Эмоциональный преступник

- Весьма… неожиданно. – Блуждающий, ничего не выражающий, взгляд остановился на гражданине, нет, теперь уже «эмоциональном преступнике». «Такие, как они разрушают идеально выверенную систему нашего общества» - подумал клирик, но прежде чем из его подсознания возникли сомнения на этот счет, его мысленный поток беспардонно был прерван. - Оу, да? – сложенные руки – закрытая поза, однако, демонстрируется наглая ухмылка с оттенком легкого снисхождения. Вывод – обвиняемый не боится. Он просто решил поиздеваться. - И что же тут неожиданного? – фыркнул мужчина. - А то, - клирик выдерживает паузу, раскрывая документ по делу «преступника», его кожаные перчатки еле слышно поскрипывают от мелких движений, - что вы, Гэвин, – мужчина поморщился словно от отвращения перед следующим словом,- Рид… бывший клирик Тетраграмматона второго ранга* государства Эквилон, подавали большие надежды на становление первого ранга, были идеальным гражданином с абсолютным, можно сказать, безупречным психопрофилем. Снова пауза. Испытующий взгляд ледяных глаз. Наигранное сожаление, за которым нет настоящих чувств. Идеальная имитация. Все как по учебнику «Идеальных кандидатов по ловле эмоциональных преступников». Гэвин ненавидел таких, но еще больше он ненавидел себя за то, что сам когда-то был на его месте. Никаких чувств. Никаких эмоций. Даже фамилии упразднены для большей «народной кооперации», но Гэвин видел в этом только еще один способ порабощения, обезличивания. Одна мысль об этом уже заставляла тело Рида мучиться табуном мурашек. Лишнее, однако, в чем-то даже приятное понимание, что он способен на чувства. Но, так или иначе, поддерживать разговор с этим «Мистером идеальным ублюдком» он не собирался. - Гэвин, ты понимаешь, что ты перечишь воле вождя? Это неправильно. - А ты сам-то видел этого вождя, умник? Что это вообще такое? Тёмный силуэт на фоне яркого света, вещает своим голосом, тупые истины. Вам самим-то не смешно вестись на этот детский сад? Ричарда задела эта фраза. Ему обидно слышать, что Гэвин не понимает весь сакральный смысл в построенном образе вождя. Отсутствие его лица – это наличие каждого из нас в его личине. Мы – это вождь, его воля – наша воля. Отдельные личности не нужны, они не важны. Клирик понял, что объяснять что-то бессмысленно и так просто разговора не будет. Тогда он решился воздействовать на эмоциональную составляющую преступника с другой стороны. Он потянулся в карман своей униформы и достал маленькую цветастую стекляшку по форме похожей на рыбу. Это был лялиус, но клирик этого, конечно, не знал. Не смел знать. Он положил эту фигурку в центр стола и стал наблюдать. Рид на мгновение резко нахмурился, неуверенно раскрыл свою позу и аккуратно, но без пауз потянулся к фигурке. Он нежно спрятал ее в своих ладонях и так же аккуратно сложил руки на коленях, отводя взгляд. Клирик нахмурился. Ему не совсем понравилось поведение подсудимого. Но что именно было не так? Он все равно молчит? Он пытается прятать свои эмоции? Словно…словно не хочет их показывать? Ему? Тогда почему он показывал их его брату, ведь наверняка… - Почему ты? - Почему я «что», Гэвин? – Ричард отложил карандаш, что бы показать свою якобы заинтересованность, ведь дополнительные записи в личное дело он успеет внести всегда. - Почему только ты допрашиваешь меня? Обычно у вас с твоим братцем выходит отличный тандем на допросах. При подготовке… - мужчина замялся, словно понял, что «разоткровенничался» не перед тем, но отступать уже не было смысла, - при моей подготовке на кандидата первого ранга я видел ряд ваших допросов,- мужчина усмехнулся и покачал головой, - «28 ударов ножом», конечно, самый эмоц… эффектный. На этой поправке Ричард хмыкнул. Зачем Гэвину поправляться в речи? Разве есть в этом какой-то смысл? Или он подстраивается под собеседника? Но какой ему в этом резон, если собеседник сулит ему «процедуру»? - Коннор, он… больше не сможет проводить допросы. - Пф, его что пристрелили твои шестерки с пятого ранга*? Ричард подметил, что преступник пытается скрыть свою нервозность неловкими шутками. Стоит вознаградить его попытку правдой. - Нет. – Снова долгая пауза. Клирик пожирает Рида глазами пытаясь запоминать каждое его микродвижение. Интересно, что он сделает дальше? - Это сделал я. Фыркнув, Гэвин начал бегать взглядом по полу, словно там потерялся нужный ему ответ, а не тот, что он услышал. Его улыбка медленно растаяла, а взгляд наполнился пониманием чего-то и пустотой. Никто другой не успел бы так быстро среагировать. Гэвин одним движением сорвался с места, схватил отложенный Ричардом карандаш и замахнулся им в его ледяную глазницу. Никто другой, кроме Ричарда. Он на последнем моменте перехватил правое запястье Рида, а на левое плечо надавил словно рычагом, опрокидывая мужчину спиной на стол. Теперь они смотрели друг на друга, не отводя взгляд. Слишком близко. Слишком интимно. Гэвин загнано дышал, а Ричард…Он чувствовал? Как горячее дыхание опаляет его щеку. Нет, это же просто физическое воздействие. Тут что-то еще. Его рука невесомо прошлась по запястью мужчины вверх, перехватывая ладонь, где был зажат карандаш. Рид смотрел на клирика во все глаза, тело покрылось легкой испариной. Гэвин вздрогнул, когда на его щеку аккуратно легла ладонь. Нежные поглаживающие движения не уменьшали грубость жесткой перчатки. Гэвину было странно от такого чувственного проявления со стороны клирика, но еще больше ему было страшно. Страшно от того, как Ричард на него смотрел. Смесь растерянности и удивления просматривались на лице клирика. Ричард, как изголодавшийся по сокровищам искатель, наконец, нашел свой клад, и не верящими глазами изучал свою находку. Расширенные зрачки и прерывистое дыхание совсем не напоминали в Ричарде его обычную холодность. Легкие касания не ощущались кожей клирика через плотную перчатку, но сам факт прикосновения к Гэвину он…будоражил? Напряжение достигло своего пика, расстояние между мужчинами медленно сокращалось, но резкий хруст сломанного карандаша, словно отрезвил их обоих. Испугавшись самого себя, Ричард резко поднялся и встал спиной к подсудимому. Воздух серой допросной накалился до предела, а неловкое молчание между этими двумя никак не разряжало атмосферу. Рид аккуратно поднялся и, продолжая сидеть на столе, развернулся полу боком, чтобы наблюдать за напряженной спиной. - Ты любил его. – Тихо прошелестел клирик и быстро покинул допросную комнату.