Мёртвая линия: идеальное наказание.

      — Я не понимаю, как в таком отвратительном человеке могут уживаться гениальные наклонности и скверный подход абсолютно ко всему, что тебя окружает? — Пробормотал Питер, когда Йонне назначил ему встречу в малоизвестном баре в конце улицы.       — А нам и не нужно задаваться подобными вопросами. Ты в деле или как? — Йонне заказал себе колу со льдом, пальпируя помещение одним из своих цепких взглядов.       — Сперва хотелось бы понять причину нашей вылазки.       — Окей. Перед нами неизбежность. Либо мы сваливаем из проекта прямо сейчас, либо нам придётся играть влюбленную пару до окончания контракта. Как ты понимаешь, меня вообще не привлекает данная перспектива. — Йонне тяжело вздохнул, проверяя сайт Реал мьюзик. — За последние сутки мне не перестают писать люди, которым понравилась вчерашняя трансляция. Понятное дело, это успех.       — Мне плевать, чем мы будем заниматься, если я получу за это кругленькую сумму, чтобы оплатить взнос за музыкальную технику.       — То есть, тебе не неприятна мысль о том, что мы могли бы с тобой начать встречаться, даже если мы пойдём против своих моральных принципов и убеждений? — Аарон задумался, пытаясь найти подвох в ответе соседа по комнате.       — Просто скажи мне, кого волнует наша репутация?       — Это ты сейчас так говоришь, покуда мы не встряли в эту историю по самые яйца.       — Знаешь, — Питер завладел сигаретой и безмятежно посмотрел на напарника, — Я изначально не был против того, чтобы мы с тобой поладили. Правда, последние события немного отличаются от моей прежней идеи стать лучшими друзьями.       — Можешь не переживать за меня в этом плане.       — А с чего я должен думать в первую очередь о тебе? — Питер хмыкнул. — То есть, для меня это обычное дело — продавать своё тело на телевидении?       — Откуда мне знать, если ты так легко согласился на моё предложение?       — Мы дали своё согласие ещё тогда, когда переступили порог этого коттеджа. Полагаю, тебе известно, что именно нравится людям, не так ли?       Лицо Йонне исказила самодовольная улыбка.       — Это бизнес, ничего личного.       — Не ты ли мне загонял про библейские заветы, когда я выложил пост в инстаграм?       — Считай, что я решил пересмотреть свои приоритеты.       — Видимо, жизнь испортила тебя задолго до появления славы. — Питер задумчиво почесал подбородок. — А что Линдстрем обо всем этом думает?       — Его задача состоит в том, чтобы генерировать оригинальные идеи на протяжении всего проекта. Я думаю, ему безразлична изнанка, ровно как и другим участникам.       — Не удивлюсь, если ты предложишь нам переспать, чтобы чувствовать себя уютно перед камерами.       — Не дождёшься. — Йонне сморщил нос. — Запомни: только игра.       — Кто тебе сказал, что я не решу вдруг свалить с горизонта? — Питер напустил на себя эдакой важности, чтобы казаться неприступным и холодным ко всему происходящему.       — Не свалишь. — Блондин обнажил зубы в блядской улыбке. — Ни за что.       — Не устаю задавать себе вопрос, куда делись твои личностные границы? Ты же отбитый монах, для которого всё что ниже пояса находится под запретом. — Питер выдержал короткую паузу и поднялся с места. — Я пас.       — Ты… серьезно? — У Йонне даже дыхание перехватило.       — В пиз*у такое.       — Я не понял, тебя напрягла идея с игрой на публику?       — Аарон, я не играю, когда хочу с тобой быть. И мне очень жаль, если ты мог бы так сделать ради собственной выгоды.       — Да ну. Что же тебя держит рядом со мной, как не внешность или умение говорить то, что ты хочешь слышать?       — Возможно, позже ты поймёшь смысл того, что я хочу до тебя донести. Не пытайся искать подвох в моих словах. — Парень встал из-за стола и направился к двери.       Выходит, это не шутка.       Йонне попытался нагнать напарника, но того и след простыл.       Бесцельно блуждая по площади, и продумывая план отступления, Аарон шёл обратно на базу.       Перспектива продолжить проект без Питера казалась ему плевым делом.       Йонне давно привык к смене декораций в самый значимый момент.       Либо у людей рядом с ним психика не выдерживала, либо стеной перед теми стояли принципы, которые мешали спутникам принять самое очевидное решение в сложившейся ситуации.       Ни раз бросая всё, и начиная жизнь с чистого листа, он оставался абсолютно беспристрастным к происходящему.       В целом, этот подход был самым менее энергозатратным, в соотношении с другими формами поведения.       Не сказать, что Питер так сильно зацепил главного героя, но без того самого политика представленной мысли переставала иметь какой-либо смысл…       — Линдстрём, — Йонне позвал Линде, который без конца сидел в своём номере. — Можно тебя на пару слов?       — Угу… — Линде подпёр голову кулаком, смерив брата подозрительным взглядом.       — Знаю, прозвучит слишком топорно, и, в общем-то, я лезу не в своё дело…       — А можно без всяких долбанутых предисловий? — Парень поторопил его.       — Вы с Вилле любите друг друга?       — Тебе-то зачем это знать?       — Вдруг это возможно — полюбить кого-то за то, что он всегда рядом?       — Ну-у… Я бы не сказал, что это одна из причин. Вряд ли всё так просто. — Линде закрыл ноутбук и откинулся на спинку кресла. — Всё, так сказать, происходит в совокупности с теми или иными событиями, ощущениями, ассоциациями. Вообще, в принципе, любое приятное чувство является ассоциацией к чему-то до боли привычному, тому, что случалось с тобой раньше, даже сраный микро момент.       — Интересно, когда мне было приятно быть в компании человека, о котором я совершенно ничего не знаю?       — Не моя проблема. — Парень развёл руками. — У каждого своя уникальная история. Я считаю, не стоит заниматься самообманом, когда все стрелки указывают на один конкретный эпизод из твоей жизни.       — Я ненавижу Питера Стила, — Вдруг сказал Йонне, не веря в то, что произнёс это вслух. Да не перед кем-то, а перед братом, который не устает припоминать ему прошлые грешки.       — Так ли это на самом деле? — Линде задумчиво погладил себя по подбородку.       — Я не могу находиться наедине с ним, потому что меня всего трясёт от злости.       — И поэтому ты спросил меня про любовь? — Линде рассмеялся. — Чувак, я не знаю, возможно. Хотя бы попробуй вести с ним диалог без мысли о том, как сильно ты его ненавидишь. Или ударь его, в конце концов. Либо просто перестань искать с ним встречи. Я вот, например, не устаю задавать себе вопрос, почему противоположности притягиваются? Вы с Вилле были бы отличной парой.       — А вы с Питером открыли бы университет для таких же, как вы, умников, да? Сидели бы там и рассусоливали за жизнь перед теми, кому пока ещё не в падлу разводить полемику на ровном месте.       — Но, как видишь, ситуация сама расставляет правильные приоритеты. — Линде покосился на Аарона. — Поговори ты с ним по-человечески. Да, знаю, для тебя это нечто сложное, буквально неподъемная задача. Однако, он оценит твои старания. Его судьба, мягко скажем, незавидная доля, которая создала своего рода монстра; — Дрянная семья, тяжёлые наркотики, депрессивный психоз. Кто ты, мать твою, чтобы ставить на нём клеймо еретика?       — Если бы я знал с чего начать, то не стоял бы здесь, — Йонне закатил глаза.       — Поэтому ты припёрся ко мне, человеку, с которым даже срать в одном поле не сел, да? А хочешь я скажу, в чём твоя проблема? — Линде сузил свои голубые глаза, — В том, что у тебя всё как-то слишком сложно. Один ты у нас знаешь толк в путешествиях по беспросветной жопе, в которую ты сам себя и загоняешь время от времени.       — Ох, не начинай. Будто я могу с этим что-то поделать…       — Да, я это знаю. Отмазка на все времена. Сто лет пройдёт, а я всё буду слышать её от разных людей, которые не хотят что-то менять в своей жизни. Но! Есть факты, благодаря которым мы можем наблюдать вокруг себя тех, кто наплевал на все имеющиеся недостатки, позволив себе упиваться всевозможными благами, предоставленными природой. И, самое главное, — Линде ткнул в Аарона пальцем, — Спроси себя, кто ещё захотел проводить с тобой всё своё свободное время, даже если ты этого не заслужил в полной мере?       — Любить кого-то из-за того, что он хорошо к тебе относится — такое себе.       — И даже это можно назвать любовью. Правда, день ото дня, она носит более обезображенное лицо вместо, привычных большинству, проявлений доброты и чувства душевного покоя.       — И, что делать? — Йонне скривился, — Не могу же я прямо сейчас открыть ему все свои карты?       — Разве что у тебя есть на них особые планы, — Линде подмигнул.       На том их разговор скоропостижно прервался, поскольку в комнату ввалился Вилле, увешанный чемоданами и целым спектром гневных выражений на лице.       Йонне принял понимающий вид, возвращаясь в свой блок, чтобы попытаться обдумать всё то, что сказал ему Линде.       Хотел Аарон того, или нет, а исправлять ситуацию надо было в срочном порядке.