Ангетенар

      Почти всё последующее время Младший Техник сидела у самой кромки реки, сняв с ног тяжёлые рабочие ботинки и болтая босыми ступнями в кристально-чистой воде, охлаждая перегретую тушку. Близко подойти она побаивалась, все-таки поняв, с кем рядом находится, поэтому наблюдала за Охотником издали. Тот методично расправлялся с заготовкой мяса и складированием его в грузовой отсек. Её просто поражало, с какой легкостью он разделывал полуторатонные туши животных. Зрелище было одновременно и невероятно мерзким, и безумно завораживающим. Высокий, внушительных размеров яут, уже успевший перед разделкой мяса скинуть основную часть брони, ловко орудовал клинком и, словно на публику, играл стальными мышцами, едва угадываемыми под толстой серой шкурой. Со стороны он выглядел ну очень эффектно. Эффектно и опасно, как настоящий земной аллигатор. Или даже дракон, на которого можно было до одури долго любоваться, издали разглядывая каждую великолепно отрисованную эволюцией чешуйку. Да только, в то же время, он был напрочь измазан кровью по самые локти, даже валары вымазал – это придавало ему какой-то жуткий, первобытный, пугающе-варварский вид. И не спасал ни космический корабль рядом, ни остатки ультрасовременной брони на теле, которую он не стал снимать полностью. Девушку даже заметно передернуло, когда она представила, сколько на этих лапах может быть крови Разумных существ.             - Мы вот это мясо всё время будем есть? – она окрикнула Раската, чтобы хоть как-то оторвать себя от размышлений об обычной деятельности Охотника и попытаться наладить контакт.             - А ты разве травоядное? Не хочешь есть мясо? – не отрываясь от возни с тушей спросил он в ответ.             - Сырое – точно нет, – сморщила нос ууман. – Ты ведь его как-то готовишь?             - Нет, не всегда. Но раз уж Техник желает – можно будет пустить в термообработку несколько кусков. Землянка на минуту замолчала, словно что-то обдумывая и собираясь с духом, а потом на одном дыхании выпалила:             - Сможешь сделать мне одно одолжение? Раз уж нам придется немного вместе потусить - при мне не ешь сырятину, пожалуйста, – ее начало подташнивать только от одной мысли, что кто-то рядом будет есть сырое, пропитанное кровью мясо. Яут остановился, перестав разделывать таура, посмотрел на ууман и откровенно охренел от наглости этой особи. Три часа его знает, а уже свои порядки наводить пытается. Но возражать осмелевшей ууман он ничего не стал – как-никак, она гостья на его корабле, да еще и самка. Хоть и самка-ууман, но всё же. Не положено воинам с самками препираться. Поэтому он просто проигнорировал её реплику и молча продолжил своё дело, желая разобраться с заготовкой мяса до темноты. А для Техника время текло медленно. Она откровенно маялась дурью, не рискуя продолжить разговоры с Охотником, опасаясь, что и так переборщила с просьбами. Зато она вдоволь находилась по пляжу, налюбовалась на красоту природы, надышалась пьяняще-чистым воздухом. Она ведь на станции выросла, а не на планете, поэтому ей было в диковинку всё – и светло-розовое небо над головой, и река, и трава, и даже камни под ногами. Дома она могла разве что в ботаническом отсеке видеть нечто подобное, но в гораздо, гораздо меньших масштабах. К тому времени, как Жнец закончил с заготовкой провизии – ууман уже нарезала круги по другую сторону корабля, а потом и вовсе развалилась на луговой полянке, уткнувшись носом в местные ярко-желтые цветы, размером с ее маленькую ладошку. Единственное, чего не учла - это то, что растения, среди которых она так беззаботно валялась, подставляя бледный нос здешнему солнышку, содержали в себе диметилтриптамин. На яута не влияет, а её саму насмерть не отравит, сильного психотропного эффекта не даст - недостаточно сильная концентрация алкалоида, но его она вскоре всё равно точно почувствует своей и без того изрядно ушибленной, перегретой головой. Обратно к трапу она решила вернуться только тогда, когда местное светило начало уходить за горизонт. Там уже царила идеальная чистота – провиант собран, шкуры обоих тауров вымыты и очищены, брошены сушиться на траву. А яут отмывался посреди реки, стоя спиной к кораблю. Вода доходила ему чуть выше пояса, едва касаясь кончиков валар. По матовой шкуре текли струйки влаги, спускавшиеся с плеч, огибали каждый мускул на теле и подчеркивали выточенный годами боёв рельеф мышц. Воин в лучах предзакатной звезды, в мерцании речной глади – зрелище было завораживающим. У ууман даже дыхание перехватило, когда она его увидела.             "Никто мне не поверит, ну точно же нет!" - любопытство её настолько сжирало, что она откровенно на Охотника пялилась, даже позабыв хотя бы ради приличия делать это менее открыто.        А тот, хорошенько оттерев руки и тело от засохшей крови, оттолкнулся ото дна реки, подпрыгнул и с головой ушел под воду. Вынырнул только проплыв метров тридцать – дыхание он мог задерживать очень надолго. Отряхнул валары от воды, поднимая очередной взрыв брызг, увидел возле корабля с любопытством посматривающую на него ууман и медленно побрёл к берегу. Маски на нем не было, поэтому он мысленно приготовился к визгу, который та поднимет, увидев его лицо – они все так делали. Выйдя из воды, Охотник уверенным шагом направился к Технику, которая мялась-слонялась около трапа. Подошел к ней вплотную и молча уставился своими желтыми глазами в её серые. Но она даже не пискнула, начав с интересом рассматривать его клыкастые челюсти. Охотников без маски вживую в доках Сто Пятой не видели никогда и ей было дико интересно рассмотреть его как следует.             - Ты совсем меня не боишься? – опешил яут и озадаченно дёрнул жвалой.             - А разве должна? Лицо твоё должно было меня напугать или что? Ты поэтому весь день шлем не снимал? – улыбнулась ууман, продолжая его разглядывать, – Знаешь, видела я дома на станции морды гораздо неприятнее твоей, Охотник. Он не нашел, что на это ответить. Ууман, которая спокойно стояла рядом и даже не думала в ужасе убегать, как это обычно делали все её сородичи, выросшие на Земле – всё это было очень странным.             «С ней явно что-то не так. Наверное, сильно головой ударилась, пока в грузовом отсеке летала. Мед доком продиагностировать бы». Никак в его голове не укладывалось то, что выросла эта ууман не среди людей, а среди других инопланетных видов, и уже давным-давно привыкла ко внешнему разнообразию разумных форм жизни. Просто потому, что со своей родной знакома никогда не была. Поэтому к присутствию яута она адаптировалась очень быстро. Хотя, на самом деле, тут, пожалуй, больше сказывался шок, перегрев, недостаточно ей подходящая смесь газов в воздухе, диметилтриптамин и врождённая сумасбродность этой человеческой особи.             - Охотник. Можно шкуру потрогаю? Немножечко, – ууман очередным дурацким вопросом оторвала Раската от размышлений. – Ни разу так близко не видела ни одного яутжа, – взгляд девушки прямо-таки горел любопытством.             - Легче станет? Ну, потрогай, – яут пожал плечами и, кажется, окончательно принял тот факт, что ууман тронулась умом. – А лучше скажи мне – есть хочешь?             - Не отказалась бы, – совершенно отрешенно ответила ууман, увлеченно при этом лапая шкуру на запястье Охотника. – Чувство, будто тысячу лет ничего не ела. Стряхнув с руки ненормальную гостью, Раскат поспешил скрыться в ближайший кустарник за топливом для костра. Чувствовал он себя сейчас крайне странно. А как иначе? С ним только что спокойно беседовала какая-то не то безумная, не то бесстрашная Дичь, которую он, к тому-же, случайно подцепил на борт на космической орбитальной станции, где про ууманов разве что в гипернете читали! И то не все. Какой-то сюр, бред. В жизни бы в такое не поверил, если бы сам лично в этом всём не участвовал. Так, пытаясь всё хорошенько обдумать и разобраться в ситуации, Жнец довольно быстро добыл целую охапку дров и отправился обратно к кораблю. Ууман к тому времени внешне угомонилась и смирно сидела на пороге гермошлюза. Стараясь вообще не смотреть в её сторону, он занялся разведением огня. Пара минут, всполох портативной горелки – и пламя быстро начало пожирать сухие ветки. Пройдя мимо задумавшейся землянки в злосчастный грузовой отсек, он рылся там добрых минут двадцать и откопал, наконец, чудом завалявшийся вертел, который давным-давно попал на корабль с барахлом из маленькой раутской лавки.             «Подарка Великий Охотнику», - Раскату даже вспомнился тот забавный усатый торговец, магазинчик которого он спас от разорения налётчиками на Пикране. Тогда он даже и подозревать не смел, что эта безделушка когда-то ему понадобится. Но дар есть дар, и отказываться от него, когда тебя благодарят, принося что-то в жертву, как какому-то божеству - это было бы крайне кощунственно. Поэтому много лет назад раутский подарок он таки прихватил и отправил пылиться в дальнее трюмовое хранилище. Ровно до сегодняшнего вечера.             «Да. Не думал, что это мне когда-нибудь пригодится», - мысленно усмехнулся яут и, прихватив с собой хороший кусок мяса, вернулся к костру. Огонь уже перестал бушевать в своем маленьком логове, оставив от дерева только лишь раскаленные угли да яркие искорки. Жарить мясо на открытом огне, самому, под черным, звёздным небом – таким в последний раз Жнец занимался, похоже, лет девяносто назад, если не больше, когда еще был молодым Охотником Младшей Крови. Но навыка он не утратил, поэтому вскоре по округе поплыл аппетитный, манящий запах еды.             - Я никогда не пробовала настоящее мясо, приготовленное на настоящих углях, Охотник, – внезапно подала голос ууман, по-прежнему сидящая на пороге у входа в корабль.             - Вы тоже ели сырое? – отозвался яут.             - Что? Фу, нет! Просто на станции это редкость. Негде держать животных, негде выращивать корм. А привозить мясо с планет слишком муторно и затратно, – ууман подперла ладошкой щеку и задумчиво продолжила. - Поэтому я с детства привыкла есть синтетическое. Его у нас вдоволь в пробирках выращивают.                   - Почти, как и наши пищевые концентраты, – удивился Жнец. – Только у нас их молодняк ест, да воины в длительных перелётах или заданиях. Синтетика гораздо хуже питает организм.             - А мы вот - едим всегда, – она ответила абсолютно будничным тоном. Раскат через плечо бросил взгляд на землянку. Та сидела в метре сверху, на трапе, сгорбившись, обхватив одной лапкой колени и отрешенно глядела в кострище, тлевшее внизу на земле. Редкие всполохи огня от капающего с вертела жира и лукавые красные искорки, летящие ввысь, отражались на её лице, придавая маленькой ууман несколько демонический вид. Было видно, что та о чем-то крепко задумалась.             - Ууман, - Жнецу отчего-то стало жалко это тщедушное, нелепое создание. – Спускайся сюда, - ууман она или нет, но когда живое существо мирно сидит рядом с тобой, рассказывает о чём-то своём, сокровенном, обнажая душу - тяжело относиться к нему, просто как к охотничьей добыче.       Очнувшись от своих мыслей, Техник ловко спрыгнула вниз на мягкую траву, мелькнув в воздухе кончиками тёмных, растрёпанных кос, и молча подошла к Охотнику. Тот снял с пояса нож и проткнул скворчащее на вертеле мясо, из которого тотчас закапал обильный жирный сок.             - Готово? – спросил он у притихшей ууман.             - На мой взгляд – вполне.             - Тогда держи, – яут одним взмахом ножа отхватил румяный кусок и передал его девушке. – Пробуй. Мясо было таким горячим, таким обжигающим кожу на пальцах, но издавало настолько невероятный аромат, что голодная ууман сразу же вцепилась в него зубами. Сок брызгал сотней крошечных капелек, растекался по губам, мазал щёки, тек по ладоням и до локтей, но выглядела она в этот момент просто счастливой. Как оголодавший после зимней спячки мелкий зверёк, которому судьба подкинула какое-нибудь невероятное лакомство. Дома она не позавтракала, как обычно, а потом ещё невесть сколько болталась на корабле, поэтому голод ощутимо давал о себе знать.             - Это. Просто. Восхитительно, – пытаясь одновременно жевать и разговаривать, отрывисто пробурчала ууман. – Просто. Восхитительно.             - Бери, – яут протянул ей второй кусок, уже успев снять мясо с костра и отрезать от него еще несколько частей. Так, молча поедая местный деликатес, оба просидели у костра до глубокой ночи. Она – рассевшись на траве и сложив ноги по-турецки. Он – по военному-собранно, на корточках, изредка переминая ступни и подкидывая в жадный огонь новые партии дров. То ли дело было в пережитом стрессе, притупившем чувство страха. То ли в тех чертовых цветах с дурманящим запахом, которыми ууман надышалась по глупости днём. Но сейчас ей было совсем не страшно. Словно она всю свою жизнь провела в обществе яута и всю жизнь вот так запросто сидела рядом, как со старым знакомым, а не безжалостным Охотником, которого знает всего день.       Ему – впервые за долгое время… Не одиноко. Кто-то живой тихонечко мелькал рядом, не мешая, но привнося в момент атмосферу какого-то незамысловатого уюта и спокойствия. И заканчивать этот вечер не хотелось ни ей, ни ему.             - Странно это всё, – ууман подняла лицо кверху и глядела на летящие от костра в черное небо искры.             - Что странно?             - Сидеть тут, с Охотником, на всеми забытой планете, смотреть на тысячи звёзд над головой, а не на ржавое брюхо очередного торгового космолёта, прилетевшего в доки на ремонт, – она вздохнула. – Мне ведь двадцать семь, а я никогда дальше станции никуда не выбиралась. Никогда. А ты, наверное, половину Вселенной облетел, - язык у нее развязался окончательно и она вот так вот разом вывалила на едва знакомого собеседника то, о чём совсем ни с кем не делилась.             - Кажется, даже больше, – ответил яут и тоже устремил взгляд на звёзды. Минут на десять у корабля воцарилась полнейшая тишина, которую нарушал лишь треск дерева в огне. Каждый сидел и думал о своем.       Техник - о доме, о мастерской, о мастере Лу и о том, как они с матушкой, наверное, места себе сейчас не находят. О сводных братьях и незаконченной учёбе на Старшего Техника. О звездолётах, оставшихся на станции так и не дочиненными. И о мечтах когда-нибудь улететь в поисках приключений далеко-далеко от дома. Мечтах, которые теперь воплотились в реальность. Только как-то очень уж странно.       Охотник – вспоминал о сотнях Охот в сотнях миров, о клане, историей которого он теперь стал. О самках, с которыми делил страстные ночи и о собратьях, с кем делил боевые дни. О заданиях, в которых не раз он мог лишиться жизни, иногда каким-то чудом выползая изо всех передряг. И о мечтах когда-нибудь найти место, где будет спокойно. Или того, с кем будет спокойно. Спокойно помолчать или поговорить, получая взамен искренность. Ответную откровенность, а не холодное безмолвие, как при разговорах с «Тахи» или постоянные требования, как в гареме и клане. Мечтах, которые совершенно извращенным образом воплотились в компании этой чуднОй землянки.             - Ууман.             - Чего?             - Как ты на Сто Пятой оказалась?             - А, не знаю я. Меня двадцать семь циклов назад Мастер Лу в доках новорожденным детенышем нашёл. Черт его знает, кто меня там забыл – ууманов никогда никто вживую не видел и на станцию они никогда не прилетали. Поискали, поискали моих сородичей, да не нашли. Так Лу с Матушкой меня и удочерили – сыновей у них четверо, а родных дочерей нет. Вот, только я одна. Хотя, воспитывали меня, как и братьев - всю жизнь в доках, то чинить, то разбирать. Всех в Техники подготовили, - она легонько улыбнулась, вспоминая о своей приёмной родне.             - То есть, землян ты никогда не видела? – удивленно глянул на девушку яут.             - Не. Бимманка я, хоть и не урожденная, – весело ответила ууман. – Бимманса’ари на’ами ни отта ме? Слышал когда-нибудь бимманский?             - Да, было дело, слышал, как Лу на рабочих ругается, – рыкнул яут ухмыляясь. Похоже, сам того не осознавая, с этого момента он практически точно перестал считать её ууманской Дичью и расслабился, начав получать удовольствие от разговора. Всё-таки, долгие года одиночества делали своё дело, ведь даже такому странному собеседнику он сейчас был рад.             - Ооо, да, папа такой, строгий наставник. Домой вернусь – точно за исчезновение по ушам получу, – ууман прищурила глаза и заулыбалась. – А что насчёт тебя, Охотник?             - Насчёт меня? - в очередной раз удивился яут.             - Ага, – выжидающая мордашка ууман стала походить на морду хитрого енота-попрошайки.             - Раскат, сын Севера, Жнец, выросший в клане Серых Охотников. В этом же клане и пробыл до того, как через семьдесят лет получил возможность уйти на свободную службу Совету Старейшин. Теперь уже сорок лет в одиночку выполняю боевые задания Совета и Межгалактической Коалиции, а в свободное время, беру частные заказы, хм, специфического характера.             - Ау, ну понятно какого, – ууман многозначительно глянула на два десятка корабельных орудий охотничьего линкора. - Семьдесят лет ты в клане был, сорок – одиночкой. Сколько же тебе лет сейчас, а, Старый Охотник?             - Чуть больше ста тридцати. Не старый. Взрослый. Среднего возраста. Яутжа изредка и до трёхсот доживают, – неопределенно повел жвалой Раскат. - Ты, по возрасту ууман, всего лет на десять-пятнадцать младше меня. Но больно уж болтливая и мелкая, как малёк.             - Так я же бимманка, забыл? У нас дружелюбие в основах всех традиций, – Техник вскинула брови вверх. - А мелкая? Не знаю, кровных сородичей никогда не видела, сравнивать не с чем. Хотя, знаешь? Бимманы обычно лет сорок живут, а на имплантах - почти до девяноста. Лу и мне на двадцать третий день рождения такой имплант подарил. Вот, смотри, – с этими словами она подобрала косы вверх, обнажив тонкую шею, на которой у затылка виднелся небольшой шрам, - Замедляет физическое угасание. На меня больше действует, чем на них, но эффект все тот же. Может, ещё как-то на организм влияет, поэтому и мелкая.             - Импланты… Так ты на уровне молодняка застряла. Много объясняет в твоём поведении, - он насмешливо прострекотал ещё что-то на своем языке, чего Техник при всем желании не смогла бы разобрать.             - Замедляться физически – не значит медленнее развиваться ментально, Жнец, – укоризненно цокнула в ответ. – Нет, мне все те же двадцать семь – почти половина стандартной жизни уумана прожита, насколько я знаю. Просто у меня теперь чуть больше времени, чем у других. Вот и всё, – она внимательно посмотрела в его по-звериному желтые глаза. - Ладно. О себе я, чего-то, точно много болтаю. Расскажи мне лучше, что за титул такой – «Жнец»?             - Не титул. Статус, принадлежность к касте. Ты – Техник. Я – Жнец.             - Это как ваши Арбитры или Ликвидаторы? У нас чинились пару раз, слышала.             - Что-то вроде. Только Арбитры – ловят преступников, Дурную Кровь, нарушивших основной закон - Кодекс Чести яутжа. Ликвидаторы – элитные воины, чистильщики. Убивают и зачищают всё, с чем не смогли справиться остальные Охотники.             - А Жнецы? - никак не унималась с расспросами его собеседница.             - Жнецы… У Жнецов особый статус, – подозрительно замялся яут.             - Какой?             - Ууман, любопытство – опасная черта. Тебе так хочется знать? - он уже понял, что эта странная особь желает послушать его историю, словно детеныш вечернюю сказку.             - Ага, – кивнула Техник. - Точно-точно.             - Жнецы иногда подменяют Арбитров, иногда – Ликвидаторов. Чаще всего – живут, как и любые другие Охотники, выполняя задания Совета или работая на Коалицию. Но основная наша задача – это контроль популяций. Любых. Когда какой-либо из видов или форм жизни выходит из-под контроля и начинает представлять угрозу для остальных обитателей космоса - приходим мы. Кодекс строго запрещает уничтожать самок, детенышей, безоружных мирных особей. За это следует изгнание, в котором тебя обязан убить любой законопослушный Охотник. Но если Жнецы начали Жатву – нет у нас НИКАКИХ ограничений, ууман. Никаких. Мы просто зачищаем всех. Вот кто такие Жнецы, – понуро склонил голову яут.             - То есть, из всех опаснейших головорезов Вселенной я тут сижу и мирно беседую с одним из самых кровожадных? С палачом? – ууман сцепила пальцы в замок и оперлась о них подбородком, уставившись на яута прямым, выжидающим взглядом, который, к удивлению, не источал того страха или отвращения, который к Охотникам, обычно, испытывали менее воинственные народы.             - Я не кровожадный. Это – служба. И её нужно кому-то выполнять. По праву рождения – пришлось мне. Жнецы, в отличии от остальных, приобретают свой статус по наследству, со стороны в клан невозможно попасть, как и к Охотникам-Шаманам. Меня лично никто не спрашивал о том, как я хотел жить и кем я хотел быть.             - Как и меня, – вздохнула Техник.             - Теперь станешь меня бояться, ууман?             - Не. Ну, хотя, немножечко. Это же служба, сам сказал. Не просто бездумные убийства ради удовольствия, а служба, – она на несколько секунд задумалась. - На самом деле - в этом мире все кого-то жрут, такова жизнь, я уже давно поняла. Поэтому бояться тебя за то, что ты выполняешь свою работу – это как меня ненавидеть за то, что я рождена в теле уумана, – девушка пожала плечами. – Глупо. После этих её слов яут резко поднял голову, вгляделся в лицо Младшего Техника и так же резко отвернулся, рассекая валарами ночной воздух. Не стал говорить ей, что на их расу до сих пор иногда по этой причине и охотятся. Просто за то, что они – ууман. А ещё то, что убийства ради развлечений, ради статуса и трофеев для яутжа - тоже вполне в порядке вещей. Цель не основная, но довольно приятная.             - Пора сворачиваться, Техник. Много говорим. Вылет с планеты на рассвете, - он легко поднялся на ноги, одним рывком выпрямившись во весь рост, и приготовился уходить.             - Домой меня доставишь? - спросила та в ответ, снизу вверх уставив на Охотника пытливые глазёнки.             - Нет, – качнул головой яут. - Времени нет. Два срочных задания. Даже по пути не успею на Сто Пятую. Придётся тебе ещё немного полетать в компании прирожденного убийцы, – последние слова он протянул намеренно дольше, склонив голову набок, и выжидающе уставился на ууман.             - Уже иду, господин-убийца Раскат, – съехидничала в ответ ууман. – Показывайте, где тут у вас спать, - к концу их разговора она просто невероятно осмелела и уже совершенно не смущалась компании яутжа.