на своего гранд-маршала (потому что занимался на свой взгляд более важными делами) и этим заслужил еще больше уважения и почтения среди офицеров. Как и тем, что он не просто заботился о своих людях, обо всех, он берег их, никогда не отправляя в заведомо проигрышный бой, но если им и случалось участвовать в серьезных схватках, что стало большой редкостью, то всегда вмешивался сам и использовал Силу для нейтрализации конфликта. Рен не скрывался, не сидел на троне, активно участвовал в жизни Первого Порядка и уважал командный состав. И на радость всем договорился о перемирии с Сопротивлением, переловил всех шпионов и отправил обратно генералу Органе (живыми). Впрочем, Первому Порядку было чем заняться. Они присоединили за это время огромное количество систем. Без особых усилий. Негласно Рена уже считали новым императором и особо не сопротивлялись, понимали, к чему все идет и чем грозит неповиновение. А если вблизи планетарной системы появлялся его громадный суперпрочный и непобедимый дредноут, то и переговоры были не нужны. Противостоять такой мощи не брался никто, ведь слух о том, что на борту этого монстра установлено то самое оружие, которое уничтожило Хасниан, разлетелся мгновенно, хотя, по-хорошему, никто вообще не знал, каковы пределы всей военной машины нового Верховного лидера (то, что Стракиллер на Илуме существовал в единственном числе была осведомлена далеко не вся галактика), не говоря уже о возможностях Силы. Оставалось самое непростое – избавиться от бывшего Императора. И чем стремительнее приближалось это событие, тем мрачнее становился Рен. Он осознавал, что в этот раз им, действительно, придется вступить с ним в схватку, и победивший займет его место буквально. Дарт Сидус предусмотрел этот вариант, он ждал момента, чтобы дать своему духу новое тело. Вот только подобный исход событий совершенно не входил в планы Рена. Он не готов был пожертвовать ради продолжения его жизни ни собой, ни уж тем более Рей. Но даже если снова понадеяться на безумную удачу, свою или Диады Силы, оставался нерешенным вопрос, как усмирить орду Вечных ситхов и совладать с их армией, не уничтожить, но подчинить. Рен тщетно старался увидеть хотя бы один стоящий вариант будущего через Силу, вновь и вновь прикасаясь к самой энергии сотворения, но та упорно показывала пустоту. - Этот выбор должен сделать ты сам, от него будущее зависит твое, твое и юной Рей, - сказал магистр Йода. Рен отвернулся от огромного обзорного окна в своих апартаментах, захотелось для верности протереть глаза. Он очень удивился, услышав и увидев магистра Йоду, ранее с ним никто из призраков Силы не общался. Только дедушка. - Как я могу сделать выбор, если выбора нет? Я чувствую, что на этой ненавистной планете кто-то из нас перестанет существовать вместе с Дартом Сидиусом. - Выбор есть всегда. Помощник твой когда-то сказал. Прав был он. - Раньше я бы спросил: откуда ты знаешь; или: ты что, все это время был рядом? Но теперь я и сам знаю ответ. Сила всегда со мной, а все остальное – лишь вопрос моего желания или нежелания. - Видишь, как все просто, внук, - тут же проявился магистр Скайоукер. – Когда начинаешь доверять себе. - Мы поможем, - поддержал его Оби-Ван. – Как и полтора года назад. - Полгода вперед, - поправил его Рен. Он перестал удивляться происходящему. – Впрочем, где нет времени, нечего и считать. - И каков твой вывод? – спросил незнакомый голос, принадлежавший высокому, статному магистру-джедаю. - Торопишься ты, Квай-Гон, нетерпелив, как и всегда, - ответил ему Йода. Рен замер и обвел взглядом всю компанию. Единственный вопрос, который он ждал и на который Сила тут же подсказала ответ задал именно легендарный магистр Квай-Гон Джинн. - Мне не нужно убивать его, - сказал Рен. – Я отправлю его в безвременье, в пустоту. Вот, что показывала мне Сила, но я был настолько сконцентрирован на себе, что даже не понял подсказки. - Уже знаешь, как это сделать? Без голокрона? – поинтересовался Квай-Гон. - Я знаю одного очень талантливого инженера, который точно знает как, - ответил Рен. - Вопрос с наследием, как я понимаю, уже перестал тревожить тебя? – спросил Энакин. - Да. - Научи Рей тому, что узнал сам, - обратился к нему Оби-Ван. – И помни про изменчивость наблюдаемого объекта. Рен чуть заметно утвердительно кивнул в ответ и остался снова один напротив обзорного окна. Он посмотрел в чернеющую пустоту космоса и сам себя отругал за недальновидность. За то, что все еще держался себя прежнего, хотя стал уже совершенно иным. И поставил себе в задачи приучиться мыслить сразу в масштабах вселенной, видеть любую проблему со всех сторон одновременно, довести до автоматизма принцип выхода за границы реальности. Гранд-маршал давно перестал удивляться или сопротивляться странным нереальным запросам своего Верховного лидера. Так что на этот раз он просто спросил, сколько у него есть времени на разработку и, услышав в ответ «чем скорее – тем лучше», высказал все, что он думает о самом Рене и о его сумасшедшей затее. - Ты хотя бы понимаешь, сколько нужно сгенерировать энергии, чтобы создать подпространственное силовое поле таких масштабов? Тебе удалось это в прошлый раз, потому что у тебя был невероятный элемент питания в руках, по силе равный нескольким реакторам аннигиляции, таким, как на Превосходстве. - Кто-то ведь создал его, гораздо раньше, чем наши предки появились на свет, - парировал Рен. Он знал, чем можно зацепить Хакса за живое. - Кто-то очень умный, очень осведомленный в вопросах Силы, - тот тоже знал, чем зацепить Рена. – И даже если мне каким-то чудом удастся додуматься как, то я не представляю, что делать с радиацией, в таком портативном элементе просто невозможно создать нужное защитное поле, она убьет все живое в радиусе многих километров, нас – первыми. Сразу же. Причем мгновенно. - С защитным полем я помогу. Точнее, я могу создать оболочку для подобного элемента. - Бен, я понимаю, для чего тебе все это нужно, но на этот раз ты требуешь невозможного, - устало сказал Хакс. – Ученые всей галактики веками работают над созданием сверхмощного, но компактного элемента питания. - Именно. Значит материала у тебя более, чем достаточно. Они снова сидели в апартаментах Верховного лидера и пили травяной чай. Рен болтал ногой и изучал жидкость в чашке, словно она могла дать ответы на все вопросы. Хакс по обыкновению курил и смотрел в никуда. Больше месяца назад он окончательно перебрался жить к Рену, впрочем, оставил за собой свои комнаты на тот случай, если ему надобилось личное пространство. - Хорошо. Давай договоримся так: я попробую. Но не гарантирую, что у меня получится. - Нет. Ты не будешь пробовать, ты это сделаешь. Других вариантов я даже не рассматриваю. И потом, как-то ты говорил, что нашел способ перехода между мирами мультивселенной. - Это другое! – возмутился Хакс. – Подстроиться под синхронное искажение и пройти сквозь горизонт событий гораздо менее энергозатратно, чем отправить твоего Палпатина в безвременье. Фактически я должен найти путь в пространстве-времени, и не просто к какой-то конкретной точке, а за пределы всего. Это все равно, что разорвать саму суть творения, создать черную дыру во времени! – Он вскочил со своего места и принялся мерить шагами гостиную. – Это как выстрел сквозь гиперпространство, только сквозь пространство-время, и не выстрел, а перемещение объекта. - И сколько нужно энергии для такого перемещения? – поинтересовался Рен. - Колоссальное количество или… ничего, - в полной задумчивости ответил Хакс. – Если изменить импульс и внутреннее состояние квинтэссенции темной энергии на поглощение самой себя, то теоретически это возможно. - Что именно? – перестал понимать своего собеседника Рен. - Твой новый элемент, - ответил Хакс. – Он должен не вырабатывать, а поглощать энергию, как абсолютно черное тело, тогда его энергоемкости не будет пределов. - Не понимаю. - Объектом, который максимально обладает всеми свойствами абсолютно черного тела является солнце. Так понятнее? - Немного. Что тебе нужно? - Отвлеки меня, чем угодно, прямо сейчас. Мне нужно обработать эту информацию в фоновом режиме. - Массаж? – загадочно улыбнулся Рен. - Изумительно, - ответил Хакс, моментально разделся и лег на живот прямо на диване в гостиной. Рен любовался этой восхитительной картиной, смотрел, не отрываясь, изучал и почувствовал, что теряет связь с действительностью, видит все происходящее, как он и хотел, без границ и со всех сторон разом. Почему именно Хакс? Что же в нем было такого особенного, что до сих пор заставляло сердце биться чаще, а мозг выключаться только от одного вида такой вот покорности и абсолютного доверия? Именно Хакс будил в нем дикое, бесконтрольное желание, жажду обладания и одновременно с этим стремление защищать, оберегать, быть нежным, быть настоящим, каким он был наедине с самим собой. Бессознательно, скорее повинуясь своим инстинктам, он опустился на край дивана и, протянув руку, коснулся волос, силясь дотянуться до самой его сути, но вовремя остановился, быстро совладал с собой, сам себе напомнил зачем он здесь и что вообще собирался сделать. Он наклонился над Хаксом и положил ладони на его плечи. Тот моментально откликнулся волной удовольствия. Он обожал, когда Рен снисходил до того, чтобы сделать ему массаж. Потому что он не просто задействовал в процессе Силу, но пропускал через все мышцы крошечные электрические импульсы, помогая полностью расслабиться и получить невероятное наслаждение. Это ощущение было таким ошеломляющим и сильным, сродни сексуальному удовлетворению, что Хакс начисто выключался из реальности, полностью доверяя себя заботливому вниманию. И потом, когда Рен наиграется, позволял ему проделывать с собой вообще все, что угодно. И никакого контроля разума не нужно было. Сам он не считал это слабостью и не старался с ней бороться, наоборот, Рен знал наверняка, что такой способ переключения (или отключения от реальности) сознания Хакс почитал за роскошь. Когда он, наконец, провалился в долгожданное блаженство, Рен аккуратно перевернул его на спину, коснулся лица, взял за подбородок, провел большим пальцем по щеке, обвел губы, подался вперед и поцеловал. Хакс потянулся за прикосновением и расслаблено ответил на поцелуй, лениво обвил его шею руками, еще больше сокращая расстояние и наслаждаясь неспешными ласками. - Если ты сейчас скажешь, что все придумал и тебе срочно нужно что-там высчитать, - начал Рен, в попытке подхватить его на руки. - Нет, - коротко ответил Хакс. – Я скажу, что хочу тебя. Если ты сам еще не заметил. – Он улыбнулся. – В кровати. Без одежды. Больше Рена ничего не интересовало. Он резко притянул его к себе и решил максимально ускорить процесс доставки до спальни и избавления себя от одежды, пока гениальная идея создания нового источника питания только витала где-то в эфемерном фоновом режиме и еще не успела окончательно сформироваться и проявиться, оттянув на себя внимание. Рен по-хозяйски (а как же иначе) устроился на своей кровати, медленно провел открытой ладонью по телу Хакса и наблюдал как тот с наслаждением вздохнул, задержал дыханье и откинулся на подушки, наконец-то дождавшись долгожданного участия. Рен переместил ладонь на поясницу, подтянулся ближе, мягко скользнул губами по шее, прижался всем телом, зарылся рукой в волосы и поцеловал. Хакс охотно подался навстречу, обнял и улыбнулся под накрывшими его рот губами. Его расслабленное состояние довольно быстро испарилось, Рен ласкал его все настойчивее, целовал в губы, щеки, нос, прикрытые глаза и он уже не мог контролировать себя, думать о чем-то, кроме стремления утолить отчаянное желание, откликаясь на настойчивые ласки. Внезапно Рен поймал его лицо в ладони, заставил замереть. Он смотрел очень внимательно, и ответный взгляд Хакса – страстный, преданный, призывный и нежный – просил позабыть обо всем. Было в этом взгляде что-то близкое, некая манящая сила, сотканная из звездного света, что заставляла его сердце биться быстрее. Когда Хакс смотрел на него так, Рен видел в его глазах то, о чем они никогда не говорили вслух, чувствовал ту симпатию, которую неожиданно ощутил с самого начала и которая, вопреки всем его сомнениям, становилась только сильнее. Он считал себя другим, он, действительно, стал другим, но привязанность его никуда не делась. Он по-прежнему хотел чувствовать Хакса, хотел, чтобы он был рядом, словно в этом обычном (особенном) человеке было сосредоточено все, что ему было нужно (необходимо), о чем он мечтал, чего ему не хватало в самом себе. Но в такие вот моменты близости Рен хотел только одного: касаться его, обладать им, а все остальное словно и не существовало вовсе. Хакс запустил пальцы ему в волосы, притягивая к себе его голову, обхватил ногами поясницу, скрещивая лодыжки, и замер, почувствовав долгожданный момент объединения, который стал для него уже не просто желанным, но необходимым. И вместе с ним легкие электрические импульсы в каждой клеточке своего тела, многократно усиливающие восторг от близости. Хакс рвался к этому слиянию, растворялся в нем и отдавался так, словно Рен был для него воздухом. Он подался вперед, насаживаясь на скользкие пальцы, прикусил нижнюю губу и застонал. Ему нравился момент подготовки, он откровенно им наслаждался, прикрывая глаза с абсолютным доверием. Рен точно знал, как ему хотелось: сильнее, грубее, нежнее, как согнуть пальцы, где задержаться, в какую точку направить импульс, чтобы услышать рваный вдох и стон удовольствия. И точно знал, когда всю эту игру следовало свернуть. Он подхватил ноги Хакса под колени, забросил себе на плечи и вошел в него толчком, до середины, тот задержал дыхание и сам стал помогать ему двигаться дальше, требуя сильнее и глубже, притягивая к себе и царапая кожу. Рен чувствовал его состояние, каждый отклик, он обладал им полностью, он полностью принадлежал ему. Они оба знали, что такое настоящая страсть, не поддающаяся никакому контролю, которой просто невозможно сопротивляться, которая буквально тащит за собой, и все, что можно сделать – подчиниться. И удерживаться на ее волнах столько, сколько потребуется, упиваясь ее остротой до тех пор, пока не захочется ощутить восторг от эйфории. Рен не сдерживал себя, не с Хаксом. Он с самого начала был с ним самим собой, проявляясь и в слиянии, и в Силе. Знал, что тот принимал его без опасения и страха за себя. И поэтому каждый раз старался наградить долгожданным наслаждением от кульминации чуть раньше, проявляя любое необходимое внимание. Он практически видел, как бьется рядом сердце Хакса, как его наполнило огромное облегчение, притянул его к себе за бедра и с наслаждением сделал еще несколько движений в его уже расслабленном теле, проникая в сознание и утаскивая за собой на просторы вселенной. - Я знаю, как, - чуть слышно сказал Хакс, как только пришел в себя. Рен почти бережно убрал с его лба прилипшие пряди и поцеловал в переносицу. - Не сомневаюсь. Управление всеми делами Первого Порядка Верховному лидеру полностью пришлось взять на себя, пока его гранд-маршал пробовал создать свой шедевр. Рен продолжал мысленно называть это сверхмощным элементом питания, никак не поглощения, что, по сути, было не совсем верным, так как новый источник энергии был и тем и другим одновременно. И в то время, как Хакс создавал начинку, Рен и его рыцари (которых по-прежнему за глаза называли либо упырями, либо головорезами) создавали оболочку. Особая роль отводилась Албреху, который имел весьма обширные познания в алхимии ситхов и вдобавок ко всему был искусным мастером. По сути, они делали новый голокрон, заключавший в себе и Силу, и знания о междумирье, и науку о пространстве-времени, и бесконечный источник вечной энергии. Вопрос к этому изделию у всех был только один: сработает ли? Совершенно уверенна в успехе всей этой безумной операции была только Рей. И несмотря на то, что вот уже месяц она весьма увлекательно (не без пользы, разумеется) проводила время с семейством Скайуокеров, старалась ежедневно общаться с Реном через их связь в Силе и морально поддерживала его во всех авантюрах, у нее было совершенно иное восприятие мира. И там, где многие видели лишь один путь, она, благодаря их интересным медитациям и тренировкам, видела множество дорог, расходящихся в разные стороны. Рен ценил и любил эту хрупкую, упрямую и стойкую девушку, и иногда думал, сколько терпения и мужества понадобилось ей, чтобы остаться самой собой, выжить на настоящей галактической помойке, не потеряться и не сбиться с пути. Он искренне восхищался силой ее характера. И когда она убеждала его, что все у них получится, он верил ей. Впрочем, себе он с некоторых пор тоже доверял: своему опыту, своим знаниям, своим возможностям; и чувствовал, что как бы тщательно, как бы детально они все не спланировали, в конце их будет ждать сюрприз. Источником которого, вполне вероятно, не точно, но с большими шансами мог стать Хакс. И это немного нервировало. Временами Рену казалось, что он не до конца и не слишком уж хорошо его знал. Они, действительно, проводили вместе довольно много времени и довольно тесно общались, но никогда не говорили о личном, например. Подразумевалось, что Рен и так все чувствует и знает, но знал ли он на самом деле? Ведь Хакс никогда не давал ему доступа к своему внутреннему миру, словно боялся предоставить возможность нащупать свои болевые точки, а сам он не решался влезть и посмотреть. Сначала ему было не интересно, затем – поздно. Потому что как-то странно было начинать разговоры, которые ведут обычно на старте отношений, чтобы узнать друг друга получше, спустя три с лишним года этих самых отношений. Так что Рен пришел к неоднозначному выводу, что при ближайшем рассмотрении все может быть далеко не тем, чем кажется. Ответы могла дать Сила, стоило лишь внушить рассказать о себе со всеми подробностями и сделанными выводами, или подсмотреть самому без спроса. Или последовать совету дедушки и не злоупотреблять, но заполучить информацию самым простым из доступных способов (помимо того, чтобы выпить и поговорить с Фазмой), а именно, приказать собрать досье на Хакса. С самого рождения и до текущих времен. Отчего-то Рену казалось, что он узнает нечто новое о своем гранд-маршале. Так что он отдал нужный приказ (не лично, чтобы не шокировать командующего внутренней безопасностью), и почти сразу же отодвинул все эти малозначительные вещи в сторону, его ожидало куда более интересное занятие, чем размышления о чьем-то прошлом. Оболочка голокрона (так звучало привычнее, чем элемент питания-поглощения) сама себя не доделает, а Первый Порядок, хоть и хорошо организованная система, но в анархию им рановато скатываться (сознанием до самоуправления не доросли еще). Без административных талантов Хакса управляться с делами было очень непросто. Рен задействовал все свои умения, Силу, делегировал все, что только смог, но ему отчаянно не хватало ни на что времени. Он спал не более, чем по четыре часа и просто с ума сходил, когда ему приходилось решать вопросы стратегического управления в период изменений вместо решения вопросов построения эффективной стабилизационной системы. Он ухитрился сгрузить часть обязанностей даже на Лею, от чего она была совершенно не в восторге, но все же помогала, как могла. Ей самой никогда не доводилось решать вопросов такого масштаба (ячейка Сопротивления – это не полгалактики в подчинении, плюс огромная разветвленная военная организация), но все же такая помощь была лучше, чем ничего. И тогда он понял, насколько неправильной была зависимость системы всего от одного человека, и что организация Верховного совета или его аналога – вопрос не желания, но необходимости. Ответ напрашивался сам, и он принял решение создать расширенный орган управления: так и ему будет спокойнее и Хаксу станет проще. Не стало. Хакс, который временно даже жить переехал в свой исследовательский центр, объявился собственной персоной, только узнал о созыве первого выборно-распределительного собрания, касающегося будущей вертикали власти. Выглядел он немного странно и походил больше на безумного ученого, чем на гранд-маршала, но резкость движений и неприкрытая злость в лице и глазах делали его не просто безумным, а зловеще-пугающим. Он не вошел, он ворвался к Верховному лидеру и даже дверь не потрудился закрыть (она сама закрылась). - Что все это значит? – сквозь зубы спросил он, потряс в руках датападом с открытым в нем приказом и с силой швырнул его в стену. Датапад разлетелся вдребезги. – Это твоя благодарность? Так выражается твое доверие? Может, сразу в кандалы и в карцер? Чего мелочиться-то? Хотя, нет, ты не станешь, я же тебе нужен! Радуйся, я все закончил, дальше кто угодно способен управиться. Теперь смело можешь избавиться от меня. И я даже знать не хочу, в чем ты меня в очередной раз обвиняешь, просто не хочу! Потому что я устал от твоего вечного недоверия и защищаться не собираюсь. Что бы, по-твоему, я там не натворил, да, хорошо, я сознаюсь, я виноват, и прежде всего в том, что обещал всегда быть на твоей стороне и следовать за тобой, ах, да, еще в том, что вообще родился. - Закончил? – спокойно поинтересовался Рен и даже сам себе удивился. Он чувствовал жгучую обиду Хакса, его непонимание и непринятие. - Нет, - ответил он. – Я спустил на тормозах историю со сбором на меня компромата, хорошо, думал ты так развлекаешься в мое отсутствие. Но сейчас, сейчас это самый настоящий плевок мне в лицо. Меня не было рядом всего десять стандартных суток. Десять, Бен! И за это время ты ухитрился сделать из меня врага. - Тебе сейчас лучше уйти, - посоветовал ему Рен. Он прекрасно осознавал, что может сорваться. - А еще лучше сразу сдохнуть. Желательно тихо, самостоятельно и наименее трагично, - отозвался Хакс. – Мне самому подать в отставку или ты хочешь устроить из этого события показательное унижение? - Ты нормальный вообще? Хорошо себя чувствуешь? Или у тебя за последние дни мозги перегрелись? Что за чушь ты вообще несешь! – не выдержал Рен. Он сильно старался контролировать эмоции, но было поздно, Тьма уже затопила сознание, ликовала. Освещение замигало и погасло, системы жизнеобеспечения замерли, Сила смерчем пронеслась по всему помещению и время остановилось. Он не дал Тьме вырваться на волю. Не дал разрушить себя. И запоздало понял, что остановил его страх. Не его собственный, он не чувствовал ничего, кроме стремления уничтожить все живое, страх принадлежал Хаксу. Тот сильно переживал и дико боялся, но вовсе не за свою жизнь, за него. Рен вернул себе баланс и окружающее пространство тоже вернулось в норму. Относительную, конечно. Хакс отмер, моргнул и едва не повалился на пол. Сила удержала его. - Ты ошибся, - безапелляционно заявил Рен. - Где именно? Хакс прошел, поднял опрокинутое Силой кресло и уселся в него, видимо решил, что в ногах правды нет. - Везде. Я вовсе не собирался отстранять или устранять тебя, я лишь хотел облегчить тебе жизнь. Потому что сам за эти недели чуть с ума не сошел от свалившихся на меня дел. И если ты уже готов исполнять все свои обязанности, то и завтрашнее собрание проводить тебе. В конце концов, тебе ими управлять. По-моему, все вполне логично. - Это тебе так кажется, - парировал Хакс. – Но факты вещь суровая. Я не был изолирован, но ты со мной не общался. Потом запросил собрать на меня весь компромат, который только возможно найти. Зря люди трудились, кстати, Сноук давно это сделал, и я уверен, что если ты пороешься в его архивах, то легко все найдешь. В следующий раз просто спроси, потому что в Первом Порядке даже самая сверхсекретная информация все равно проходит через меня и узнавать это от третьих лиц весьма неприятно. Еще через несколько дней я получил уведомление, что ты создаешь новый расширенный орган управления, не посоветовавшись со мной. Хорошо, ты Верховный лидер и можешь делать что сочтешь важным, без вопросов, но в такой последовательности все эти факты складываются… - В теорию заговора против одного отдельно взятого гранд-маршала, - продолжил за него Рен. – Ты неисправимый параноик. Но ты прав, в твоей интерпретации это звучит угрожающе. - Чего и требовалось доказать. Кстати, как досье? Интересное? - Понятия не имею, не читал. Времени не было. - Знаешь, обычно люди разговаривают друг с другом. Задают вопросы. Ты сам как-то сказал, что для тебя неважно что и где написано, что ты можешь спросить. Так спроси! - Я пока не совсем уверен в том, что именно хочу узнать, поэтому и решил собрать факты. - А, по-моему, уверен. Ты хочешь узнать, что сделало меня мной и чего от меня можно ожидать в дальнейшем. Хакс как-то обреченно вздохнул, уперся локтями в колени и обхватил ладонями голову. - Я не был законным и желанным ребенком, - тихо начал он. – Отец избавился от моей родной матери у меня на глазах, потому что не хотел оставлять за собой такой след. Он меня ненавидел, считал недостойным выродком, и никогда не упускал возможности лишний раз мне об этом напомнить. Мое единственное позитивное воспоминание детства – это путешествие с гранд-адмиралом Рей Слоун, которой я многим обязан, в том числе и тем, что не сломался и сдержал данное ей обещание. Только оно заставляло меня каждый раз сжимать кулаки, подниматься с колен и двигаться дальше. Я не мог подвести ее, ведь она никогда не подводила меня, всегда держала слово, доверяла. Ее редкое внимание ко мне – самое близкое, что я знал о любви и заботе. - Армитаж, довольно, остановись, - попросил его Рен. - Свое имя я тоже ненавидел, так звал меня отец, перед тем как ударить, или его дружки, перед тем, как… - Хватит, - еще раз попробовал Рен. Он подошел к его креслу, уселся на подлокотник, обнял рукой за плечи и прислонил к себе. – Я же чувствую, насколько все это тебе неприятно. - Этого нет в досье, - ответил Хакс. – Там только факты: как я совсем ребенком командовал отрядом сирот-убийц, как впоследствии подстроил смерти некоторых курсантов, друзей отца, его самого, как завербовал Фазму, скольких подставил и с какой готовностью исполнял самые неприглядные приказы, зверски уничтожал несогласных, постепенно захватывая власть любыми способами. Но нигде ты не прочтешь об истинных мотивах моих поступков, не поймешь, через что я прошел, чтобы получить то, что имею, чего мне стоило освободиться от своего прошлого, научиться жить без оглядки, думать и поступать свободно, самому контролировать свою жизнь. Перестать бояться, тебя в том числе. Вот, что что не так давно имела в виду Фазма: она видела Хакса очень разным, но по-настоящему свободным и довольным своей жизнью - впервые. Только сейчас, спустя столько лет, рядом с ним Хакс чувствовал себя собой в полной мере и был искренне благодарен за возможность управлять своей судьбой. Он любил. Не ожесточенно, не безумно, без надрыва и крайностей, но спокойно и глубоко, с полным принятием, хотел всегда быть рядом, вместе, дополнять и быть продолжением. В его реальности без Рена рядом, жизнь как таковая теряла смысл и превращалась в пустое существование. Так что если Хакс и смог бы выкинуть какой-нибудь фокус, то скорее всего он был бы направлен на защиту его территории и интересов, которые без всяких сомнений включали долгую жизнь и благополучие Рена. - Что за история у тебя с Прайдом? Я знаю, что он был дружен с твоим отцом, но ты не подстроил ему несчастный случай ни тогда, ни сейчас. Или уже подстроил, а я просто не в курсе? Рен почувствовал, как резкое отвращение вспыхнуло в сознании Хакса, стоило ему только упомянуть имя Прайда. Он захотел как-то сгладить этот отклик и бережно провел рукой по его волосам, зная, насколько сильно Хакс любил его прикосновения, как тянулся за ними, ведь сам он до сих пор довольно редко первым проявлял нежность, лишь охотно отвечал на нее. - Не говори, если не хочешь. - Он никогда не прикасался ко мне, в отличие от остальных, был довольно снисходителен, шутил, даже развлекал. А затем предложил огородить меня от насилия в обмен на определенного рода услуги. Он хотел, чтобы я пришел к нему сам. Только я не пришел, и он жестоко отомстил мне. Они никогда еще не говорили ни о чем подобном, никогда не обсуждали настолько личные и болезненные темы, Рен не на шутку беспокоился, что Хакс замкнется, еще раз переживет боль, унижение, неприязнь и отторжение. Однако говорил он буднично, без обвинений, истерик, замираний. Ему достаточно было чувствовать поддержку Рена, чтобы продолжить. - Я был далеко не безобидным, не самым дисциплинированным и не самым ответственным, а к последнему курсу научился драться так, что мог справиться даже с тремя нападавшими. И потом, после некоторых трагических смертей моих преследователей, меня откровенно побаивались, знали, что надо либо сразу убить, либо вообще не трогать. Так что выпускной год я провел почти без происшествий и смог уделить внимание тому, что мне действительно было важным. И тому, кто был интересен. С этими словами Хакс прижался к Рену сильнее, прикоснулся к его руке на своем плече и переплел пальцы. - Мы вместе учились, я помогал ему с физикой и математикой, пространственной геометрией. Мы часто проводили время за обсуждениями самых смелых теорий и возможностей темной энергии, именно тогда у меня возникли идеи по ее сбору и сжатию. Я не видел какой-то явной заинтересованности во мне, но воображение и самовнушение охотно справлялись, дорисовывая нужную картину. Я обманывал сам себя, и не осознавал этого, так что, когда он неожиданно предложил мне встретиться, чтобы провести время наедине, намекая, что это почти свидание, я не смог разглядеть подвоха и согласился. С радостью. И сильно пожалел об этом. Мне следовало все понять еще на входе в заброшенное крыло, но мной руководил не разум, а желание быть для кого-то нужным. Меня не смутило выбранное место, мы были бы там одни, как мне и хотелось. Первый сигнал тревоги в моей голове прозвучал, когда я увидел на полу битое стекло, это показалось слишком странным. Затем все смазалось, меня ударили по спине чем-то тяжелым, надели на голову черный мешок, набросили на шею удавку, дождались, пока я не потеряю сознание от асфиксии и только тогда раздели и поставили коленями на битое стекло, чтобы не сопротивлялся и не дергался лишний раз. Именно тогда я и услышал голос Прайда, который с издевкой предложил развлечься. Он все спланировал. Рен видел когда-то этот момент жизни Хакса, но не знал, что все было настолько серьезно. Он, действительно, многого о нем не знал, но не потому, что Хакс не хотел говорить, а потому что Рен интуитивно догадывался и не хотел слышать, чувствовать, проходить через все это вместе, еще раз и еще. - С тех пор я научился просчитывать все варианты, видеть альтернативные пути развития ситуации, думать на очень много ходов вперед, никого не подпускать близко и всегда держать максимально возможную предписанную уставом дистанцию. Со временем я вычислил всех участников этого мерзкого заговора и всем организовал очень нелегкую и болезненную смерть. Всем, кроме Прайда. Его я оставил напоследок, но Сноук ясно дал мне понять, что причинять ему вред я не имею права. - Ты можешь сделать это сейчас, - предложил Рен. - Нет. Мне это уже не нужно. Я закрыл эту дверь. Я добился всего, о чем он и мечтать не может. И простил его, их всех. Твоя идея с балансом и внутренним покоем оказалась заразной. - Вот как? - Да. Я понял, что покой и прощение важнее мести, они доступны только свободным людям, свободным не от других, но от всех предрассудков, чужих мнений, внутренних противоречий. - И кто мне говорил, что в философии он не силен? - усмехнулся Рен. - Я говорил. И я по-прежнему в ней не силен. Спасибо, что выслушал, - сказал он и сжал их переплетенные пальцы. - Я не знал подробностей. - Не противно? С подобным прошлым держать меня рядом, на таком высоком посту, спать со мной? Такого вопроса Рен не ожидал и искренне удивился. Он не знал, что на это ответить. Он ведь всегда предлагал Хаксу выбор, которого ранее у него никогда не было, говорил о своем восхищении, отмечал его значимость и вот, на тебе! Неужели Хакс сам не понимал, что Рен даже подумать не мог винить его в чужой жестокости. Или все-таки мог? Не зря же тот считал себя поломанной вещью, которая никак не могла претендовать именоваться заслуженным призом. Таких как Хакс не выбирают. В этот момент в его мироощущении что-то незримо изменилось. Неужели он тоже интуитивно считал, что Хакс не достоин? Глупость же несусветная. В полуразрушенных апартаментах воцарилась полная тишина. Оба думали о своем, взвешивая, сравнивая, надеясь. Рен так сильно затянул паузу, что Хакс истолковал ее по-своему. Он аккуратно разжал пальцы и отстранился. - Хочешь узнать что-то еще? Например, что я никогда не врал тебе? Что не было никаких манипуляций, и я всегда был честным с тобой. Ты первый создал игру, я всего лишь поддерживал свой образ в ней. Не хотел разочаровывать. Боялся, что ты бросишь меня и привлекал твое внимание любыми доступными способами. Хакс чувствовал себя скверно, но он решил пройти этот путь до конца. - Я разрешаю, - совсем тихо сказал он. - Ты можешь влезть мне в голову и узнать все, что захочешь. Увидеть, оценить мои поступки, их мотивы. Что угодно. - Я знаю все, что нужно, - наконец, ответил Рен. Он развернулся к Хаксу, буквально вытащил его из кресла, встал и крепко прижал его к себе. Он очень сильно привязался к нему, восхищался, хотел. Хакс стал частью его жизни, и не самой маленькой. Рен всегда был эгоистом и не видел причин изменять своим принципам. Хакс принадлежал ему, весь, целиком, со всеми его прошлыми, настоящими и будущими, со всеми его странностями и всеми его чувствами; с его умом, талантами и возможностями, пусть он и считал себя сломанной вещью, но принадлежала эта вещь Рену, а значит по определению была лучшей, совершенной. И никакими словами этого не передать. - Ты полный идиот, если считаешь, что какое-то там прошлое может на что-то повлиять, - твердо сказал Рен. – Человека определяет его собственный выбор, а не обстоятельства. Мне важен тот, кто сейчас рядом со мной, а не тот, кем ты был двадцать лет назад. И если ты плохо слушал, то повторю: я восхищаюсь тобой. Теперь, когда мы все выяснили, пойди и закончи работу. И попроси заодно убрать здесь. - Как прикажите, Верховный лидер, - ответил ему Хакс, отступил на шаг и даже слегка поклонился. Эмоциональный фон его переменился. Он вновь чувствовал себя уверенно, неприятные мысли отступили. Когда Хакс ушел, Рен еще несколько минут смотрел на закрывшуюся за ним дверь и думал, что он так и не научился адекватно коммуницировать с близким человеком, и что в любые отношения нужно вкладываться, ведь взаимопонимание – штука обоюдная и на пустом месте не возникает. И самым отвратительным во всей сложившейся ситуации было то, что он со всеми своими сверхспособностями действительно не замечал и не видел элементарных вещей. Все приготовления были завершены. Операция спланирована и инструкции розданы. Позади остались беспокойные дни и бессонные ночи, за которые они изготовили самый странный и самый невероятный элемент нового поколения, защитную оболочку, резюмировали свои знания о мультивселенной, междумирье, порталах за пределы сущего, пустоте, провели практические испытания и в очередной раз обновили данные модели событийного предсказания. Хаксу удалось научно доказать, что существование параллельных вселенных напрямую обусловлено взаимодействием мощных силовых полей и эксперимент по перемещению предметов в сконструированных им симуляциях дал положительный результат в девяти попытках из десяти, что стало настоящей победой и напрямую подвело их к исполнению главной цели. Легкая тревога Хакса становилась все сильней с каждой удачной попыткой и по завершении вылилась в настоящее беспокойство. Казалось, все должно быть наоборот, еще немного и они одержат окончательную, такую долгожданную победу, но неотвратимость этих событий подавляла Хакса, и Рен не на шутку забеспокоился. - Ты сомневаешься в работоспособности своего изобретения? Во мне? В поддержке моей семьи? В чем вообще дело? – поинтересовался Рен перед тем, как отдать финальный приказ к погрузке оборудования и вылету в Неизведанные регионы. - Не сомневаюсь, - ответил Хакс. - Тогда к чему такой мрачный вид? - Зачем тебе все это? Почему ты обязательно хочешь вступить в это противостояние? Отступи. Давай просто разнесем Экзегол на атомы не приближаясь. Ты со своими нынешними способностями можешь править галактикой и так, тебе все подчинятся. Твоя власть неоспорима! Создашь новый Галактический Альянс, Республику, Империю, что угодно, можешь возродить Сенат, если захочешь, а об этих Вечных ситхах во главе с Императором никто и знать не будет. - О чем ты вообще говоришь? Мы столько работали и ради чего? Я должен восстановить равновесие, должен отправить Дарта Сидиуса за грань сущего. Мы же все решили. И перед самым последним шагом ты предлагаешь мне сдаться? - Нет. Я предлагаю тебе пойти кратчайшей дорогой от точки до точки. - По-моему, ты просто в очередной раз слишком долго пренебрегал отдыхом и слегка потерял связь с реальностью. Хакс в ответ только отрицательно покачал головой. - Отдохни, у тебя есть немного времени. Потом скоординируй еще раз свои действия с Леей. - Я должен лететь с тобой. - Нет. Мы много раз это обсуждали. Ты останешься на дальней орбите и, если что-то пойдет не так, вступишь в бой и при необходимости уничтожишь планету и все, что рядом. - Тебе может понадобится моя помощь, я единственный, кто способен быстро перенастроить оборудование в случае незапланированного сбоя или порчи. - Это приказ, гранд-маршал. На Экзегол высаживаемся только я и Рей. Это ясно? - Да, Верховный лидер, - сдался Хакс. Волнение его усилилось. - Армитаж, пойми, ты единственный, кому я могу доверить командовать этой операцией, всем Первый Порядком. Ни маме, ни дяде Люку, ни, упаси звезды, тетушке Эми или адмиралу Акбару. Тебе. И я прошу тебя сделать все так, как мы спланировали. - Я понимаю. - Иди отдыхай. Фазма займется остальным. К беспокойству добавилась обреченность, но Рен списал это на свой отказ и излишние переживания за успех всей миссии. Несколькими часами позже Фантом стартовал из привычного ангара, увозя с собой двоих участников финальной битвы, и Рен никак не мог отделаться от пронизывающего взгляда, которым провожал его Хакс. В этом взгляде было все: и надежда, и преданность, и искренняя вера, и просьба вернуться, но глядя на него, Рен почему-то не испытал облегчения или уверенности, наоборот, ему показалось, что он уловил смутную эмоцию прошлого, чувство обреченности, когда Хакс пришел попрощаться. Словно он что-то знал, но не говорил, или боялся сказать. Переживал один, силясь скрыть свои эмоции за фасадом срочных дел, усталости, постоянной занятости. И все же. Что так сильно тревожило Хакса, что он даже накануне рискнул отговаривать его от открытого противостояния? Вопрос требовал ответа и желательно до того момента, когда они выйдут из гиперпространства. Рен вгляделся в темноту космоса, повернулся к сидящей рядом Рей, протянул ей руку, и она без слов все поняла. Им нужно было настроиться и заглянуть в ближайшее будущее. Вместе. Он сфокусировался на точке в пространстве и почувствовал легкое головокружение, словно от резкого падения в бездну. На секунду границы корабля исчезли, растворяясь в мягкой темноте, реальность изменилась, сужаясь и затягивая их обоих в безвременье. А потом опять проявился мягкий свет приборной панели, а сумрак сменился обычной обстановкой. Они напряженно переглянулись. - Что это было? – спросила Рей. - Сидиус. Он хочет опередить нас. О плане отправить его в небытие он не подозревает, но чувствует, что мы готовы напасть и нанесет удар первым. - По нашему флоту? – забеспокоилась Рей. Вот так неожиданно весь флот вдруг стал условно «нашим». - Да. Они нападут, как только наши корабли выйдут из гиперпространства и еще не будут готовы открыть ответный огонь. Я должен предупредить маму, Хакса, всех. Иначе эта атака станет очень короткой. - Но они уже в гиперпространстве, мы не сможем связаться с ними. - Сможем. Мы с тобой – сможем. Неужели Хакс каким-то образом смог предвидеть подобный исход и не поделился этой информацией? Было ли его беспокойство связанно именно с этим предсказанием событий или еще с чем-то? И если Сила по-прежнему уверенно транслировала падение Дарта Сидиуса, тогда в чем же было дело? Загадка, на которую совершенно не хватало времени. Они связались с Леей и Люком, с ними проблем не возникло, связь в Силе с теми, кто мог управлять ей – задача не самая сложная. Чуть труднее обстояло дело с Ханом, и гораздо хуже со всеми остальными. А ведь предупредить нужно было каждого капитана каждого корабля, дать новые координаты, понять, что они были услышаны, и сделать это пришлось со всеми разом, одновременно. Кроме Хакса, его Рен предупредил лично. Тот оказался зверски недоволен новым приказом, даже попробовал оспорить, приводя контраргументы, уверял, что будет готов к атаке и не оставит их на Экзеголе без поддержки, чем не на шутку взбесил Рена. - Мы не в Сенате! – резко отреагировал он. – Приказы не обсуждаются. Координаты у тебя есть. Ты несешь полную ответственность за жизни всех наших людей, за жизнь моей матери – особенно. - Я все сделаю, - наконец, согласился Хакс. – Если ты пообещаешь мне, что вернешься. Его голос звучал странно, сопровождаемый приглушенным, еле слышным эхом, словно звуковая волна ударялась о преграду и, отражаясь, затухала в воздухе. - Обещаю, - твердо сказал Рен и прервал ментальную связь. - Выйдем из гиперпространства прямо над поверхностью, - предупредил Рен свою спутницу. Рей кивнула, она имела прекрасное представление о стиле вождения в семействе Скайоукеров-Соло и не беспокоилась. Удивительно, как время и опыт меняют восприятие, не только самого себя и своих поступков, но и пространств, предметов, людей. Это как ехать ночью по темной дороге, освещая фарами лишь небольшой отрезок пути, а затем проехать по той же дороге днем. Кажется, что это две разные дороги. И там, где раньше Рен видел давящие стены, в середине которых обитала жуткая сила, сгущавшаяся в непроницаемый мрак и не дававшая ни единого шанса к спасению, теперь он наблюдал лишь убежище всеми забытого пережитка эпохи, уже не способного вызвать у него даже жалости. Он вспомнил собственные неудачные поиски, бесконечные блуждания, словно он полз по узкому коридору без возможности выкарабкаться в привычное пространство. Сейчас Рен чувствовал себя свободным и уверенным, и даже знание о том, чем закончится вся эта история – уже не имело никакого значения, потому что он смотрел шире и видел, как части громадной мозаики сами складывались воедино из мелких разрозненных кусочков в одну грандиозную картину. И он четко осознавал свое место на этом вселенском холсте. Влажный и холодный воздух Экзегола ударил в лицо, заставляя сосредоточиться на главном, сгоняя остатки напряжения и сомнений. Рен сделал глубокий вдох, подал Рей знак следовать за ним, и они направились внутрь цитадели. Их план был сложен и прост одновременно. Простота была заложена в четкости, последовательности и слаженности действий. Сложность же его состояла в отвлечении внимания. Им нужно было отвести все подозрения и притвориться слабыми, чтобы в нужный момент вызвать призраков Силы и задействовать свой механизм. В этой части и крылась основная опасность, потому что именно она таила в себе неопределенность, которую невозможно было просчитать заранее, лишь предвидеть. Но, как говорил Хакс: предвидеть, не значит управлять. Им обоим вновь пришлось пережить довольно неприятные и болезненные моменты (а никто не обещал, что будет легко). Сражаться с Палпатином было все равно, что сражаться со стихией: неистовой, яростной, безжалостной и безучастной. Он стремился уничтожить их одним мощным ударом (но что-то пошло не так). Абстрагироваться от своей боли Рен мог, он слишком многое пережил и через многие испытания прошел, но вот смотреть на мучения сестренки было выше его сил. В итоге та тонкая струна, на которой еще держался здравый смысл порвалась, и он сбросил тот морок, которым укрывал в Силе и себя и Рей. Яркая вспышка света озарила тронный зал, закрутилась плотной спиралью, а затем обрушилась на бывшего Императора, сопровождаясь мощной ударной волной. Огромный зал цитадели застыл во времени, повисла звенящая тишина. - Что вы такое? – сопротивляясь этому неожиданному явлению прохрипел Палпатин. - Диада Силы, - ответила Рей. - Священное равновесие, - поддержал ее Рен. - Убей меня и займешь мое место, - позлорадствовал Император. - Скажи мне то, чего я не знаю, - усмехнулся на это Рен. - Твой флот избежал одной ловушки, но угодил в другую. Они все погибнут там, а ты – здесь. Один из вас все равно должен умереть. Я предвидел это. - Сейчас, - обратился Рен к призракам Силы и отпустил время. Он не стал отвечать, не повелся на провокацию, решил не упускать важный момент. Хакс мог бы им гордиться. Тронный зал цитадели ситхов вновь наполнился звуками, скрежетом, воплями последователей культа Темной стороны. Вновь посыпались энергетические разряды и звенящие удары, которые Рей (не без помощи, разумеется) сдерживала из последних сил. И именно в этот момент Рен активизировал их «голокрон», и пока внимание Палпатина было занято активным противостоянием всем явившимся на зов призракам Силы во главе с Рей, он одним мощным энергетическим сгустком резко направил его в самое сердце последнего лорда Ситхов. Ни взрыва, ни выброса энергии, ни фонтана искр не последовало. Его просто в одно мгновение засосало внутрь, как в черную дыру. Всего, без остатка. Бесславный финал Темного властелина галактики. Пространство вокруг снова замерло. Но в этот раз никто не замораживал время. В этот раз все замерли в удивлении и восхищении. И в этой торжественной тишине Рей опустила меч, перевела дыхание, обернулась и посмотрела на Рена открытым и доверчивым взглядом. - Спасибо, - сказал он, обращаясь к ней и к призракам Силы. Затем медленно поднялся по ступеням к Темному трону, оперся о него, словно хотел убедиться в их полной победе, выпрямился, активизировал свой меч и опустился в каменное кресло. Темно-сиреневое сияние отразилось в его глазах. Законный, признанный император галактики. - Я научился верить, - обратился он к бывшим последователям темного культа. - Да я проигрывал и ошибался, порой портил все, к чему прикасался, но теперь каждый прожитый момент подкрепляется верой и знанием. - Он сделал паузу, концентрируя внимание на себе, дотягиваясь до сознания каждого. - Все, что я делаю ляжет в основу чего-то большего, чем я, чем все мы. А еще, что возможности наши безграничны и бесконечны. Они поддержали нового императора, согласились, что власть его легитимна. - Отозвать атаку, - резко приказал Рен. - Мы объединяем все силы, всю армию, весь флот, все наши ресурсы, влияние. Он пригласил Рей приблизиться к нему, и она довольно резво поднялась по ступеням, подошла к трону и уселась на подлокотник, закинув ногу на ногу. Вот такая вот Диада Силы. Священное равновесие. Оставалось только сообщить всему Первому Порядку и Сопротивлению (в голове у Рена все это уже звучало странно), а заодно еще раз и всем силам Темных ситхов, что они одержали окончательную победу и можно начинать планировать вечеринку. Это было просто. Голограмма появилась перед всеми командующими сразу. - Мы победили, - коротко сказал он. - Мы все победили. Противостояние окончено. Невероятно короткая речь, подкрепленная внушением Силы, проникла в сознания людей (и не только), призвала сложить оружие и начать строить мирное благополучное будущее. Рен испытал всеобщий восторг, облегчение, в некоторых случаях - ликование. И вместе с тем почувствовал необъяснимую тревогу и обреченность, словно там, далеко таилось нечто опасное и губительное. Своему чутью он верил. Хакс. - Гранд-маршал, доложите обстановку! - тут же приказал Рен и поднялся со своего трона. - Немедленно! Ожидаемого ответа он не получил. Но получил неожиданный. - Верховный лидер, император, сэр, - не зная, что выбрать и что станет правильным отозвалась Фазма. - Гран-маршал принял командование Финализатором и с него руководил контратакой. У них серьезные проблемы, пробоина в реакторе, связь не работает, корпус теряет структурную целостность. Корабль затягивает на узкую орбиту. - Почему не эвакуировались? - Все, кто успел эвакуироваться уже в медблоке на Превосходстве. - Что значит - успел? - раздраженно уточнил Рен. - Предельная доза радиации, защита не помогла. Гранд-маршал приказал покинуть корабль тем, кто еще мог это сделать. Он остался на борту и сказал, что попробует выровнять флагман, чтобы тот не врезался в планету и не вызвал фатальных изменений на поверхности. По факту все они уже мертвы, - с огромной горечью в голосе отрапортовала Фазма. Что!? - Захотелось закричать Рену. «Один из вас должен умереть», - прозвучал в его голове насмешливый скрипучий голос. Один из них. Хакс наверняка это просчитал и выбрал себя. - Нет, - твердо ответил он. - Они живы. С этими словами он, наплевав на все титулы и приличия, схватил за руку Рей и быстро направился к выходу из тронного зала и цитадели. Конечно, он не должен был так бурно реагировать, не должен был показывать своих слабостей, но все пошло наперекосяк, как только он узнал о выходке Хакса. Рен сильно злился на него и его решение, и ему было глубоко наплевать, что тот вступил в явно неравный бой и наверняка придумал рискованный отвлекающий план, чтобы выиграть время и перетянуть внимание на себя. В данный момент Рена заботило лишь выживание остатков экипажа Финализатора (и самого флагмана), со всем остальным он разберется позже. С самим Хаксом – тоже. Они буквально выбежали наружу и увидели приземлившийся Сокол. Навстречу им шли Люк, Хан и Лея, вместе, как в старые добрые времена. Вот только вид у них был не слишком радостным, скорее, встревоженным, и Рен понял, мама спешила сообщить ему не самые приятные известия. - Я знаю, - опередил ее Рен. - Эта победа досталась нам дорогой ценой, - сказала сыну Лея. – Мы многих потеряли, и, если бы не Армитаж, потеряли бы куда больше. Он спас мне жизнь, всем нам. Мне очень жаль. - Да, - ответил он. – Мне тоже. Но выводы делать еще рано. - Бен, - поддержал сестру Люк. – Ты уже ничем не сможешь им помочь. Это нереально. Хан лишь молча посмотрел на него. Ему не нужно было ничего говорить, Рен чувствовал и его сожаление, и поддержку, и главное – призыв не сдаваться. - Ошибаешься, - сказал он Люку. – Это реально, потому что я верю, что это реально. Он запрокинул голову и увидел их флагман, стремительно входящий в верхние слои атмосферы. Неконтролируемое снижение – так это, кажется, называлось. - Помогите мне, - обратился Рен к маме, дяде и Рей. – Мы предотвратим падение и сохраним структурную целостность корпуса. Он был в состоянии сделать это и сам, но ему требовалось обязательно связаться с Хаксом, а это могло так или иначе повлиять на результат. Никто из них не стал вытягивать вперед руку для концентрации или медитативно закрывать глаза, все их внимание направилось на объединение. Рен почувствовал, как стерлись границы реальности, как они слились с Силой, стали сутью энергии сотворения, как сознание устремилось за пределы сущего, слилось воедино со всей вселенной, стало одновременно всем. Вокруг все замерло, время растянулось и в итоге – остановилось, в воздухе повисли крошечные капельки тумана. В таком состоянии можно было ощутить вращение планеты под ногами, движение воздушных потоков, изменить плотность любой материи, собрать и разобрать атомы в нужном порядке, легко дотянуться до сознания живого существа. - Я проведу Финализатор через плотные слои атмосферы и посажу на Экзегол, - обратился Рен к Хаксу. – Просто не мешай. - Не буду предрекать неизбежное, - отозвалось слабеющее сознание Хакса. – Но если не уничтожить Финализатор сейчас, то он вполне способен уничтожить все живое на поверхности. Столкновение и взрыв будут колоссальными. - Ты услышал меня? Не вздумай взрывать наш корабль! Тем более с собой на борту. - Бен, прости меня. Я знаю, что поступил вопреки принятому плану, но я выполнял твой приказ. Я нес ответственность за всех наших людей, за Лею – особенно. Я не мог поступить иначе. - Потом обсудим. Задача первая – оказаться на планете. - С этим никаких проблем, - попытался пошутить Хакс. - Задача вторая – выжить. - Вот с этим сложнее. - Сосредоточься. - У меня уже начались необратимы процессы в организме, последствия сильного отравления. Я не дотяну до поверхности. - Дотянешь. Он попытался передать ему энергию жизни на расстоянии, даже не зная, сработает или нет. Это был отчаянный поступок. - Спасибо, - отозвался Хакс и связь их прервалась. Он потерял сознание. Зачастую на планеты не сажали даже корабли меньших размеров, предпочитая состыковывать их с основным командным крейсером, но в данном случае ни о каких предосторожностях речи не шло. Важным было не только затормозить неконтролируемое снижение, но и сохранить целостность конструкции, чтобы флагман не сгорел и не развалился на части в плотных слоях атмосферы. И сделать это быстро. Задачка не из самых простых. Но Рен, действительно, верил. В себя, в свою семью, в то, что реальность подчиняется ему, и что все зависит только от его решений. Сила притяжения неумолимо влекла корабль к планете, но, когда до поверхности оставались считанные километры, чудовищная скорость Финализатора замедлилась, они побороли тяготение, замедлив ход, потом вновь дали набрать ускорение, которое при сложившихся обстоятельствах казалось смертельным, и в самый последний момент, словно сработала система торможения, и они почти плавно опустили эту громадину за несколько сотен метров от себя. Первый пункт – оказаться на планете – был выполнен и Рен направился к флагману с таким видом, словно собирался испепелить его. На Экзегол стали садиться другие корабли и шаттлы, командный шаттл с Превосходства в том числе. Многие со священным ликованием и одобрением наблюдали совершенно невероятную картину спасения полуразрушенного флагмана, кто очно, кто удаленно. Были и те, кто ощутил неподдельный ужас, но Рена эти эмоции не трогали, у него была цель, и он сосредоточился на ее достижении. Причем настолько сильно, что пошел пешком (это при наличии как минимум трех транспортов на выбор). Первым спохватился Хан, он ни с кем не договариваясь, быстро запрыгнул в Сокол и направился помочь, догнал сына и опустил подъемник, чтобы он смог запрыгнуть внутрь. Вторым прагматиком оказалась Фазма. Она связалась с Реном по комму и отчиталась, что ждет его вместе с инженерами и медиками у Финализатора. Приближаться к дымящейся оплавленной груде дюрастали, вообще-то, было смертельно опасно без специальной защиты, но удача любит храбрых (или безумцев, что в данном случае одно и тоже). Стремительным движением Рен спрыгнул с зависшего неподалеку от бывшего флагмана (или точнее, от того, что от него осталось) Сокола и столкнулся с Фазмой, бригадой инженеров и медиков. Не обмолвившись ни словом, они направились к воротам ангара, чтобы вскрыть корабль, на борту которого, по сведениям техников, все еще находились живые люди. Рен буквально минуту понаблюдал за суетившимися подчиненными, плюнул на все и открыл ворота Силой. Махнул рукой на все предостерегающие крики и пошел внутрь. Затормозить его удалось только Хану. - Ты знаешь куда тебе нужно попасть? Знаешь насколько это далеко? Уверен, что у тебя есть на это время? – серьезно спросил он. - Радиация, - коротко ответил Рен. Он не хотел никого подвергать лишней опасности, тем более, своих близких. - Вылезешь через верхний люк. Вперед. Полет по полуразрушенному Финализатору на кореллианском грузовом корабле – это развлечение получше гонок на истребителе. Опаснее – уж точно. В некоторых местах пришлось применить Силу, чтобы расчистить себе путь и суметь протиснуться между покореженных переборок. Но они справились. И когда до мостика (а направлялись они именно туда) оставалось всего ничего, Рен, как они и договорились, выпрыгнул из Сокола. Дальше, действительно, пришлось пробираться пешком, держа мощный щит Силы словно защитный костюм. Хакс был жив. Без сознания, но жив. Рен предотвратил фатальные повреждения центральной нервной системы и отек головного мозга, но воздействие радиации продолжалось и отравленный организм умирал. И как бы ни хотелось ему опуститься на колени и прикоснуться к такому дорогому для него человеку, передавая ему свои мысли, страстный призыв к жизни, но на это не было времени, действовать пришлось быстро: аккуратно взять на руки и вернуться тем же путем. И при этом ни о чем постороннем не думать. Не переживать заранее, не обвинять, не стараться понять мотивы. Лишь смотреть под ноги, затолкать внутрь, окутать защитой Силы, чтобы обезопасить Хана и Чуи от радиации и поспешить сдать медикам. Второй пункт тоже можно было считать исполненным. С Финализатора удалось спасти еще нескольких человек и Рен почти отрешенно наблюдал, как медики планомерно погружали своих пациентов в прозрачные коконы, подключая к ним стимуляторы искусственного дыхания и кровообращения и почувствовал внезапно навалившуюся на него усталость. Он выиграл гонку за галактический трон, но не ощущал себя победителем. Смотрел как Рей с упоением рассказывала своим друзьям и Лее историю их успеха, видел мягкую улыбку матери, но не испытывал ликования. - До дома подбросить? – спросил его отец. - Хочешь порулить Фантомом? – уточнил Рен. - Не откажусь. - Маму возьмем? - Думаю, она не будет против, - улыбнулся Хан и сделал Лее приглашающий жест рукой. Она все поняла, вежливо попрощалась с дружной компанией и направилась к ним. - Как я понимаю, в отсутствие Армитажа, его обязанности переходят ко мне? – пошутила Лея. - Да, - ответил ей Рен. – Кто-то же должен подготовить первые распоряжения и праздничный ужин в мою честь, - пошутил он в ответ. – Нужно сформировать Галактический Альянс, продумать институт власти, основать новый орган управления и определиться с местом для Сената, так что расслабляться рано. И я очень надеюсь, что на первых порах ты согласишься занять пост Верховного канцлера. - Давай мы обсудим это завтра, - сказала Лея и взяла сына под руку. – А сейчас мы просто проведем время вместе, посвятим несколько часов друг другу. - Если у нас демократия, то я голосую «за», - отозвался Хан. Рен обожал своих родителей. За такую вот тривиальную душевную поддержку. Они не стали прощаться. Оставили Сокол на попечение Люка, Чуи и Рей, пригласили их как желанных гостей на Превосходство (и хорошо бы в самое ближайшее время), погрузились на борт Фантома и, усадив Хана за штурвал, направились к кораблю-государству. Рен, конечно же, предупредил, чтобы ему не устраивали торжественный прием по прибытию, но удержать несколько сотен тысяч людей от банального любопытства было сложно. Так что прием организовался спонтанно. Новый император поприветствовал собравшихся, и предложил всем, кто не занят в текущих работах, идти культурно отдыхать, с поправкой на то, чтобы не наносить ущерба оборудованию, а тем, кто занят, сделать тоже самое, но после передачи смены. В глазах подчиненных Рен стал настоящим святым. Однако у всей этой истории был еще один герой, о котором в процессе веселья просто позабыли. В приятной обстановке время обычно проходит незаметно. Остановить мгновенье Рену было под силу, но нужно ли? Он так долго мечтал провести время с семьей, что просто наслаждался и ни о чем не думал. Ровно до тех пор, пока Хан не похвалил Хакса. Он выразил ему искреннюю благодарность за мастерство и храбрость, за спасение крейсера Раддус, на котором во время атаки находилась Лея. Упоминание имени Хакса вызвало у Рена не самые благоприятные ощущения. Он все еще злился на него и не мог понять мотивов его поступков. Лея почувствовала эти эмоции в Силе. - Отчего ты так суров к нему? – поинтересовалась она. - Он врал мне. Хакс просчитал вероятность гибели одного из нас и ничего не сказал мне об этом. Утаивал важную информацию. - Не пойми меня превратно, но мне кажется, что ты злишься вовсе не поэтому, - заметила Лея и улыбнулась ему. – Ты злишься, потому что он принял самостоятельное решение и мудро рассудил, что твоя жизнь для галактики важнее, чем его. А теперь попробуй поставить себя на его место. Кто он без тебя? Ни семьи, ни преданных друзей, ни сторонников, ни одного родного или дорогого человека, возможно, есть один или два из тех, кто ему чем-то обязан, но так ли это много, когда в глазах всей галактики он массовый убийца? Каким бы талантливым и умным он ни был, без тебя его не существует. И это если рассматривать только логическую сторону вопроса. Но есть еще и нелогичная, та, что связана с его чувствами. Если бы мне пришлось выбирать между своей жизнью и твоей, я бы не задумываясь выбрала тебя. И он выбрал. За это я очень ему признательна. Конечно, кому вообще был нужен Хакс, если даже он сам считал себя никому ненужным? Первому Порядку? Сопротивлению? Новому Галактическому альянсу? Вряд ли. Ах, да, Фазме. Он точно в какой-то степени был важен Фазме, она обязана ему. Но так ли сильно он ей нужен? Готова ли она была пожертвовать всем ради него? Тоже вряд ли. Почему-то это откровение сильно задело Рена. - Мам, ты сейчас серьезно? Ты в самом деле считаешь, что Хакс никому не нужен? Что ни для кого не существует никакой разницы, жив он или мертв? - Я считаю, что по каким-то, понятным только тебе причинам, это важно для тебя. И меня очень воодушевляет тот факт, что ты видишь в нем многогранную, интересную личность. - Наверное, потому что он такой и есть. - Тогда что мешает тебе принять его выбор? Действительно, что? Хакс ведь сделал все, как требовалось. Выполнил приказ. А то, что чуть не погиб в процессе, так это издержки профессии. Хотел бы спокойной жизни, работал бы инженером в Каут-Энтралла, например. - Хотя бы то, что выбор этот мы должны были сделать вместе. А ведь Хакс упорно предлагал ему альтернативный вариант, но он каждый раз отказывал с особым усердием, даже не пытаясь вникнуть в суть предложения. И Хакс отступил, принял решение самостоятельно. С его точки зрения это был единственный логичный и правильный выбор. Лея оказалась права. - И почему в вопросах личного характера он должен считаться с твоим мнением? А в том, что это именно такой случай, я не сомневаюсь. Потому что они спят вместе? Зависят друг от друга? Глупость несусветная. - Все верно. Я не имею права осуждать его. Он позаботился о благополучии своего Верховного лидера. - Тебя задевает, что он не позаботился о твоем собственном благополучии, как человека, которому он небезразличен. Вот, оказывается, как все просто. Рен злился на Хакса, потому что тот решил его бросить и даже не предупредил. Пожелал сделать широкий жест и самоустраниться. Потому что, мама и здесь была права, он чувствовал себя лишним, ненужным. - Давай сменим тему. - Просто подумай еще раз над моим вопросом: что ты собираешься с ним делать? Каково его место в твоей системе координат? Повисла неловкая пауза, а затем все снова вернулось на круги своя, Хан принялся рассказывать историю знакомства с почти-бессмертной Маз Канатой, и они временно позабыли обо всех неотложных делах, о том, что Рен теперь император галактики, и что неплохо было бы уже сейчас расставить точки вместо вопросов, пока время окончательно не застыло на отметке «слишком поздно». Но, несмотря на обретенное могущество и власть, Рен все-таки оставался человеком, со всеми свойственными этому виду слабостями. Позже на Превосходство прибыла и остальная часть семейства Скайоукеров (включая Рей, которая как-то сама по себе вписалась). Громадный дредноут прекрасно подходил для резиденции нового императора и менять его на планету Рен пока не собирался. Он привык, и его все устраивало, не говоря уже о защищенности и вместительности этой мобильной махины. И они все-таки отметили и их победу, и долгожданное объединение, и то, что все они живы. Люк долго расспрашивал племянника о границах его возможностей, о его общении с Энакиным, о том, чему он научился и искренне восхищался его мастерством, познаниями, радовался, что он превзошел всех своих учителей и выбрал свой путь. Лея, хоть и пообещала помочь сыну с политикой в шутку, все-таки принялась составлять необходимые документы, писать рекомендации, даже приветственное обращение подготовила. А Рей, пусть пока только на словах, но с азартом, уже не в шутку планировала начать поиски потенциальных и реальных форсюзеров, чтобы возродить в галактике не орден Джедаев, но обучить новые поколения балансу Силы. И все, казалось, шло хорошо, Рен, наконец, чувствовал долгожданный внутренний покой, пусть внешне дел у него сильно прибавилось. И все же. Ему словно чего-то не хватало, он не ощущал себя целым. Осознание пришло не сразу. Но когда на четвертые стандартные сутки после их триумфального возвращения он снова проснулся на своей половине кровати, по привычке потянулся обнять Хакса и наткнулся лишь на пустую подушку; когда в сотый раз передвинул на видное место любимую чашку Хакса (рыжую, а не черную или красную), чтобы тот не искал ее лишний раз; когда вновь приготовил каф на двоих; когда разложил в нужном порядке вещи, чтобы Хакс не возмущался, что он снова устроил бардак; и когда уже не в первый раз, обращаясь в никуда, рассказывал о своих планах, ожидая получить поддержку или разумную критику; тогда он понял, насколько огромным и холодным стало окружающее его пространство. И пустоту эту не смогли заполнить ни родители, ни Рей с Люком, ни его рыцари с Фазмой, ни новые интересные знакомства и связи, никакие сверхсрочные и невероятно важные дела галактики. Он скучал, но ни разу за прошедшее время не справился, как поживает его гранд-маршал и требуется ли ему помощь. Потому что искренне не знал, что сказать человеку, который решил самоустраниться из его жизни. И нужно ли вообще что-то говорить. Все-таки Хакс не его собственностью, у него был свой путь, своя жизнь. И какое бы место отныне не было уготовано во всей этой истории Рену, он не мог решать за других, лишь поддержать и, если понадобится – защитить. Ему не на что было сетовать, ведь Хакс был жив, а захочет он уйти или остаться – в конечном счете выбирать ему самому. Однако все это хорошо звучало в голове и в теории, на практике же выходило совершенно иначе. Весь день Рен старался сосредоточиться на делах, и это стало еще одной ловушкой, потому что каждый раз он думал, как бы на его месте поступил Хакс, что бы он ответил, одобрил бы его действия или внес свои корректировки? И ему стало откровенно не по себе от отчаянного осознания безвыходности своего положения, когда мамино утверждение о том, что Хакс без него никто, зазвучало в иной интерпретации: а кто, собственно, он без Хакса? Не зря же они так хорошо справлялись вместе, а когда действовали порознь – все портили. И не зря, каждый раз, когда Рен хотел завершить их отношения, стоило ему только увидеть или прикоснуться к Хаксу, как вся его решимость тут же пропадала. Они всегда понимали друг друга с полувзгляда, без слов, и, видимо, в тот момент, когда Рен впервые посмотрел на Хакса без обычного неприкрытого раздражения и сарказма, что-то изменилось раз и навсегда, а со временем переросло в самую настоящую симпатию и глубокую привязанность. - Счастья не ищут на бескрайних просторах галактики, его создают сами, как сложный паззл, складывая по маленьким кусочкам, и создают его те, у кого хватает на это сил, здравого смысла и любви, - с заботой и пониманием в голосе сказал Энакин Скайоукер и присел на край огромного стола в рабочем кабинете нынешнего императора. - Хочешь сказать, что я люблю его? – спросил Рен и сам удивился, как легко произнес эту фразу. - Хочу сказать, что тебе потребовались пять лет, долгий, трудный путь и две с половиной его смерти, чтобы осознать такой простой факт, - Энакин улыбнулся и закинул ногу на ногу. – Не зря Сила определила именно его в качестве твоей фиксированной точки для создания пространственно-временного моста. Мог бы уже тогда догадаться. - Почему он? Что в нем такого? - Ты не серьезно сейчас, правда? - Абсолютно серьезно. Энакин посмотрел на него, как на безмозглую банту. - Он – особенный. Для тебя в первую очередь. - Но почему? - Потому что ты выбрал его. Из всех людей в галактике, ты выбрал именно его. Вы оба – идеальное соотношение, лучшее дополнение друг другу. И твой Армитаж каким-то шестым чувством определил это с самого начала. Конечно, чувства не объясняются логикой, но без логики не бывает настоящих чувств. Если бы вы не подходили друг другу так хорошо, то давно разошлись бы. Но ваша связь выстояла несмотря ни на что. - Он бросил меня. - Это не так. И ты знаешь, что это неправда. В сложившейся ситуации он принял единственное верное решение. Он все еще надеется, пусть эта надежда очень слабая и с каждым часом угасает все больше, он все еще верит, что ты не откажешься от него окончательно. - Не откажусь, - твердо сказал Рен. – И я поговорю с ним прямо сейчас. Он встал из-за стола, кивнул дедушке и улыбнулся. Он чувствовал себя превосходно и был полон решимости исправить свою ошибку. - Спасибо. - Удачи, внук, - ответил Энакин, спрыгнул на пол и тут же исчез в Силе. Куда идти, Рен знал наверняка. И направился он к Хаксу один, не стал вызывать рыцарей – свою бессменную охрану, а дежурным штурмовикам приказал оставаться на месте, у дверей кабинета. О своей безопасности он не сильно заботился, знал, что нападать на него никто не планировал, охрана скорее была данью традициям, так что обитатели мобильного государства часто могли видеть своего лидера, спокойно передвигающего по коридорам Превосходства без сопровождения, и давно ничему не удивлялись. Равно как и персонал в медблоке, те, скорее наоборот, ждали его гораздо раньше и, если и удивились его позднему появлению, то не подали вида. Перед самыми дверьми Рен притормозил, не хотел врываться к Хаксу (пусть и имел на это полное право, но чем больше власть, тем больше ответственность, это он уже давно уяснил). Как не странно, тот был не один и Рен полюбопытствовал, подключив к процессу Силу, с кем же там общался Хакс. Оказалось (и это было слишком странным, чтобы быть реальным), что беседует он с По Дэмероном, и не просто беседует, а даже смеется над его шутками. И тут же задался вопросом: что вообще может быть общего между такими разными людьми, не говоря уже о том, что совсем недавно они были врагами. Оставалось только провести разведку боем, что он и сделал. По сидел на краю койки и придвинувшись вплотную к Хаксу, заглядывал в датапад, который тот держал в руках. А Хакс что-то набирал и улыбался. - Не лучшее место для встречи, не находишь? – обратился он к Дэмерону. - Мы уже закончили, - тут же отреагировал Хакс. Он передал датапад в руки По Дэмерону и лицо его стало серьезным. - Лея попросила проконсультироваться с Армитажем, - встрял По. – Его все равно завтра обещали выпустить, так что все в порядке. К умирающему я бы приставать не стал. Не мой стиль. – Он повернулся к Хаксу, подмигнул ему и улыбнулся. – Спасибо. – Потом поднял руку с датападом, показывая, что он тут делом занимался. – Все. Ушел. И, действительно, обогнув Рена, быстро покинул помещение. - Значит, ты готов приступить к своим обязанностям? – тут же поинтересовался он. - Сегодня будет понятно, нужно ли мне делать повторное переливание крови, - заметил Хакс. – Но, впрочем, да, готов. И давно приступил. Скучно сидеть без дела. - Хорошо, - пространно ответил Рен. – Маме тяжело все это дается. И как я понимаю, она не пренебрегает твоей помощью. - Я сам предложил. Все в порядке. - Мне почему не сказал? Или это уже вошло в привычку: не ставить меня в известность? Официально ты все еще подчиняешься мне, или я чего-то не знаю? – довольно грубо спросил он. Хакс прикрыл глаза, опустил голову и как-то обреченно вздохнул. - Я поступил предосудительно. Ты имеешь полное право отстранить меня от обязанностей. - Знаешь, если ты принял решение бросить меня, то мог хотя бы набраться смелости и сообщить мне об этом лично, глядя в глаза, а не устраивать представление. Рен посмотрел на него, как император на мятежного генерала (точнее, на гранд-маршала). - Ты – единственный, - тихо ответил Хакс и открыто посмотрел в ответ. – Всегда был и всегда будешь. Неужели мне нужно это объяснять? Но я так же уверен, что ты никогда не предложишь мне стать частью твоей жизни. Особенно теперь. Таких как я не выбирают, не предлагают разделить им власть, не сажают рядом на трон. - Рядом на троне уже сидит Рей, не перегибай. Мы Диада Силы. Это логично. - Ты любишь ее? – чуть слышно спросил Хакс. - Да, - ответил Рен. - А она? - Конечно, она меня любит. Что за вопросы? Хакс почувствовал себя очень скверно: у него закружилась голова, в легкие перестал поступать воздух, его затошнило. И тут до Рена внезапно дошло, что тот ничего не знает. Он уже было открыл рот, чтобы рассказать, кем они друг другу приходятся, как рядом стоящий с кроватью Хакса прибор издал истошный писк, сам Хакс резко побледнел, протянул к нему руку в призыве о помощи и рухнул на подушку. - Анафилактический шок! – закричала тут же примчавшаяся врач. – Реакция на плазму, срочное переливание. Почему не оставить человека в покое хотя бы на сутки! – не прекращала возмущаться она. – Неужели нельзя немного потерпеть? Рен Силой выпихнул за дверь и ее, и всю подоспевшую кавалерию. И не обращая ни на кого внимания, быстро подошел к кровати, обнял Хакса за плечи, прижал к себе и передал ему энергию жизни, меняя состав крови и полностью очищая весь организм от всех вредных веществ, которые там еще могли оставаться. Он должен был сделать это сразу! Не впадать в прокрастинацию, а помочь. - Я знаю, что ты можешь быть упрямым, невозможным, занудным, подозрительным, скрытным и хитрым, - сказал Рен, все также прижимая Хакса к себе. – Но я так же знаю, что ты невероятно умный, талантливый, храбрый, преданный, прямолинейный вопреки здравому смыслу, и что ты по-настоящему сильно любишь меня. Ненавижу все эти твои глупости, всю твою мнительность. Мы с Рей родственники по сути, мы любим друг друга как брат и сестра. И если ты все еще готов терпеть меня, готов быть рядом несмотря ни на что, то я хочу, чтобы ты был рядом. Вопреки всем твоим суждением, я уже выбрал тебя. И, да, вот еще что… Мне очень нужен Верховный канцлер. Надеюсь, ты согласишься. - На твоем месте, я бы выбрал на эту должность Лею, - ответил Хакс. - Она сказала тоже самое о тебе. Предлагаю довериться ее чутью. - Я могу подумать? – совершенно серьезно спросил Хакс. Он явно переживал и чувствовал себя неуверенно. - Вот как? – удивился Рен. – Ты всю жизнь об этом мечтал, а теперь внезапно решил подумать? - А если меня не примут? Сразу же выдвинут вотум недоверия? – вкрадчиво поинтересовался Хакс, совершенно не пытаясь выбраться из крепких объятий. - Обещаю во всем тебе помогать, - сказал Рен и уткнулся носом ему в макушку. – Примут. Если моя мама уверена, что ты справишься, значит, ты справишься. Она в таких вопросах не ошибается. - Я мечтал вернуть себе право распоряжаться собственной жизнью, - продолжил он. – Считал, что абсолютная власть мне в этом поможет. А сейчас… - Именно. Ты когда-нибудь задумывался об одном очень интересном свойстве вселенной: как только ты перестаешь беспощадно к чему-то стремиться, гоняться за недостижимым, становишься свободным от всех своих внутренних ограничений, предрассудков, желаемое само приходит к тебе и просит принять. Потому что именно в такой момент ты готов оценить преподнесенные дары по достоинству, распорядиться ими мудро. - Кто бы говорил! - с сарказмом произнес Хакс. - А если без шуток, то ты, действительно, сильно изменился. Я чувствую себя уверенным и спокойным рядом с тобой. – Он сделала паузу и продолжил: - И, да, я согласен. Конечно же, я согласен. - Обожаю тебя. И манипуляции твои обожаю. Не знаю, как тебе всегда удается поставить меня в зависимое положение и буквально снисходить до моих просьб, но, если бы было иначе, не было бы так интересно. Хакс хотел ответить, что если им обоим это нравится, то имеет смысл просто наслаждаться моментом, но не успел. Рен и так все понял, и решил, что наслаждаться моментом можно прямо сейчас, не откладывая, так сказать. Он отпустил Хакса, обхватил ладонями его лицо, пристально посмотрел в глаза, чуть наклонился и втянул его в жадный глубокий поцелуй. Рен соскучился и целовал так, словно они не виделись год, а не считанные дни. - Я не отпущу тебя, - прошептал он, когда отстранился. - Я никогда не отпущу тебя. - Совершенно не возражаю, - отозвался Хакс и сам потянулся к нему, прикоснулся к его губам, обнял, зарылся пальцами в волосы. - По мне, так у них все в порядке, - услышали оба голос Леи. Почему-то, в сознании Рена в этот момент ничего не перевернулось, и он даже не подумал как-то среагировать на появление мамы. Зато, похоже, повернулось в голове Хакса, тот моментально отстранился и даже попробовал привести себя в порядок, пригладить волосы. - Кажется, твои подчиненные нашли рычаг воздействия, - добавил Хан, вошедший вслед за Леей. - Мои подчиненные должны доверять моим суждениям и действиям, а не бегать жаловаться к маме, - пошутил Рен и обернулся к родителям. - Да, у нас все в порядке. Помощь не требуется. Армитаж здоров и завтра примет смену. Видимо, верным было суждение, что дети всегда остаются для родителей детьми, не взирая на возраст, достижения или провалы. - Рада слышать, - искренне сказала Лея. - Спасибо, - кое-как выдавил из себя Хакс. Ему было не по себе от сложившейся ситуации. - Мы, пожалуй, пойдем, - добавила она. - Как я понимаю, конференцию с Корусантом переносим на завтра? - Да, отправь мою искреннюю благодарность за ожидание и предупреди, что я готов представить нового Верховного канцлера. И еще передай мое решение перенести Сенат на Превосходство. Это будет политически справедливо по отношению ко всем системам. Лея в ответ улыбнулась. - Очень хорошие новости, - сказала она, обращаясь больше к Хаксу. Как только дверь за родителями Рена закрылась, оба рассмеялись, один искренне, другой – немного истерически. - Жутко неловкая ситуация, - заметил Хакс. - Да, все в порядке, - успокоил его Рен. – Я живое доказательство практических знаний моих родителей о физическом проявлении любви. - Я бы хотел иметь таких родителей. Хакс все еще улыбался, но фраза прозвучала как-то тоскливо. - Знаешь, мы стали теми, кто мы есть, только потому что прошли через все то, через что должны были пройти. - История не признает сослагательного наклонения? – поиздевался Хакс. - Просто повезло, - ответил на это Рен. – Кстати, если говорить о физическом проявлении… - Не здесь! - Почему? - Потому что я хочу в освежитель, нормальной еды и нормального секса в нашей постели. Ненавижу эту неудобную койку, весь медблок ненавижу! - Сбежишь прямо в пижаме? – пошутил над ним Рен. - Обижаешь! – театрально возмутился Хакс, вызвал нажатием кнопки дежурного врача и приказал принести ему одежду. Медблок они покинули вместе. Шли привычной дорогой, не оглядываясь по сторонам и Рен чувствовал одобрительные взгляды и мысли окружающих: для них все, наконец, вернулось на круги своя. Привычная картина. - Расскажешь, что произошло, пока я был на Экзеголе? – по пути поинтересовался Рен. - Нечего рассказывать. Я высчитал огромную вероятность гибели одного из нас и решил, что моя смерть не нанесет урона галактике, в отличии от твоей. А когда понял, что мы избежали одной ловушки и угодили в другую, то взял истребитель… - Стоп. Ты взял истребитель? - Да, - кивнул Хакс. – Ты же научил меня пилотировать, и я логично рассудил, что так будет быстрее попасть на Финализатор, чем ждать командный шаттл со всеми вытекающими. Время было ценно. А дальше я выполнил твой приказ: сберечь максимальное количество людей, но главное – Лею. И потом, чтобы мини-Старкиллер мог произвести несколько залпов, мне пришлось чуть ли не вручную помечать цели, во избежание случайного уничтожения нашего флота. - Стало быть, ты у нас герой и тебе положена заслуженная награда? - Я уже получил свою награду вместе с твоей жизнью и доверием Леи. Другие мне не нужны. Хакс говорил искренне, и Рен еще раз удивился, насколько все-таки доверие и свобода в действиях могут менять поведенческие характеристики людей. Сам Хакс не изменился, но изменились его отношение к миру, приоритеты, в какой-то мере жизненные принципы. А возможно, сам Рен уже смотрел на все совершенно иными глазами, оценивал и воспринимал иначе. Скорее всего (как и всегда) существовало еще что-то третье, но додумать эту мысль он не успел. Они миновали дежурную охрану, и Рен, не глядя, открыл дверь в свои (вообще-то давно уже их общие) апартаменты. Когда вслед за Хаксом он прошел внутрь, то физически ощутил, как пространство вновь стало цельным, наполненным звуками и запахами, теплом. И когда Хакс обернулся, он замер, стоял и смотрел в его глаза, чувствовал себя счастливым. Главный человек в его жизни. Неужели, чтобы осознать такой вот простой факт, ему в самом деле понадобились пять очень непростых лет и две с половиной смерти. Они, не сговариваясь одновременно шагнули навстречу, позабыв и про еду, и про освежитель, вообще про все на свете, словно два безумца, потянулись друг к другу, целуя глаза, щеки, подбородок, всюду. Хакс запустил руки в его волосы, с силой потянул на себя, и принялся целовать губы так жадно, словно это был его единственный шанс к спасению, раскрыл их языком, и Рен тут же ответил, прижал его к себе крепче, пытаясь добраться до тела под одеждой. Тот с нескрываемым торопливым отчаянием помогал ему раздеть себя и раздеться самому, и не переставал при этом целовать. Где-то на периферии сознания замаячила мысль об удобной постели, но Рен отодвинул ее в сторону, по обыкновению подхватил свою законную добычу на руки и опустил на ближайшую ровную поверхность, которой оказался стол. Хакс прикрыл от удовольствия глаза и застонал, закусив губу. Он снова неприкрыто наслаждался их близостью, объединением сознаний, всем, что давала связь. Прижался бедрами, обхватил ногами спину, отвечал на ласки и желал полного единения самым примитивным и незамысловатым способом. Он хотел даже не наслаждения, хотя с Реном оно всегда было невероятным, ошеломительным и острым, он хотел, чтобы тот обладал им полностью. Хотел как-то выразить переполнявший его восторг, любовь и полное безграничное интуитивное доверие. И еще - надежду. Что несмотря ни на что, на все испытания, через которые они прошли и еще пройдут в дальнейшем, они уже выбрали друг друга. И пусть никто из них не давал никаких клятв, это не было таким уж важным, потому что сами они не придавали этому никакого значения. - Я люблю тебя, - прошептал Рен в самое ухо Хаксу и слегка отстранился, чтобы посмотреть на него. И когда увидел чуть дрогнувшие от намека на улыбку губы, страсть в потемневших глазах, он уже ни в чем не сомневался, снова притянул к себе, сжал его ягодицы, погладил бедра, нетерпеливо подготовил, развел ему ноги еще шире и, приподняв за бедра, вошел в него. Хакс вскрикнул, вцепился в его запястья, царапая ногтями, запрокинул голову и задержал дыхание. Рен обожал этот момент и не спешил, каждый раз давая немного привыкнуть, и только потом начинал двигаться. Плавно и медленно, наслаждаясь каждым движением, ловя рваные вздохи и всхлипы, подстраивался, находил нужное положение и темп. И чувствовал, наслаждался моментом, тем, как его Хакс жадно, с открытым нетерпением, искреннем безрассудством отдавал всего себя, всю свою преданность, всю любовь: необъятную и необъяснимую. Ради него Рен бросил вызов пространству, времени, жизни и смерти и готов был биться один со всей вселенной, с самой энергией сотворения. Он никогда не отпустит его от себя, будет с ним до самого конца, потому что этой потери ему не выдержать. Несколько судорожных рывков, и они оба кончили, впиваясь друг другу в губы. Хакс тоже не хотел отпускать, не хотел даже разжимать руки и ноги. Он лег на спину на стол и потянул Рена за собой, прижимая к себе его голову, запустил пальцы в волосы. На некоторое время они так и застыли, обнявшись, и для них больше ничего и никого не существовало. - Повтори, - спустя несколько долгих минут попросил Хакс. Рен понял, что именно от него требовалось, хотя повторить можно было вообще все, только уже в постели, там удобнее и простора для творчества больше. - Армитаж, я люблю тебя, - с удовольствием сказал он и поцеловал Хакса в краешек глаза. - Как же долго я этого ждал..., - прошептал он в ответ. И Рен понял, что он отчаянно ждал не только взаимности своих чувств, но с самого раннего детства, всю свою жизнь он мечтал, что кто-то близкий искренне скажет о своей к нему любви. Позже они все-таки поели нормальной еды, сидя в постели. Хакс смеялся, слушая рассказ, как Лея пыталась справиться с делами, и никто даже подумать не мог, что все это время она тайно ходила к нему в медблок за советами. Ловил каждое движение и слово Рена, как бы невзначай дотрагивался до его руки и иногда заглядывал в глаза, словно пытался найти его признанию подтверждение. И получал в ответ полный внимания и поддержки взгляд. Сейчас у них было все, чего они хотели, о чем мечтали и чего добивались. Они оба были счастливы и жили в моменте.