10 ways

— Пи’Артит, что бы ты хотел на ужин сегодня? — Артит, отвлёкшись на яркую вывеску проехавшей мимо машины, не сразу обратил внимание на младшего. — Как обычно, а что? — Увидел макашницу и подумал, что лучше будет сразу взять нам ужин и идти домой, не отвлекаясь ни на что. Подождешь меня тут, хорошо? Артит кивнул и только потом заметил небольшую кухню на колесах, стоящую на приличном от них с Конгом расстоянии. Проводив взглядом спину младшего в белой рубашке еще несколько секунд, Ройнапат повернулся в сторону спортивной площадки их университета. Сегодня они освободились поздно, и в поле видимости не было ни единой души. Что, в общем-то, было странно для этого места даже для такого времени, но сейчас он не жаловался: за целый день в универе голова немного гудела и не хотелось больше никаких лишних звуков. Тишина и прохладный вечерний воздух немного разморили бывшего наставника, а от мысли о скором ужине и мягкой кровати почти что выбили из него мечтательный стон. Пока Конга не было, он так замечтался, что не заметил его возвращения. — Пи', хочешь? Перед глазами мелькнул запотевший стаканчик молочно-розового цвета, тут же привлекая все внимание старшекурсника. — Конечно, хочу. Что за глупые вопросы? — ворчание, как всегда, вырвалось из Артита раньше, чем он успел его остановить. Но Конгфоб никак не отреагировал, продолжая держать в руке стакан и подозрительно улыбаться. — Могу я получить какую-нибудь награду за это, Пи'? — улыбка его стала еще шире, заставляя старшего только сильнее убедиться в собственной догадке. — Могу вернуть тебе за него деньги? — Артит потянулся к внешнему карману сумки, но быстро был остановлен смуглой ладонью Нонга. — Нет, Пи', я хочу награду, а не деньги, — не взглянув при этом старшему в глаза ни разу, Конг медленно облизнулся. — Конгфоб! — возмущенный возглас прозвучал как гром среди ясного неба. — Ты слишком много хочешь. Или отдай, или пей сам. Артит потянулся к стакану, но Конгфоб явно не собирался так быстро сдаваться. О, Конг был бы не Конгом, если бы послушался своего Пи' с первого или хотя бы со второго раза. Его рука тут же отодвинулась, не давая старшему поймать чертово молоко, отчего брови Пи' опасно сошлись на переносице. Артит неосознанно сделал шаг навстречу и тут же оказался притянут еще ближе второй рукой невозможного Нонга. Конгфоб мягко, но настойчиво притянул старшего ближе, уже чувствуя щекой его теплое возмущенное дыхание, и представил, как прикоснется к самым потрясающим губам на свете. — Конгфоб, 0062! — в голосе появились стальные нотки, заглушая собой и смущение, и злость. — Какого черта ты творишь?! Сколько раз я тебе говорил не прикасаться ко мне на улице?! Здесь люди! — Но, Пи'… Тут никого нет. Конг вынужденно отпустил руки и даже сделал шаг назад, надеясь не разозлить старшего еще сильнее. Артит запоздало вспомнил, что они здесь, и правда, совсем одни, но это абсолютно ничего не меняет. — Плевать! Ты все равно меня не слушаешься, что бы я не говорил!       Ройнапат все-таки забрал себе чертово молоко, присасываясь к трубочке, и возмущенно втянул в себя сладкую жидкость. Несколько секунд на передышку и успокоение ему просто необходимы, чтобы не сказать случайно что-то совсем обидное. Хотя Конг и без того выглядел совсем грустным, как маленький щеночек, которого предал и выбросил любимый хозяин. Эмоции от стычки немного стихли, и закономерно Артиту стало стыдно. Здесь же и правда никого нет, так почему он все еще так реагирует на простое желание младшего быть ближе? Дать ответа на этот вопрос он все еще не мог, сколько бы его не искал. Спрашивать же Конга почему тот не может держать себя в руках не хочется. Тот, как всегда, скажет, что будет стараться, но стараться он, естественно, не будет. А слушать это вранье в сотый раз совсем не хочется. Взглянув еще раз на Суттхилака, Артит мысленно обреченно простонал; до того сильно Конг выглядел брошенным и преданным. Обижать Конгфоба он точно не хотел, но тот сам виноват, раз не может просто держать себя в руках. Артит миллион раз ему об этом говорил. — Ты можешь делать, что хочешь, когда мы дома, — буркнул вполголоса Пи' и наблюдал как расцветает обратно Конг. — Хорошо, Пи’АйУн, я тебя понял, мне очень жаль. Пойдем? — Тц… Мальчишка… Артит первым двинулся в сторону общежитий, а спустя секунду его нагнал Конг. И Артит в последний момент успел задрать свободную руку, чтобы тот не схватил ее своей. В этот раз удалось промолчать на очередную выходку, но Артит осознавал. Ничего Конгфоб опять не понял. И это раздражало.

***

— Можно я первый в душ? Сидели сегодня без кондиционера на занятии, хочется скорее смыть это с себя. — М-м-м.       Пока Конг скрылся в ванной, Артит разложил на столе их ужин и убрал завтрак в холодильник. Ну вот. Конгфоб в очередной раз решил, что старший останется на ночь у него. И нет бы спросить… Как всегда, делает только то, что считает нужным. А ведь изначально они договаривались только на совместный ужин! Волна раздражения на самоуверенность этого мальчишки вновь волной накатила на бывшего лидера. И плевать, что он, вроде как, за эту самоуверенность его и полюбил. Иногда она была совсем уж необъяснима и не к месту. Желание проучить его вспыхнуло за ребрами маленьким пламенем. Как будто услышав его идею, телефон в кармане коротко пиликнул пришедшим сообщением. Артит не раздумывал ни секунды, принимая предложение Прэма о вылазке до их любимого бара. Когда Конгфоб вернулся, Артит уже успел убрать в холодильник свою порцию, неаккуратно запихать свои вытащенные ранее сменные вещи в шкаф и стоял обутый в коридорчике. — Пи? — Конг вопросительно выгнул бровь, чем заставил старшего на секунду отключиться от мира и собственных действий. — Что-то случилось? — Да, Конг, парни позвали посидеть, я ненадолго. Поужинаешь без меня? Постараюсь сильно не задерживаться, но ты все равно лучше не жди и ложись. Артит не дал младшему вставить ничего, кроме растерянного «угу», и хлопнул дверью. Ну и что, что не по-взрослому. Ну и что, что он бы сам на месте Конга его убил. Иногда не помешает чем-то жертвовать ради преподанных уроков. Возможно, Конг обиделся. Нет, Конг точно обиделся, в этом Артит был уверен. И по возвращении его точно будет ждать серьезный разговор и расстроенно поджатые губы младшего. Но оно того стоило. Наверно. Артит не был до конца уверен, но что-либо менять было уже поздно. Размышлять долго о зрелости собственных поступков не пришлось. Дойдя до нужного бара за минут семь, Артит погрузился в шутки и разговоры с друзьями.

***

      Мототакси домчало до нужного адреса будто в считанные секунды, Артит даже не успел до конца оформить свою будущую речь перед младшим. А сделать это заранее стоило, иначе все грозилось закончиться очередной вспышкой старшего и глупой ссорой. А Артит не хотел ругаться со своим Нонгом, он просто хотел, чтобы тот понял. На некоторое время вспыхнула мысль и вовсе не появляться в комнате младшего сегодня, но Артит не хотел лишать себя уютного сна рядом с младшеньким. Да и откладывать их разговор еще на день не хотелось. Стараясь быть как можно тише (так, на всякий случай), Ройнапат щелкнул ключ-картой и зашел внутрь. — Ты поздно, Пи’Артит, — Конгфоб оказался совсем близко и выглядел так, будто спать и не собирался. — Я уже думал звонить тебе. Как посидели? Голоден? — Я же просил не ждать, Конг. Не хочу, чтобы из-за меня ты чувствовал себя сонливо завтра, — Артит скинул тапочки и прошел вглубь комнаты, бросая короткие внимательные взгляды на младшего. — Посидели хорошо. Нет, не голоден, а ты? — Я тоже поел. Ты же знаешь, я не могу уснуть пока не буду знать, что с тобой все хорошо. — Как хочешь, Конг. Я в душ. Принимая короткий освежающий душ, Артит анализировал поведение Суттхилака. Тот не выглядел обиженным или расстроенным, не пытался начать тот самый диалог. Он в принципе выглядел как обычно и это Артита обрадовало. Значит, Конг понял, что в этот раз был неправ и решил не поднимать более эту тему. А значит не зря он вместо отдыха с Конгом и лишних часов сна слушал рассказы Брайта об очередной своей неудавшейся интрижке. Выходил из душа Артит более, чем довольный. Конгфоб встретил бывшего наставника, сидя в расправленной постели и дернувшейся вверх бровью, и Артит вдруг вспомнил, что сказал ему еще днем. А раз Нонг не обижается, значит точно попытается «прикоснуться». Артит бросил взгляд на часы и мысленно простонал. Стрелки показывали ужасающую половину первого ночи. Удастся ли ему сегодня удержать оборону? — Пи, давай спать скорее. Завтра нам обоим рано вставать. Артит неверяще моргнул пару раз, но все-таки кивнул. Младший приглашающе хлопнул по месту рядом с собой и сполз вниз по простыне, откидывая в сторону одеяло. — Сладких снов, Пи’Артит, — мягко шепнул младший в ухо, стоило Ройнапату устроиться рядом, и прижался со спины сильнее, слабо выдыхая. — И тебе, Конг. Ладно, возможно его Нонг наконец-таки повзрослел и понял хоть что-то.

***

— Пи’Артит, вставай, пожалуйста. Следом за едва слышным шепотом старший почувствовал мягкие прикосновения к волосам и коже головы, от которых из легких сам по себе вырывался протяжный выдох. Конгфоб подозрительно замер, и Артит успел подумать, что сейчас начнется. Но ничего не началось. Застывшие в волосах пальцы возобновили свои движения, сам же Конгфоб едва слышно рассмеялся. — Пи’, вставай, пожалуйста. Завтрак уже на столе. Артит неохотно согласился и скрылся в ванной комнате сонной походкой. Где-то на периферии сознания мелькнуло недовольство, которое Артит списал на ранний подъем.       Утренний душ не занял больше пятнадцати минут, но за это время Артит успел полностью проснуться и осознать себя в новом дне. Впереди очередной день выпускника инженерного факультета, а значит это только одно: времени присесть почти не будет. Пусть учебный год начался не так уж и давно, но дел все равно было невпроворот. К тому же он все равно оставался лидером своего курса, а значит обязанность присутствовать на общих и не очень собраниях была на нем. Профессура их тоже не жалела, заваливала бедных студентов чем только могла, объясняя тем, что им это пригодится на практике. Выйдя из душевой, Артит огляделся вокруг и запоздало понял, что забыл взять и полотенце, и сменную одежду. — Конгфоб? Принеси полотенце! Просить второкурсника не особо хотелось, в конце концов, его парень основную часть времени был тем еще маньяком. И не то, чтобы Артит был против, просто иногда это правда было не к месту. Но вариант выйти голым явно был хуже. Приоткрыв дверь секунд через пятнадцать после своей просьбы, Артит постарался высунуться как можно меньше, не желая лишний раз «провоцировать» — как это называл сам Конг — младшего. Конгфоб, естественно, уже стоял у двери, облокотившись об стену плечом, и мягко улыбался. — Держи, Пи’, — в его поведении Артит не увидел ничего, что могло бы означать, что на него сейчас набросятся. И Артит позволил себе немного расслабиться. Ладно, в конце концов, встал он сегодня в общем-то вовремя, и они даже не опоздают, если позволят себе немного уединиться. Ройнапат чуть приоткрыл дверь, открывая вид на свои плечи еще больше. Конгфоб шустро лизнул нижнюю губу и поднял взгляд на глаза Пи’. — Заканчивай скорее, Пи’, завтрак стынет. Всунул полотенце в руку и скрылся за углом. Артит удивленно моргнул пару раз. Может он плохо выразил свою готовность пустить Нонга к себе в ванну, а может тот просто не захотел. В любом случае, ладно, может так даже и лучше. У них теперь появилось время прогуляться до универа неспешным шагом и подышать утренним воздухом.

***

      Универ затянул Артита так, что он едва успевал что-то понимать. Сначала одна из самых сложных дисциплин высосала из него почти все силы, потом и нудное долгое сидение в библиотеке заставило чувствовать себя сонливо. Ройнапат даже на секундочку закрыл глаза и помечтал, как сюда придет Конгфоб и поставит перед носом стакан холодного розового молока. Но открыв глаза, увидел только все тех же своих друзей. Нотт сосредоточенно что-то читал в тяжелой пожелтевшей книге. Брайт пускал слюни в сгиб собственного локтя и тихо что-то бормотал. Тутта и Прэм смеялись над чем-то в телефоне. Никаким Конгфобом и розовым молоком тут и не пахло. Артит позволил себе немного грустно выдохнуть и встал с места. Принести себе молоко он может и сам. После окна в расписании они отсидели еще две пары, получив на них кучу домашнего задания, и абсолютно вымотанные спустились в столовую. В обеденное время тут всегда многолюдно. Артит заметил несколько знакомых лиц и приветственно им кивнул. Брайт, как самый быстрый, когда дело касается еды, шустро занял им один из немногих свободных столиков, остальные же поспешили его догнать. — Эй, Артит, а где твой ненаглядный? — Брайт пихнул Артита в плечо, оглядываясь по сторонам. Как будто тот ему за чем-то нужен. За чем-то, кроме тупых шуточек да подколок. — А! Вот он! Вспомнишь лучик — вот и солнце! — Он вообще-то Луна. Солнце рядом с тобой сидит, — лыбился Прэм, на что получил предупреждающий взгляд и уткнулся обратно в свою тарелку. Артит не удержался и сам нашел взглядом Конга. Тот в окружении своих друзей сидел за несколько столиков от них и крутил головой по сторонам, пока не встретился взглядом со старшим. Они договорились. Не афишировать отношения налево и направо в универе. Хватило и того, что было на вечеринке, когда они объявили об этих самых отношениях. Так что Конгфоб позволил себе только нежно улыбнуться и едва заметно кивнуть. Когда Артит, заалев кончиками ушей, улыбнулся и кивнул в ответ, улыбка Конгфоба стала еще ярче. Рядом сидящий Эм даже обратил на него внимание, что заставило Артита поспешно отвернуться. Если еще минуту назад Артиту казалось, что его жизненные силы были на исходе, то сейчас, после одного только взгляда на младшего, стало гораздо-гораздо лучше. Но об этом Ройнапат не признается никогда и никому.

***

      Уже будучи в своей комнате спустя три часа, Артит получил сообщение от Конга, в котором тот спрашивал можно ли ему сегодня остаться? Артит знал, какой смысл кроется в этом с виду обычном вопросе. И не то, чтобы он был против. Но опять же, он никогда и никому об этом не признается. В ответное разрешающее сообщение Артит постарался вложить как можно больше незаинтересованности, и они еще некоторое время обсуждали будущий ужин. Конг обещал прийти в течение получаса с едой и напитками. — Предупреждаю сразу: у нас у обоих скоро промежуточные экзамены, так что даже не думай о том, о чем ты уже точно успел подумать, — припечатал Артит на входе, не тратя время на приветствия. — Конечно, Пи'. Я все понимаю, — Конгфоб передал пакет с ужином старшему и скрылся в ванной. Артит ему не поверил. — Пи’Артит, позволь тебе помочь? — пара часов пролетела за ужином и разговорами незаметно. Ближе ко сну Артит ушел в душ, а выйдя, столкнулся с вопросом Конга. — Позволь помочь просушить волосы. По телу пробежали волной мурашки, видимо из-за слишком низкой температуры кондиционера, и Артит немного нервно кивнул и сел на край кровати. Отчего-то захотелось улыбнуться. Руки Конга забрали полотенце и накинули старшему на голову, мягкими движениями промакивая пряди. Ройнапат быстро расслабился в теплых руках младшего. Движения его, как всегда, были предельно нежны и аккуратны. Иногда Артит так и хотел пожурить Конга за столь бережливое отношение к нему, но ни разу так и не посмел. Ощущать эту заботу и любовь в каждом движении было сродни легкому опьянению. Легко, приятно, так тепло и радостно на душе. — Пи’Артит, ты знаешь, как проходит экзамен у Кхун’Сомчай? Мы пытались спросить у него, но он всегда отмахивался от нас и говорил, что «если вы посещали мои занятия, значит трудностей у вас не возникнет». — Вообще-то он прав, — улыбнулся Артит. — У тебя так точно проблем не будет. О чем ты переживаешь? — На самом деле, это Эм спрашивал и остальные тоже. — О-ой, Конг! Сколько раз я тебе говорил, что слишком много позволяешь своим друзьям. Если они прогуливали пары, то пусть теперь берут за это ответственность, — Артит был так возмущен, что не удержался и повернулся к младшему, чтобы строго на него взглянуть. — Я знаю, Пи’. Разве он не берет ответственность, пытаясь узнать заранее, что будет? — Суттилак вопросительно поднял бровь, а потом тихо рассмеялся, когда Пи’ закатил глаза. — Правда, Пи’. Я согласился просто попытаться узнать у тебя, чего нам ожидать. На этом все, клянусь. — Сделаю вид, что поверил тебе, Конг. Кхун’Сомчай любит проводить экзамен в форме диалога. То есть вы просто беседуете с ним все занятие, а в конце он ставит всем оценки. Причем, чем ты активнее, тем выше шанс получить хорошую оценку. Не обязательно даже давать точные ответы. Главное стараться. — Ого, Пи’, спасибо большое за помощь. Ты самый лучший, — Артит почувствовал, как губы ткнулись ему в затылок. — Готово. Конгфоб не дал старшему времени привычно возмутиться, соскакивая с кровати и уходя на балкон вешать полотенце. По пути обратно отправил Эму сообщение со словами Артита. На этом его помощь другу заканчивалась. — Пи’, тебе завтра с утра на учебу? — Да, тест начнется в девять, — Конг не смог не улыбнуться, увидев грустно опущенные уголки губ старшего. — Хорошо, тогда я тебя разбужу. Давай спать? — М-м-м… Хорошо. Давай. Артит устроился в постели первый, пока Конгфоб заканчивал какие-то дела по комнате, и теперь почему-то нетерпеливо ждал, пока тот устроится рядом. Свет в комнате погас, спустя секунду матрас слева прогнулся под тяжестью второго тела. — Пи’, — темный силуэт младшего навис над лежащим на спине Артитом. Рука его прошлась по лбу, убирая челку, и приласкала чувствительное ухо. Артит рефлекторно дернулся навстречу, неровно выдыхая от прошедшей по всему телу дрожи предвкушения. — Сладких снов. Теплые губы приложились ко лбу. И Конгфоб лег обратно, прижимая к себе рукой за поясницу.       Артит пролежал неподвижно почти две минуты, пытаясь вернуться в реальность. Конгфоб уже, кажется, спал. Потом Артит вспомнил, он сам сказал про завтрашний экзамен с утра. У Конга, скорее всего, тоже что-то было утром. Так что его поведение не удивительно. Им обоим нужно выспаться. Пригревшись, Ройнапат начал засыпать уже через пять минут. И он совершенно точно не чувствовал легкого разочарования. Также, как и не почувствовал на секунду сильно сжавшую бок руку.

***

      Утром Конг, как и обещал, разбудил старшего шепотом в ухо и милой улыбкой. На столе уже стоял завтрак. Конгфоб уже был одет в брюки и рубашку без галстука, что означало, что затягивать со сборами он не собирается и сегодня. Артит все еще не замечал легкое трепыхание неудовлетворения в груди. Сегодня у него было не так много пар, поэтому освободившись чуть позднее обеда, Артит быстро соображал план на остаток дня. От Конга еще не было вестей, значит — на учебе. Нотт предложил сходить с ним в библиотеку за какой-то нужной ему книгой. Прэм и Брайт слились сразу после слова «библиотека». Неотложные дела, и все такое. Тутта отказался из-за отца, ждущего его по какому-то вопросу касаемо их фирмы. Артиту все равно было нечем заняться, поэтому он и согласился. К тому же давно они с Ноттом не ходили куда-то только вдвоем. На правах лучшего друга Артит доверял Нотту намного больше, чем остальным, но когда рядом крутились шумные Брайт и Прэм, желание о чем-то разговариваться испарялось, как влага на полуденном солнце. — Ты в последние дни какой-то не такой, — начал Нотт, когда они нашли нужную книгу и уселись за ближайший стол. На руки ее не дают, поэтому ему надо сделать фото страниц. — Какой не такой? — Не могу точно сказать, но что-то явно изменилось. Более дерганный, я бы сказал. Артит пожал плечами, он за собой ничего подобного не замечал. Да и Конг тоже высказался бы, если бы что-то было не так. — Тогда не бери в голову, может мне показалось просто. Все мы сейчас немного нервные. Сделав необходимые фотки и выйдя из библиотеки, они разошлись в разные стороны. Артит проверил телефон, но по прежнему ничего. На часах только перевалило за два часа дня, и Ройнапат решил сходить за обедом и ужином. На двоих. Он был почти на сто процентов уверен, что Конг и сегодня попросится остаться у него. Конгфоб объяснял это плохим сном вдали от старшего. Артиту же просто это нравилось, но вслух ничего не говорил. Просто позволял младшему делать то, что тот хотел.       Остаток дня он провел за домашним заданием. Пришлось почти час потратить на переписывание лекции по системной динамике, которую он умудрился пропустить на той неделе из-за Конгфоба. Мелкий почерк Нотта всегда было трудно разобрать и каждый раз Артит тратил на это кучу времени. Увлекшись, он опомнился около восьми, когда все задания на остаток недели были сделаны. Телефон завибрировал на столе, оповещая хозяина о входящем вызове. — Да, Конг. — Привет, Пи’Артит. Извини, что не звонил сегодня. Нас после занятий отправили помогать первокурсникам готовиться к соревнованиям. Так что я сегодня задержусь допоздна и не смогу к тебе прийти. Прости меня, Пи’, и я тебя люблю, — в голосе младшего без труда можно было услышать сожаление и грусть. — Как будто я тебя звал, — фыркнул привычно Ройнапат, пытаясь скрыть смущение. — Ты хотя бы поужинал? А то знаю я эту твою тягу помогать. — Конечно, Пи’. Не переживай. Поешь тоже и ложись спать. Тебя будить завтра? — Нет, я завтра только с обеда начинаю. Не переусердствуй там, и я не переживаю. — Хорошо, Пи’. Тогда не буду звонить тебе до обеда. Сладких снов. Пи’АйУн, — Конгфоб рассмеялся и сбросил быстрее, чем Артит успел возмутиться. Но и пожелать в ответ хороших снов он тоже не успел. Быстро, пока не передумал, Ройнапат напечатал короткое сообщение и ушел разогревать ужин.

***

      Проснувшись в двенадцать, Артит чувствовал себя отлично. Точнее хорошо. Такое обычное явление как топорщащиеся пижамные шорты совсем чуть-чуть омрачало начало его дня. Будь Конг с ним, все было бы просто отлично. Но его не было. Поэтому Артит шумно выдохнул и соскочил с кровати в сторону ванной. Более холодный, чем обычно душ позволил быстро прогнать остатки сна. Вернувшись к телефону, Артит увидел сообщение с пожеланием хорошего дня от своего младшего и улыбкой сообщил о своем пробуждении. Настроение понемногу повышалось. Отсидев три пары, Артиту пришлось остаться в универе для подготовки общего проекта. Сроки дали короткие и работать пришлось в ускоренном режиме, успевая при этом подгонять ленивого Брайта. Скорый дедлайн давил на всех, заставляя нервничать и быть немного на взводе. Артит замечал, что ближе к вечеру устал окончательно: звуки казалось слишком громкими, движения — резкими. Телефон остался забыт где-то в сумке на стуле. Во время одного из двух коротких перерывов Ройнапат только и успел, что предупредить Конга о своем возникшем деле. Освободились они только к одиннадцати часам, вымотанные до последнего, но сделавшие все, что было нужно. Осталось совсем немного: объединить все части и еще раз проверить. Раздумывая звонить Конгу или нет, Артит привычно прикусил губу и задумчиво посмотрел в экран телефона. Последний раз Нонг был в сети почти час назад и скорее всего уже спал. Решив все-таки позвонить, старший прождал буквально два гудка и скинулся. Если Конгфоб долго идет до телефона, то просто перезвонит, а если уже спит, то Артит так его точно не разбудил. Ни спустя несколько секунд, ни спустя минуту и даже пять звонка не раздалось, и Ройнапат решил, что младший уже спит. Домой пришлось идти одному в тишине. Также как и готовиться ко сну. От усталости не хватает сил даже на еду. Артит заставил себя только сходить в душ и тут же упал в не заправленную с утра кровать.

***

Раздражение утром следующего дня Артит почувствовал раньше, чем открыл глаза. Слева играла мелодия входящего звонка и не вызывала ничего, кроме желания выкинуть телефон в окно. Время шло, мелодия не прекращалась, раздражение росло. — Доброе утро, Пи’Артит. Как спалось? — как всегда влюблённый голос Конга к неожиданности вызвал ярко выраженное закатывание глаз. — Прости, что не дождался вчера. Могу я загладить вину завтраком? — Нормально. Нет, Конг, сегодня я обойдусь без завтрака, так что не стоит. Увидимся позже. Ройнапат скинулся не дождавшись ответа. Разговаривать подобным образом с младшим не хотелось, однако это было лучше, чем сорваться на нем. А именно это Артиту и хотелось сделать в ответ на обычные, искренние слова любимого. Нужно было срочно отвлечься, может быть выпить молока, постоять под душем подольше или вообще остаться на весь день дома. К сожалению, последнее он себе позволить не мог. — Черт! — смачно выплюнул бывший глава, когда, откинув одеяло, имел возможность лицезреть собственный стояк. — Тебя только не хватало! Артит раздражённо хлопнул по кровати рядом с собой и ушёл в душ. Провел там куда больше времени, как и хотел, однако задуматься почему такое обычное дело, как утренняя эрекция, вызвало столь необычную и даже ненормальную реакцию посчитал не важным. На его счастье за первые пару часов с Конгом они не пересекались. В груди неустанно трепыхалось раздражение. Не хотелось, чтобы младший увидел его таким. Куда меньше повезло с друзьями. Брайт с Прэмом отхватили дважды всего за каких-то пять минут. Сначала за громкий шёпот на паре, потом за свои идиотские шутки и неуместные комментарии. И это им ещё повезло: Ройнапат искренне считал, что им следует получать после каждой своей шутки. Особенно в его сторону. Тутта профессионально не попадался на глаза, Нотт, как всегда, только молча смотрел. В компании на какое-то время стало непривычно тихо, благо Брайт и Прэм быстро забыли старые обиды и через пятнадцать минут опять начали нести чушь. Артит старался не обращать на них внимание. Клокочущее внутри раздражение росло в геометрической прогрессии и не поддавалось лечению ни громкой музыкой, ни клубничным молоком, ни даже небольшой перепиской с Конгом. Наоборот, все только сильнее раздражало: наушники запутались так, что быстрее было бы купить новые, молоко было слишком тёплое, а сообщения Конгфоба — слишком слащавыми. Артит порывался сообщить об этом Нонгу, но вовремя остановил себя. Нет. Это неправильно. Так нельзя. Конг, конечно же, почувствовал утром плохое настроение Пи' и теперь всего лишь хотел его поддержать и развеселить, как он всегда делал. И обычно Артит очень это ценил: за неимением способности открыто говорить о своём состоянии, был рад, что Конг «читал» его без слов. Но в этот раз все было совсем не так. Видимо перенапряжение учебных будней все же перешло невидимую черту. Хотелось просто спрятаться ото всех, чтобы нервы, наконец, успокоились. Но он не имел права вот так безответственно уходить в середине дня. Он был студентом-выпускником, представлял свой университет и должен был делать это достойно. Оставалось только сидеть дальше, попивая медленно холодную воду. — О-о-о, смотри, друзья твоего Конга идут! — если бы Артит не знал Брайта последние четыре года, то решил бы, что тот фанатеет или на самого Конга, или на его друзей. До того радостно он каждый раз выглядел при виде них. — Так говоришь, будто они не твои друзья тоже, — верно подметил Тутта. — Я просто за нашего Артита переживаю. Щас его любимый 0062 наконец-то его успокоит, а то я уже рядом стоять боюсь, — Брайт отошёл за Нотта в целях безопасности. — Щас вон пар из ушей пойдёт. — Брайт, ты… — Ну хватит, хватит. Брайт, лучше заткнись. А ты, Артит, успокойся. — Я спокоен. — Да-да, оно и видно, — Нотт быстро растолкал начинающуюся казнь одного горе-инженера, сунул Брайту бумажки и заставил читать. — Ты, кажется, пропустил эту лекцию. Стоит прочитать её. Ройнапат перевёл дух. Возможно, утренняя идея остаться дома была не так уж плоха. У него точно не было планов перенервничать и заболеть. Компании друзей Конга уже не было в пределах видимости. На их месте стояли нынешним первокурсники, чьё обучение было в самом разгаре. Наставниками в этом году были не они, что очень Артита радовало. Слишком тяжело ему это далось. Первокурсники тем временем шумно загалдели, что-то обсуждая. Стоявшие рядом второкурсницы недовольно на них посмотрели, но ничего не сказали. Оставить это так Артит не мог. Армейским шагом направился прямо к ним, не замечая ни вопросительных возгласов, ни нескольких напрягшихся первачей. — Первокурсники! — забытый за ненадобностью тон звучал по-прежнему громко, строго и пугающе. — Чем таким вы занимаетесь, что позволяет вам шуметь в стенах вашего университета и не уважать других студентов? — те ожидаемо сразу притихли, никто не смотрел ему в глаза и не пытался ответить. — Повторю ещё раз: чем вы занимаетесь? К этому моменту обучения они уже должны были выбрать старосту, но либо его среди них не оказалось, либо они выбрали труса. — Как вы смеете заставлять меня ждать?! Кто ваш староста? Пусть выйдет и смело ответит за свой курс! — Я староста, Пи'. Вин, номер 0102. — Хорошо, хоть чему-то вы уже научились. Теперь я жду ответа. — Мы обсуждали списки на соревнования первокурсников, Пи'. — Разве для этого нет специального места? Почему вы делаете это не в спортзале и мешаете другим? Кто сказал вам делать это тут? — 0102 неплохо держался в разговоре, чего нельзя было сказать о самом Артите. Немного успокоившееся раздражение вспыхнуло вновь и угасать на этот раз не спешило. — Наши наставники, Пи'. Они попросили сформировать списки к обеду. Сегодня крайний срок. — В таком случае, у меня появился ещё один вопрос: почему вы не позаботились обо всем заранее? А заставляете теперь всех ждать вас. Я начинаю сомневаться в способностях ваших наставников, раз они не научили вас этому. — В коридоре после громких слов Ройнапата стало слишком тихо. Скрепленные за спиной в замок руки нервно подрагивали. Ему пришлось даже поджать губы, лишь бы не выдать свое странное состояние. — Эй, Артит, хватит. Они тебя услышали. Позволь теперь разобраться с этим их наставникам, — Нотт сжал плечо Артита, возвращая в реальность. — А вы идите. Младшие разбежались за пару секунд. Ройнапат видел на лицах некоторых страх, на других была вина и стыд за публичный выговор. — Какого черта сейчас было? — выдохнул Нотт, как только коридор опустел. — Просто немного отчитал их. Или считаешь я не прав? — с вызовом бросил Артит. — Прав, но ты не должен был винить наставников. Если они после этого усомнятся в них? Кому как не тебе знать, как тяжело с этим бороться. — Если я смог, то и они должны. Ройнапат резко сбросил руку со своего плеча и зашёл в кабинет. Спустя время организм начал остывать. Пришлось стыдливо признать, что Нотт прав. Они, наставники, должны поддерживать друг друга, как и первогодки, тем более, что среди нынешних наставников много его друзей, в чьей компетенции он не сомневался. Артит сам не заметил, как провел все занятие в попытках взять себя в руки, пальцы на которых все ещё немного подрагивали. Дыхательная терапия оказалась лучшим вариантом, и на обед Артит шёл более-менее успокоившимся. Хватило сил даже кинуть Нотту в знак извинений и принятия его стороны. Но стоило им войти в просторное помещение столовой, где кроме них пока были только не многочисленные второкурсники, как все старания оказались напрасны. За центральным столом сидели все друзья Конга, кроме него самого. Точнее сидели почти все: Оак стоял на скамейке и нелепо дёргался под смешки остальных, на фоне тихо играла музыка из какой-то игры. Артит оказался в поле их зрения в тот момент, когда горе-танцор встал одной ногой на стол. — Чем ты тут занимаешься? — Пи', я… — Не помню, чтобы учил вас чему-то подобному, — перебил старший. Он в принципе сомневался, что тот что-то скажет: лицо парня мигом побледнело от страха. — Или вы забыли все то, что мы три месяца в вас вдалбливали? Хорошо! Тогда немного повторим пройденное. 50 отжиманий! Сейчас же! Каждый! Нотт в этот раз вмешиваться не стал. Либо был с Артитом согласен, либо просто не рискнул. Оак первый принял позицию лёжа, за ним Тью и перепуганный Эм. — Надеюсь, это освежит вашу память. Начинайте! Младшие принялись считать. Артит отошёл к их любимому столику скинуть сумку и, не обращая ни на кого внимания, ушёл к фудкорту. Постепенно столовая заполнилась студентами. И все непонимающие смотрели на трех отжимающихся парней. В том числе и Конг. Он пришёл спустя десять минут после произошедшего с документами в руках. Увидел друзей, присел и что-то спросил. Потом поднял взгляд на Пи', но тот старательно не смотрел в его сторону. С Конгфоба станется подойти к нему с расспросами прямо сейчас и тогда, Артит нутром чуял, он лопнет как шарик. Отсидев последнюю пару, Ройнапат взял курс на свою комнату и заперся в ней с домашкой. Ему нужно было срочно отвлечься от этого странного состояния и более идеального варианта он не придумал. Артит знал, что сегодня Конг придёт: ни у одного из них не было причин отказаться от этого, да и младший точно полон вопросов об обеденном инциденте. Но он не ожидал, что Конг заявится без предупреждения. Просто тихо постучит в дверь ближе к шести вечера. — Привет, Пи'. Как ты? — Нормально. Артит впустил Нонга внутрь, замечая в его руках пакет, и уселся обратно за стол. Конгфоб по обыкновению принялся хозяйничать: заправил незаправленную с утра кровать, подобрал с пола футболку, собрал чистое белье. Старший уткнулся в бумажки, стараясь не обращаться внимания на его перемещения. Он же так делал с тех пор, когда они ещё цапались при каждой встрече, так почему же это так раздражает сейчас?.. Ответа не было, благо Конг закончил и ушел в душ. А когда вернулся, Артит уже закончил домашнее задание и убирал со стола. — О, ты закончил. Как раз к ужину. Суттилак принялся накрывать на стол, без умолку болтая обо всем подряд. Артит же особо не разговаривал ни перед, ни во время еды. — Пи’, могу я спросить кое-что? — не выдержал Конг, когда они уже легли спать. — Попробуй, но не обещаю, мой ответ тебе понравится. — Что сегодня случилось в столовой? Я разговаривал с парнями, но хочу и тебя послушать. — Все было как они сказали. Оак залез ногами на стол, и я его наказал. — Хорошо, а Тью и Эма за что? — За то, что его останавливать пришлось мне, хотя они тоже могли это сделать. — Пи’, если ты считаешь это справедливым, то я… — Конг, не начинай! — грубо оборвал старший. — Я не хочу сейчас выяснять кто прав, а кто нет. Просто забудь и спи. — Ройнапат отвернулся в другую сторону, явно давая понять, что дальше диалога не будет. — Хорошо. Пи’. Но если бы я сидел с ними, ты бы и меня наказал? Артит ответил не сразу. Сначала удержался от одной колкости, потом от второй, хотел просто проигнорировать, но в итоге выдал: — Естественно. Не считай себя особенным только потому, что мы спим вместе. Это было грубо. Очень. И некрасиво. Конгфоб затих, а Артит прикусил до боли губу. Какого черта?.. Как он вообще додумался такое сказать? Стало стыдно за все сразу. В последние дни он был сам не свой, но упорно отказывался это признавать. И во что это теперь вылилось? Глаза и нос подозрительно защипало, Артит зажмурился и заставил себя успокоиться. В эту ночь Конгфоб его не обнимал.

***

Утром же Артит не застал младшего в комнате. На него тут же накатились воспоминания вчерашнего дня, и опять стало стыдно. Он явно вчера перешел все границы, и при этом не мог дать объяснения своему же поведению. Списывать на усталость больше не было смысла, потому что это явно была не она. Когда бывший глава наставников потянулся к телефону, то уже знал, что сообщений от его младшего не будет. С его стороны было бы эгоистично рассчитывать, что и в этот раз Конг молча проглотит обиду. Сейчас именно он должен был сделать первый шаг. Однако сделать его в реальности было куда сложнее. Ройнапат несколько раз брал в руки телефон, бледнел, зеленел и отбрасывал в сторону, а потом начинал все сначала. Руки вдруг перестали слушаться, голос отказался работать, а под конец его вообще затошнило. Пришлось малодушно отложить все и бежать собираться, потому что выяснилось: если он не выйдет сейчас же, то опоздает. Пару раз, когда его телефон пиликал, Артит слабо надеялся, что это Конгфоб. Прокручивал в голове все произошедшее раз за разом и ненавидел себя. Конгфоб, всегда идущий на примирение и уступки первый, очень его разбаловал. Это было приятно для упертого старшего, хоть он и понимал, как порой тяжело это было для самого Конга. Конга, который на самом деле не менее упертый, чем его Пи’. Ройнапат не был уверен, что способен на что-то подобное. Может быть он бы и уступил раз-другой, но, если бы этим вдруг начали пользоваться, тут же бы отступил. Не позволил бы к себе такого отношения, высказал бы все, что думает и ушел без оглядки. Не мог же Конг?.. Леденящая сердце мысль мгновенно проскочила в голове и исчезла. Артит заставил себя не думать о подобных глупостях, сосредотачиваясь, наконец-то, на лекции. За обедом Артит невольно высматривал младшего, который сидел через несколько метров от них и даже не смотрел в его сторону. В груди сначала потеплело от вида Конга, но потом пульт управления оказался в руках стыда и вины. Неправильно. Это неправильно. Сидящий рядом Эм что-то ему шепнул и боднул в плечо. Конгфоб нахмурился и ответил, из-за чего весь радостный запал Катавата мигом сошел с лица. И Артит мог поклясться, что раньше никогда не замечал за Конгом привычки дергать ногой. — Вы поссорились с Конгом? — тихо спросил Тутта, чтобы никто больше не услышал. — Я еще вчера заметил, что он немного раздраженный. А сейчас вы оба трясете ногой и смотрите друг на друга, пока другой не видит, — Артит поборол желание отмахнуться от друга и слабо кивнул. — Тогда просто поговорите. Уверен, он только и делает, что ждет от тебя первого шага. Сомневаюсь, что 0062 хоть когда-нибудь сможет от тебя отказаться. «А если сможет?» пронеслось в мыслях бывшего наставника. Если он все-таки перешел ту черту терпения Конга? И упомянутая нервозность связана не со вчерашним, а со всем? Если Конгфоб от него устал и теперь думает, как бы отвязаться без лишних скандалов? Конгфоб вон какой: умный, красивый, добрый, справедливый. А он… А он просто идиот, не умеющий держать в узде собственное поведение. Стало страшно. Если Конг правда захотел прекратить их отношения, то судьбоносный разговор был не за горами. И если у него есть хоть какой-то шанс это исправить, то стоит обязательно этим воспользоваться. Хоть раз показать, что ему действительно не наплевать. Но делать это средь бела дня Артит не рискнул. Крошечное опасение, что у него ничего не выйдет вынуждало дождаться вечера и более уединенной обстановки. В случае провала ему будет необходимо побыть наедине. Артит в итоге отправил короткое: «Прости меня за вчерашнее. Давай поговорим вечером у меня?» и с замиранием смотрел за действиями младшего. Конгфоб быстро прочитал сообщение и убрал телефон обратно, нашел взглядом глаза Пи’ и с нежной улыбкой кивнул. Артит почувствовал, как теплеют кончики ушей. Все еще можно исправить. Конгфоб по-прежнему думает о нем. И от осознания этого дышать становилось легче. Время до вечера бесконечно растянулось. Артит старался не думать лишний раз о предстоящем и вместо этого думал о собственных эмоциях за последние дни. То, что он сначала списывал на банальную усталость очевидно ею не было. Никогда еще он не доходил до того, чтобы едва ли себя контролировать. Никогда не чувствовал перманентного раздражения на пустом месте на протяжении нескольких дней. И уж тем более никогда не испытывал физических симптомов этого состояния: дрожание пальцев, вечное покусывание губ и дергание ногой. Ответ будто был на поверхности, но Ройнапат его упорно не видел. Когда вечер все же наступил, и Артит смог вернуться домой, где можно было спокойно собраться с мыслями, сделать этого он банально не успел. Конг постучал в дверь ровно в тот момент, когда старший вышел из душа. — Привет. — Здравствуй, Пи’. Артит осознал, как сильно успел соскучиться за каких-то двадцать часов, словно они не разговаривали несколько дней. Вид Конга, стоявшего в двух десятках сантиметров от него, заставил сердце сбиться, а тело покрыться мурашками. Старший неловко пропустил Конга внутрь, продолжая топтаться у порога и наблюдая за его передвижениями. Привычные действия сопровождались рассказом о прошедшем дне, словно ничего не произошло. Конг опять пошел Пи’ навстречу, зная, как тяжело ему даются подобные разговоры, но в этот раз Артит не посмел этим воспользоваться. — Конг, остановись. Надо поговорить, — Ройнапат собрал все силы и подошел к замершему Конгу. Суттилак не перебивал его; просто стоял и смотрел с таким обожанием, что Артит всерьез испугался, что забудет обо всем на свете. — Извини меня. То, что тогда сказал — неправда. Ты для меня самый особенный. Артит физически ощущал тяжесть произнесенных слов и краснеющие уши, но упорно не отводил взгляд, желая, чтобы Конг точно все понял. Суттилак помолчал несколько долгих секунд, что-то обдумывая, а потом его улыбка стала шире. Он развел руки в приглашающем жесте, и окончательно смущенный старший тут же поспешил спрятаться в его объятиях. Уткнулся в свод плеча и шеи, обхватывая онемевшими руками младшего за шею, и почувствовал, как расслабляется все тело. — Я знаю, Пи’. Знаю. Не переживай, все хорошо, — Конгфоб сомкнул руки на талии старшего и уверенно прижал к себе. А Артита вдруг прошибло потом. Мурашки разбежались от позвоночника во все стороны, и ему не удалось сдержать шумного вздоха. Он, все еще немного гиперчувствительный после теплого душа, в одной футболке и тонких трусах прижимался к своему горячему, как печка, парню и чувствовал подскочивший от предвкушения пульс. Они ведь всегда после ссор… Ройнапат поднял голову с плеча Конга, оказываясь в плену потемневших глаз всего в нескольких сантиметрах от своего лица и чувствуя его горячее дыхание. Собственное же дыхание Артита потяжелело, взгляд невольно упал с глаз Конга на его губы и обратно. «Ну давай же, давай!» истерило сознание в ожидании действий. Вот сейчас Конг должен усмехнуться, медленно наклониться к нему и… — Ты голоден, Пи’Артит? — младший по-детски чмокнул его в щеку и выпустил дезориентированного из объятий. — Я захватил нам ужин. Сейчас подогрею. Полярная смена настроения выбила бывшего наставника из колеи на несколько секунд. А когда он пришел в себя, Конгфоб уже увлеченно шуршал пакетами. Они не спеша поужинали под глупые шуточки Конга и улеглись смотреть фильм. Артит бы хотел провести как можно больше таких вечеров вдвоем. Когда Конг пожелал ему хороших снов и поцеловал в щеку, до Ройнапата вдруг дошло чего так не хватало в эти дни. Занятий любовью. Пришедшее так неожиданно осознание выбило его из только-только полученного равновесия. С того самого дня как он самолично сначала Конга обидел, а потом еще и обломал их планы на вечер и сбежал к своим друзьям, чтобы «проучить». Но в итоге, видимо, получилось, что Конг просто обиделся на него за это и наказывает его отсутствием близости. И с каких это пор Конг пользуется такими методами воздействия на старшего?.. Артит скорее думал, что тот просто усадит его перед собой и выскажет свое мнение, а оно вон как получилось. Так неожиданно, что Артит даже не сразу все понял. «Ну посмотрим еще кто кого!» подумал грозно старший; он, между прочим, тоже умеет вести холодную войну.

***

Когда в темноте ночи Артит придумывал свой «гениальный» план, он и подумать забыл, что для его воплощения ему придется делать кое-что, что обычно он не сделал бы ни за что… Однако план в голове уже был, желание доказать Конгу что-то, чему он еще не дал название — тоже, и поэтому надо было действовать. Тем более, что этим утром сошлись все звезды, и Артит впервые за несколько месяцев встал раньше Конга. Видимо пропитался духом соперничества слишком сильно. Ройнапат бросил взгляд на часы и довольно усмехнулся: до обычного пробуждения Конга оставалось меньше пяти минут, и у него даже появился шанс не заснуть позорно к его пробуждению. Бывший наставник задумчиво оглядел Конга, прикидывая, чтоб такого можно было с этим сделать. Нет, он не собирался развратно седлать бедра спящего Нонга и шептать в ухо пошлости, как иногда делал сам Конг. Для него это было слишком… слишком. Даже от одних только воспоминаний уши начали краснеть. Он предпочел действовать менее активными методами. Аккуратно подтолкнул младшего в плечо, чтобы тот лег на спину и прижался к нему сбоку, кладя горячую голову на грудь. Прижался бедрами поближе, чтобы чувствовать тепло его кожи и почувствовал, как у самого стремительно теплеет между ног. Пришлось сильно зажмуриться, чтобы пережить приступ дикого смущения и взять себя в руки. Жаль не в прямом смысле. Но он рассчитывал оставить эту задачу на Конгфоба. В итоге, когда он смог совладать с собой и улегся максимально удобно и близко, закрыл глаза, делая вид, что спит. Почти в ту же секунду зазвонил будильник младшего. Артит почувствовал армию мурашек, разбежавшихся во все стороны от предвкушения, и прикусил внутреннюю сторону щеки. Конгфоб дернулся к телефону на тумбе, но его остановила тяжелая голова Пи’ на плече. Артит почувствовал пальцы в волосах и пробежавшие опять мурашки. Конг аккуратно дотянулся до телефона и выключил его, укладываясь обратно. Артит никогда не чувствовал такое дикое предвкушение, когда рука Конга опустилась на его талию и погладила вверх-вниз. Дыхание младшего сбилось, и Ройнапат для закрепления эффекта «во сне» шумно вздохнул, вжимаясь бедрами в младшего. Конгфоб аккуратно вылез из-под старшего и навис над ним. В тот момент, когда Артит уже рассчитывал получить поцелуй в шею или ухо и открыть, наконец, глаза, он почувствовал, как одеяло натянули по самый подбородок, чмокнули в лоб и ушли. Пару секунд потребовалось переварить тот факт, что его «продинамили». Через пару секунд ему потребовалось еще столько же, потому что первых оказалось мало. Артит сначала нахмурился, а только потом открыл глаза. В душе шумела вода и было ясно, что Конг на провокацию не повелся. Артит мог бы сказать, что это его обидело, однако он не из тех, кто быстро сдается.       Уже стоя под душем, Артит упорно отказывался от самоудовлетворения. Ройнапат в принципе не помнил, когда последний раз этим занимался, и вспоминать не собирался. Он все еще не в отчаянии. Подумаешь, несколько дней без секса; как-то же до этого жил двадцать один год. Вот только повторения этого не хотелось. Первая неудачная попытка немного горчила, но сдаваться он не собирался. Победа будет за ним, осталось только придумать способы. Будучи уже напротив зеркала, Артиту пришла безумная идея. Сиротливо лежащее на вешалке полотенце одним точным движением отправилось в корзину для грязного белья. Артит сделал глубокий вдох и повернул голову к двери. — О-ой, Конгфоб! Принеси полотенце, я забыл! — пришлось вложить все силы в ровный тон голоса. Через несколько секунд раздался стук в дверь. — Открыто! Ройнапат зажмурил глаза пока дверь открывалась, будто в замедленной съемке. Едва удалось подавить желание повернуться к ней лицом и прикрыться чем-нибудь. Артит чувствовал, как лицо заливает теплом, но надеялся, что из-за пара этого будет не заметно. — Вот, Пи’, — лицо Конга наконец-то появилось в проеме. Старший открыл глаза, ловя взгляд Конга в отражении. Прикусил губу, заклиная себя не зажмуриться от стыда, когда младший заскользил по его голому, еще влажному телу, задерживаясь в районе ягодиц. Тело невольно вздрогнуло и покрылось мурашками, когда Конг уверенно шагнул внутрь. Пара ловких движений и на плечи накинули мягкое полотенце. — Не стой так, Пи’. Заболеешь. Когда за Конгом мягко закрылась дверь, Артит нахмурился и сфокусировался на своем ярко-красном лице.       В итоге все утро Артита превратилось в театр одного актера. Стыд из-за собственных поступков и злость на полный игнор со стороны Конга смешались в убойный коктейль, мешающий здраво мыслить и готовый взорваться в любой момент. Артит искренне боялся, что он взорвётся в универе. Младшие, в том числе и друзья Конга, опять начали его сторониться и боязливо оглядываться, стоило ему пройти мимо. Что, естественно, злило только сильнее. Как будто он монстр какой-то! Просто подойдет и заставит бегать до смерти или отжиматься. Между прочим, ни сейчас, ни год назад его наказания не были беспочвенными. Мысли почти все время были настроены на придумывание очередного способа соблазнения повышения интереса Конга к нему, отчего Ройнапат постоянно выпадал из реальности. В голове, как назло, не было ни единой адекватной идеи. За неимением своих идей, пришлось обратиться во всемирную сеть, однако представленное там либо ввергало Артита в шок, либо в краску. Пролистав парочку сайтов, Артит подметил для себя всего два более-менее адекватных и подходящих ему способа и скорее закрыл все вкладки. После прочтения у него появилась парочка вопросов к создателям подобных статей. Неужто кто-то действительно это читает?.. До конца занятия осталось каких-то пятнадцать минут. Из которых пять Артит сидел и напряженно смотрел на открытую переписку с Конгом в лайне. Пальцы застыли над клавиатурой, пока шестеренки в голове генерировали что-то более-менее приличное и адекватное. Артит определенно не был тем, кто умеет флиртовать. Он не был Конгом. Он не умел ни заигрывать сам, ни отвечать на чужие заигрывания. Каждый раз он просто краснел по самые уши, или вовсе не понимал. Конгфоб говорил, что это мило, хотя сам Ройнапат в этом уверен не был. В очень редкие случаи удавалось поддеть младшего, и это было круто. По телу разливалось будоражащее все нервы тепло, когда Конгфоб отвечал на его выпад усмешкой и закушенной губой. А уж если удавалось его смутить Артит был готов на потолок от радости залезть. Ройнапат мысленно хлопнул себя по щекам и приказал собраться. Пальцы застучали по экрану, набирая последнее пришедшее на ум. «у меня немного першит в горле, так что я бы пососал какой-нибудь мятный леденец, чтобы не заболеть ;)» Несколько минут сообщение горело непрочитанным, за которые Артит успел пожалеть об этом идиотском сообщении и захотел его позорно удалить, как статус резко сменился на «прочитано». Нижняя часть переписки загорелась «печатает…», и Артит почувствовал, как полыхнули уши. Старшекурсник заблокировал телефон и отбросил его в сторону, прикладывая влажные, холодные ладони к горящим ушам. Экран телефон загорелся. «Но Пи’, ты же ненавидишь мятные леденцы». «Но я принесу тебе что-нибудь от горла вечером». Стыд, окутавший его после отправки тут же схлынул. Или Артит просто перестал его замечать из-за упавшей на него новой волны позора. Горящие огнем уши перестали чувствоваться, будто не выдержали и отвалились. Ройнапат уткнулся в ладони с тихим «о-о-ой» и попытался не заплакать от стыда. Такого позора он не испытывал никогда в жизни и вряд ли когда-нибудь сможет вспоминать об этом без желания выброситься в окно. Горящая голова перестала работать, единственное, чего сейчас хотелось — засунуть ее под ледяную воду. И утопиться. Или лучше расстаться с Конгом по смс, перевестись в другой универ и сделать вид, что ничего подобного не было?.. Артит нутром чувствовал, что на грани какого-нибудь подобного поступка. В итоге идти на обед не хотелось от слова совсем. Ничего младшему так и не ответив, Ройнапат остаток занятия просидел будто бы в вакууме, не реагируя на вопросы и толчки друзей. Однако отмазаться от них и не пойти все-таки не получилось. Брайт закатил истерику, что он последнее время сам не свой и начал драматично и очень громко обвинять его в нежелании дружить. Пришлось соглашаться, чтобы отвести внимание от них и его все еще красных ушей. На его счастье в столовой не было самого Конга. Спросить почему не хватило смелости, и как назло сам Конг больше ничего в чате не писал. Издевается что ли?! Но злиться на младшего из-за собственной неудачной попытки пофлиртовать было бы очень и очень глупо. Артит внутренне посокрушался на себя, не замечая, как агрессивно жует рис, и малодушно решил сделать вид, что ничего не было. Удалять сообщение не стал, как бы сильно не хотелось. Просто сделал вид, что победителем из ситуации вышел он. Всколыхнулось желание оставить всю эту чушь с соблазнением, но он не позволил ему развиться дальше. Артит никогда не сдается.

***

Вечером, как и обещал, Конг заявился к нему чуть ли не с целой Аптекой. Артит едва удержался, чтобы не закатить глаза, но байку поддержал, покряхтев в кулак. — Если сейчас купировать симптомы, то дальше болезнь не пойдет. Я принес тебе пару сосательных конфет и порошок от простуды. Сейчас все сделаю. Ройнапат понуро наблюдал за суетящимся по комнате Конгом, решив оставить все как есть. Все лучше, чем если бы Конг понял, что это просто самый идиотский подкат в его жизни. — Вот, сначала нужно будет поесть, потом выпить порошок и конфету и на ночь я намажу тебя мазью, чтоб хорошенько прогреться. — Я бы предпочел прогреваться по-другому. — Что ты сказал, Пи’? — О-ой! Хорошо говорю, давай есть. Ближе к девяти они завалились смотреть старый боевик, и Артит вдруг вспомнил один пункт, который встретился ему в каждой статье. Они полусидели на кровати, используя в качестве опоры спинку кровати. Ройнапат бросил на увлеченного младшего короткий взгляд и, собравшись с духом, начал действовать. Съехал еще чуть ниже и положил голову младшему на плечо, лег на бок, кладя ладонь на живот, чуть погладил как будто случайно. Конгфоб приобнял его за плечи, ласково ткнувшись в макушку губами, но внимания от экрана ноутбука не оторвал. Артит едва слышно зло рыкнул и закинул на Конга ногу в опасной близости от ноутбука, но результата не добился. Пришлось пускать совсем уж крайние меры: поводил ногой в опасной близости от паха, прижался ближе всем телом и томно вздохнул. — Пи’, если тебе скучно, так и скажи. Не надо ноутбук скидывать. — Нет, с чего ты взял? — Ты на месте улежать не можешь. Если скучно, я могу выключить. — И чем же мы тогда займемся? — Спять ляжем, у тебя же горло болит, тебе надо хорошенько выспаться, Пи’Артит. Артит нахмурился и пару раз моргнул, не сумев контролировать мимику, благо младший его лица не видел. — Давай смотреть, не хочу спать. Конг кивнул и отвернулся обратно к экрану, продолжая ласково перебирать и гладить лежащие на груди пальцы. От этой незатейливой ласки Артит почувствовал, как крепнет в трусах член. Пришлось отодвигаться от тела Конга, чтобы тот ничего не почувствовал. Действовать так открыто он пока готов не был. Лицо и без того уже все горело с ушами на пару. Засыпал Артит в ту ночь намазанный какой-то разогревающей мазью и крайне недовольный.

***

— Хорошо, тогда с вас напитки, ребятишки! — слишком громко и радостно сказал Брайт и хлопнул в ладони. Они сидели под навесом в столовой, отдыхая после занятий, когда к ним с просьбой помочь обратились младшие. Утром Конг уже говорил ему об этом за завтраком, но в памяти это едва ли отложилось. Ночью ему в первый раз за их с Конгом отношения приснился эротический сон с весьма и весьма пикантными подробностями. Из-за чего он проснулся в пять утра мокрый и возбужденный. Попробовал уснуть опять, смущенно признавая, что хочет досмотреть сон, но уснуть больше не получилось. Потом еще одна попытка соблазнения оказалась проваленной и в итоге Артит так и проходил с не самым лучшим настроением, забыл даже сказать парням о встрече с младшими, но те все равно оказались не против. Тью и Конг, собрав заказы от старших, ушли к палатке с напитками, пока остальные придвигали еще один стол и рассаживались кто куда. Конгфоб, принесший ему заказанную воду, сел напротив. Артит рассматривал младшего, одетого сегодня не в привычные брюки и рубашку, а в чуть зауженные джинсы, черную футболку и малиновую рубашку, открывающую вид на смуглые руки. Пока все втянулись в обсуждение задания, Артиту против воли пришли воспоминания. Те самые, так похожие на его сегодняшний сон. Его бросило в жар, стоило только вспомнить их горячие совместные ночи. Он не смог сдержаться, чтобы не вспомнить голые руки Конга, увитые вздувшимися от напряжения венами, когда тот дрочит. В животе от подобных картинок начало приятно щекотать, а в паху теплеть стоило ему вспомнить хриплый голос, шепчущий на ухо. Пришлось немного развести ноги в стороны, чтобы отвлечься от все больше накативших воспоминаний, Артит поднял голову и встретился взглядом с темными, почти черными глазами Конга, и это совершенно точно не помогло ему успокоиться. Младший нежно улыбнулся, заставляя ощущения в паху усилиться. Сидя теперь посреди столовой универа в крайне возбужденном состоянии, Артит просто обязан был попытаться снова. Поэтому он оглянулся на увлеченных друзей, не обращающих на них двоих никакого внимания, и, вернув зрительный контакт с младшим, открыл рот и провел приоткрытыми губами по трубочке. Когда взгляд Конгфоба упал на его губы, Артит высунул язык и коротко лизнул самую верхушку, будто бы просто ее не поймав. Высунул язык сильнее, облизывая теперь почти всю торчащую над стаканом часть розовой трубочки. И наконец-то обхватил ее губами, наклонив голову и взяв в рот несчастного пластика больше, чем требуется. Втянул щеки так, будто от этого зависит его жизнь, чувствуя холодную освежающую воду и не отпуская потемневший взгляд Конга. Ройнапат усмехнулся. Наконец-то! Удалось получить нужную ему реакцию. В момент, когда у него появилась новая идея, кто-то под столом пнул его по голени. — Что? — раздраженно повернулся Артит. Упс. Он и забыл, что они тут не одни. Сидящие напротив Тутта и Эм, поспешно отвернулись, пряча покрасневшие щеки. А сидящий рядом Нотт еще раз пнул его по ноге, одним взглядом говоря прекратить это цирк. Артит и сам начал краснеть, в его планах не было смутить своих друзей и прослыть каким-нибудь извращенцем. Однако никто, кроме Конга и этих троих вроде бы ничего и не заметили. По крайней мере, виду не подали. Артит съехал вниз по стулу и вернул взгляд на Конга. Тот сидел и все так же нежно ему улыбался, будто бы смотрит на щеночка какого-то. — Жарко, да, Пи'? Ты весь красный, пей побольше. Артит отказался верить в то, что не видел горящий взгляд почти черных глаз Конга минуту назад, но все говорило об обратном. Младший сидел как обычно, уже успел уткнуться в свой чертеж и внимательно слушал Пи’Нотта, ни что не намекало на состояние, схожее с Артитом. Обидно, если его представление не оценил единственный, ради кого оно было сделано.

***

Неожиданно Артит осознал всю подноготную фразы «шишка дымится», потому что она и правда дымится. Причем так, что и словом описать не получится. Ты либо сам когда-нибудь это чувствовал, либо просто не поймешь каково это. С той памятной посиделки в столовой за проектом младших прошло всего пару дней. Ройнапат не хотел признавать, но его варианты утекали сквозь пальцы, как мелкодисперсный песок. Желания что-то еще выдумывать тоже почти не было. Стоило просто проглотить гордость, подойти к Конгу и сказать: «твоя взяла, хватит меня наказывать», но подумать об этом было легче, чем сделать. Поэтому он еще пару раз будто бы во сне поприжимался и потерся об Конга и сдулся. Убеждение, что Конг затеял это все в качестве наказания таяло на глазах. В конце концов, таким способом он наказывал и себя. Но думать в чем же тогда причина не получалось. Вариантов в голове не было от слова «совсем», а поговорить не хватало духу. — О-о-о! Артит, че это ты тут один сидишь, скучаешь? — на плечо упала тяжелая рука Брайта, а сам он плюхнулся рядом. — Ты ж сказал, что занят и свалил. Не пошел с нами пожрать, и между прочим зря! Было о-о-очень вкусно, а еще там была такая сочная официантка. — Помолчи, Брайт. Ты слишком громкий, у меня уже уши болят. Напротив них сели Нотт, Тутта и Прэм, и судя по их взглядам, тоже желали услышать почему он сидит тут. — Давай, Артит, расскажи нам. Опять к своему любименькому Конгу свалить собрался? Как говорится, друзей на юбку, то есть на штаны не меняют! — Брайт еще громче заржал с собственной шутки, больно хлопая Артита по плечу. — О-ой, Брайт, иди к черту! — Ройнапат скинул руку друга с плеча и поморщился. — И все-таки какой-то ты последнее время странный, Артит, — Нотт обратил на себя его внимание. — Да-да, я тоже заметил. Да даже младшие заметили. Опять начали тебя шугаться! Скажи, твой 0062 тебя динамит? — наглая рука Брайта опять оказалась на его плече. — Это не твое дело, Брайт. — Ройнапат попытался ее скинуть, но в этот раз не удалось. Брайт придвинулся поближе и сжал плечо. — Мы ж друзья! Вот я говорю вам, когда мне «не дали». Не стесняйся. И признайся, что твой Конг тебе не дает, вот ты и срываешься на своих любимых друзьях. Я прав? — Ни черта ты не прав. — Брайт, завязывай орать. Сейчас ты всех младших в районе пяти метров распугиваешь. И не неси херни. Конг по уши в него влюблен. Мне аж неловко становится, когда они смотрят друг на друга, — Тутта, словно в доказательство, порозовел щеками, а вместе с ним и Артит, но никто этого не заметил. — Любить-то он может его и любит, - присутствующая доселе на губах Прэма ухмылка резко сошла. — Но хотеть и любить это разное. Иногда чего-то может и не быть. — О-ой! Точно! — опять заорал Брайт. — Я же вам не рассказывал про одну девчонку! Не хотел, но раз у Арта такая проблема, то поделюсь. Но обещайте не ржать! — Ты сначала расскажи, а уж потом мы решим, — друзья продолжили перепалку, пока Артит ушел в себя и очнулся только от толчка Брайта. — Слушай, для тебя же тут душу вываливаю! Короче, в прошлом году после вручения шестеренок познакомился с одной. Красотка, просто ужас! Все при ней, и умная такая! Даже первая подошла и призналась мне. Я пару свиданий потерпел, а потом активно начал к ней яйца подкатывать, но она ни в какую. Я уж и так, и эдак, но все заканчивалось на поцелуях, хоть они у нее были такие, что я думал, она мне член через рот высосет. Да че вы глазенки закатываете?! — возмутился рассказчик, когда друзья опять дружно закатили глаза. — Так и ощущалось, говорю вам! Короче, я уже не выдержал и прямо у нее спросил, что у нас да как, терпеть уже сил не было. Она уверяла, что я ей очень нравлюсь, но доказать это на деле не спешила. Даже на минет ее не уломал! Потом через пару недель сама призналась, что в этом самом деле ее привлекают только девушки. Хотела проверить получится ли с парнем, но не вышло. Просила не обижаться и не принимать это на свой счет. Вот как-то так, — Брайт под конец немного сдулся, загрузившись, видимо, не самыми приятными воспоминаниями. — К чему ты вообще это рассказал? — А неясно что ли?! Вдруг у Конга так же? — Не неси херни, Брайт! — Прэм привстал со своего места и ткнул его в лоб. — Правда, Брайт, не неси херни. Это не тот же случай. — Ой, ну и ладно! Я просто хотел помочь, и только попробуйте мне это припоминать! Я вам ничего сейчас не рассказывал! — Как это не рассказывал?! А почему я тогда помню, что девчонка из-за тебя лесбиянкой стала? — Ты нарываешься, Прэм! Артит посмеялся с начавшейся перепалки этих идиотов и попытался их успокоить, пока их отсюда не вывели за шум, не заостряя внимание на сбившемся с ритма сердце. Но чем больше проходило времени с рассказа Брайта, тем сложнее было об этом не думать. На душе стало немного неспокойно. Объективно говоря, любовник из Артита был не самый лучший. Он никогда не начинал первый, даже если хотелось до ужаса, не мог позволить желанию раскрыться по-настоящему. Способствовало этому врожденное стеснение или что-то другое было не ясно. Ясно было только то, что в постели большую часть времени он был бревном, вне зависимости от позы, настроения и лунного календаря. С ним кому угодно было бы скучно, дело времени, когда Конг ему об этом скажет. Правда скажет что ли?.. Если его начали привлекать девушки или просто перестал привлекать Артит, то срочно нужно было в этом разобраться. Ройнапат быстро добрался до комнаты Конга, но в ней того не оказалось. Пришлось через смс выяснять когда он вернется. А пока обещанные младшим полчаса медленно потянулись на убыль, Артит начал накручивать себя, как лапшу на вилку. Сидеть на месте не получалось, а от ходьбы по комнате почему-то начала кружиться голова. На нервной почве живот громко заурчал от голода, Артит вспомнил, что сегодня так ни разу не поел, да и сейчас еда ни в какую не лезла. Пришлось в итоге отвлекать себя холодным душем: в ванной хотя бы не было часов, и он не начинал отсчитывать время вместе с ними. Артит перечитал половину этикеток на ванных принадлежностях, посчитал количество капель геля для душа, которые он выдавил на мочалку и сколько раз надо провести по телу, чтобы чувствовать себя чистым. Замок щелкнул через пять минут после выхода старшего из душа. Конгфоб зашел и аккуратно снял обувь, ставя ее в сторону, развернулся и едва ли не столкнулся носом с Пи’. — Пи’? — Тебя сексуально привлекают девушки? — Прости, что? — Тебя привлекают девушки в плане секса? — Нет, Пи’. С чего такие вопросы? — Ты меня больше не хочешь? — Пи’, я немного не понимаю тебя и… — Просто ответь! Я тебя тоже не привлекаю? — Конечно привлекаешь! Откуда ты вообще это взял?! У меня при виде тебя штаны едва ли не горят, почему ты меня спрашиваешь о подобном? Артит не ответил, переживая приступ смущения, и отвернулся. — Иди в душ, мне надо подумать. Потом поговорим. Конг молча ушел куда отправили. Теперь все запуталась окончательно. Если Конг все еще его хочет, стоит перестать прикидываться бревном, чтобы этого уж точно никогда и не случилось. В голове опять всплыли слова Брайта про минет. Он ведь тоже ни разу еще… Очередной приступ смущения накрыл с головой от одной только мысли, но вместе с горящими щеками тело прошибло мурашками, сконцентрировавшимися в паху. Его слабо передернуло от предвкушения, и вдруг все стало предельно ясно. И решено. Когда Конг вышел из душа в одном полотенце, Артит заставил себя не отвести от него взгляд. Это было уже совсем глупо, в конце концов, встречаются они не первый месяц, но реакции организма остались прежними. — Пи’… — Сядь. — Дай я хоть оденусь, если ты хочешь поговорить. — Конгфоб! Просто сядь! Я не хочу разговаривать. В этот раз младший спорить не стал, неуверенно сел на край кровати аккурат напротив Пи’ и ждал. Артит не дал себе времени думать, это было ни к чему и совсем не помогало ситуации. В конце концов, он правда не хотел больше разговаривать. Сократив остатки расстояния между ними один шагом, сел на колени, отчего Конг едва ли не взвизгнул. Настолько неожиданными для него оказались действия Пи’. — Пи’Артит! Ты, эм, уверен? — Да, уверен. А теперь заткнись и не мешай мне. Больше ошарашенный Конг не пытался что-либо сказать. Артит немного раздвинул его ноги, неловко провел руками по бедрам Конга и оставил их на выпирающих косточках. Тонкая махровая ткань не скрыла, как заинтересованно дернулся член младшего от нехитрых махинаций Пи’, что заставило и без того красные щеки покраснеть еще немного. В тишине они просидели какое-то время, Артит не делал больше никаких движений, даже, кажется, не моргал. Конгу тоже не оставалось ничего кроме как покорно сидеть. — Пи’, если ты не хочешь… Я тебя не заставляю, знаешь же. — Да хочу я! Хочу! Ты всегда мне это делаешь, и я… тоже… хочу… тебе, — Конг беззлобно усмехнулся и позволил себе приласкать пунцовую скулу, приподнимая голову Пи’ и сталкиваясь с ним взглядами. — Тогда хорошо. Я не буду тебя отвлекать. Артит незаметно перевел дыхание и неловко ткнулся губами в кожу над краем полотенца. Мурашки пробежали по телу Конга от места его поцелуя, сверху шумно выдохнули, немного приободряя. Второй легкий поцелуй достался соседнему участку кожи, Артит руками сжимал бедра младшего сильнее, разводя их потихоньку в стороны, пока это было возможно. Когда же полотенце стало этому мешать, Ройнапат схватился одной рукой за его край и медленно потащил в сторону, не смотря туда и продолжая целовать кожу живота. Рука несмело обхватила наливающийся член, из-за чего Конг вздрогнул и шумно вздохнул. Реакции младшего действовали на него расслабляюще, помогая прочувствовать ситуацию. Орган в руке окончательно окреп и теперь упирался куда-то в район подбородка, пока Пи’ продолжал спускаться поцелуями вниз по животу. Артит отодвинулся, перевел на него взгляд и, пару секунд помедлив, приоткрыл рот и коснулся языком головки. Для удобства Артит подвинулся ближе, убрал с глаз свободной рукой влажную челку и широким движением языка прошелся от головки до основания. Тело Конга опять задрожало, и он заелозил на месте, в поле зрения Артита были его ладони, то сжимающие, то разжимающие край одеяла. Ройнапат сделал так языком еще пару раз и добился от младшего шумного вздоха, отразившегося в его собственном теле волнительной дрожью. Он и сам неосознанно начал елозить коленями по полу, чувствуя, как возбуждается. Кожа под пальцами была тонкая и горячая, очень приятная на ощупь, нежная, отчего появлялся страх ее случайно повредить. Артит осторожно обхватил губами головку и позволил ей мягко скользнуть глубже в рот. — А-ах, Пи’! — Артита от этого звука опять прошибло дрожью. Он позволил члену войти еще на немного, мягко скользил по нему языком и глубоко дышал носом. В его руках дрожал Конг и это было поистине круто: чувствовать, что от тебя зависит наслаждение любимого человека. Последние отголоски сомнения и неуверенности ушли с новым стоном Конгфоба, когда Пи’ позволил члену войти настолько глубоко, насколько он был способен. Он повторил себе мелькнувшую мысль еще раз. От него зависит наслаждение Конга, и только он сейчас решает, когда можно сделать младшему приятно, а когда немного ослабить напор и подразнить. На голову вдруг легла рука и нежно погладила. Артит счел это своеобразной поддержкой, а не желанием взять все в свои руки, и вновь заглотил член, слушая потрясающие стоны Конгфоба. Хватка в волосах немного усилилась, но болезненной не стала. Конг потянул немного его за пряди вверх, заставляя столкнуться взглядами. Артит тут же отвернулся обратно, не имея моральных сил смотреть на младшего в такой ситуации, а Конг лишь еще раз простонал. Ройнапат кое-что вспомнил и пощекотал самым кончиком языка мокрую щелку, заставляя Конга захныкать. Конгфоб и сам часто так делал для Пи', что заставляло его тут же срываться. Артит немного ускорился, пытаясь довести дело до конца, пока собственное возбуждение не порвало ширинку. В комнате помимо его тяжелого дыхания и стонов Конгфоба раздавались звуки, которые доводили Артита до нового смущения и не отпускали. — Пи’! Пи’! Я так скоро… Артит кивнул, хоть и сомневался, что Конг это заметил. Слишком хорошо ему было, чтобы фиксировать что-то помимо движений по собственному члену. Ройнапат пару раз проехался ртом по члену и отстранился, когда Конга начала бить оргазменная дрожь. Он простонал особенно громко, вынуждая Пи’ нырнуть в шорты и сжать основание своего члена. Артит не мог оторвать взгляда от младшего в этот момент. Красив. Слишком красив. Пока Конг, упав спиной на кровать, приходил в себя, Артит вытер руку и младшего полотенцем, но встать с затекших колен не спешил. Что теперь надо было делать и говорить было неясно. Да и в голове было слишком пусто для каких-либо разговоров. — Пи’… — Заткнись и не смей этого комментировать. — Я просто хотел сказать спасибо, — рука Конга ласково погладила по распухшим, мокрым губам, и Артит вспыхнул от интимности жеста. Ройнапат подскочил на ноги, собираясь закрыться в ванной, но младший его опередил: опрокинул на кровать и накрыл своим телом, преграждая пути к отступлению. — Прости, Пи’. Не обижайся. Я просто очень счастлив. Артит не стал больше ничего говорить. Уши и лицо горели от смущения, и ему не хотелось закапывать себя еще больше. Собственный член все еще терся об ткань шорт, заставляя нетерпеливо ёрзать на кровати. Конгфоб осмотрел его с головы до топорщащихся палаткой шорт и наклонился, целуя в губы. — Фу, Конг! Я же не чистил зубы! — Мне плевать, Пи’. Артиту больше нечего было возразить, он смотрел Конгу прямо в глаза и выглядел до того робко, что у Конгфоба сладко сжалось сердце. Взгляд Пи’ упал на губы, и Конгфоб, не желая больше ждать, опять коснулся его губ глубоким поцелуем. Все ощущения притупились, оставляя только восторг от близости любимого человека. Конгфоб прошелся мягкими поцелуями по шее старшего вниз к груди, медленно стянул с него футболку и прижался еще ближе. С губ Артита сорвался вздох от контакта голой, горячей кожи. Привычные движения Конгфоба, как всегда, уводили его сознание в другую реальность. В ту, где было только наслаждение, дрожь и разгорающееся новой силой желание. В какой-то момент Артит почувствовал руки на поясе шорт, потянувшие их вниз вместе с бельем. Конгфоб привычно не дал Пи’ закрыться, накрывая его голое тело своим. Поцелуями губы прошлись вдоль мягко очерченных кубиков пресса и накрыли головку ярко-красного цвета. — А-ах! Конг… — вздохнул старший. Перед глазами был только белый потолок, периодически темнеющий от накатывающих чувств и ощущений. Конг прошелся языком вдоль крепкого ствола, слыша в ответ на свои действия учащающиеся вздохи и тихие стоны. Комната перед глазами закономерно закружилась. Ощущения горячего языка между ног усилились и выбили все лишние мысли из головы бывшего наставника. Артит беспомощно выгибался над кроватью, неосознанно разводя ноги шире. Постоянно казалось, что еще немного и он наконец взорвется, но Конгфоб, словно бы чувствуя его надвигающийся конец, ослаблял силу движений, заставляя Пи’ неудовлетворенно хныкать. — Конг… Конг… Ну хватит… — Пи’. Перевернись. Артит не сразу осознал, что раздавшийся шепот просит его что-то сделать. Но когда до него дошло, он медленно повернулся и лег на живот. Руки мягко потянули бедра вверх и подложили под них взбитую подушку, пальцы уверенно развели ноги в сторону. Артиту казалось, что краснеть он больше не в силах: вся кровь циркулировала в районе паха. Конгфоб нежно, едва касаясь огладил округлые ягодицы, спустился на подрагивающие от слишком невесомой ласки бедра, и вновь вернулся к ягодицам. — Что ты делаешь, Конг? — немного напугано спросил старший, когда почувствовал первый поцелуй на правой ягодице. Второй достался левой, большим пальцем Конг погладил небольшой шов от поджавшихся яичек до самого входа, надавливая сильнее, заставляя чувствовать все очень четко. — Конг, не надо… Ройнапат предпринял попытку закрыться от него, но его быстро зафиксировали и больше не позволили мешать. — Тихо, Пи’. Все хорошо. Артит зажмурился от горячих волн смущения, заливших лицо, когда язык Конга все-таки дотронулся до него там, где он никогда не ожидал. Не удалось при этом сдержать судорожного вздоха, перешедшего в тихий, отрывистый стон. Конгфоб поменял позу, садясь более удобно, и без промедления дотронулся до тугого входа, жарко выдыхая, и начал мокро кружить по нему кончиком языка. Пи’Артит присмирел и замолчал, прислушиваясь к своим ощущениям, чувствуя волнующую дрожь и постыдное желание развести колени шире и дать Конгу больше места. Им обоим было неловко от происходящего, но острое возбуждение и желание подстегивали двигаться дальше. Артит чувствовал огромное желание расплакаться от смущения. Глаза слезились, сердце бешено билось об ребра, вот-вот грозясь их сломать. Конгфоб держал его крепко, не давая отстраниться, и продолжал свою пытку языком. Мышцы со временем совсем расслабляются, и Конг, дурея от собственной смелости, толкнул внутрь кончик языка и вздрогнул от громкого вскрика Пи’. Сознание качнулось и окончательно поплыло. Вспотевшие пальцы удобнее перехватили ягодицы, раздвигая в стороны сильнее. Конг вылизывал по кругу и глубже толкался внутрь, чувствуя, как легко и поддаются стенки. Пи’ опять захныкал и застонал, выгибался в пояснице, практически ложась грудью на кровать. Терся возбужденным членом об подушку, чувствуя ритмичные толчки внутрь все глубже и глубже. Артит спрятал горячую голову в изгибах локтя и еще раз простонал. Ощущения стали невыносимыми, когда к мягкому, горячему языку присоединяются пальцы. Один за другим, по очереди, не спеша и не причиняя никакого дискомфорта вошли по самые костяшки. — Ты такой мягкий и расслабленный, Пи’. — Заткнись! Артит все же уронил несколько стыдливых слезинок, теряя их в складках постельного белья и своих рук. Сдерживать голос больше сил не нашлось. Конг перестал его вылизывать, оставляя глубоко внутри только пальцы, и завороженно наблюдал за прогибающейся влажной поясницей. Вторая рука заскользила по всей длине члена, перекидывая его за грань, за которой нет ничего, кроме блаженства, заставившего старшего последний раз всхлипнуть и упасть на живот. Конгфоб лег сверху, придерживая собственный вес на локтях, и нежно начал покрывать поцелуями мокрые плечи и шею. — Пи’, ты в порядке? Сил ответить у старшего не нашлось, и он просто пару раз кивнул, не желая больше когда-либо смотреть Конгфобу в глаза. Суттилак не спеша выцеловывал узоры на его спине, неосознанно прижимаясь бедрами ближе. Гиперчувствительное тело покрылось мурашками, поддаваясь назад, чтобы член Конга оказался между половинок, и они оба хрипло простонали. — Пи’, все хорошо? Артит опять кивнул и, не чувствуя и толики того стыда, что испытал ранее, чуть приподнял бедра вверх, усиливая трение. Конгфоб позади засуетился. Мелькнула рука, нырнувшая под подушку и обратно, щелкнула крышка смазки и через какое-то время Артит крупно вздрогнул и охнул. — Х- Холодно… — смазка все равно оказалась предельно холодной после горячего языка Конга, и заставила покрыться мурашками. — Прости, Солнце. Артит не знал, покраснел он в этот момент из-за обращения или из-за вновь вошедших в него длинных пальцев. Но он определенно покраснел и приподнял бедра навстречу. Растяжка в этот раз надолго не затянулась: он все еще был предельно расслаблен и разморен после прошлого оргазма и новых ощущений. — Пи’… Шепот Конга вывел его из сладкого тумана. Уха коснулись горячие губы, заставляя его дернуться и отвести голову к другому плечу. Суттилак плавно толкнулся до упора, синхронно с этим обводя кромку уха языком. Артит запрокинул голову с протяжным, громким «А-ах!». Такое громкое и чувственное, что пришлось зажмуриться, чтобы опять не расплакаться. — Конг… Конгфоб прижался к нему бедрами, медленно вышел, — но только на долю секунды, — чтобы потом войти обратно одним медленным, уверенным движением, выбившем из бывшего наставника еще один громкий стон. Внутренний пожар разросся с такой скоростью, что через несколько минут Артит был уверен, что больше не выдержит. Каждый раз где-то внутри Конг задевал ту самую точку, заставляющую его стыдливо краснеть и прятать лицо в изгибе локтя, чтобы хоть как-то сдержать собственный голос. Конгфоб не реагировал на плаксивое хныканье и просьбы сбавить темп, продолжал двигаться так же уверенно, неумолимо приближая конец Артита, ускорялся, входил сильно и глубоко. Голос окончательно перестал его слушаться, реагируя на каждый толчок громким стоном, переходящим в всхлип. Артит беспомощно выгибался над мокрой кроватью, теряя связь с реальностью. Где-то сверху шумно выдыхал и стонал Конг, но мозг едва ли это фиксировал, концентрируясь на собственных ощущениях, готовых в любой момент свести его с ума. Ройнапат кое-как открыл заплаканные глаза, чтобы увидеть только собственные кулаки, стянувшие в себя простынь, и мир вдруг схлопнулся в точку, низ живота сладко скрутило. Тело затряслось в последнем, финальном спазме, и Артит отчаянно прикусил собственное запястье, пытаясь справиться со шквалом эмоций. Ноги перестали держать, и он упал на подостывшую простынь. Конгфоб последовал за ним и придавил своим телом, постанывая куда-то в район шеи. Суттилак аккуратно скатился вбок. Тело медленно и совсем без желания приходило в себя. Артит последовательно отметил лучи закатывающегося солнца, понятия не имея сколько времени они провели в объятиях друг друга, гудящий кондиционер, благодаря которому воздух остывал быстрее, и разбросанную вокруг одежду. Конгфоб чем-то шуршал, но у бывшего наставника не было сил повернуться и посмотреть. Однако Конг сам появился в поле его зрения, смотря с любовью и волнением. — Пи’, в порядке? — Да, — Артит не узнал собственный голос, до того он был хриплый, что неудивительно, если вспомнить его стоны… Покраснеть сил не хватило. Ройнапат перевернулся со спины на бок, прижавшись к Конгу. Кожа его была прохладной, и чувствительное тело Пи’ вздрогнуло, но отстраняться он не стал. Они так и пролежали в тишине почти пять минут. — Знаешь, Пи’. Мне понравилось. — Что именно? — несмотря на усталость, Артит заставил себя спросить, потому что ему правда было интересно, а смущаться уже не было сил. — Все. Особенно, как ты проявил инициативу. Если бы ты этого не сделал, ничего из только что произошедшего не случилось бы. — Так ты из-за этого почти неделю морозился от меня? — дошла вдруг до Артита истина. — М-м-м. Хотелось, чтобы ты чаще был инициатором и не молчал, если хочешь. — Черт, Конг! Да я за эту неделю чуть не поседел! — запричитал Пи’, выпучив от удивления глаза и отстранившись от младшего, чтобы его видеть. Конгфоб глупо хихикнул. — Я знаю. Я видел. — О-ой, Конг! Я бы ударил тебя, если бы у меня были силы. Мне пришлось из-за тебя слушать идиотскую историю Брайта! Почему ты просто прямо не сказал мне об этом? — Я сначала был обижен, после того вечера, когда ты ушел с друзьями. И решил, что это лучше и действеннее, чем просто поговорить. А ты никак не отреагировал, словно и не изменилось ничего, тогда я решил дождаться пока ты заметишь. И все как-то само затянулось. И я собирался поговорить с тобой об этом сегодня, но ты меня опередил, — Конг хитро улыбнулся, дернув правой бровью. — Конг, ты ужасен! — Нет, Пи’. Я просто до безумия люблю тебя и хочу. И хочу, чтобы ты тоже это показывал. — Ладно, я понял тебя, но это не значит, что ты так просто отделаешься от того, что натворил! — Я готов, Пи’. Готов отработать каждый упущенный нами день, — рука Конг скользнула по обнаженному бедру старшего, пуская мурашки. — А еще мне очень понравились твои попытки меня соблазнить. Сделаешь так еще? — Конгфоб!