Из тени в тень

Черепица мелькнула у меня перед глазами, и мое лицо пронеслось в миллиметре от металлического карниза. У меня вырвался резкий вздох, пальцы посильнее обхватили йо-йо. Если не приторможу, придется объяснять не только почему я опоздала, но и почему у меня сломан нос. А я опаздывала. Опаздывала на свидание с Лукой. Если честно, я немало удивилась, когда он пригласил меня. И еще больше удивилась, когда согласилась. Я давно стала мастером по оправданиям, но как мне выкручиваться на этот раз? Утро субботы. У Маринет - никаких занятий, никаких дел. Проспала? Вот уж нет. «Лука, мне так жаль! Просто сегодня в половине пятого мне пришлось разбираться со страдающим от кошмаров ребенком. Все прошло почти хорошо, и я сама справилась с ним за двадцать минут с небольшим, но прямо перед деакуматизацией он так заехал мне по ребрам уличным фонарем, что я от боли не могла разогнуться, и эта долбанная акума улетела! Ну и, как ты знаешь, когда такое случается, наступает пизд…» Короче мне пришлось позвать Кота и Карапаса, и мы мудохались с повылезавшими изо всех щелей уродами до девяти. А потом мне еще надо было заскочить домой, чтобы смыть с себя пот и кровь и переодеться из пижамы во что-то, закрывающее мою изодранную грудь, плечи и лодыжки. Проклиная каждую возникающую на моем пути трубу и антенну, я перескочила с крыши на крышу, наконец увидев нужный мост. Как Леди Баг, я не осмелилась подходить слишком близко, так что, пока я, детрансформировавшись, бежала к Луке по извилистым улочкам, у меня было время проверить как я выгляжу. Легкие сапоги, облегающие джинсы, толстый вязанный свитер и розовый шарф. Хорошо. Мило и привлекательно. Я замедлила шаг, шумно хватая воздух ртом. Ушибленные ребра горели огнем от бега и прыжков. -Уверена, что это разумно, Маринет? – Прошептала Тикки из моей сумочки, проглатывая остатки печенья. -Что… именно? -Ты спала всего несколько часов этой ночью и тебе пришлось очень несладко. Я уверена, Лука поймет, если ты захочешь перенести… -Все в порядке, Тикки, - заверила я, польщенная ее заботой. – Я справлюсь. Да. Объективно, бывало и хуже. Когда я завернула за угол, мое с трудом выровненное дыхание снова сбилось. Лука сидел на скамейке в рваных джинсах, майке с непонятным принтом и теплой синей куртке. Его длинные пальцы выстукивали на железном подлокотнике одному Куффену понятную мелодию, а губы изогнулись в задумчивой полуулыбке. Он выглядел… как обычно, собственно, но при этом что-то как будто изменилось. Может, все дело было в образе Вайпериона, который мне уже несколько дней не удавалось выкинуть из головы. Бирюзовая материя, выставляющая на показ каждую мышцу, каждый изгиб… Пытаясь не думать о змеином облегающем костюме на Куффене, я подошла. Лука поднял голову, встречаясь со мной взглядом, и я почти ожидала, что его глаза будут зелеными. Конечно же, они не были. -Ты отлично выглядишь, - улыбнулся Лука. Он встал, и мне пришлось запрокинуть голову, хотя идея пристыженно тупиться нравилась мне гораздо больше. -Прости, - я махнула в сторону переулка, уже готовая улыбнуться и склепать душещипательное оправдание, но именно в этот момент мою грудь затопила усталость, и… и… Лука ненавидел ложь. Неужели я не могу предложить ему правду? Хотя бы в таких мелочах? – Это было сумасшедшее утро, - выдохнула я, молясь чтобы он не стал расспрашивать. – Мне очень жаль, что я опоздала. Но! – Уголки моих губ взлетели вверх, и я выловила из сумочки небольшую черную коробочку и протянула Луке. – У меня есть маленький подарок-извинение. Он выразительно посмотрел на коробку, и в голубых глазах вспыхнули веселые искорки. -И ты не собираешься встать на одно колено? «Если ты очень попросишь.» Я закатила глаза: -Просто открой ее. Лука откинул крышку, и… -Вау! Это же!.. Как ты?.. Куффен вертел в руках мятно-зеленый медиатор, на котором размашистым почерком было написано: «Джагед Стоун. Луке Куффену» -Он заходил в нашу пекарню, - засмеялась я, глядя на почти детский восторг Лукки. Казалось, он сейчас запрыгает на месте. -Ты прощена, - объявил он, все еще разглядывая медиатор. – Прощена на следующие… четыре опоздания вперед. И я прекрасно понимала, что эти четыре прощения истекут быстрее, чем Лука думает. Однако я не хотела думать об этом сейчас. Ни об этом, ни о синяках на моем теле, ни о Бражнике, вероятно выбирающем новую жертву. -Мне без разницы, куда мы идем, - сказала я, улыбаясь Луке, - но пообещай мне, что там будет кофе. Это было первое из многих идеальных свиданий с Лукой. Мороженое у Андре, прогулка по городу и сеанс нашего любимого фильма. Именно о таком я и мечтала… только с Эдрианом. Но о нем пора было забыть (по множеству причин), и это я и пыталась сделать. В конце концов, если бы я не думала, что мне это удастся, не согласилась бы на свидание с Лукой. На время забыть и о супергеройской стороне своей жизни оказалось даже приятнее, чем я надеялась. Побыть просто Маринет. Посмеяться над шутками парня, который мне нравится, и которому, в порядке исключения, нравлюсь я. Это было… легко и хорошо. И впервые за последние три года моей жизни, мне начало вести. Я должна сказать, это была божественная неделя. Бражник как будто взял отпуск – три акумы за семь дней, и те слабенькие. Кота это радовало даже больше, чем меня, хотя он и не говорил, чем таким занимался, что на патрулях его шатало от усталости. Эдриан ненадолго исчез из школы – начавшаяся неделя моды забирала все его свободное время. Он пригласил наш класс на один из показов, и это было… черт, для меня это было как поездка в Дисней. Только наслаждаться выступлением мне мешал Габриэль Агрест, решивший выйти из своего дома впервые за… я даже не знаю за сколько. Он сидел чуть в стороне с таким лицом, будто пытался решить, зааплодировать ему или скривиться от отвращения. И это каменное лицо злило меня до стука в висках. -Ты была тихой с самого показа, - произнес Лука, прикрывая за нами дверь. Давно стемнело, и комнату Куффена освещал только неяркий ночник у кровати, на которую я и присела. – Все хорошо, Маринет? Я кивнула. Я понимаю, что Габриэль потерял жену, но это было больше трех лет назад и это не повод обращаться со своим сыном так, словно он не больше, чем временно нанятый манекен, проживающий в его доме. «Приемлемо,» - вот что говорило его лицо. Приемлемо! Сука, я хочу выбить ему все его набеленные зубы. -Маринет? – Лука опустился на кровать рядом со мной, и я запрокинула голову, встречаясь с ним глазами. Они были спокойными и внимательными. И очень красивыми. – Ты думаешь об Эдриане? Меня поражало, с каким пониманием он относился к моим чувствам. Я нравлюсь ему (!!!), мне нравится Эдриан, и Лука готов ждать, пока это пройдет. Мне же от одного взгляда на Кагами с Эдрианом хотелось утопить их обоих в Сене. -Нет, - ответила я честно, и на лице Куффена промелькнуло удивление. – Я думаю о том, что я ненавижу Габриэля. -Уверен, ты не одна. -Одно дело просто знать о том, какие у него отношения с Эдрианом, и совсем другое – смотреть на это его высокомерное, недовольное лицо… - я стиснула зубы. -Я не эксперт в отношениях отцов и сыновей, - слегка улыбнулся Лука, - но Габриэль ведь пришел, разве нет? Куффен взял мою руку, медленно разгибая мои сжавшиеся в кулак пальцы. Я даже не помнила, как это случилось. Но слова Луки всколыхнули во мне что-то очень печальное и от того, возможно, еще более мощное, чем злость. Да, отец Эдриана жил с ним. Пришел на показ, пусть даже это едва ли было ради моральной поддержки. И хотя он был отстойным отцом… он был. -Ты помнишь что-нибудь о своем отце? – Осторожно спросила я. Я знала, что он жив, но Анарка отказывается рассказывать кто он, а Лука с Джулекой не настаивают. Лука пожал плечами. -Он ушел, когда мне было три. – Куффен внимательно следил, как его пальцы скользят по линиям и шрамам на моих пальцах и ладони. Теплые, едва ощутимые прикосновения, от которых у меня закололо кожу. – Я смутно помню, как он читал мне сказки и играл на гитаре. По-моему, он даже давал мне подергать струны, - Лука слегка улыбнулся. -Ты скучаешь по нему? -Иногда, - наши взгляды снова встретились, и Лука широко улыбнулся, стряхивая с себя воспоминания. – Знаешь, мама как-то сказала, что он завел себе огромную зубастую зверюгу, которая однажды чуть не откусила ему ногу. -Уверен, что речь шла не о девушке? Куффен рассмеялся, и этот звук отозвался во мне волной мерцающего тепла. Мне нравился его смех, и его улыбка, и его глаза, и… -У тебя почти смылась краска! – Воскликнула я, удивляясь, что так долго этого не замечала, и моя рука сама собой потянулась к его черным волосам. Некогда изумрудные кончики совсем потемнели. Лука замер от этого прикосновения, а я лукаво улыбнулась, откидывая шелковистую прядь с его лба. -Да, - пробормотал Куффен, и мне показалось, что на его щеках появился легкий румянец. – Я думал… хм. – Да, он однозначно покраснел. Я закусила губу, пропуская мягкие не длинные пряди между пальцев. – Я думал сменить цвет. Фиолетовый, может… -Вот как? – Черт, его кожа так близко… и его губы… о чем мы говорили? Ах, да… - Я могла бы помочь… с покраской. Мое сердце гулко билось в груди, кожу покалывало от напряжения, и в животе разливался густой, тянущий жар. Почему он так влияет на меня?.. -Маринет? – Что-то темное и зовущее в его голосе. -Поцелуй меня, - выдохнула я, и от взгляда Луки у меня в венах засверкали молнии. – Я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Мне не пришлось повторять. Лука наклонился, и когда его губы встретились с моими, все мысли вихрем вынесло из моей головы. Это был мой первый поцелуй с Куффеном и, пожалуй, мой первый нормальный поцелуй. Полтора года назад я поцеловала Кота, чтобы освободить его из-под влияния злодея, но мы к тому моменту уже успели вывернуть друг другу пару конечностей, и Нуар буквально прижимал меня к земле, собираясь разорвать мне горло. Тот поцелуй (если его вообще можно так назвать) был полон боли, ужаса и крови, заливавшей наши лица. Опыт в поцелуях у меня, соответственно, был небольшой, но Лука целовался чертовски хорошо. Его губы были теплыми, мягкими и требовательными. Одной рукой я зарылась в его густые волосы, другой обхватила сильную шею. Лука мог делать со мной все, что хотел, - мне лишь нужно было быть к нему ближе. Руки Куффена легли на мою талию, и через мгновение я уже сидела на нем, коленями сжимая его бедра. Когда его язык скользнул по моей нижней губе, рев крови в голове ненадолго оглушил меня, и я приоткрыла губы, позволяя Луке углубить поцелуй. Я таяла от его прикосновений, прижимаясь к мускулистой груди ближе и ближе, наслаждаясь теплом Луки, вкусом его губ и солоноватым запахом его кожи, похожим на лимон, шалфей и море. И тогда, впервые за годы, я позволила себе не думать о Париже, Бражнике, камнях чудес и супергероях. Не думать о том, что будет завтра или неделю спустя. Я просто целовалась с парнем, потому что мне это нравилось. И очень скоро мне пришлось за это заплатить.