Особый способ достучаться

Эрен всегда стремился к самостоятельности. Это было ясно ещё в детстве, когда он, казалось бы, беззащитный ребёнок, в одиночку отправился спасать незнакомую девочку от бандитов, не по-детски расправившись с ними. Однако с появлением в его жизни Микасы всё изменилось. Она следовала за ним по пятам, спасая от неприятностей, которые будто сами находили неугомонного названного брата. Эрен стал единственной слабостью хладнокровной непоколебимой Микасы — она заботилась о нём, опекала, игнорируя яростное сопротивление с его же стороны, оберегала от всего, от чего могла, однако препятствовать его поступлению в разведкорпус было уже не в её силах, поэтому ей оставалось лишь последовать за ним. И вот, после очередной вылазки за стенами, вечером, уже в замке и после ужина, Микаса отправилась в комнату Эрена с намерениями в очередной раз попытаться вправить мозги строптивому братцу. Они столкнулись в дверях. Он удивленно посмотрел на неё. — Микаса? Что ты здесь делаешь? — В его взгляде читалось некое беспокойство. Они зашли обратно в комнату. — Надо поговорить. Эрен, скажи, зачем ты всё время лезешь на рожон? Капитан Леви запретил тебе приближаться к гигантам. — Микаса пыталась изо всех сил сохранять спокойствие, что давалось ей тяжело, когда дело касалось безопасности Эрена. «Опять она со своими лекциями…» — раздраженно подумал Эрен, закатывая глаза. — «За собой бы последила.» — Тебя это не касается. Хватит уже читать мне нравоучения! Я поклялся истребить всех гигантов, и я это сделаю! Не мешай мне! С этими словами он отвернулся и быстрой походкой пошёл к выходу из комнаты. Однако Микаса так просто сдаваться не собиралась. Она отчаянно схватила покидающего комнату брата за локоть, заставив его обернуться, и обеспокоенно посмотрела ему в глаза. — Но ведь ты ослушался приказа и рискнул своей жизнью! Тебя могут за такое наказать. — Микаса попыталась припугнуть его хотя бы этим, не теряя надежды, что сможет таким образом оказать на него хоть какое-то влияние, однако Эрен был как всегда непреклонен. Сейчас он уже был готов начать орать. В отличие от сестры, он совсем не умел сдерживать свои эмоции. Резко вырвав локоть из её рук, он громогласно заявил: — «Мне не нужна ни твоя забота, ни помощь! Займись собой и своей безопасностью, а меня оставь в покое! Я тебе не беспомощное дитё и не младший братик!» Взгляд Микасы омрачился. От неё будто начало веять холодом. Всё же, Эрен не учёл, что терпение Микасы тоже не вечно. — Прости, Эрен, но своим упрямством и нежеланием слушать ты не оставляешь мне другого выбора. Не успел Эрен и понять, что происходит, как оказался со всей силы прижат животом к кровати. Он знал, что Микаса намного сильнее его, от чего часто страдало его самолюбие, но и предположить не мог, что она станет использовать эту силу против него. — «Микаса?! Что ты делаешь? Отпусти меня немедленно!» — потребовал возмущающийся Эрен, пытаясь тщетно вырваться из железной хватки сестры. Но Микаса и не думала его слушать. Вытаскивая одной рукой ремень, она сказала всё так же спокойно: — «Я сделаю всё, чтобы защитить тебя, Эрен, даже если придётся воспользоваться таким методом. Я не позволю тебе умереть.» После этих слов она спустила с сопротивляющегося Эрена штаны и бельё, сложила ремень вдвое и начала со всей аккерманской силой стегать глупого мальчишку по попе. — «Хватит! Отпусти! Ты не имеешь права!» — бесновался он, однако эти восклицания, вопреки его ожиданиям, остались абсолютно незамеченными. Первые двадцать пять ударов Эрен дёргался и активно сопротивлялся, но затем перестал. Все силы уходили на то, чтобы позорно не заплакать. — «Эрен, — начала свою речь Микаса, продолжая хлестать. — ты должен следовать всем приказам, что отдаёт тебе капитан, чтобы сохранить свою жизнь, иначе мы потеряем единственную надежду человечества.» Количество ударов уже превышало четвёртый десяток. Сдерживать болезненные вскрики становилось всё сложнее. — «Ты хоть понимаешь, какой опасности каждый раз подвергаешь себя и своих товарищей? Всему виной твоё безрассудство и импульсивность.» Закончив предложение, Микаса ударила особенно сильно, и Эрен, не сдержавшись, начал вскрикивать уже практически после каждого удара. — «Пожалуйста, прекрати!» — сказал он дрожащим голосом. Он уже был не рад, что начал с ней спорить, однако упрямство пока не позволяло ему извиниться за своё поведение. — «Нет.» — ответила Микаса твёрдым голосом. Хотя это наказание не доставляло ей никакого удовольствия, она продолжала пороть. — «Я делаю это ради твоего же блага. Если бы ты слушал, что тебе говорят, ты не оказался бы в таком положении. Теперь терпи и набирайся ума так, если словами до тебя не достучаться. Иначе твоё упрямство погубит тебя.» Эрен был уже на грани. Жёсткая прямолинейность сестры добивала его — он не привык к тому, что она разговаривает с ним так строго. К тому же, ему тоже было тяжело, ведь он взвалил на свои неокрепшие плечи судьбу всего человечества. А это тяжкое бремя, тем более для подростка, и давалось ему это совсем не просто. Глаза предательски заслезились, но он держался изо всех сил. Количество ударов уже перевалило за 80. — «Микаса, прошу, хватит!» — закричал он срывающимся голосом, подняв голову. Его лицо покраснело. — «Я буду выполнять каждый приказ и слушать всё, что мне говорят, только пожалуйста, прекрати!» — «Будешь слушать всё, что тебе говорят?» — спросила Микаса чуть повышенным тоном, не прекращая шлёпать. — «А ты сам хотя бы осознаёшь, насколько важно, чтобы ты остался в живых? Капитан готов жертвовать целым отрядом, чтобы защитить тебя, нам всем поручено рисковать жизнями ради твоей безопасности, ведь от этого может зависеть судьба человечества, а ты? Ты всё ещё продолжаешь бездумно идти на смерть, не думая ни о себе, ни о других! Ты хотя бы понимаешь, насколько это важно?!» — практически выкрикнула она, но затем прибавила уже достаточно тихим голосом, перестав пороть и отпуская ремень, позволяя ему упасть на пол. — «И насколько важна твоя жизнь…для меня?..» После этого монолога Эрен не выдержал и расплакался в голос. Сдерживаться он больше не мог. В этих слезах было и сожаление о непослушании и своём безрассудстве, и стыд, и нынешняя беспомощность перед Микасой, и осознание своего эгоизма по отношению к окружающим, хотя он и хотел, как лучше. Но также это были и слёзы облегчения. Эрен давно держал всё в себе, никого к себе не подпускал и не делился переживаниями, которых у него было предостаточно — лишь огрызался в знак защитной реакции, пытаясь справиться со всем самостоятельно. И вот сейчас, лёжа на кровати с оголённым выпоротым задом и рыдая, как ребёнок, он почувствовал, что несмотря на весь стыд и боль стало легче. Будто печаль оставила его вместе со слезами. Хотя Микаса и поступила довольно жёстко с Эреном, спокойно смотреть на его слёзы она не могла. Она села на край кровати и начала успокаивающе гладить плачущего мальчика по голове. Эрен, продолжая надрывно плакать, обвил её талию руками и, уткнувшись лицом в её колени, икая и всхлипывая, проревел: — «Мик-каса…прости меня, п-пожалуйста…я правда больше не буд-ду-у…». Его упрямство испарилось, больше ему стыдиться было нечего. Микаса продолжала гладить брата по голове, а другой рукой аккуратно приподняла его лицо и начала нежно стирать с его щёк слёзы. Она ответила спокойным серьезным голосом: — «Тшш…всё в порядке. Успокаивайся. Не сердись за то, что я поступила с тобой так, но я не знала, что ещё сделать, чтобы ты меня выслушал, если простые разговоры на тебя не действуют. Ты мне дорог, поэтому оставлять тебя в покое я не собираюсь в любом случае. И если ты снова ослушаешься приказа капитана и начнёшь идти на риск, если будешь продолжать жертвовать собой, если снова не будешь прислушиваться к окружающим тебя людям и будешь взваливать всё на себя — мне придётся повторить то, что я сделала сейчас, и я буду делать это, пока не пропадёт необходимость.» Эрен всхлипнул и обнял её ещё крепче. Он понимал, что она права. *** Спустя пол часа Микасе всё же удалось успокоить Эрена. Обессиленный, он, уже одетый, лежал и всё так же обнимал её. Говорить надобности не было. Из-за трудного напряжённого дня и обильного количества пролитых слёз его клонило в сон, глаза слипались, хотя до отбоя был ещё целый час. Нервное истощение дало о себе знать. Микаса помогла уставшему брату переодеться в пижаму и заботливо укрыла его тёплым одеялом. — «Ты на меня не злишься?» — спросил он, уже засыпая. — «Нет. Больше не злюсь. Но впредь не поступай так и думай головой.» — ответила Микаса. Через несколько минут Эрен уже спал, а Микаса, сидевшая у его кровати, слегка улыбнулась, встала, приподняла его чёлку и ласково поцеловала в лоб. Затем она направилась к выходу из комнаты. — «Я люблю тебя.» — прошептала она перед тем, как уйти.