Со мною не лукавь

Итачи не знал, когда он пересёк черту между увлечённостью и одержимостью, но когда это произошло, он начал замечать нечто странное. Нечто, неподвластное здравому рассудку. Харуно Сакура с ним… что? Назвать это флиртом язык не поворачивался. Тогда игривость? Лукавость? Верно. Второе слово отражает саму ее суть: глазки хитро сщурит, стрельнет ими, сердце пронзая словно напролом. Так было до тех пор, пока Итачи не увидел ее манеру общения с другими людьми. И, как оказалось, она была иной. Саске, Шисуи и его хорошенькая подчинённая отправились на совместную миссию под его руководством. Шисуи шутил про то, что Сакура одна-одинешенька среди Учих, а она… запрокидывала голову и хохотала. Искренне, заливисто, от души. Никогда Итачи не доводилось видеть ее такой. На любой его подкол она бросала новый — ещё более острый. Такой, что грех не пораниться. Но над шутками Шисуи она смеялась. И своим детским очарованием смущала Саске. А капитана отряда она будто бы обделяла. Учиха не мог поверить, что думает об этом. Как же это… несерьёзно. Совершенно не в его репертуаре. Мысли эти — что назойливые мушки. Попался он на крючок. Уж каждую деталь в ее интонации подмечает. — Может быть, устроим привал? — зевок. Она обращается к Шисуи, но Итачи знает, что ее вопрос предназначен в первую очередь ему. — Мне кажется, это хорошее место. Что думаете, капитан? Не оборачивается даже. Итачи бы никогда не признался себе, что это задело. Он даже мельком не оглядел поляну. Сухо кивнул, пусть на него смотрел лишь Саске, и молча опустился на траву. Группа последовала за ним. Начались приготовления: Сакура разложила палатки и спальные мешки, Саске сбегал за хворостом и развел костер, а Шисуи сходил к горному источнику и набрал воды. И глаз у Харуно — следует отдать должное — алмаз. Место более удачное и не придумаешь. Задача приготовления ужина негласно легла на его плечи. Он помнит, как-то раз… — Сакура, мне тут вспомнилось… — Итачи вздохнул. Когда его друг неожиданно «что-то вспоминал», то это касалось либо непосредственно его, либо да. И это обязательно было что-то, за что Итачи приходилось краснеть. — Итачи рассказывал, что в одну из ваших самых первых миссий он поручил тебе приготовить ужин, и ты его спалила. Он не издевался надо мной? Как ты могла не уследить? А кто меня недавно убеждал, что рыбные блюда и овощи — ее специальность, ммм? Дружеский толчок в бок. Сакура рассмеялась, а Итачи, чистивший картошку, вдруг поймал себя на мысли, что внимательно прислушивается: что же она ответит? Пресвятые Боги!.. да какое ему дело?! — И вправду, что-то такое припоминаю. Кажется, меня жутко клонило в сон, я прикрыла глаза и… — Ненароком заснула, не так ли? — Все так и было. Догадливый какой. — Интуиция — это вражденное у Учиха. Не правда ли, Саске? Названный демонстративно закатил глаза. — Ради бога, только меня сюда не приплетайте. — Зану-уда, — синхронно протянули двое «весельчак» их отряда. Итачи скептически вскинул бровь, втайне радуясь, что никто за ним не наблюдает. Его удивило, с какой лёгкостью поладили Сакура и Шисуи. Смотришь на них — и невольно веришь в родство душ. Какие они, однако… похожие. Его подчиненная рядом с Шисуи и Саске раскрывала какие-то новые стороны, но они были искренними. В отличие от него. Да, она над ним издевалась, потому что он ей позволял. Парадокс: в ее издевках злость проскальзывала неприкрытая. И они словно были машинальными. Вылетали из ее рта неосознанно. Так бывает, когда человек в обиде. Он не фильтрует речь. Но Итачи не представлял, какие у Харуно могут быть на него счёты. Итачи закончил с картошкой и небрежно бросил ее в кипящую воду. — Итачи, ты чем-то раздражен? Вздох. Ну вот, лучший друг как всегда все подмечал — даже несвойственную Итачи небрежность. А ему лишь тишины и покоя хотелось. Тишины. И. Покоя. — Ни в коем разе. — Ну, смотри сам. Встав, Итачи отряхнулся и направился к водопаду. Ему нужно было умыться и привести мысли в порядок. Рядом с Харуно было сложно сосредоточиться. Он тут же прислушивался к ее голосу, когда она начинала говорить, краем глаза улавливал любое колебание ее тела. Признаться, такое дотошное наблюдение было изнурительно. — Капитан? В нем что-то надломилось, когда она обратилась к нему с тревогой. Он обернулся и замер. Ему не нужно родиться Учиха, чтобы понять, что она хочет поговорить. — Вы куда? Итачи кивнул на рюкзак, в котором покоилось пустые фляги. — Наберу воды. Хочешь со мной? — Не откажусь, — нервная улыбка, и она догнала его достаточно скоро. Вода была не нужна. Нужен был повод остаться наедине для остальных. Чтобы не надумали лишнего. Особенно Шисуи… Когда они отошли на достаточное расстояние от лагеря, Итачи обратился к ней без всяких предусловий. — Что ты хотела? — может быть, прозвучало грубовато. Пусть так. — Эм, — взгляд, опущенный в пол, — как и ожидалось, вы обо всем догадались. Итачи терпеливо ждал продолжения ее речи, но она, сомкнув губы, молчала, как партизан. Ему вдруг страсть как захотелось услышать ее голос, но он не имел права ее принуждать. Решится — сама все выложит. Наконец, они пришли к водоему, и Сакура в самом деле принялась наполнять фляжки. Учиха тем временем расстегнул ремень и ширинку, а Сакура… — Вы что д-делаете? — Она схватилась за порозовевшие щеки, словно никогда мужских ног не видела. — Раздеваюсь. — Это я п-поняла сама. Но зачем? — Чтобы искупаться? Блеск хитринки, мелькнувший в ее взгляде, чуть улучшил настроение. — На самом деле я тоже хочу. — Поэтому ты попросилась со мной? — Н-да… Итачи пожал плечами и стянул футболку. Аккуратно сложенные вещи оставил на ветке. — Не могла бы ты… — он нарочито не стал договаривать. Прятать довольную, кошачью ухмылку. Потому что её реакция была божественна. От непонимания до осознания. Она отвернулась настолько быстро, насколько могла — Итачи даже слышал, как короткие жёсткие волосы ударили щеки. Все это время она на него пялилась. Неотрывно. О, как должно быть неловко ей далось это осознание! Бедняжка. Будь на месте Сакуры любая другая девушка, он бы предупредил ее заранее. Но любой другой девушки не было. Только Сакура. Вот незадача! Подавить рвущиеся наружу хихиканья — самая тяжёлая миссия. Тяжелее поимки нукенинов S-ранга. Определенно. Но Итачи успешно справился, как всегда. Уже голышом он окунулся в реку, а Сакура замерла, поражённая. Она видела слишком многое. Вдруг Учиха вынырнул у самого берега, схватив ее за ногу. Вскрик. Как неожиданно. За что он так с ней? — К-капитан! Ч-что вы… — Ты же хотела охладиться. Или я не прав? — Правы, но какое это имеет отношение к… Не успела она договорить — он утянул ее под воду. От неожиданности она не успела сделать вздох и теперь, погружаясь на самое дно, чувствовала, как ее лёгкие наполняются водой. Или ей все это привиделось? Конечности охватила дрожь — она даже не пыталась вырваться. Паника сомкнулась над головой грозами, и Сакура подумала, что конец. В эту же секунду она оказалась наружи, прижатая к мужской обнаженной груди. Она закашлялась, жадно вдыхая кислород. Все никак не могла им насытиться. Учиха поглаживал ее по мокрым волосам, но этот ласковый жест никак не оправдывал его безрассудного поступка. Придя в себя, она оттолкнула его со всем возмущением, что имела. — Какого черта, Итачи?! — Ты не ответила на мой вопрос, — посмотрите на него, сама невозмутимость. — И так будет с каждым, кто не ответил на ваш вопрос? — Только с теми, чей ответ мне незамедлительно хотелось бы услышать. — Вы должны быть терпеливы. — Я был достаточно терпелив к тебе все это время, Сакура. — Рассекая сильными руками воду, он вмиг очутился подле нее. Она вздрогнула от того, как он произнес ее имя. Или дело в его близости? — Разве я не заслуживаю вознаграждения? — И что для вас достойное вознаграждение? — Откровенность. — Мне страшно. — Сакура поджала губы — ее ресницы затрепетали. Она не смотрела на него. Только на неровное отражение ее лица на поверхности воды. — Мне страшно купаться одной. Итачи не удивился. Не осудил. Не стал допытываться про причины. Только… — Почему ты не пошла с Шисуи или Саске? — Вы надёжнее. Теперь Итачи вздрогнул. Это откровение стоило всего. Похоже, Сакура и сама стыдилась своей честности. — Я искупалась. Думаю, мне пора. — Стой. Итачи не мог отпустить ее. Не сейчас. Когда он узнал, что все это время она ему доверяла. А он, глупец, списывал это на личную неприязнь. В конце концов, мало кто может найти с ним общий язык. Мрачный, нелюдимый и закрытый. Отталкивающий. Другое дело она. Полная противоположность. Они словно небо и земля. Разве у него были шансы? Хоть один из тысячи? Едва ли. — Ты уверена, что хочешь уйти? Улыбка, подаренная ему, преисполнена сомнений. — Я уже ни в чем не уверена. Он коснулся ее плеча. Сначала будто бы робко, а затем — смелее притягивая к себе. Сакура резко выдохнула. — Я хочу, — шепнул он в ее приоткрытые от удивления губы, — поговорить. — О чем? — О нас. Девушка смутилась и толкнула его в грудь, но ее попытки не увенчались успехом. — Нет никаких нас! — Тогда почему тебя это так трогает? — Потому что это неправда! — Так ты борец за справедливость? — Больше, чем вы. Вода, стекающая по ее спине и жилетка, мокнущая к животу. Харуно было неприятно. Ей хотелось убраться отсюда к чертовой матери. — Отпустите меня. — Только после того, как мы поговорим. — О нас, но о чем именно? — вымученно простонала она, сдавшись и опустив голову на его плечо. Она не стеснялась сокращённой дистанции. Ей поскорее хотелось выбраться отсюда. — Что у нас не так? — Ты боишься меня? — Что? Сакура моргнула и посмотрела на него оторопело. Он это серьезно? — Откуда вы взяли такую чушь? Отчего-то Учиха почувствовал себя пристыженным. Из ее ответа-вопроса все стало понятно: она не представляет, что он имеет в виду. — Шисуи и Саске, — тем не менее, ему пришлось признаться, ведь она ждала, — с ними ты совсем другая. Искренняя, живая. — Это потому что они не вы. — Сакура вдруг рассмеялась, как совсем недавно делала это, переговариваясь с Шисуи. — Вы мне нравитесь. Она вспыхнула, словно спичка, целованная огнем, и отвела взгляд. Похоже, она ослабила бдительность и сама не верила в то, что решилась сказать это. Итачи уткнулся носом в ее шею и лизнул. Она слабо затрепыхала, словно рыба, выброшенная на сушу. — Капитан, вы… — Значит, теперь я для тебя капитан, да? Сакура не успела раскрыть рот: их окрикнули. — Так во-от вы где. — Шисуи, облокотившись плечом о дерево, наблюдал за друзьями, прояснившими свои горе-отношения, наконец. — Чем это вы там занимаетесь, голубки? — Тем, чем занимаются голубки. Сакура нырнула под воду. Она не верила, что капитан шутил, и ей, кажется, было смешно.