Я в чудеса не верю

      Вот так буднично проходило время. Наступила третья неделя октября, Хогвартс готовился к Хэллоуину, друзья Гарри готовились к тому как они проведут этот печальный для Гарри день, не оскорбляя памяти друга. А его лучшая подруга Герми думала, что ей делать вообще. Ей наконец-то пришли оба долгожданных письма, одним из которых было весьма ожидаемое от Орфорда Амбриджа.       Уборщик из Министерства магии благодарил за проявленное к нему внимание и просил, чтобы милые девочки со слизеринского факультета уговорили его дочь, Долорес, написать ему и его жене. А то она четырнадцать лет уже не виделась ни с кем из семьи и не подавала каких-либо известий о себе, так что ее мать даже убеждена в смерти своей дочери.       Второе письмо было ответом от мадам Августы Лонгботтом, уж она-то помнила во всех тонкостях дело об убийстве семьи Поттер. Авроров к месту предполагаемого преступления вызвали даже раньше чем предполагала Гермиона: в половину девятого вечера. И они так и не увидели никого, кто бы выходил из дома Поттеров. Северуса Снейпа в состоянии шока и прострации тоже…       Северуса, который пришел в дом после убийц, но раньше авроров, до половины девятого вечера. И увидел труп Джеймса Поттера на лестнице, а труп Лили Поттер в детской. Который пробыл там самое меньшее полчаса и сам не помнил, как ушел оттуда. Он вообще мало что помнил, иногда.       Кто и когда его пытал, когда жестко начали чистить его память, Северус не помнил тоже. Лже-Директор — единственный легилимент на территории Хогвартса, а Лили Поттер — его внучка… А еще он действительно великолепный трансфигуратор. Хорошо наложенные чары трансфигурации держатся более трех лет, а с подпиткой амулетами и своевременным обновлением — от пяти лет и дольше… Тем более, мадам Августа Лонгботтом утверждала, что тела убитых Поттеров на подлинность не проверяли, а вот малыша Гарри забрала неведомо как оказавшаяся на месте преступления Минерва МакГонагалл, и то ли у нее, то ли не у нее ребенок пробыл почти до двух часов следующей ночи. И на порог дома Дурслей Гарри попал только 1 ноября 1981 года, уже со шрамом, содержавшим крестраж.       Жанна Гермиона еще в прошлом году расспросила Хагрида о том, как и когда он отвозил малыша Гарри в Литтл Уингинг к дяде Вернону и тете Петунии на летающем мотоцикле Сириуса. Туда Хагрид приехал около трех часов ночи, и там его ждали Альбус Дамблдор и Минерва МакГонагалл. Получается… да ничего не получается! Откуда тогда Хагрид получил ребенка? Плюнув на все, Гермиона побежала после уроков к Хагриду, он недавно куда-то уезжал, взяв отпуск у директора, но сейчас все же снова вернулся в свою хижину лесничего. Полчаса политеса, полчаса на приведение магией твердокаменных кексов в съедобный вид, полчаса внимания — и вот нужные сведения добыты.       — Ну, так мне няня его, Долорес, сама и передала, почти ночью, тут, в Хогвартсе! Сказала куда именно ехать и что Великий Человек, директор Дамблдор раз — и там меня уже ждет! Я Гарри его родне и отвез, все так и было, ты, Гермиона, не сомневайся…       Гермиона уже и не сомневалась. Только вот делиться своими догадками ни с Северусом, ни с Гарри было категорически нельзя. Да и как это можно было сказать?       «Гарри, ты знаешь, твоя мама Лили Поттер жива! Это та самая стерва, Долорес Амбридж, которая каждый день пытает нас своим пыточным пером… Сквибка, чиновник и преступница, Долорес Амбридж…» — так что ли?       О да, теперь она, похоже, разобралась, что случилось там четырнадцать лет назад. Лже-Директор претворял в жизнь свой план, Дамблдору требовалось убрать с дороги Тома Риддла и Джеймса Поттера, оба стали опасны и неуправляемы. Была создана ложная утечка ложного предсказания через Северуса, и стали ловить Волан-де-Морта на наживку из годовалого ребенка — Гарри, заодно отсекая Джеймса от сослуживцев посредством «Фиделиуса». Потом какой-то другой агент Дамблдора у Пожирателей смерти, возможно, Питер Петтигрю, сообщил, что нападение Волан-де-Морта на дом Поттеров, будет прямо сейчас.       И все завертелось. Альбус Дамблдор уже был у них дома и убил в детской юную няню Гарри, Долорес Амбридж. Возможно, девушка вскрикнула, или аврор Джеймс Поттер заметил зеленый огонь «Авады» из детской и стал подниматься наверх, к сыну, которому могла грозить опасность. Но Альбус Дамблдор ударил заклинанием сверху, а его внучка Лили — снизу из гостиной, именно она убила мужа «Авадой» в спину, чтобы не мешал. За убийство того, с кем была связана узами магического брака, Лили Поттер и получила магический откат, а позже постепенно потеряла магию. Ее дед вернулся в детскую и наконец должным образом завершил трансфигурацию трупа Долорес, и возле кроватки Гарри осталась лежать якобы Лили Поттер.       А после дед Альбус и внучка Лили отвлеклись на встречу, отлов и трансфигурацию того, кого так старательно заманивали в ловушку — Тома Риддла. Один сумасшедший против двоих мерзавцев — да, лорд Волан-де-Морт явно был обречен. Но взять Тома Риддла под «Империо», трансфигурировать во что-то, положить это под «Стазис» — все это требует времени, огромных магических сил и предельного внимания.       В это время в дом к Поттерам и пришел Северус Снейп, никем не замеченный, вознамерившийся спасти Лили или всех сразу. На лестнице он нашел труп Джеймса Поттера, а в детской рядом с кроваткой Гарри — труп Лили. Его Лили…       Да, надо быть совсем сволочью, чтобы сомневаться в подлинности трупа, а действительно ли это Лили Поттер? Сволочью Северус Снейп не был, он был человеком, который потерял все. И с трупом любимой он сидел в слезах на полу перед дверью в комнату.       Кого он увидел, когда дверь в детскую открылась? Дамблдора? Или еще не прошедшую трансфигурацию Лили? Во всяком случае, Северус точно получил «Обливиэйт» и «Империо» и был отнесен в Хогвартс. А послать забрать годовалого Гарри из дома в Годриковой лощине эта парочка планировала мадам МакГонагалл.       Срочно вызванная директором Минерва МакГонагалл отнесла Гарри в школу магии. Сама Лили Поттер, нужно думать, была рядом, уже переодетая в слизеринскую мантию убитой няни Долорес, она контролировала и вела Снейпа под заклятьем. Аппарация это быстро, а пройти быстрым шагом от антиаппарационного барьера до школы магии можно минут за десять, даже с пленным и трофеем в виде Тома Риддла…       Чары трансфигурации на Лили ставил не только Дамблдор, тут скорее всего еще постаралась Минерва МакГонагалл, верный член Ордена Феникса. Сам Дамблдор явно полностью выложился как маг, сначала трансфигурируя труп Долорес Амбридж, а позже — Тома Риддла, захваченного в плен.       Уговорить на все эти действия МакКошку было просто: Джеймс убит, поэтому срочно спасаем Лили от Тома Риддла. Выдадим ее за Долорес Амбридж, несчастную убитую Волан-де-Мортом девочку, и отправим учиться в Хогвартс снова. Спрячем в относительной безопасности. А ее сын Гарри эти два года побудет с тетей Петунией и дядей Верноном в мире маглов, также в целях безопасности для малыша. Но время шло, стало точно известно, что Волан-де-Морт погиб. Чуть позже стало видно, что «Долорес Амбридж» теряет магию, и умная Минерва легко могла предположить, за что Лили Поттер получила магический откат.       «Долорес Амбридж» последние два года обучения в Хогвартсе ни разу не посетила лазарет и ни разу не прошла медосмотр. Еще бы, Поппи Помфри сразу смогла бы определить рожавшую женщину, простейшие медицинские чары установят это даже под трансфигурацией.       Именно в тот год случились пытки Северуса, которые он сам почти не помнит, они закончились шрамами почти по всему его телу, которые жутко болели и кровоточили более тринадцати лет, а что было сделано с его памятью, даже лучше не разбираться! Хорошо что просто выжил. Непрерывная боль, которую чувствуешь в течение нескольких лет подряд, сводит людей с ума, и маги тут не исключение.       Именно в тот год «Долорес Амбридж» рвет все связи со своей семьей. Семьей Долорес Амбридж, людьми, которых не обманешь простым внешним сходством. Отцом, братом и матерью убитой Долорес, простой маглой Эллен Кракнелл, которая считает, что ее дочь мертва. Ну да, мать обмануть трудно. Нормальную конечно.       Но Гарри и Северус, вот что тут можно сказать? Да ничего. Им ничего, но это не значит, что нужно молчать, пока эта дрянь развлекается в Хогвартсе с пыточным артефактом!       К Минерве МакГонагалл Гермиона подошла уже после уроков, к счастью, у нее сегодня не было факультатива.       — Добрый вечер, профессор МакГонагалл, я могла бы вас отвлечь на пять десять минут? — спросила она с порога, на всякий случай поставив чары тишины на кабинет.       — А декан вашего факультета никак не может ответить на ваши вопросы, мисс Грейнджер? — сказала МакКошка, взглянув на слизеринку сквозь очки.       — Профессор Снейп не накладывал трансфигурацию на Лили Поттер, превращая ее в Долорес Армбридж, и на эти вопросы ответить он бессилен, профессор МакГонагалл, — сказала Гермиона. МакКошка так резко вскочила со стула, что он опрокинулся. Да, сыворотка правды тут была не нужна.       — Что? Как вы… Смеете! Что за вопросы…       — А разве я ошиблась, профессор МакГонагалл? Или магический откат Лили Поттер получила не за убийство мужа Джеймса Поттера? А ведь еще есть Гарри Поттер, которого родная мать каждый день пытает кровавым пером, чтобы Гарри не стоял на ее пути. И есть еще одна семья: Орфорд Амбридж, Эллен Кракнелл и их сын Джон Амбридж — их тоже очень интересует, что с их дочерью стало, после того как ее отпустили на месяц поработать няней у семьи Поттер в октябре 1981 года. И мои отец и мать, которым по приказу нынешней Долорес Амбридж в 1992 году стерли память… У меня такое чувство, что это не единственные жертвы Лили Эванс-Поттер… — Гермиона села за ближайший школьный стол и смотрела на профессора МакГонагалл, ожидая, что ее вот-вот выгонят из кабинета. Но МакКошка только подняла магией упавший стул и тяжело опустилась на него.       — Вы умны, Гермиона, но что вы собираетесь с этими догадками делать? — очень устало спросила профессор.       — Я жутко боюсь за Гарри и Северуса. Но молчать нельзя, уже слишком долго все молчали и лгали об этом. У меня есть возможность организовать эксгумацию тела Лили Поттер и наконец провести биологическое опознание останков. Семья настоящей Амбридж заслуживает того чтобы узнать правду. Ведь никто и не думал переводить Петунии Дурсль деньги на содержание Гарри, потому что сначала все считали, что это лишь временно. Всего на два года, а после его заберет мать, а до этого Лили будет своего ребенка навещать… Но ей это было не нужно. В это же время прямо в Хогвартсе пытали Северуса Снейпа и стирали ему память… Держали под «Стазисом» Темного лорда Тома Риддла, — Гермиона потихоньку начинала горячиться. — Профессор МакГонагалл, вы же сами видите, все начинается заново: первое оживление Волан-де-Морта в прошлом году, во время Турнира Четырех Волшебников, теперь второе — что дальше? Альбусу Дамблдору и его внучке не место в Хогвартсе, тут дети, а им на их жизни плевать!       — А вы точно уверены, что это не банальная ревность, миссис Снейп? — вредности МакКошке было не занимать, но и откровенности тоже. Что это, если не признание?       — После того как профессор Снейп об этом узнает, особенно о моем участии в этом деле, я просто перестану для него существовать. А Лили и сейчас, в свои тридцать пять, явно красивее меня. Да и Гарри, надо думать, мне таких открытий не простит. Но молчать нельзя, с каждым годом мы плюем не только на тех, кто уже умер, но и на тех, кто жив. Для Амбридж дети в Хогвартсе — объект пыток и издевательств, для ее деда — живой щит из заложников. И это не считая трупов, по которым они уже прошли, профессор МакГонагалл, — у Гермионы давно не было столь убитого тона. — Сравнить меня и Лили?! Ха, конечно Лили и мама Гарри, а кто я? Наглая, самоуверенная. Никто… — грустно ответила Гермиона.       «Интересно, — подумала она, — у меня в эту минуту в глазах была такая же тяжелая тоска, как у МакКошки? Ну зачем я написала те три письма с полным изложением этих соображений, одно для Риты Скитер, одно для мадам Августы Лонгботтом и одно для Эдварда Принца, деда Северуса. А ведь у меня было четкое ощущение, что дорогу назад я себе этим отрезаю». Но попробовать стоило, Долорес Амбридж была заместителем министра магии Корнелиуса Фаджа, ее послали в Хогвартс инспектором — это однозначно понижение в должности. Альбус Дамблдор уже больше не Президент Международной конфедерации магов и не Верховный чародей Визенгамота. Возможно, ее письмо примут во внимание. Но Северус и Гарри…       Гермиона с профессором МакГонагалл сидели друг напротив друга и молчали. А что сказать, если «за» и «против» было почти поровну?       На этой тягостной паузе в дверь кабинета декана Гриффиндора постучали, а после в кабинет вошел профессор Снейп собственной персоной. Вот же… Гермиона с профессором МакГонагалл испуганно посмотрели друг на друга, уж слишком они были откровенны в последние пять минут. Гермиона поставила над собой окклюменционный щит, надеясь, что успела вовремя.       — Добрый вечер, профессор Снейп. Вы пришли за своей ученицей? — сразу сдала ее МакКошка, хорошо что сдала не полностью.       — Я буквально на несколько минут по организационному вопросу, мадам МакГонагалл. А вы, мисс Грейнджер, извольте подождать меня в коридоре, — ответил Северус декану Гриффиндора. Гермиона послушно вышла, отметив, что раньше профессор Снейп никогда не просил подождать его.       «У него ко мне есть разговор? Тяжелый разговор, который касается нас двоих? О нет! О Господи, нет, снова Лили?» Гермиона с тоской принялась читать блестевшие строки рун на стенах коридора. Заклинания изменения пути, изменения направления. «Очень подходит к моему нынешнему настроению», — отметила она. Профессор Снейп вышел из кабинета МакКошки только спустя двадцать минут, все это время Гермиона с ужасом представляла, что она может ему рассказать. Он мельком взглянул на нее, жестом показал, чтобы она шла за ним. Гермионе осталось только догонять, умеет же этот человек носиться по коридорам.

***

      Честно говоря, инспектор Долорес Амбридж стала для Снейпа шоком. Хвала Мерлину, он не сразу понял, кого видит, и только после присутствия мадам Амбридж на трех своих уроках с разными курсами стал замечать некие знакомые черты в лице и поведении чиновницы. А после нескольких дней почти безуспешных попыток вспомнить тихую слизеринку Долорес Амбридж, Снейп насторожился. Что это? Наложенные чары незначительности и чары, отвращающие внимание? Да… Но он же видел и лично учил эту девушку, когда еще только начинал преподавать зелья в Хогвартсе! И тут Снейп внезапно понял, что видит перед собой, вернее кого. Вот тут и наступил шок. Примерно такой же, как два года назад, когда начали разрушаться блоки в его памяти и Северус внезапно понял, что Аргус Филч, на самом деле — Тобиас Снейп, его отец, который годами был рядом. Только сейчас было гораздо хуже.       «Ну что же, я рад, что вы живы, Лили Поттер-Эванс».       А кого, собственно, похоронили с вашим мужем Джеймсом Поттером? Тихую девочку со Слизерина, Долорес Амбридж, няню Гарри? Снейп не замечал, что Аргус Филч это Тобиас Снейп, потому что на нем были отвращающие внимание чары и чары незначительности, которые сильнее всего держатся на сквибе. Получается, либо Долорес Амбридж периодически обновляет подобные чары, наложенные на себя, либо она — сквиб или почти сквиб. Первое маловероятно — слишком затратно даже для сильного мага. Остаётся второй вариант. Что, в таком случае, случилось с сильной ведьмой Лили Эванс, магический откат? За что? За смерть мужа Джеймса Поттера? Очень возможно…       Вот кого он когда-то любил, вот к кому внушали любовь и привязанность. Вот чью смерть он оплакивал, чувствовал себя виновным, а за что? Снейпу было безумно жаль Гарри, к которому его отец так и не дошел на помощь. Было совестно за свое отношение к Жанне. Идиот, вздумал сравнивать честную яркую девушку с расчетливой эгоисткой. Как же, святая прекрасная Лили… А с Жанной всего-навсего может получиться прекрасная семья, в которой ты будешь счастлив и где вырастут прекрасные дети… А если Жанна чувствовала это отношение к себе? Конечно чувствовала, и мысли твои почти наверняка прочла. Просто молчала.       Потом была личная беседа с инспектором Амбридж. Мадам изволила интересоваться всем: сколько лет Снейп преподает в Хогвартсе, сколько лет декан Слизерина, какие у него впечатления о работе, есть ли семья. Северус равнодушно отвечал: профессор уже четырнадцать лет, декан Слизерина тоже четырнадцать, работа устраивает, семья есть. А Лили смотрела на него так же, как семнадцать лет назад в башне Гриффиндора, когда он в приступе внезапной любви приходил умолять Лили простить его за оскорбительное высказывание у Черного озера. И он помнит то торжество в зелено-голубых глазах девушки, насмешку, предвкушение и удовольствие от того, что она сейчас скажет этому слизеринцу… Много чего тогда она сказала… А сильно ли Снейп ошибался, назвав Лили грязнокровкой за мерзкую выходку? Даже сейчас Лили красива, а в юности это было чудо, а не девушка, вот такие дураки как Джеймс и Северус и не обращали внимания, что за этой красотой прячется. Впрочем, Поттер попал гораздо серьезнее Снейпа. Сначала его вынужденно женили на Лили Эванс, именно из-за дурацкой шутки «Мародеров» против Снейпа. А потом вот, Гарри — сирота при живой матери. Впрочем, эту мадам матерью было назвать было трудно. Его матушку Эйлин Снейп — легко, Нарциссу Малфой и всех старших женщин в семье Жанны тоже, но не Лили Поттер.       Кстати, Жанну и Гарри следовало предупредить о чудесном воскрешении внучки Великого человека. И чем скорее, тем лучше, мадам генеральный инспектор опасна.       Примерно в таком добром расположении духа Снейп и пришел к Минерве МакГонагалл, теперь стали очень понятны все ее недомолвки насчет Гарри Поттера и некой тайны с ним связанной. Да и ее отношение к инспектору Долорес Амбридж выдавало декана Гриффиндора полностью. Еще бы, она семь лет воспитывала Лили Эванс для того чтобы через несколько лет укрывать преступницу Лили Поттер, убийцу своего мужа и девочки-няни. Это просто крушение ее веры в себя как в учителя. Неожиданным было застать Жанну у Минервы, но на этом неожиданности не закончились. Когда Жанна вышла в коридор, Северус задал коллеге интересующий его вопрос.       — Простите, профессор МакГонагалл, вы учили еще меня. И знали всю историю и трагедию семьи Поттер с самого начала. Так когда, собственно, у Гарри появился этот шрам и когда вы собирались ему рассказать, что его мать жива?       МакГонагалл только тяжело вздохнула.       — Я надеялась, что мне сильно повезет и рассказывать это вам или Гарри просто никогда не придется. Гарри привезли в Хогвартс всего на семь часов, и пока я трансфигурировала Лили в Долорес Амбридж, директор Дамблдор был у себя и он был занят Гарри. Когда Хагрид повез малыша в Литтл Уингинг, крестраж у мальчика уже был. Вы, наверное, считаете меня соучастницей, так и есть, хотя я почти полгода верила, что Джеймс и Долорес были убиты при нападении Тома Риддла. А пряча Лили Поттер, я спасаю мать для Гарри. Но после я поняла, что у Лили были свои планы на дальнейшую жизнь, да и магический откат мог у нее появиться лишь в одном случае… — профессор МакГонагалл помассировала виски пальцами рук.       — Да, понятно почему вы держали все в тайне от Гарри. Но ведь это поощряло ее, новую Долорес Амбридж. Я тут услышал от потерпевших детей про пыточный артефакт. И с ее стороны это что, нормально?       — Конечно нет. Но, похоже, вам нужно посоветоваться со своей женой. Буквально четверть часа назад Гермиона подошла ко мне с теми же словами про Лили Поттер. Думаю, у нее есть какой-то план. Она уверена, что потеряет вашу любовь и доверие Гарри, но она твердо намерена остановить Лили Эванс.       — Потеряет меня?       — Девочка считает, что Лили Эванс все еще в вашей жизни главный человек, профессор Снейп. А как на самом деле? Будь это так, состоялся бы наш разговор?       — У любовных зелий есть срок годности, мадам МакГонагалл. А у взрослого человека может появиться иной взгляд на жизнь, чем у четырнадцатилетнего мальчишки, — Снейп не стал уточнять, что другой взгляд на жизнь у него появился лет в пятнадцать, когда ему повезло встретить хорошую и решительную девчонку, Жанну.       — Но с детьми все равно поговорите, Северус, и с Гермионой, и с Гарри. Мне нечего им сказать, я соучастница. Да, мы были под обетом, но вы же помните, что мы строили по приказу Дамблдора в коридорах и залах в 1991 году? Мы реально собирались послать туда детей! Цербер, тролль, яды, дьявольские силки, зачарованная игра… Я изумилась, что вам, Северус, тогда хватило мужества все сжечь дотла, несмотря на обет директору. Решила, что вы спасали сына Лили…       — Сейчас Гарри следует спасать от Лили, мадам МакГонагалл, — твердо сказал Снейп.       — Да. Жанна и Гарри вот уже дней пять как развлекают эту женщину тем, что пишут пыточным артефактом всякую чушь. Она явно срывает зло на них. И не только на них. Как сказала Гермиона, ее друга Гарри ждет страшный удар, но эту любительницу пыток лучше остановить как можно скорее.       — Я прямо сейчас поговорю с Жанной, спасибо за совет, профессор МакГонагалл, — Снейп повернулся к выходу, но его окликнули:       — Профессор Снейп, а почему вы всегда называете Гермиону Жанной? — поинтересовалась декан Гриффиндора.       — Привык с нашей первой встречи, — ответил Северус, не уточняя, в каком именно году произошла эта встреча.       И пошел серьезно беседовать с Жанной. Все знает про Лили Эванс, уверена, что она — главный человек в его жизни, и все же решила ее остановить… Ни грамма осторожности у девочки, вот что она делает на Слизерине? А что Лили Эванс делала на Гриффиндоре? То-то…