Я кое-что скажу?

      Из подъезда раздаётся заливистый свист — это Месут спускается по лестнице во двор. Я искренне завидую ему — сама, как ни пыталась, свистеть так и не научилась. А у него здорово так получается, задорно, словно песенку весёлую поёт. Его имя переводится «счастливый», и в такие моменты я думаю, что оно ему очень подходит.       У Месута задержка в развитии. Я не знаю его диагноза, не очень в этом разбираюсь, но интеллектом он не старше пяти лет, хотя физически ему пятнадцать. Месут выше меня на голову, но тощий как жердь, и весит, наверное, килограмм сорок, не больше. Глаза сильно раскосые и, подозреваю, что есть серьёзные проблемы со зрением — он не сразу может «поймать» предмет, когда ему что-то дают. Его речь я понимаю чисто интуитивно, хотя видно, как он старается говорить медленно и внятно. Передвигается осторожно, это не ДЦП, нет, но движения у него ломаные, неуверенные.       С координацией у Месута вообще не ахти, но он очень любит свой велосипед. Педали ему сняли, и он рассекает на нём как на беговеле, отталкиваясь от брусчатки своими ногами-спичками. Месут любит возиться с велосипедом: то корзинку прикрепит к рулю, то сидение подправит. И с удивительной регулярностью он умудряется прокалывать шины, поэтому постоянно ходит с ручным насосом. Обо всех своих манипуляциях с велосипедом ему непременно нужно кому-то рассказывать. Обычно — нам.       Раздаётся стук в дверь. Открываю — Месут.       — Как жизнь, Месут? — спрашиваю.       — Спасибо, хорошо. — Он очень вежливый. — Я кое-что скажу?       Месут всегда начинает разговор с этой фразы, в турецком языке это что-то вроде нашего вводного «послушай».       — Что такое?       — У моего велосипеда колесо сдулось, я его накачал.       — Ты молодец, — хвалю.       — Сдулось, — повторяет Месут и смотрит куда-то в район моего плеча: зрительный контакт он держать не может.       — Эх, — вздыхаю.       — Но я накачал.       — Ты молодец, Месут, теперь можно идти кататься, да?       — Прости меня. — Заканчивает разговор он всегда, извиняясь.       Месут разворачивается и, хватаясь за стены и перила, осторожно идёт к выходу из подъезда. Я закрываю дверь и начинаю заниматься своими делами. Через полчаса стук в дверь повторяется. Открываю — Месут.       — Я кое-что скажу? — говорит он.       — Что, Месут?       — У меня колесо сдулось.       — Опять?       — Да, я накачал, а оно опять сдулось.       — Так, наверное, шина проколота, — предполагаю я.       — Ты поможешь мне? — спрашивает. — У меня не получается.       Я в велосипедах мало чего понимаю и зову старшую дочь, разберись, мол, пожалуйста, что там у него случилось. Дочь берёт заплатки, клей, какие-то прибамбасы и смиренно выходит на улицу спасать велосипед.       — Прости меня, — бормочет Месут и уходит за ней.       Дочь возвращается минут через двадцать одна, и мы какое-то время спокойно занимаемся своими делами.       Очередной стук в дверь раздаётся аккурат в тот момент, когда я, угнездившись в кресле с чашечкой кофе и новой книгой, настроилась на час времени «для себя». Вздыхаю и иду открывать. На пороге — Месут.       — Я кое-что скажу? — Он явно расстроен.       — Что случилось, Месут?       — Я потерял штучку от колеса, найти не могу.       — Какую штучку?       — Крышечку такую.       «Ниппель, что ли?» — проносится в голове русское название, но я понятия не имею, как это будет по-турецки.       — Зачем ты её открывал-то? — спрашиваю.       — Мне надо было колесо накачать, — деловито отвечает Месут.       — Его же починили и накачали.       — Я тоже хотел накачать, сам, — говорит Месут и обиженно сопит.       — Ох, и что же теперь?       — Ты поможешь мне найти эту штучку?       Вздыхаю и бросаю тоскливый взгляд вглубь квартиры — где-то там меня ждёт кофе, новая книга и удобное кресло.       — Пойдём уже, — отвечаю и выхожу в подъезд.       Мы перерыли у подъезда все кусты и газоны, но «крышечки» так и не нашли. Развожу руками и виновато произношу:       — Мне очень жаль, но придётся что-то другое придумать.       Месут понуро кивает и садится на скамейку.       — Прости меня, — произносит он.

***

      Я зашла к тётушке Айше угостить её первой в этом сезоне дыней и с улицы слышу чьи-то всхлипы. Выглядываю с балкона во двор и вижу сидящего на лавочке Месута. Он, прикрыв глаза своими узкими ладонями, самозабвенно плачет.       — Месут, — окликаю я его. — Что случилось?       — Птичку жалко, — клянусь, отвечает он, и я, мысленно переведя его фразу на русский, стараюсь не заржать.       — Какую птичку?       — Я кое-что скажу? — Месут перестаёт плакать и сбивчиво рассказывает мне историю о птичке.       Оказалось, они с семьёй поехали на пикник и взяли с собой клетку с волнистым попугаем. Пока родители занимались подготовкой, Месут запустил руку в клетку, чтобы погладить птицу — она у них была достаточно ручной — а дверцу закрыть забыл, и попугай улетел. Месут с тех пор безутешен, потому что уверен, что с птичкой случилось что-то ужасное.       Утешаю его, как могу, а он опять за что-то извиняется:       — Прости меня.

***

      Иду домой, в руке — пакет с покупками из маленького магазинчика возле дома. Мы решили устроить киномарафон по полной программе: с чипсами, поп-корном и прочими «вредностями». Так-то я тот ещё ЗОЖник, но иногда разрешаю себе похулиганить.       Выскочила из дома в спешке, забыв взять тряпичную сумку, и теперь возвращаюсь, размахивая прозрачным пластиковым пакетом. На углу двора меня подлавливает Месут.       — Анна, — говорит. Он недавно узнал, как меня зовут (запомнить легко, Анна похоже на турецкое «anne», мама), и теперь постоянно обращается ко мне по имени. — Я кое-что скажу?       — Привет, Месут. Что?       — Можно, я помогу тебе понести твой пакет?       Помогать Месут очень любит. То понести что-то, то дверь в подъезд подержать… Обычно не отказываюсь — мальчишка очень радуется, если ему удаётся быть полезным, но в этот раз спешу, поэтому отмахиваюсь:       — Да он не тяжёлый, спасибо.       — Ох, Анна, — Месут не отстаёт от меня ни на шаг. — А мне что-то так хочется твой пакетик понести, — говорит он и косится вниз.       Понимаю, что он разглядывает мои покупки, и чертыхаюсь: ага, пакетик он понести хочет. Вздыхаю и вылавливаю среди вредностей маленькую пачку чипсов, которую купила для себя. Протягиваю Месуту — ему приятно, а я и дальше буду изображать ЗОЖника. Мальчишка счастливо улыбается.       — Спасибо, — говорит и тут же добавляет: — Прости меня.

***

      Собираюсь ехать в город. Наш посёлок в горах и лесах — место чудесное, но кроме пары небольших магазинчиков тут ничего нет. Приготовила сумку на колёсиках, сложила в неё холщовых авосек, пробежалась мысленно по списку необходимого, составив маршрут передвижения, и выхожу на улицу.       — Анна, — говорит Месут. Обычно в будни он ездит в школу, но во время локдаунов, как и все остальные, занимается онлайн, поэтому чаще обычного торчит во дворе. — Я кое-что скажу?       — Говори, Месут, — отвечаю. — Привет.       — Можно, я повезу твою тачку?       — Ну вези, конечно.       Месут с самой счастливой улыбкой нащупывает ручку тачки и бодро шагает своими длинными ногами к остановке. Вообще-то маршрутка может подбирать пассажиров в любом месте, и, перейдя через дорогу, я останавливаюсь, прячась от солнца в тени акации.       — Спасибо, что помог, — говорю.       — Надо на остановку идти, — отвечает Месут, и не думая отдавать мне тачку.       — Ну, раз надо… — отзываюсь я и послушно иду следом.       Мы приходим на остановку, и я снова пытаюсь забрать свою тачку, но Месут упрямится:       — Вот маршрутка приедет, я помогу тебе её поднять.       Соглашаюсь и смиренно жду. Маршрутки как назло долго нет, и Месут, прокатывая колёсиками по брусчатке, говорит:       — А вот не приедет твоя маршрутка, — и улыбается так лукаво.       — Ох-ох, — решаю подыграть ему. — Что же мне тогда делать?       — А вот не знаю, — веселится мальчишка. — Здесь останешься.       — Как же так? — наигранно расстраиваюсь. — Мне же нужно продукты купить.       — А вот и не купишь! — восклицает он. — А я твою тачку заберу, песка в неё насыплю, а потом дом построю!       Строить Месут любит. Ну, как строить… Недавно вынул все винтики из столика во дворе, расковырял отвёрткой скамейку, «помогал» соседу ремонтировать ванную и постоянно что-то где-то заколачивает.       — Ох, Месут, — вздыхаю, — придётся мне тогда пешком идти.       Месут в удивлении вытягивает лицо: видимо, не ожидал от меня такого упрямого желания попасть в город. Из-за поворота показывается маршрутка, и я облегчённо вздыхаю, а вот Месут явно расстроен — уверена, он уже представил, как будет возить в моей тачке песок.       — Прости меня, — говорит Месут, нехотя отдавая мне в руки тачку, и неловко отступает на тротуар, когда дверцы маршрутки закрываются перед его носом.

***

      Выхожу вечером в сад поливать цветы. От предыдущего владельца нашей квартиры мне в наследство достались двадцать фиалок (половину из которых я благополучно угробила), четыре декабриста (до сих пор живы) и внушительный розарий под окнами. Оказалось, что остальные жители нашего двенадцатиквартирного дома к цветам равнодушны, и заботиться о шипастых красавицах приходится мне.       Раскручиваю садовый шланг, подключаю к крану и, врубая воду, на ближайшие полчаса погружаюсь в состояние почти медитации, лениво отмахиваясь от налетевшего к вечеру комарья.       Медленно обхожу здание нашего дома по периметру, заодно собираю разбросанный под окнами мусор, изо всех сил стараясь не сердиться на соседей, и за очередным поворотом нос к носу сталкиваюсь с Месутом.       — Я кое-что скажу? — говорит он.       — Привет, Месут.       — Можно тебе помочь?       — Давай, — соглашаюсь и передаю ему шланг, который он ловит не с первой попытки.       Месут не то чтобы поливает, скорее разбрызгивает вокруг себя воду, весело вереща от восторга, и пока ходит по оставшемуся участку нашего сада, умудряется изгваздаться в земле и воде чуть не по макушку. Смотрю на его тощие щиколотки, торчащие из-под коротких штанин, на бурые брызги, заляпавшие джинсы и мягкие тряпичные туфли.       — Ох, — вздыхаю, — ты же весь промок. Не попадёт нам?       Перевожу взгляд на второй этаж и встречаюсь взглядом с мамой Месута — та улыбается и, подмигивая, машет мне рукой.       — Да нет, — отвечает беззаботно мальчишка и, перекрывая пальцем отверстие шланга, создаёт в нашем саду настоящую радугу.

***

      Из подъезда слышится заливистый свист — Месут спускается по лестнице. Через минуту раздаётся стук в дверь.       — Я кое-что скажу? — говорит он, когда я открываю.       — Привет, Месут, — отвечаю и думаю, какие приключения сегодня произойдут с мальчишкой, о которых он непременно захочет нам рассказать.