antrum

      К половине восьмого Намджун управился с работой, что дал ему Сокджин: принял товар, разложил его по местам, заполнил накладные, убрался на первом этаже. Спать хотелось ужасно, ночью он так и не смог уснуть, но и книгу даже не открывал и не изучил толком…

***

      Намджун с трудом разлепил глаза и тут же посмотрел на время в смартфоне: 9:26. Он не заметил, как уснул, сидя за стойкой в приёмной. Встав со стула, лениво потянулся.        — Уже проснулся? — голос Сокджина прозвучал неподалёку: он спускался с подносом в руках. — Не стал будить, ты так крепко спал. Выпей.       Демон поставил перед Намджуном на стойку фарфоровую чашку с блюдцем с серебряной каёмкой, полную чёрного крепкого кофе. На демоне была простая белая хлопковая рубашка с расстегнутыми двумя пуговицами и чёрный пиджак, накинутый на плечи: как всегда, волосы аккуратно причёсаны и уложены.       Он всегда так вежлив…       Намджун, поблагодарив, сделал один глоток и поморщился от боли: горячий кофе попал на ранки на губах.        — Я вчера слишком увлёкся, — ухмыльнувшись, почти шёпотом произнёс Сокджин.       Демон подошёл ближе и шустро чмокнул его в губы, проведя рукой по светлым волосам.        — Прости.        Снова эта улыбка. Какого чёрта он вытворяет?        Боль исчезла. Намджун понял это лишь тогда, когда в помещение вошёл человек: очередной клиент. Сокджин, по обыкновению, вежливо поприветствовал вошедшего и направился к углу комнаты, чтобы взять товар. Намджун заметил особенность Сокджина быстро переключаться из одного обстоятельства в другое. Он передал посетителю аккуратно упакованную статуэтку и попросил расписаться в накладной, в то время как Намджун, не в силах что-либо сказать, так же стоял, оперевшись о стойку.        Следов от ран тоже нет.        — Благо, тот человек пришёл только забрать товар, — Сокджин подошёл к нему со спины, попутно поправляя пуговицу на рукаве; Намджун растерянно обернулся, услышав его слова. — Совершенно не люблю пустые разговоры.

***

      Примерно к восьми часам вечера клиенты пеерстали приезжать. Демон принимал посетителей и в более позднее время, но за это взимал с них процент. Несмотря на это, немало людей (а, может, и не только) приходило на приём и после рабочего дня.        — Будь добр, сделай чаю, — обратился демон к Намджуну, перед тем как ответить на звонок, поступивший с телефона в приёмной.       Намджун послушно поставил греться чайник и встал на кухне у плиты; у него до сих пор не получилось отойти от произошедшего… Что ему делать?       Джун никак не смог найти заварки для чая, и, после долгих поисков, нашёл: два вида. Ну, и какая нужна? Задумавшись над чашками, он вдруг услышал глухие шаги, и в кухню вошёл Сокджин.        — Почему так долго? — за спиной Намджуна послышался сухой недовольный голос. — Это настолько трудно сделать?        — Извините.       Демон ловко выхватил из его рук одну из расписных жестяных баночек и отсыпал немного заварки в фарфоровый чайник.       Когда чай был готов и уже находился на низеньком столике в приёмной зале, Намджун подал чашку демону, но… та выскользнула и кипяток попал на руку Сокджину.        — Чёрт бы тебя побрал! — зашипел тот, отряхивая рукав, на котором красовалось мокрое красное пятно от каркаде — Это моя любимая рубашка!       Демон, с недовольным видом, тут же встал и спешно направился на третий этаж; его бледная кожа на руке покраснела и немного облезла, однако, его лицо ни разу не вздрогнуло от боли. Намджуну ничего не оставалось делать, как убрать остатки чая на полу и кресле. Ожоги очень долго проходят, ему ли не знать. Однако, когда Сокджин вернулся (он переоделся в рубашку серого цвета, не накинув пиджак), его рука снова приобрела бледный вид, покраснения и повреждений на коже совершенно не было: будто бы ничего и не происходило. Демон окинул Намджуна уставшим взглядом и произнёс:        — Можешь ехать домой. На сегодня хватит.

***

       Вернувшись в квартиру, снятую хозяином на время пребывания на работе у Сокджина, приняв душ, Намджун принялся изучать ту самую книгу: не вчитываясь в текст, листал страницу за страницей, выискивая нужные слова. Благо, он знал латынь. Псалмы, заветы… только мало похожие на Библию.        Его внимание привлекли следующие строки в самом конце страницы:        «…и да, убить демона может лишь тот, кто ему подобен. Род человеческий не способен самостоятельно уничтожить зло, ибо сам алчен и жесток. Есть только одно оружие, абсолютно совершенное: само зло. Создать его в себе способен сильный.»        Намджун перевёл взгляд на соседнюю страницу, чтобы прочесть продолжение, и наткнулся на обряд.       И в правду, странная книга. Таких Намджун ещё не встречал.       Он начертил мелом пентаграмму, расставил и зажёг свечи; передвинул зеркало в полный рост к стене, позади круга.       «Да уж, чем я занимаюсь…» — подумал Намджун, доставая из ящика в столе нож: средних размеров, крепкий, с простой рукоятью. Он не любил излишеств в оружии, таких, как украшения в виде резьбы или необычной формы. Нож в качестве оружия — хороший вариант.       Как было написано в книге, в полночь он открыл окно и попутно выключил свет во всём доме, сел в центр круга спиной к зеркалу; источником света служили лишь пять маленьких свечек, что стояли по одной на каждом конце звезды.       По правде сказать, Намджун не особо-то и верил во всякую нечисть, пока не попал под влияние своего хозяина. Другого выбора, кроме как выживать с ним, пять лет назад не было… зато теперь Намджун напрочь выбил из себя привычку брать долги. Да и хозяин не позволил бы.       Все люди совершают ошибки.       Завывал лёгкий ветер, чуть шелестя тонкими шторами; он поднёс нож к запястью, губы подрагивали в полушёпоте, произнося:       «Exorcizo te, immundissime spiritus, omnis incursio adversarii, omne phantasma, omnis legio, in nomine Domini nostri eradicare, et effugare ab hoc plasmate Dei.»       Стиснув зубы от боли, он сделал глубокий надрез на руке, окропляя нож своей кровью; пара капель со стуком упали на пол, пламя свечей начало немного вздрагивать.       Ничего личного, но Намджуну своя жизнь дороже, чем какого-то там Сокджина. Ему не впервой лишать кого-то жизни ради вознаграждения: хотя бы потом он станет свободен и не будет ни от кого зависеть. Сейчас он просто должен быстрее закончить начатое, чтобы в дальнейшем не огребать последствия. Хозяин не любил, когда его приказы не исполнялись.       Намджун продолжал.       «Ipse tibi imperat, qui te de supernis caelorum in inferiora terrae demergi praecepit. Ipse tibi imperat, qui mari, ventis, et tempestatibus impersvit.»       В комнате остро ощущалось чье-то присутствие: Намджун спиной чувствовал, что за ним кто-то стоит. Температура в помещении резко снизилась, пламя свечей вмиг погасло. Это НЕЧТО было совсем рядом. У самого уха Намджун слышал хриплый смешок, вперемешку с ЕГО смрадным дыханием. Сердце билось, как ненормальное, и он, сжав руки в кулак, зажмурился.       Прерываться сейчас равносильно смерти.       «Spiritu Sancto vivit et regnat Deus, Per omnia saecula saeculorum. Et cum spiritu tuo Satan.       Amen.»       Он резко обернулся к своему отражению, как было сказано в книге.       Зеркало со звоном треснуло. Место пореза противно пульсировало; разум вмиг отключился, словно по голове дали бейсбольной битой. Последнее, что услышал Намджун, был чей-то глухой шёпот.

***

      К удивлению, утро у Намджуна вышло лёгким, проснулся он вовремя, как по щелчку. Лишь только на месте, где находилась рана на его руке, появилась странная чёрная метка, вроде перевёрнутого зачёркнутого треугольника. Она немного зудила и, когда он к ней прикасался, была немного горячей. Стоя у зеркала над раковиной в ванной комнате, Намджун продолжал рассматривать отметину. Вдруг он допустил ошибку при проведении ритуала? Но… он всё помнил, детали, текст. Он решил ещё раз открыть книгу на той самой странице и проверить. Да, всё сделано как нужно. Тут его взгляд упал на нижний угол листа; следом за восемдесять второй, стояла восемьдесять пятая страница…       Стоп, что?!       Вырван целый лист? Только теперь он вспомнил про ту, сложенную вчетверо, бумажку, которую спрятал в задний карман брюк. Намджун принялся судорожно её искать среди своих вещей. Нигде нет. В памяти стали всплывать ещё некоторые моменты: Сокджин, его слова тогда, то что он сделал…       Эта страница у него.       Тогда, что же Намджун натворил?!

***

      К трём часам дня пришёл мужчина забирать готовый заказ и сделать новый. Сокджин оставил этого человека на Намджуна, а сам направился в библиотеку, найти кое-какие бумаги для следующего посетителя. Демон отметил, что запах Намджуна чуть поменялся: стал более терпким. Это ему, безусловно, понравилось, но показалось довольно странным. Да и сам человек держится от демона особняком; смог же он отпугнуть Намджуна… да нет, этот человек явно не из робкого десятка и закончит начатое; но что?       Что ж, раз этот человек попытается снова заполучить листок, то он знает, что ему нужно.       Сокджин сегодня сможет во всем убедиться.

***

       — Ты сможешь задержаться здесь ещё ненадолго?       Демон остановил Намджуна в дверях, когда тот собирался уходить после работы в десять вечера.        — Мне нужно кое-куда отъехать… — произнёс негромко Сокджин и чуть коснулся его предплечья, посмотрев в сторону выхода, — это недалеко, да и дело срочное… если надо, звони, хотя не так уж и надолго я отлучусь.       Дверь со стуком захлопнулась, вновь стало тихо.       Да уж, странная была интонация у Сокджина. Куда это ему понадобилось ехать в такое время? В любом случае, это Намджуну только на руку.       Он в спешке поднялся по лестнице на второй этаж к библиотеке; теперь нужно действовать быстрее, кто знает, когда Сокджин вернётся. Намджун, конечно, осознаёт, что наступает на те же грабли, но что делать? Он даже не знает, какой ритуал провёл, это осталось на той грёбаной странице!       Он повернул ручку двери, но та не поддалась: заперто.       Его посетила внезапная мысль: что если это в комнате Сокджина? Это безумие… если он заметит Намджуна, то ему даже представлять не хочется, что эта нечисть будет с ним вытворять.       Намджун, выдохнув, нерешительно поднялся на третий этаж; дверь, ведущая в комнату демона, была открыта. Довольно просторная гостиная, такая же кухня рядом, разделяла эти два пространства невысокая, чуть выше пояса, перегородка в виде разнообразных выдвижных ящиков и шкафчиков. Его спальни пока нигде не видно. Взгляд Намджуна упал на небольшую лестницу у стены в дальнем углу гостиной: аккуратная, как и перегородка, в виде шкафа. Человек, не торопясь, поднялся и по ней.       А вот и спальня.       Осторожно войдя, он принялся судорожно перебирать вещи в ящиках, заглянул под кровать. В душе поселилась колющая неприятная тревога. Тут его внимание привлекла маленькая, украшенная резьбой, прикроватная тумбочка из тёмного дерева, покрытая лаком. Она будто нарочно была чуть приоткрыта… Намджун потянулся к ней и увидел ту самую страницу…       — Вижу, тебя жизнь ничему не учит, Намджун-а.

***

      Вздрогнув, человек резко выпрямился и обернулся. В дверях стоял Сокджин, скрестив руки, скептически ухмыляясь.        — Только не говори, что ошибся дверью, пожалуйста.        — Господин…        — Да-да? — Сокджин неспешно двинулся к нему. — Разве я разрешал тебе входить ко мне? И лазать по моим ящикам и полкам, м?        — Я… читал ту книгу… Вы разрешили… и там не хватило страницы…        — Зачитался, интересная, значит, показалась, да? — покивал Сокджин и вдруг толкнул Намджуна так, что тот навзничь упал на постель. Демон оседлал его и приблизил лицо так близко, что ощутил горячее дыхание человека. — Что ты замышляешь у меня тут? Что ищешь в той книге? Ритуалами увлекаешься? Приворотное зелье готовишь… или… пытаешься кого-то убить, м?       Человек совершенно оцепенел от ужаса, а демон, жадно лаская свою добычу полыхающим взором, не утерпел и стал поглаживать и руками, плечи, грудь, торс Намджуна, коснувшись кончиком носа щеки его, потёрся, лаская, щёки, уголки губ, нос. Намджун попытался дёрнуться, но демон с силой прижал его обратно к постели и покачал пальчиком перед носом.        — Ты думал, безнаказанно свалишь? Я слишком долго ждал возможности, и вот, ты проштрафился, Намджун… Сладкий…       Высунув свой красный язык, демон коснулся им шеи Намджуна и провёл влажную линию до мочки уха, захватив её пухлыми губами, чуть оттянул, посасывая. Намджун ощутил, как тело прошиб жар — он не оказывался ранее в подобной ситуации, да ещё и с таким напористым партнёром. Снова попытавшись оттолкнуть Сокджина, добился лишь того, что его руки оказались прижаты к постели по обе стороны от его головы.        — Ты… мне… должен…        Аромат человека, ставший терпковатым, сводил демона с ума, и он уже совершенно не контролировал свои желания — да и не хотел, если быть честным. Видя, что человек рвётся, демон его поцеловал, настойчиво и рвано, кусая губы, Намджун вспыхнул от стыда и ужаса, так как осознал, что сопротивление совершенно бесполезно — эта нечисть готова идти до конца.       Целуя Намджуна, Сокджин яростным рывком расстегнул пуговицы на рубашке, обнажая для себя крепкое тело. Оглядывая рельефы мышц жадным взором, демон облизнулся алым языком, снова выпуская клыки, и впился губами в шею Намджуна, переходя всё ниже и ниже, как следует потерзав соски языком, покусывая. Поцелуи демона походили на укусы, но боль, доставляемая ими, приносила и определённую сладость.       И это ощущение смущало Намджуна больше всего.       В одном эта тварь действительно права: его жизнь ничему не учит.       Поцелуи опускались всё ниже, пальцы Сокджина принялись за ремень на брюках Намджуна — тот тут же усилил сопротивление, краснея уже всем существом.        — Отцепись, — прошипел он.       Сокджин резко поднялся, снова целуя его, сдирая с себя рубашку.        — Ты с ума сводишь… человек… твой запах… твоё тело… если не хочешь, чтобы я… сделай сам…       Чёрт, твою мать… и эта тварь ведь не отвяжется… Намджун нерешительно поднял руки, распутывая пояс на брюках, расстёгивая молнию. Да, он может всадить Сокджину по лицу, но, кто знает, останется ли Джун после такой выходки в живых.        — Я хочу пробовать, — заявил демон, глядя влажным взором на открывающийся вид.        — Что?! Не…        — Думаешь, я не чувствую, как у тебя колом стоит? — усмехнулся Сокджин.       Опустившись с постели на пол между ног человека, демон быстро стянул с себя свои брюки и боксеры, отшвырнул на пол, что так на него не походило, обычно аккуратного. Намджун не успел и головы с постели поднять, чтобы посмотреть, что с ним делают, как его плоть оказалась во рту демона.       Ствол полностью вошёл в горячий жадный рот, полные губы крепко сжали его и принялись ласкать, мощно насаживаясь, головка билась о гортань, ствол крепчал, покрываясь венками, Намджун едва терпел эти муки, сжимая дрожащими потными пальцами простыни. Он чувствовал, как его промежности касаются волосы Сокджина, его нос, как жарко пыхтит он, а, опустив глаза — увидел взгляд, направленный на него, такой порочный, что…       Намджун опустился на постель, пальцы болели, сжимая максимально плотно ткань простыней, пальцы на ногах поджались, когда семя излилось в рот демона, тот принял его до последней капли. Медленно выпустив член, демон, глядя голодными глазами, поднялся, облизываясь, раздвинул ноги человека, целуя его губы, и Намджун ощутил свой вкус на его губах.        — Ты… всё ещё остался мне должен, — прошептал Сокджин. — Я хочу…       Руки слабо поднялись и обвили широкие плечи, пальцы ещё болели от натуги, и ногами Намджун обхватил талию Сокджина. Одна рука демона спустилась ему между ягодиц. Его прикосновения не вызывали той боли, что Намджун ожидал, и внезапно он понял что ему… нравится…       Чёрт, что я делаю, подумал Намджун остатками рассудка, но желание заставило разум заткнуться. Губы демона и человека снова встретились, клыки во рту первого покусывали губы второго.       Намджун ощущал себя как-то странно. Та часть него, что понимала — всё происходящее дико и чудовищно, это стоит прекратить — она как будто оторвалась от тела и воспарила, и не могла никак повлиять на другую часть, ту, что прочно вцепилась когтями и верховодила им.       Он понимал, что надо спихнуть демона с себя и убираться прочь, но рука Сокджина продолжала растягивать его анус, вторая же приставила головку члена ко входу. Выпростав пальцы, демон обхватил бёдра Намджуна, такие упругие и гладкие, и растянул максимально в стороны, и надавил головкой — та плавно вошла, потянув за собой длину.       Намджун простонал так мучительно-сладко, что у Сокджина окончательно отрубился рассудок.       Сжав его талию, демон начал двигаться неспешно, вводя себя всё глубже и глубже, двигался медленно, словно дразня человека; Намджун же, стиснув зубы, смущённо закрыл своё лицо руками.        — Забавно, когда тебя трахает собственная жертва, не находишь? — усмешка промелькнула на лице Сокджина и он опустил голову, кусая снова и снова плечи Намджуна, до крови, и слизывал эту кровь, и вкус её, и аромат человеческого тела помутнил демону разум.       Какое унижение…       Намджун стыдливо опустил взор, глядя как загипнотизированный на собственное возбуждение, на котором в медленном темпе двигался демон.        — Можешь же так… — прошептал демон. — Совсем свёл меня с ума…       Наблюдая за ним, Намджун не мог уже терпеть и кончил сам. Сокджин устало осел на грудь человека, тяжело дыша, поскрябывая когтями по его груди, тычась носом и губами куда придётся, слизывая кровь, струйками стекавшую из ранок. Намджун опустил руки на постель, едва дыша от оргазма, глядя на всклокоченную голову у себя на груди.        — Господин… я…       Сокджин не дал ему договорить — прижался к губам, лениво целуя, лаская объятиями руки и грудь Намджуна. Человек поднял свои руки несмело, обняв демона в ответ, но сознание стремительно возвращалось к нему, и демон ощутил, как человек снова напрягся.        — Спи, — прошептал он в поцелуй, и разум Намджуна послушно отключился.

***

       — Ну и долго же ты, — бодро произнёс демон с наглухо заколоченным ящиком в руках уже собирался спуститься на склад, когда Намджун нерешительно показался на ступеньках, стараясь не встречаться с демоном взглядом, — отнеси те ящики вниз.       Намджун посмотрел на часы: стрелка их уже перевалила за полдень.       Время шло безумно медленно: он еле дождался, когда на часах пробило восемь вечера, Сокджин же на протяжении дня находился в хорошем расположении духа.        — Ну и куда ты собрался? — произнёс демон в в спину Намджуну, поправляя ворот своей рубашки. — Разве я говорил, что ты можешь идти?       Демон медленно направился к выходу, сняв с крючка пиджак.        — Возьми, что тебе нужно и тот дипломат около стойки.

***

      На этот раз, демон сам сел за руль, оставив Намджуна на заднем сидении. Из динамика лился тихий ненавязчивый джаз шестидесятых, взгляд Сокджина был сосредоточен на дороге; водил он плавно, эта неспешность в движениях проявляется у него во всём и даже в…       Намджун раскраснелся, прикрыв губы ладонью, опустил глаза на книгу, что взял с собой. Он услышал лёгкий смешок демона и засмущался ещё больше, поймав мимолетом его быстрый взгляд. Как Намджун смог позволить себе такое обращение… какой позор. Он прокручивал в голове слова Сокджина и ему стало не по себе. Демон всё знал. Знал, зачем Намджун здесь.       «Что мне делать?»       Текст книги уже совершенно не воспринимался им, и человек, захлопнув её, прикрыл веки и прислонился к стеклу.       Либо эта тварь убьёт его, либо хозяин.       Однозначно.

***

      — У нас с тобой целая вечность, Тэхён-а, — произнёс Сокджин, крепче сжав руку любимого.       — Ах, да… да, конечно.       Тот холодный отстранённый взгляд, сухой ровный голос. Он заметил это спустя два века. Время не лечит, оно лишь даёт забыть или же держать то, что пожирает вас изо дня в день.       — Слушай, у нас же… всё хорошо. Зачем тебе всё это? Давай не…       — Что?! Я дал тебе всё, что ты желал, а для меня ты не можешь сделать такой мелочи!       — Я не стану убивать, — Сокджин виновато поднял глаза на Тэхёна и попытался его обнять: тот отстранился, словно чужой, в глазах сверкала холодная ярость.       — Значит, так, да?

***

      Демон крепче сжал руль, впившись до крови выступившими когтями во внутреннюю сторону ладони.

***

      — Я ничего не делал! Почему вы мне не верите?! — две пары крепких рук держали Сокджина, у того уже выступали слёзы, — Тэхён-а, скажи им!       Безразличный взгляд устремился на демона. Тэхен презрительно поднял брови.       — Я видел тебя той ночью. Пора бы тебе прекратить нести всякую чушь.       Руки, державшие Сокджина, разорвали на нём сорочку, оголяя его бледную грудь. Другая нечисть, противно ухмыляясь, держала на длинном штыке раскалённое клеймо, поднеся его к благородной метке на груди демона.       Лучше бы он чувствовал боль от раскалённого металла, прожигающее его кожу до кости, чем видел эти пустые бесстрастные глаза.

***

      — Осторожно!