Посуда ведь на счастье бьётся?

- Выпекаем шоколадные кексики в разогретой, до 180 градусах, духовке около 20 минут. Принял, - откладывая телефон на стол и запихивая противень с кексами в духовку, Накаджима взялся за уборку кухни. Весёлый, измазанный в муке и шоколаде, Ацуши скакал по кухне, протирая стол и убирая грязную посуду в раковину. Делать было совсем нечего, так что лучшим решением Ацуши показалась готовка. Дазай весь день сидит за компьютером и работает, из раза в раз прогоняя Накаджиму, чтобы тот не мешался, на что Ацуши обижался и уходил в другую комнату. Ну, а чем ему заняться? В том-то и дело, что чтобы Накаджима не делал - он либо Дазаю мешает, либо быстро надоедает, а вот кексы испечь идея вполне не плохая. И делом займётся и Осаму накормит. Двух зайцев одним ударом. Напевая мотив незамысловатой песни, Накаджима продолжал уборку. Продукты были убраны в холодильник и шкафчики. Хватая кружку со стола, Ацуши направился к столешнице, чтобы оставить её там и вернуться к уборке рабочего места. Один шажок и Накаждима поскальзывается, роняя кружку, а затем падая рядом под звонкий грохот. Ещё секунду Ацуши находился в ступоре, пока взгляд не натыкается на осколки кружки. - Это же любимая кружка Дазая... - шёпотом произнёс Накаджима, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться. В голове неосознанно появляются разные воспоминания. Детство. Ацуши вспоминает, как в раннем возрасте его били в приюте, за каждую оплошность. На глаза уже наворачиваются слёзы. Накаджима усердно пытается не вспоминать, уйти от всего этого, спрятать в самые глубины памяти, вырвать с корнем. Картинки плывут одна за другой. Из тяжёлых воспоминаний Накаджимы вытянули звуки, приближающихся к кухне, шагов. В дверном проёме показался Дазай, пришедший посмотреть, что Ацуши натворил на этот раз. Осаму окинул, уставшим от работы, взглядом Накаджиму, что сейчас расселся на полу рядом с кучей осколков и смотрел на Дазая так, будто тот его убивать пришёл. - Д-дазай, прости... Я случайно разбил, - быстро защебетал Ацуши. Грудная клетка быстро вздымалась. - Правда случайно... Дазай, находившийся в лёгком ступоре, пытался понять, почему Ацуши так разнервничался. Опустив свой взгляд на осколки, Осаму заметил алые разводы на полу. Кровь? Ацуши порезался? И вправду, Накаджима был настолько шокирован произошедшим, что не заметил, как его ладонь приземлилась на пару осколков. - Д-дазай, я куплю новую! - чуть ли не кричал Ацуши, когда Дазай подошёл к нему. Поджав под себя ноги, отвернувшись и зажмурив глаза, из которых вот-вот потекут слёзы, Накаджима мелко задрожал, затаив дыхание, в ожидании удара и словесных оскорблений, напоминающих о том, какой же он ничтожный. Но... - Плевать мне на эту кружку. Ацуши, ты поранился, - немного взволнованным голосом произнёс Дазай, разглядывая зашуганного Накаджиму, понемногу осознавая, из-за чего у того может быть такая реакция. Резко открыв глаза и переведя взгляд на Осаму, Ацуши лишь молча сидит. Кажется, только сейчас Накаджима почувствовал резкую боль в руке и неимоверное облегчение в груди. Бить его никто не собирался, о нём...волнуются. В ту же секунду по щекам Ацуши покатились горячие слёзы. - Ацуши, тише, - почти шёпотом произнёс Осаму, аккуратно приближаясь к Накаджиме и слабо обнимая того за плечи. Дёрнувшись от такого движения, Ацуши сначала опешил, а затем прижался к любимому человеку, сильно обнимая Дазая одной рукой, утыкаясь носом в изгиб шеи. Кажется, он снова счастлив. - Ацуши, рану надо обработать, - спустя пару мгновений произнёс Дазай, медленно поглаживая Накаджиму по спине, выводя незамысловатые узоры. Получив в ответ тихое "угу", Осаму отстранился, подхватывая Накаджиму под руки и утягивая его с пола, аккуратно обходя все осколки и сажая Ацуши на стул неподалёку. Достав из верхнего ящика аптечку, Дазай принялся обрабатывать рану. Вытерев часть крови, Осаму аккуратно убрал осколки, промывая затем рану и накладывая стерильный бинт. - Вроде всё, - завязывая аккуратный бантик на запястье Ацуши, Осаму поднял взгляд. Отпустив забинтованную руку, Дазай аккуратно обхватил лицо Ацуши. - Твой взгляд сейчас такой грустный. Моим любимым глазам это не идёт, - с этими словами Осаму наклонился вперёд, нежно целуя Накаджиму, чувствуя, как уголки губ Ацуши слегка приподнялись в лёгкой улыбке, а в грудных клетках разливается приятное тепло. - Так намного лучше, - отстраняясь, Дазай совсем трепетно огладил щёки Накаджимы большими пальцами рук, наблюдая, как его солнце снова начинает светить. - О, кексы готовы, - заглянув за спину Дазая, Накаджима ещё ярче улыбнулся, чуть наклоняя голову в бок, потираясь о прохладную руку Осаму. - Я их, к слову, для тебя готовил. - Благодарю, но давай для начала уберёмся? - умиляясь от такой картины, Осаму продолжал гладить Ацуши. - Ага, - с чуть алеющими щеками Накаджима поднялся, весело шмыгая носом, и направился за совком и веником. Быстро управившись с уборкой, Ацуши достал из духовки ароматные маффины, выкладывая их на тарелку и ставя на стол, наблюдая, как Дазай заваривает им чай. Вспомнив про кружку, Накаджима заметно погрустнел. - Эй, - заметив вновь печального Ацуши, Осаму протянул ему горячую кружку чая, отпив немного из своей. - Посуда ведь на счастье бьётся? - Да! - ловко выхватив кружки с чаем из рук Осаму, Накаджима поставил их на стол и крепко обнял Дазая, прижимая столь хрупкое тело к себе, вдыхая запах, такой родной запах. - Ты моё счастье! - А ты моё. Конец.