Я в чудеса не верю

      Двое ребятишек лет одиннадцати, разговаривая, шли по просторному готическому коридору, мрачноватому и холодному — подземелья все же. Девочка с не длинной, но пышной каштановой косой, из которой стремятся вырваться наружу непослушные кудри, что-то сосредоточенно объясняла темноволосому мальчику в очках.       — Гарри, ну ты сам подумай! Вспомни, что декан Снейп тебя на самом первом уроке зелий спрашивал? Я только сообразила. Ужас, если подумать. Что будет, если добавить порошок корня златоцветника в настойку полыни? А действительно, что будет? Златоцветник и настойка полыни — составляющие напитка живой смерти. Настой полыни — горечь, магическая полынь — это сильнейшая горечь. Златоцветник — это лилия золотая, она же цветок смерти. То есть когда умерла золотая лилия, твоя мама, Лили Поттер, все для декана Снейпа наполнилось неизбывной горечью и его жизнь стала напитком живой смерти, в ожидании смерти настоящей. Помнишь, как он себя вел на кладбище? Он тоже плакал. О ней…       — Да, Миа, я почувствовал, — сказал мальчик. — Но ведь мама любила папу…       — Конечно любила, — ответила девочка другу. — Навсегда. Но ведь декан Снейп не виноват, что тоже навсегда полюбил твою маму, с самого детства. Он же не развести друг с другом твоих родителей собирался. Просто уберечь, а не вышло. Он в горе и траур носит все эти десять лет. Только представь себе!       — Да уж. Жуть, мне его тоже очень жаль, но ты уверена, Миона, что поговорить нужно?       — Конечно! Вспомни, когда он тебе сказал, что рад о тебе заботиться, тебе это помогло? Ты обрадовался?       — Еще как… Да и общаться сейчас с ним стало гораздо легче, Снейп все так подробно объясняет на уроках. А не на уроках он, похоже, защищает всех нас от директора… — мальчик поморщился.       — Вот, он жизнью рискует, каждый день. А ты просто сказать не можешь, что тоже о нем тревожишься? Нечестно получается. Сам подумай, вот если бы твоя родня, тетя и дядя перед тобой извинились и стали дальше вести себя как хорошие родственники, разве тебе не было бы приятно?       — Спрашиваешь, конечно приятно!       — Вот, а профессор Снейп и извинился перед тобой за случайную грубость, как мог, и поведение изменил полностью, и заботится, ну, как умеет. Правда, не очень умеет, но ведь старается! Все вы, мальчишки, такие, жутко стесняетесь поговорить на важные темы, а сами ждете, что кто-то первый такой разговор с вами начнет. Гарри! Пожалуйста, будь взрослым мужчиной, скажи ему первый, что он хороший человек и тебе совсем не все равно, какая у него жизнь, — Гермиона умоляюще заглянула в зеленые глаза.       — Да я как раз согласен, Гермиона, стесняюсь только…       — Вот и он стесняется, горе ты мое… — вздохнула девочка. — Пришли, на отработке в классе сейчас никого, только он, домашние работы проверяет. Иди! Если что, я жду тут. Вперед, Гарри!       И Гарри пошел вперед, в класс профессора Северуса Снейпа. Сопротивляться атаманше Мио не было никаких шансов. Особенно после того, как она в мельчайших подробностях ему столько рассказала о том злосчастном первом уроке. И втором смысле этого урока. Как Мио говорит, лучше поздно чем никогда? Посмотрим… Гарри Поттер набрался храбрости и решительно постучал в дверь класса зелий.       — Разрешите войти, сэр?       — Да, Поттер, входите, — зельевар поднял голову от стопки пергаментов на учительском столе и внимательно посмотрел на вошедшего мальчика. — У вас вроде бы отработки сегодня нет? Возможно вам, Гарри, нужна моя помощь в чем-либо?       — Да, сэр, — блеснув очками, Поттер посмотрел в лицо учителю. — У меня к вам достаточно трудный разговор…       — Слушаю. Смелей, Гарри. «Трудный разговор» — вашу Гермиону цитируете?       — Да, она разгадала… То есть мы разобрались с символикой вашего первого урока. И теперь тревожимся оба, за вас. Я тоже… — Гарри поправил очки, и воочию мысленно увидел, как его подруга Гермиона закрывает себе лицо рукой, слушая, куда с его косноязычием сворачивает тщательно запланированный ею разговор с деканом Снейпом.       — Она разгадала, а вы разобрались, — профессор Снейп вздернул вверх бровь. — Сильно сказано.       — Нет, сэр, Мио, конечно, догадалась первая и пришла в ужас от выводов и мне рассказала. Мне тоже не понравилось.       Взрослый собеседник в черной мантии молча напряженно ждал дальнейших слов ребенка.       — Я про ваш первый вопрос мне, на самом первом уроке зелий… — Гарри повторил тот вопрос: — Что будет, если добавить порошок корня златоцветника в настойку полыни? Златоцветник — лилия золотая, она же цветок смерти, и настой полыни — горечь, магическая полынь — сильнейшая горечь. А все это — составляющие напитка живой смерти. А если перевести — когда умерла золотая лилия, Лили Поттер, все, для вас, сэр, наполнилось неизбывной горечью и жизнь стала напитком живой смерти, в ожидании смерти настоящей? Так? Мы правильно поняли, сэр? — Гарри Поттер поправил очки и нерешительно взглянул на декана Слизерина. Мужчина медленно поднял голову и столь же нерешительно взглянул на школьника.       — Признаюсь, что в тот день я себя контролировал слабо, нервы. И да, сказал именно это, с именно этим смыслом, — глухо ответил Северус Снейп.       — Не надо так, сэр, пожалуйста. Это неправильно, — шепотом попросил мальчик.       — А как правильно, Поттер? Я вот взрослый человек, а как-то не знаю, — невесело усмехнулся декан.       — Я тоже, сэр. Но так, намеренно зачеркнуть всю жизнь — неправильно точно. Вот когда я с вами познакомился, тоже невесть что думал, потому что плохо вас знал. А теперь считаю вас замечательным человеком, просто у вас профессия такая, всегда нужно быть точным и строгим… Может и для вас дальнейшая ситуация изменится, ну если ее самому менять конечно… — мальчик замялся, пытаясь получше сформулировать фразу.       — Увы, Гарри, жизнь гораздо сложнее. Надеешься на лучшее, а выходит как всегда, — вздохнул Снейп. — Если я правильно понимаю, Атаманша Гермиона сейчас морально поддерживает вас из коридора? — профессор снова вопросительно поднял бровь и посмотрел на Поттера. — Зовите вашу подругу… Ругать не стану.       Гарри на минуту выглянул за дверь класса зелий и позвал:       — Мио, иди сюда, мистер Снейп зовет!       Одна святая Жанна знает, что именно подумала девочка о проваленной ее другом миссии разговора по душам. Но вовремя вспомнив, что Гарри — ее лучший друг, а сэр Снейп — жутко умный человек (зараза такая), девочка смирилась с неизбежным и пошла на возможную расправу.       — Здравствуйте, сэр. Как у вас дела?       — Бывало и лучше, мисс Грейнджер. Но слава Мерлину, я весьма польщен, что мои ученики внимательно относятся к каждому моему слову, — устало пошутил Северус Снейп.       — Тревожиться за хороших людей не запрещено, сэр. И я, и Гарри, и ребята, всем нам небезразлично, что с вами. Я думаю, что это правильно. Равнодушное отношение к близкому человеку, вот это неправильно.       — Я вас услышал, но с чего вы решили, что я вам близкий? Мисс…       — А какой? И только не надо про субординацию, сэр, ее никто не нарушает и нарушать не собирается. По-вашему, дети — не люди и ни за кого беспокоиться не могут? Вы единственный человек в Хогвартсе, кому мы можем доверять, кто реально беспокоится о нас. И что, если у вас проблемы, и вам плохо, мы должны просто перешагнуть через вас и пойти поиграть в квиддич? — девочка, задавая вопрос Снейпу, вопросительно вдернула бровь, явно копируя жест собеседника.       — Польщен. То есть за кого тревожитесь, тот и близкий? И как, по-вашему, эту тревогу ликвидировать, мисс всезнайка? — грустно усмехнулся зельевар.       — Ну почему сразу всезнайка, сэр? Я тоже человек, мне тоже обидно такие слова слышать… Я с Гарри посоветовалась и мы решили на рождественских каникулах рискнуть и попросить отца О’Рилли провести обряд экзорцизма. Если получится, то опасность можно будет устранить, а если нет, все просто останется на прежних позициях, это первое. Второе, надо что-то делать с тетей и дядей Гарри. Я родителям все очень подробно в письмах написала и попросила помощи, они у меня умные, с кем угодно могут договориться. Но вот если бы еще и газеты немного помогли, «Ежедневный пророк» например… Известность это сила. Я, если хотите, сама статью напишу, мне бы только чтобы опубликовали, это возможно?       — Возможно, но о чем будет ваша статья, мисс Грейнджер? — спросил Снейп.       — О Гарри, о том, как его подбросили совсем маленьким, без всякой защиты, на улицу и он легко мог заболеть воспалением легких еще десять лет назад. О том, что его родственников никто из органов опеки не проверял и денег за опеку мальчика ни разу не выплачивал. И, возможно, из-за этого о нем плохо заботились. А сейчас ему глаза никто лечить так и не собирается, и даже жить после школы ему, возможно, будет негде: дом уже, во-первых, развалился, а во-вторых, там музей. И он, хозяин и наследник дома, там уже посторонний, даже всех домашних эльфов Поттеров куда-то подевали и за порядком там следить больше некому. Я такую статью напишу, чтобы сердце кровью обливалось и Гарри все жалели, и чтобы эту историю обсуждали в каждом магическом доме. Сэр, у меня получится! И если это напечатать, то директору будет куда меньше свободы в отношении Гарри. А если повезет, руки у него будут связаны до какой-то степени, и родственников обяжут вести себя с Гарри прилично. А то, что они себе позволяют?       — Так, это уже похоже на план, мисс Грейнджер, — сказал Снейп, выслушав аргументы девочки. — Статью предоставите мне завтра же вечером, «Бесстрашная Жанна». А что насчет обряда экзорцизма, то у католической церкви огромный опыт в этом, надо честно признать, но что если это не поможет?       — Ну, тут риск. Не судьба, так не судьба… Но попробовать стоит. К тому же, отец О’Рилли — свой человек, почти.       — Да, сэр, — отозвался после этих слов подруги Гарри, — я бы рискнул, вдруг поможет? И большое спасибо за кулон-анализатор. Очень хороший и полезный артефакт, — мальчик показал зельевару кулон, который Снейп несколько дней назад лично подарил Гермионе Грейнджер.       Все ему, Снейпу, ясно: все ради спасения Гарри Поттера, даже личные подарки, а ведь деньги девочка ему за этот кулон вернула до последнего кната. Через родителей конечно, перевод по банковской карте в фунтах стерлингах, но честность и щепетильность — ее все. Как и безоглядная щедрость, для друзей. Каким образом она не на Гриффиндоре? Интриги, многоходовки и умение установить нужные контакты для нужных сведений — тоже ее все. Политик малолетний. Ладно, пусть пишет статью в стиле «Бесстрашной Жанны», этот ход может сработать.       Однако девочка еще не сказала все, что желала.       — Сэр Снейп, а я тут шпинель, ту самую, которая якобы «Философский камень» из подвала посмотрела. Взвесила, пороняла ее на пол немного… У нее уклонение в сторону от свободного падения, ну то которое должно быть на Земле, 9,832 м/с² на полюсах, и до 9,78 м/с², если ближе к экватору. В этом конкретном камне получается точно 9,71 м/с², но Хогвартс ведь не на экваторе построен. И весит этот красный камешек ровно 457 грамм. Так что у меня умозрительно вышли такие координаты некоего места: градусов 9,71 северной долготы, и широта 45,70… Это Италия, что интересно. Улица Виа-Рома, домостроение Горле, в черте города Бергамо… А по названию камня, тут, похоже, шарада: Фламель — Шпинель, и в средние века шпинель называли лал и он же Зяблик-красный… Так что я бы адресовала письмо господину Николасу Фламелю так: Италия, город Бергамо, Виа-Рома, Горле, господину Роду Пинсону, индекс только посмотреть будет нужно… Получается, в сейфе отца Гарри, Джеймса Поттера, была своеобразная визитка господина Николаса Фламеля. Я вот думаю, можно ли будет ему письмо написать и камень-визитку обратно вернуть? Ну, чтобы он не думал, что от него чего-то требовать собираются, — буйная фантазия Грейнджер никак не могла стоять на месте.       Хотя, видит Мерлин, камень, изъятый Хагридом из сейфа Поттеров, вполне мог быть своеобразной визитной карточкой. С этой стороны ни великий человек директор Лже-Дамблдор, ни он, Северус Снейп, простой зельевар, осколок шпинели не рассматривали.       — А о чем вы собирались в вашем письме спросить великого алхимика Фламеля, мисс Грейнджер? — полюбопытствовал декан.       — Знает ли он по-настоящему хороших специалистов, врачей со знанием окклюменции. Родители Невилла — там все плохо вот уже десять лет. И врач нужен независимый от директора и такой же сильный, как он, менталист. А Фламелю шестьсот лет, возможно, он кого-то знает. Я маму попрошу тоже подъехать в Мунго, она специалист, но не маг. Кстати, ей могут разрешить хотя бы ознакомиться с пациентами?       — Можно будет попросить о визите стороннего специалиста, С бабушкой Невилла Лонгботтома, я полагаю, вы уже списались? — обоснованно предположил профессор Снейп, иронично посмотрев на замороченную проблемами друзей девочку.       — Да, сэр, с мадам Помфри я тоже все это подробно обсуждала, она как раз все письма из Хогсмида моей маме, мадам Августе Лонгботтом и даже в госпиталь святого Мунго, лично отправляла. Все принципиально согласились, — Грейнджер на секунду замялась, — дело только за вашим согласием, сэр…       — Согласием на что, мисс?       — Приехать к нам домой в гости, дня на два-три на рождественские каникулы. Гарри без сопровождающего взрослого мага нельзя. Смотрите, госпиталь Мунго, предварительная консультация и диагностика — это один день. Церковь святой Анны и помощь отца О’Рилли для Гарри в обряде с экзорцизмом — тоже еще один, очень хорошо было бы именно вам все проконтролировать и оценить как магу. Ну и банк Гринготтс, тоже время нужно, там ведь полная проверка крови на наличие посторонних примесей для Гарри и для его тети и дяди. И для вас, мистер Снейп, и меня с моими родителями, это просто обязательно. И насчет возможности устранения этих примесей хорошо бы договориться. Только вот, понимаете, сэр, я думаю, а этих гоблинов с их проверкой крови, в Мунго, к родителям Невилла пригласить возможно? А то мало ли что директор с ними делал… Что они до сих пор не лечатся.       — Умная мысль, Грейнджер. Поддерживаю. Но это дня три-четыре в вашем доме, родители хоть представляют, что их ждет?       — Я подробно в письмах все изложила, мама сама вызвалась поговорить с его опекунами насчет поездки Гарри к нам. Мои родители очень убедительны, если надо. А дом у нас большой, пять гостевых спален и домашний кинотеатр есть, еще игровая и спортзал, точно все поместятся. Невилла я тоже с бабушкой пригласила к нам в гости, кино в домашнем кинотеатре посмотреть, военный совет провести. Ведь именно Августа Лонгботтом руководила папой Гарри и точно тоже хочет знать, что и как там произошло, да и связи этой дамы нам нужны, сэр… Слизеринцы мы или кто? Создавать коалицию из надёжных союзников в наших условиях просто необходимо, правда? — кудрявая Грейнджер умоляюще посмотрела на профессора зелий.       — Похоже, мне придется испытать гостеприимство вашей семьи еще раз, мисс Грейнджер. Я даю принципиальное согласие, но мне хотелось бы побольше доверия, чем в прошлый мой визит… — при воспоминании прошлых перлов гостеприимства, направленных Грейнджерами на Северуса Снейпа, у девочки от стыда даже уши налились красным цветом.       — Сэр, извините пожалуйста, мы тогда сгоряча… Это не повторится, — пролепетала Гермиона.       — Верю, мисс Грейнджер, почему-то верю… — ехидно усмехнулся зельевар и обратился к рядом стоящему мальчику. — А вы, Поттер, если мы, взрослые, уговорим вашу родню, согласны с пользой погостить у вашей подруги? Грейнджеры люди умные, богатые и жутко деловые. Как я лично убедился.       — Согласен, сэр, — отозвался Гарри, поправив очки. — Гермиона читала мне письмо ее родителей — они официально меня приглашают на праздники. Обряд во-первых, банк во-вторых, плюс дела Невилла, его родителям тоже обязательно нужно помочь! Хотя бы попытаться! И потом, знаете, у Гермионы дома есть кинотеатр и игровая комната, там восемь игровых автоматов, из них шесть аркады! Это точно надо видеть и испытать лично… — мальчик явно предвкушал, что кроме важных дел Рождество принесет часть добрых чудес. Дети…       — Да-да, Поттер, восемь игровых автоматов, из них шесть аркады и домашний кинотеатр. Мне очень импонирует, что вы прекрасно выделяете главную цель визита, — Снейп усиленно закивал, якобы одобряя выбор Гарри, и высоко поднял бровь. Ребенок смутился.       — Сэр, ну мы все же едем в гости к друзьям на Рождество, разве это плохо?       — Наша семья рада всех пригласить и без важных дел, но уж если это все в Рождество, то пусть будет хоть кусочек праздника, — выступила на защиту друга Гермиона. — Или, может быть, мы сорвали все ваши планы отдыха с вашей семьей, профессор?       — Нет, Грейнджер, не сорвали. Мы с моим названым племянником Поттером охотно воспользуемся предложенным вашей семьей гостеприимством. Согласны, Поттер? — Снейп обернулся к мальчику.       — Да, профессор, — зеленые глазищи Гарри так и сияли от удовольствия. Еще бы, праздник не с Дурслями и возможное решение многих проблем. Да еще профессор Северус Снейп назвал его «названый племянник». Определенно, Миа не ошиблась, настояв на разговоре с профессором, молодец она, и родители у нее, похоже, тоже люди хорошие. И Невиллу стараются помочь, если получится, и с тетей Петунией и дядей Верноном переговорили — те его на несколько дней отпустят в гости. Хорошо, а если шрам болеть перестанет и тех, кто причастен к убийству его мамы и папы, в Азкабан отправят, то будет просто здорово. Так что Хагрид явно был не прав, советуя ему поступать на Гриффиндор. Хотя, он и не профессор, а просто большой и простоватый лесник, добрый, но доверчивый. Директора, вон, великим человеком считает, а он тот еще директор…       Так что о сложных делах лучше спрашивать умных взрослых: бабушку Невилла — она бывший руководитель авроров и начальник папы; Грейнджеров — они умные врачи; и, конечно же, декана Снейпа. Профессор даже с его мамой был знаком с самого детства, как он с Гермионой, и похоже, ее любил, потому что Лили Поттер тоже была умной и красивой, как Миа…       — Сэр Снейп, можно мы пойдем? — спросил Гарри.       — Идите, — сказал декан, — но, Грейнджер, завтра вечером я жду статью о Гарри Поттере и письмо Николасу Фламелю.       — Обязательно, сэр. Статьи для стенгазеты мы уже полностью подготовили. Так что СМИ на острие событий, черновики вы уже читали, изменений нет, — кивнула деловая Гермиона. — Всего доброго, сэр.       Дети ушли. Северус Снейп остался, домашние задания сами себя не проверят.       «А союзница-то сильна. Экзорцизм — одобряю, может сработать. Проверка крови в банке Гринготтс у всех заинтересованных: Поттера, всех Дурслей, семьи Грейнджер, четы Лонгботтомов, — дело благое. Да и у меня тоже, ибо тыквенный сок в Хогвартсе может оказаться весьма токсичным. Статья в газетах — очень заманчиво, а если сразу в «Ежедневный пророк» и в «Придиру» дать, будет просто отлично, Лавгуда можно уговорить, пусть талант «Бесстрашной Жанны» растет и крепнет, а то кто придет на место Риты Скитер, если не она? Военный альянс Грейнджеры, Августа Лонгботтом и я, Снейп, это уже гораздо лучше, чем Северус Снейп против всего мира. Причем у Грейнджеров большие связи в мире обычном, а у Железной Августы — в магическом, что очень кстати.       Фламель и его камень-визитка? Если вы правы, мисс, то просто очуметь, превосходно. Лже-Дамблдор и ваш покорный слуга мастер зелий ни взвесить камень, ни уронить его на пол и подсчитать скорость падения предмета просто не додумались. Зачем могущественным и тупым магам такая роскошь как физика и география? Италия, город Бергамо… Кстати, магическое поселение там скрыто от маглов именно как район Горле. Совпадение? Не думаю, да. А у алхимика тысячелетия, похоже, есть чувство юмора и интеллектуальный ценз на всякий бумажный спам от всяких там могущественных и тупых. И правильно».       Снейп до сих пор не без стыда вспоминал взгляд Грейнджер, когда он рассказывал, какие эстафеты они должны были проходить в поисках красного камня. Как она сказала тогда:       «— Я должна была бы выпить неизвестно что из бутылочки, в которой по факту яд? Да никогда, сэр! А если бы со мной были мальчики, я бы твердо им это запретила, объяснив почему! Во-первых, непонятно что пить не стоит, а выполнить любую поставленную задачу можно только живым. Во-вторых, в одну бутылочку добавили яд, но ведь директор — Мастер трансфигурации. Что ему стоит добавить яд во все ранее запечатанные емкости, сквозь стенки этих емкостей? Директор Хогвартса — лжец и честно играть не станет».       «И да, вы, мисс, об этом подумали. А я, взрослый человек, нет, и определенно проверка крови в Гринготтс — прекрасная идея, особенно на фоне столь стремительно прогрессирующей тупости мистера Снейпа». Да еще этот его первый урок и первый вопрос Гарри Поттеру. «Мио, конечно, догадалась первая и пришла в ужас от выводов». Зачем он тогда это спросил? Крик о помощи в пустоту? Ну, вот тебе и ответили, легче стало?       Легче. Появился союзник. Да, союзник малолетний, но какой есть. Появилась цель и наконец-то почти полностью распуталась гадкая паутина многолетних тайн. Появилась свобода от лишних обетов, свобода своих дальнейших действий. Возможно, это Рождество наконец-то принесет ему в подарок уже взрослых союзников, со связями и влиянием. Рождество — время чудес. Вдруг…