даже если ты создаёшь проблемы, ты стоишь целой жизни

Вопрос что он сделал, чтобы заслужить всё это, действительно мучал Чжоу Цзышу. Конечно, были ужасные преступления и чудовищные деяния, которые он совершал, но было ли хоть одно из них достаточно жестким, чтобы оправдать пытки, которым он подвергался сейчас? Воистину Небеса не знают пощады! Мало того, что ему пришлось провести целый день верхом под палящими лучами солнца, безжалостно обрушивающимися на него, так ему ещё и пришлось выслушивать, как два самопровозглашённых старейшины, с которыми он путешествовал, ссорились, словно две старые домохозяйки. А ещё его ученик, бесконечно жалующийся, что «слишком устал, чтобы практиковать это движение в 5001-й раз». Чжоу Цзышу задумался о том, страдал ли точно также его собственный учитель? Нет. Чжоу Цзышу был прилежным и трудолюбивым учеником, никогда не жаловался и, конечно же, никогда не просил об отдыхе. — А-Сюй, — позвал Вэнь Кэсин. Очевидно, он и Старший Е прекратили свою перепалку, чтобы перевести дух, или, в случае Вэнь Кэсина, переключить своё внимание на то, чтобы пораздражать Чжоу Цзышу. — Тебе жарко? Ты весь взмок. А мой веер как раз заскучал, — он подъехал на своей лошади ближе и принялся обмахивать Чжоу Цзышу веером. Лёгкие порывы ветерка приятно касались разгорячённой кожи Чжоу Цзышу, но из-за плохого настроения, он стал мелочным, к тому же он всё ещё злился из-за того, как Вэнь Кэсин повёл себя на Собрании Героев. — Мне не жарко. Прекрати, — рявкнул он, и если его голос прозвучал резче, чем предполагалось, что ж, Вэнь Кэсин это, вероятно, заслужил. — Оу, — выдохнул Вэнь Кэсин, и, может быть, у него всё-таки была совесть, или, может быть, он просто хотел успокоить Чжоу Цзышу, но он сразу же прекратил. — Дядя Вэнь, мне очень жарко! Лучше бы ваш веер по мне заскучал, — фыркнул Чжан Чэнлин, плетясь вслед за лошадьми вместо того, чтобы практиковаться в движениях, как учил Чжоу Цзышу. — Кто разрешил тебе остановиться? — Чжоу Цзышу резко дёрнул верёвку, обвязанную вокруг талии Чжан Чэнлина. — И ты ещё требуешь награды за то, что не тренировался как следует? Наглец! — А-Сюй! Почему бы не позволить ему немного отдохнуть, он же так много тренировался! — каким-то образом Вэнь Кэсину удавалось говорить в точности как мать, которая пытается защитить своего сына. Делало ли это Чжоу Цзышу строгим отцом? Он тряхнул головой — видимо, слух действительно подводит его — и сверкнул глазами. — Он мой ученик или твой? Не лезь в моё воспитание со своими бесполезными комментариями. — Ладно, ладно, хорошо. Не злись, А-Сюй, ты прав, я помолчу. — Да, пожалуйста, окажи нам всем эту услугу, и мир поблагодарит тебя за это, — раздался голос Старшего Е с повозки, и Чжоу Цзышу подивился, почему этот почтенный старый мастер меча вёл себя как уличный хулиган. Вэнь Кэсин, как и следовало ожидать, тут же взвился. — Могу поспорить, мир был куда более благодарен, если бы я вытащил тебя из этой повозки и избил так, как ты этого заслуживаешь. — Да? Почему бы тебе не попробовать, мальчишка? Именно этот момент Чжан Чэнлин выбрал для того, чтобы споткнуться о собственные ноги и упасть лицом в грязь. Чжоу Цзышу вздохнул. Оставалось надеяться, что, если это всё же наказание за его поступки, то может оно станет более терпимым, когда он ступит на Жёлтую Весеннюю Дорогу. . — Но, учитель, я и мизинцем пошевелить не в силах! Чжан Чэнлин сидел на земле и выглядел таким же несчастным, как щенок, которого пнули. — Сегодня, допустим, я тебя защищу. Но надолго ли меня хватит? — строго сказал Чжоу Цзышу, скрестив руки на груди. — Если не научишься сейчас, то когда? — Как насчёт завтрашнего утра, когда он немного придёт в себя? У нас впереди ещё целый день пути, — вмешался Вэнь Кэсин, заработав ещё один свирепый взгляд в свой адрес. На который он, кажется, не обратил никакого внимания, пододвигаясь всё ближе, пока почти не прижался к Чжоу Цзышу, хотя на бревне, на котором они сидели, оставалось ещё много места. — А вот теперь я наконец могу сказать, почему ты так плох в боевых искусствах! — сказал Старший Е, и Вот мы снова здесь, подумал Чжоу Цзышу. По крайней мере, за время, что они не разбрасывались пассивно-агрессивными оскорблениями, успело бы истлеть где-то две палочки благовоний. И теперь Старший Е перешёл к явно агрессивным оскорблениям. Вэнь Кэсин ответил тем же. — Ох, мои боевые искусства плохи? Извините, если не воспринимаю слова этого старого мастера всерьёз, — он насмешливо поклонился в сторону Старшего Е. — Должно быть, с возрастом его глаза стали видеть хуже. — Ничто не может быть хуже твоих слабых попыток насмешничать, дитя моё, — ответил Старший Е с усмешкой, которая скорее была вызовом, чем чем-либо другим. — Ты кого называл дитя моё? — Вэнь Кэсин вскочил на ноги, но Чжоу Цзышу схватил его за запястье и удержал. — Лао Вэнь. Не создавай проблем. — Я? А-Сюй, он… Чжоу Цзышу сжал запястье Вэнь Кэсина и потянул его обратно на бревно. Он толкнул его в плечо и слегка улыбнулся, надеясь, что это не выглядело слишком напряженно после всех выходок, что ему пришлось пережить сегодня. Выражение лица Вэнь Кэсина сразу смягчилось, и в его глазах появилось что-то похожее на робкую надежду. Он устроился рядом с Чжоу Цзышу и кивнул. — Ты прав, А-Сюй. Прости, — он улыбнулся нежной улыбкой, которая не имела ничего общего со злобной усмешкой, которую Чжоу Цзышу так часто видел в последнее время. От неё что-то разжалось в груди Чжоу Цзышу, и плохое настроение, которое мучало его, казалось, растаяло от её тепла. Чжоу Цзышу понял, что скучал по этой улыбке, скучал по Вэнь Кэсину, который всегда смеялся и шутил, по Вэнь Кэсину, который, казалось, действительно понимал Чжоу Цзышу. Он почувствовал, как рука Вэнь Кэсина разворачивается в его хватке, чтобы мужчина смог погладить тыльную сторону ладони Чжоу Цзышу. В этом жесте было что-то странно личное, и Чжоу Цзышу не смог отвести взгляда от необычайно нежного выражения лица Вэнь Кэсина. — Правильно, жёны должны слушаться своих мужей, — прокомментировал Старший Е со стороны, улыбка Вэнь Кэсина сменилась свирепым взглядом, он резко развернулся, и его рука выскользнула из пальцев Чжоу Цзышу. Единственным, у кого была спокойная и комфортная ночь, был Чжан Чэнлин, которого избавили от очередной напряжённой тренировки. . Чжоу Цзышу и сам не знает, почему ожидал, что два его неугомонных спутника успокоятся, когда они доберутся до места назначения. Может быть, потому что они стали необычайно тихими к концу путешествия. Как оказалось, они просто копили энергию. И вопреки вере Чжоу Цзышу, что такой подвиг невозможен, они каким-то образом стали ещё хуже. — Выпьем! Чаши звякнули, встретившись. Кто именно начал с вина было неясно, но он мог поспорить, что это был Е Байи, который превратил это в вызов, от которого Вэнь Кэсин, конечно, не мог отказаться. И вот они сидели в павильоне позади Чжоу Цзышу, ели, пили и подкалывали друг друга, словно пытались создать как можно более раздражающий фоновый шум. Тем временем Чжан Чэнлин выполнял шаги техники Плывущих Облаков, которые в его случае больше походили на танец бурого медведя. Нервы Чжоу Цзышу не сдали только благодаря многолетней тренировке, которую он прошёл в Тяньчуан. — Учитель, пожалуйста, мешок слишком тяжёлый. Может, сделаете полегче? Это слишком сложно, — Чжан Чэнлин задыхался, упав на спину в восемьдесят седьмой раз. Не то, чтобы кто-то считал. — Может, я лучше ноги тебе переломаю? — рявкнул Чжоу Цзышу. — Очевидно, что ты всё равно не знаешь, как ими пользоваться! — А-Сюй! Ты обучаешь подростка без необходимых базовых знаний, не мог бы ты обходиться с ним чуть полегче? Моим ногам больно даже просто на это смотреть, — судя по всему, алкоголь превратил Вэнь Кэсина из надоедливого в несносного. — Глядя на твои ноги, я могу сказать почему, — алкоголь, видимо, сделал то же самое с почтенным Старшим Е Байи. Чжоу Цзышу подавил в себе желание просто встать, вновь надеть маску и побродить по Цзянху в уютной тишине, как он и намеревался до того, как его жизнь перевернулась с ног на голову. — Старик, если ты хочешь взглянуть на мои ноги поближе, тебе нужно только попросить, — сказал Вэнь Кэсин, теперь непривычно растягивая слова. Чжоу Цзышу замер. До сих пор он отчаянно пытался игнорировать их препирательства, но внезапно его внимание полностью переключилось с жалких попыток Чжан Чэнлина в боевые искусства на столь же жалкие попытки Вэнь Кэсина в пьяные намёки. Он ждал, что Е Байи тут же заткнёт Вэнь Кэсина, но раздался только звук разливаемого вина. — С чего ты решил, что я вдруг заинтересуюсь таким тощим юнцом, как ты? — Ха! — даже не глядя, Чжоу Цзышу знал, что сейчас Вэнь Кэсин откинулся назад и вытянул эти широко обсуждаемые ноги. Несмотря на то, что большую часть времени они были скрыты верхними одеждами, Чжоу Цзышу знал, что они не были тощими. Не то, чтобы он когда-нибудь сказал бы это вслух. — Не стыдно признаться в некотором любопытстве, старик. Чжоу Цзышу заставил себя не сводить взгляд с Чжан Чэнлина, хотя все его инстинкты вопили, чтобы он обернулся и посмотрел, что делает Вэнь Кэсин. И это явно не то, чем должны были заниматься его инстинкты, и Чжоу Цзышу задался вопросом, не начали гвозди действовать ещё до полуночи. — Если бы я был любопытен с каждым хорошеньким мальчиком, с которым я пересекался, сомневаюсь, что я прожил бы так долго, — произнёс Е Байи, и Чжоу Цзышу услышал ухмылку в его голосе. — Выпьем! Снова звон чаш, звук льющегося вина, а затем голос Вэнь Кэсина, который теперь определённо протяжный. — Неужели почтенный Мастер Е только что назвал этого ничтожного хорошеньким мальчиком? — Конечно, это единственное, что ты услышал. Как предсказуемо. Выпьем! То, что его руки сжались в кулаки, Чжоу Цзышу заметил, только когда почувствовал, как его ногти впиваются в кожу. Он рассеянно отметил, что Чжан Чэнлин сидит на земле вместо того, чтобы практиковаться, но Чжоу Цзышу не удосужился отругать его прямо сейчас. Не когда следующими словами Вэнь Кэсина были: — Ты хочешь чего-то непредсказуемого? Могу устроить. Чжоу Цзышу мог медитировать часами напролёт, крепко держал все свои эмоции в руках, он жил с Гвоздями Семи Отверстий на Три Осени, не сходя с ума. Он отрицает, что это то, что могло нарушить его безупречный самоконтроль. Чаши звякнули снова. — Мальчишка, нет ничего, что ты мог бы мне продемонстрировать, чего я ещё не видел. — Ты уверен? Мне говорили, что я совершенно уникален, — промурлыкал Вэнь Кэсин. Когда Чжоу Цзышу успел подняться на ноги? Он не был уверен, но следующее, что он помнил было то, что он стоял перед Вэнь Кэсином, который так неприлично развалился на своём месте, что Чжоу Цзышу почувствовал желание сорвать одну из штор и накрыть его ею. — А-Сюй! Ты присоединишься к нам? — Вэнь Кэсин откинул голову назад, обнажая длинную белую шею. Его наполненная чаша опасно накренилась в его руке, когда он протянул её Чжоу Цзышу, словно это какое-то ценное подношение. Чжоу Цзышу взял её и со стуком поставил на стол, отчего вино разлилось повсюду. — Какое расточительство, — прокомментировал Е Байи, но Чжоу Цзышу едва обратил на него внимание. — Думаю, тебе достаточно, — рявкнул он на Вэнь Кэсина. — Ты ставишь себя в неловкое положение. Вэнь Кэсин откинулся ещё сильнее и ухмыльнулся Чжоу Цзышу из-под ресниц, и кто вообще позволил этому человеку существовать? — Ничего страшного, пока я не ставлю в неловкое положение тебя, А-Сюй. — Поверить не могу, — пробормотал Чжоу Цзышу. Он должен был просто развернуться и оставить Вэнь Кэсин с его выходками. В конце концов, у него был ученик, которого он должен был тренировать. Что-то задело его икру. — А ты что скажешь о моих ногах, А-Сюй? Чжоу Цзышу посмотрел вниз и увидел, что ступня Вэнь Кэсина пробралась под его одежды и скользила теперь по его ноге. И тогда он принял решение. Этого человека абсолютно нельзя было оставлять одного. Он посмотрел на него так свирепо, как только мог, и схватил за запястье, чтобы поднять его. Со стороны Вэнь Кэсина не последовало никакого сопротивления, очевидно, Чжоу Цзышу недооценил степень его опьянения. И как только он встал на свои о-такие-драгоценные ноги, он, как и следовало ожидать, тут же ухватился за плечи Чжоу Цзышу. — Мало того, что в боевых искусствах плох, так ещё и пить не умеешь, — прокомментировал Е Байи, опустошая ещё одну чашу вина. — Не испытывай меня, старик, я могу… — Ты можешь пойти и лечь спать, — строго сказал Чжоу Цзышу. Возмущение Вэнь Кэсина превратилось в самодовольство, когда он посмотрел на Чжоу Цзышу. — А-Сюй знает лучше. Я с радостью последую твоим указаниям. Чжоу Цзышу закатил глаза. — Проследите, чтобы мой ученик не расслаблялся, — сказал он Е Байи, который только пренебрежительно махнул рукой. — Иди, уложи свою жену в постель. Чжоу Цзышу не позволил теплу окрасить его щёки и обнял Вэнь Кэсина за плечи одной рукой. — Кто жена? — воскликнул Вэнь Кэсин, но в этом крике не было настоящего огня. Он тяжело опирался на Чжоу Цзышу, устроив удобно голову в изгибе его шеи, когда они направились в комнату. — Лао Вэнь, может быть, ты сможешь использовать эти свои ноги? — фыркнул Чжоу Цзышу, когда они поднимались по лестнице. — М-м-м-м, — всё, что ответил Вэнь Кэсин, и Чжоу Цзышу почувствовал, как его нос коснулся шеи. — Если ты не можешь справиться с алкоголем, зачем тогда так много выпил? — из-за Вэнь Кэсина, вяло повисшего на нём, Чжоу Цзышу с трудом открыл дверь в комнату. — Он бросил мне вызов. А я не трус, — пробормотал Вэнь Кэсин, и Чжоу Цзышу почувствовал тёплое дыхание на своей коже. — А-Сюй. Я не трус. — Я знаю. Но ты дурак, — он усадил Вэнь Кэсина на стул, с которого тот немедленно соскользнул, и потянулся за кувшином, стоявшим на столе. — А-Сюй, выпей с этим дураком. Чжоу Цзышу наклонился и забрал кувшин у Вэнь Кэсина. — Больше никакого вина тебе. Из горла Вэнь Кэсина вырвался странный звук, и когда Чжоу Цзышу посмотрел на него, мужчина смотрел на грудь Чжоу Цзышу. — На что уставился? Вэнь Кэсин протянул руку и провёл по воротнику Чжоу Цзышу. — А-Сюй… Больно? — спросил он. Его глаза блестели, несомненно, больше от вина, чем от настоящих эмоций. Чжоу Цзышу выпрямился и сделал шаг назад. — Нет. Я уже привык, — ложь, но какая разница? Вэнь Кэсин, вероятно, и не вспомнит об этом завтра. — Ты не должен, — Вэнь Кэсин поднялся на ноги. Чжоу Цзышу инстинктивно сделал шаг вперёд, но на этот раз Вэнь Кэсин сумел встать, не покачнувшись. — Я только что нашёл свою родственную душу, А-Сюй. Ты можешь, пожалуйста, не умирать? Чжоу Цзышу посмотрел на него. Он знал, что это алкоголь говорил в Вэнь Кэсине, но всё равно, эти слова пронзали его грудь, присоединяясь к гвоздям, которые были там уже похоронены. — Не будь ребёнком, — сказал он, но его слова звучали слишком мягко, их едва ли можно было принять за выговор. — Ты должен понимать, что не можешь получить всё, что пожелаешь. — Я не хочу многого, А-Сюй, — Вэнь Кэсин сделал шаг и протянул руку. — Я хочу только тебя. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем просто меня, подумал Чжоу Цзышу. Но он был эгоистичным человеком, всегда был таким. Он был ядом для других: для своего учителя, для своих братьев из ордена, для своего императора — все они были оставлены им. Оставлены или ещё хуже. И вот Вэнь Кэсин умолял его остаться. Чжоу Цзышу тяжело сглотнул. Внезапно он пожалел, что не вернулся обратно в павильон наблюдать, как спотыкается Чжан Чэнлин, и слушать праздную болтовню. — Ты пьян, Лао Вэнь. Тебе нужно поспать. Вэнь Кэсин всё ещё стоял перед ним, протянув к нему руку, его глаза блестели от слёз, он выглядел таким разбитым и беспомощным, что Чжоу Цзышу просто не мог не взять эту протянутую руку в свою. Как только он коснулся его, Вэнь Кэсин позволил себе упасть вперёд, всем своим весом врезаясь в Чжоу Цзышу, заставляя его потерять равновесие. Он обнял Вэнь Кэсина за талию, чтобы удержать его на ногах, и Вэнь Кэсин зарылся лицом в его одежды. — Не уходи, А-Сюй. Скажи мне, что ты не уйдёшь. Мне потерялось в складках одежд Чжоу Цзышу. — Я не оставлю тебя, Лао Вэнь. Что, ещё одна ложь? Он осторожно попытался развернуть Вэнь Кэсина в сторону кровати, что оказалось довольно сложно, потому что Вэнь Кэсин отказывался отпускать его. Как бы то ни было, Чжоу Цзышу пришлось вести его в таком положении, пока он не наткнулся на край кровати, затем он осторожно наклонился, укладывая его и укрывая одеялами. — Лао Вэнь, почему бы тебе немного не помочь мне, я… Громко вскрикнув, Чжоу Цзышу потерял равновесие из-за неожиданно сильного рывка за одежду. Он упал, всем телом наваливаясь на Вэнь Кэсина. — Ты сказал, что не уйдёшь, — Вэнь Кэсин вцепился руками в одежды Чжоу Цзышу. — Я говорил скорее в общем, — выдавил Чжоу Цзышу, снова пытаясь встать — бесплодная попытка, алкоголь, возможно, и лишил Вэнь Кэсина бойкого языка, но определённо не его силы. — Отпусти меня, Лао Вэнь, ты не самый удобный человек, на котором можно было бы полежать. — Хм, — Вэнь Кэсин медленно разжал руки. — Это потому, что обычно я предпочитаю лежать на других. Чжоу Цзышу, которому едва удалось снова встать, зашипел и чуть не упал обратно. Сегодня вечером он испытал слишком много незнакомых эмоций — у него закружилась голова. — Спи, Лао Вэнь, — сказал он, молясь всем богам, чтобы Вэнь Кэсин хоть раз услышал его. — Только если ты останешься, А-Сюй. — Я же сказал, что останусь. — Сейчас, — Вэнь Кэсин посмотрел на него, его глаза всё ещё блестели от невысказанных эмоций, а губы несчастно кривились. Чжоу Цзышу вздохнул. — Двигайся. Улыбка, медленно расплывающаяся на лице Вэнь Кэсина, доказала, что оно того стоило. Когда же до этого дошло, недоумевал Чжоу Цзышу. Не то, чтобы это имело значение. Не когда Вэнь Кэсин сразу же придвинулся ближе, как только Чжоу Цзышу лёг, и прижался к нему, не когда Вэнь Кэсин удовлетворённо вздохнул, обнимая Чжоу Цзышу. Потребовалось всего несколько ударов сердца, чтобы дыхание Вэнь Кэсина выровнялось, и тело расслабилось. Чжоу Цзышу повернул голову, чтобы рассмотреть его лицо, расслабившееся во сне. Он казался юным, спокойным и совсем не похожим на человека, который сводил Чжоу Цзышу с ума каждый раз, когда открывал рот. Чжоу Цзышу позволил себе лёгкую улыбку и наклонился вперёд, чтобы прижаться губами ко лбу Вэнь Кэсина. Если бы у него был выбор, он бы никогда не оставлял его. Может быть, когда он доберётся до Жёлтой Весенней Дороги, он сможет сесть перед Скалой Трёх Жизней, и в конце концов Вэнь Кэсин вернётся к нему.