trouble is a friend of mine

      К вам сюда редко доходят новости, но слух о том, что капитан Ридс задержал какую-то важную птицу, разлетелся быстро. Из своей камеры ты наблюдаешь за тем, как суетятся охранники.       Тюрьма находится на богом забытом островке: с одной стороны подводные скалы, с другой — сильное течение, создающее мощные водовороты. Лезть сюда, не зная здешние воды, — верная погибель.       Поэтому новые лица у вас тут появляются нечасто.       — Знаешь что-нибудь? — спрашиваешь ты у Вейдса, сидящего в соседней камере.       — Не особо, — Вейдс пожимает плечами. — Видел, один из охранников нёс кандалы из кайросеки. Новичок, должно быть, фруктовик.       Ты хмуришься, и Вейдс морщится в ответ, словно читая твои мысли. Был у вас один фруктовик около года назад, какой-то мелкий преступник с дружелюбной улыбкой и способностью воссоздавать любой почерк после одного прикосновения к цели. Его звали Рейли, и он был так же опасен, как и старая овчарка, «охранявшая» ваш блок.       В кандалах не было никакой нужды, но капитан, этот подонок, всё искал повод ими воспользоваться.       Неделями напролёт вы наблюдали, как Рейли медленно иссыхал. Под конец он даже не мог пить воду без помощи сокамерника. Он и двух месяцев не продержался в тех проклятых кандалах.       И ладно ты и другие парни — на воле вы всякое учиняли и свой приговор заслужили. Но такого не заслуживает никто. Уж точно не добродушный весельчак Рейли. И этот новенький, кем бы он ни был, тоже.       Ты не выдержишь снова смотреть, как на твоих глазах медленно и мучительно гибнет человек. Вейдс, видимо, того же мнения.       — Посмотрим, может, что получится сделать, — говорит он. — Поглядим сначала на новичка.       Тем же вечером вы его встречаете.       Он заходит в блок в сопровождении четырёх конвоиров и выглядит так, словно им стреляли из пушки: светлые волосы растрёпаны, лицо и руки измазаны сажей, одежда порвана и местами обуглилась. На лице видны кровоподтёки, словно его били головой об стену.       Ридс, вот ведь ублюдок…       Конвой останавливается у твоей камеры, что неудивительно, ведь во всех других уже сидит по двое заключённых, и лишь ты делишь эти восемь на восемь квадратных футов сам с собой.       Один из тюремщиков грубо заталкивает новичка внутрь. Подло, конечно: он хочет посмотреть, как закованный в кандалы пленник споткнётся и разобьёт себе нос. В вашем блоке все знают эту сволочь; это его любимый приём. Ты уже сочувствуешь новичку.       Вот только новичок не падает. Даже с места не двигается. Не ожидая сопротивления, охранник сам спотыкается и нелепо взмахивает руками, хватаясь за прутья.       Ты несколько раз моргаешь. Вейдс с трудом сдерживает смех. Новичок бросает на охранника невпечатлённый взгляд через плечо, будто вопрошая: «Закончил?», после чего сам заходит в камеру.       По ту сторону решётки раздаётся недовольное пыхтение. Дверь с лязгом захлопывается. Новичок поднимает закованные в кайросеки руки и смахивает волосы с одной стороны лица. Левый глаз, что не скрыт за чёлкой, смотрит остро.       Парень выглядит смутно знакомым, но ты никак не можешь вспомнить, откуда. Всё-таки к вам сюда редко доходят новости.       — Закурить не найдётся? — спокойно спрашивает он.       Вы быстро знакомитесь, новичку протягивают сигарету, и Вейдс осторожно спрашивает:       — Ты как?       — Не жалуюсь, — отвечает Санджи. — А сам?       Вопрос до нелепого неожиданный, учитывая, где он сейчас находится. Ты невольно улыбаешься.       — Ладно, шутник, — Вейдс закатывает глаза. — Я про оковы твои. Нормально держишься?       — А, — Санджи выглядит искренне удивлённым, глядя на свои руки, на которых крепко сидят наручники из кайросеки. На его лице мелькает что-то необъяснимое. Он поднимает глаза и отвечает равнодушно: — Я не фруктовик. Просто они там все параноики. Хотя их можно понять.       Вейдс заметно расслабляется, да и ты тоже. Внешне Санджи совсем не похож на Рейли: выглядит он моложе, и волосы светлее, но есть между ними что-то схожее. Тебе кажется, что ему не место в темнице, где едва ли бывает солнце и мир обходит тебя стороной.       — Так что, ты из-под залога сбежал? — спрашивает Пит из камеры напротив. — Сдаётся мне, деньги у тебя водятся, и немало. Ну или у семейки твоей.       Санджи медленно затягивается сигаретой. На секунду тебе кажется, что он так уклоняется от вопроса. Наверное, больная тема.       — Нет, семья у меня небогатая, — отвечает Санджи после недолгого молчания. — Но на жизнь хватает.       Вейдс кивает в сторону кандалов.       — Чего же они тебя в кайросеки посадили, раз ты не фруктовик?       — Кто их знает, — пожимает плечами Санджи. — Среди моих накама есть фруктовики, но это же не заразно.       — А-а-а, — до вас четверых сразу доходит. — Ты пират.       Санджи усмехается, прислоняясь спиной к стене. Ты замечаешь, что его привлёк уголок темницы, над которым высоко наверху расположено окно. Сквозь решётку льётся слабый лунный свет, окрашивая его волосы в серебристый.       — Давненько мне не приходилось представляться, — говорит он с лёгким смешком. — Это даже забавно. Вы тут новости совсем не читаете?       Винтер протягивает руку через решётку и передаёт тебе флягу с контрабандным ромом. Он кивает в сторону Санджи, пока тот дружелюбно болтает с остальными, отпуская шутки и подколы, несмотря на всю ту боль, через которую ему явно пришлось пройти. За волосами с правой стороны лица скрывается россыпь кровоподтёков, и он морщится при каждом движении. Ты можешь только представить, какие синяки он прячет там под одеждой. Ром у вас берегут как зеницу ока, но парню явно нужно обезболивающее, а лучше предложить вы ничего не можете.       — Вот, возьми, — ты даёшь ему фляжку. Вряд ли он оценит, если ты начнешь вокруг него суетиться, поэтому ты говоришь: — Это тебя согреет.       На его лице снова проступает удивление, будто он не ожидал подобной доброты от незнакомцев. Однако Санджи с умением профессионала стирает его с лица, кивает в знак благодарности и отпивает из фляги. Ром, конечно, грубоват; в нём не хватает кислинки, чтобы скрыть привкус жёсткой воды, но он даже не кривится, когда пьёт.       Он молча возвращает фляжку.       — Не суди строго, — с усмешкой говорит Винтер. — Тут ни куба перегоночного, ничего. Работаем с тем, что есть.       — Я бы и не подумал, — Санджи отмахивается. — Так, взял себе на заметку. Дома наш старпом любую дрянь будет пить. И я внезапно понял, как много мы могли бы сэкономить на продовольствии, если б он сам варил своё пойло.       Ребята одобрительно хохочут, и Санджи немного расслабляется. Мысли о доме вызывают у него улыбку.       — Ну раз ты здесь, ему точно придётся научиться, — как бы между прочим говорит Пит.       — О, это ненадолго, — отвечает Санджи. — Такое я ни за что не пропущу.       Тебе и раньше встречались пираты. Дерзкие, грубые, закалённые в бою. Они говорят о море со страхом и трепетом, могут часами описывать то, с какой величавой прытью их корабль прорвался сквозь шквал или как ловко перегнал флот дозорных.       Но тебе ещё никогда не доводилось слышать, чтобы пират называл его «домом». Впервые ты слышишь, как пират говорит о своём старпоме с умеренным раздражением человека, по горло сытого выходками брата.       — Так ты, значит, кок, да? — спрашивает Вейдс, решая перевести разговор на более безопасную тему. За его спиной Винтер сердито смотрит на Пита, недвусмысленно намекая, что тому стоит следить за языком. — А откуда ты родом?       — Я вырос в Ист Блю, — охотно отвечает Санджи. — Есть там плавучий ресторан под названием Барати. Его владелец — мой отец — научил меня всему, что я знаю.       Вы проводите так целый час, обмениваясь историями о семье, родных местах и любимых блюдах. С каждым упомянутым рецептом Санджи словно расцветает. Ему явно не терпится вернуться на кухню. Тебе искренне жаль, что такому парню придется прозябать в этой дыре.       Проходящий мимо охранник, видимо, недоволен шумом и ударяет прикладом ружья по решётке, чтобы вас заткнуть.       — А ты, — он тычет пальцем в сторону Санджи; тот со скучающим видом выдыхает облачко дыма. — Насладись сигаретой сполна. Это твоя последняя. С утра сюда прибудет адмирал, чтобы забрать тебя. Нам уже обещали часть награды за твою голову.       — На здоровье, — рот Санджи растягивается в полуулыбке. — Мечтайте дальше.       У охранника дёргается глаз. Вейдс тихонько отворачивается, бормоча про себя не то ругательства, не то слова молитвы. Ты всерьёз боишься, что Санджи сейчас вытянут из темницы и накажут в назидание другим, но охранник молча сплёвывает на пол и уходит, напоследок бросив на кока полный ненависти взгляд.       — Тебе что, жить надоело? — возмущается Винтер, как только дверь в блок захлопывается.       — Издержки профессии, — отвечает Санджи, с разочарованным видом туша бычок об каменный пол. — Я и не ждал, что будет легко, когда становился пиратом.       — И сколько ж ты стоишь? — спрашиваешь ты, опасаясь ответа.       Ты уже понимаешь, что это будет вовсе не как с Рейли: не медленное увядание, нет. Утром Санджи просто заберут куда-то, возможно, в Импел Даун или на ближайшую виселицу. Его жизни скоро придёт конец.       А ему ещё хватает наглости пожимать плечами.       — Прилично, — говорит он и добавляет, кивая на дверь, за которой только что скрылся охранник: — Те парни, должно быть, уже собираются уйти в отставку со своей долей.       Вейдс явно борется с желанием просунуть руки сквозь решётку и придушить его. Как и Винтерс. Да и ты об этом подумываешь. Мальцу, похоже, на себя вообще плевать.       — В жизни не поверю, — резко возражает Пит. — Ты-то? Какой-то кок из Ист Блю? Тебе цена, наверное, пару сотен тысяч, максимум миллион, и то, если капитан у тебя — не абы кто.       Санджи прислоняется затылком к грязной стене. Он держится прямо, видимо, из чистого упрямства. Он не похож на человека, которому жить осталось всего одну ночь.       Скорее наоборот, он выглядит бодрым. Живым. Другого слова и не подобрать. Он всё так же расслаблен, но есть в его позе что-то угрожающее.       — Если б вы знали, где я бывал — затрепетали бы от страха, — говорит он.       Северная стена взрывается.       Звучат сирены. В камеру клубами валит едкий дым. В другом блоке раздаются перепуганные крики и частые звуки пальбы. Ты подскакиваешь на ноги, оглядываясь по сторонам, правда, бежать тебе некуда. Аварийные лампы тускло освещают коридор, но всё равно ничего не видно.       Из дыма появляются несколько размытых фигур и направляются к камерам. Неожиданно ты слышишь голос:       — Санджи?       Твой сокамерник уже стоит рядом, прислонившись к прутьям решётки.       — Я здесь, — окликает он. Впервые за всё это время его голос даёт трещину.       Спустя секунду ты видишь перед собой пирата: невысокого и худого, одетого в красное с жёлтым, с соломенной шляпой, болтающейся на тесёмках за спиной. Под глазом у него виднеется тонкий шрам, а другой, побольше, рассекает грудь.       К вам сюда редко доходят новости, но Мугивару Луффи ты узнаешь сразу.       — Охренеть, — едва слышно произносит Пит.       — Зоро, — Мугивара кивает, и рядом с ним словно из ниоткуда возникает человек с зелёными волосами. Он достаёт один из своих мечей и лёгким движением разрубает стальную дверь надвое.       Тот самый старпом, о котором Санджи говорил с тёплым раздражением, который пропивает все их деньги и которого Санджи теперь заставит самому варить себе выпивку — это Охотник на пиратов Ророноа Зоро. Ну конечно. Кто же ещё.       Решётка рассыпается на куски. Санджи не успевает даже шагнуть им навстречу, а Мугивара уже идёт прямиком к нему, заходит в темницу и протягивает руку к своему коку, властно касаясь его лица. Санджи позволяет ему отодвинуть чёлку, обнажая кровоподтёки.       Взгляд Мугивары омрачается гневом. Это и есть тот парень, что развязал войну из-за своего брата. Теперь ты понимаешь, почему Санджи не боялся.       — Да в порядке я, — говорит Санджи.       — Ну конечно, — резко отзывается Мугивара. — Ты мой накама, ты лучший. Конечно ты в порядке. Зоро, сними их с него, — он смотрит на кандалы с намного большей ненавистью, чем они того заслуживают.       — Я его и близко к своим рукам не подпущу с этими острыми палками, — немедленно возражает Санджи, глядя, как старпом заносит меч.       — Ой, да пошёл ты, Завитушка, — отзывается Охотник на пиратов.       — Я считаю до трёх, — произносит другой голос тоном, в котором потрескивают разряды молний, — и если на счёт три вы всё ещё будете стоять тут и выяснять отношения, я за себя не ручаюсь.       Лицо Санджи озаряет улыбка, когда к ним подходит Кошка-воровка Нами. Он протягивает перед собой скованные руки, и она быстро находит нужный ключ в украденной ею связке. Закончив, она бросает всю связку тебе, поскольку ты стоишь ближе всех, и проводит рукой по лицу Санджи, прямо как Мугивара пару минут назад. В отличие от тона, её прикосновение мягкое и даже нежное.       — Чоппер тебя подлечит, — говорит она. — Идём.       — Эй, — ты не сразу осознаёшь, что Санджи обращается к тебе. — Вас подбросить?       Охотник на пиратов смотрит на Мугивару, ожидая ответа, а он в свою очередь смотрит на тебя. Его взгляд… нельзя сказать, что он потусторонний, но по-другому его не описать. Он смотрит тебе прямо в душу. На мгновение тебе кажется, что если ты сказал его накама хоть одно недоброе слово — он узнает.       Но ты не сказал. Мугивара кивает, и Охотник на пиратов быстро разделывается с дверями в остальные камеры. Ты вместе с Вейдсом, Винтером и Питом следуете за пиратами, на ходу передавая друг другу связку с ключами, пока они с боем выбираются из тюрьмы.       — Он тот самый Санджи, — бормочет Пит, резко бледнея. — Я сказал Чёрной Ноге, что он не стоит и миллиона.       Санджи с заметным облегчением потирает запястья. На них виднеются красные следы от кандалов, и это не ускользает от внимания его товарищей. Охотник на пиратов отрубает руку первому попавшемуся охраннику, что встаёт у вас на пути. Ты чувствуешь, что это возмездие.       Весь побег занимает от силы минут десять. Тюрьма на крошечном острове не выстояла перед ними. Чёрт возьми, тебе начинает казаться, что сам Импел Даун бы перед ними не выстоял. У капитана Ридса не было никаких шансов.       У залитого лунным светом причала вас ждёт корабль. Даже в темноте ты видишь его яркие цвета, носовую фигуру в виде льва и Весёлый Роджер с соломенной шляпой. Санджи всю дорогу не сводит с него глаз. Каждый шаг к нему даётся всё легче.       Совсем недавно он назвал его домом. Теперь ты понимаешь.       У трапа вас встречают остальные члены команды. Некоторых из них ты узнаёшь — Дитя Дьявола, Соул Кинг, Киборг, даже чёртов Рыцарь Моря, — и Санджи едва успевает ступить на зелёную палубу, как его тут же окружают друзья. В его ногу вцепляется оленёнок в шапочке, а за руку хватает девочка-кролик, и оба начинают рыдать. Санджи с улыбкой их обнимает.       Кошка-воровка уже выкрикивает приказы парням, и спустя минуту вы отчаливаете, с лёгкостью пробираясь через коварные воды вокруг острова.       Как только Чоппер заканчивает обрабатывать его раны, Санджи поднимает взгляд на Луффи и спрашивает:       — Вы ели?       Мугивара дерзко вздёргивает голову по причинам тебе неизвестным.       — Нет, конечно. Тебя же здесь не было.       И вот так ты оказываешься на уютном камбузе за столом с одними из самых скандально известных людей в мире. Скелет подаёт тебе чашечку горячего чая, и ты принимаешь её, рассеяно бормоча слова благодарности.       Судя по всему, вас ждёт вкуснейший ужин. С появлением Санджи кухня словно оживает. Нож отбивает чёткий ритм о разделочную доску, на сковородках что-то весело шкварчит.       Луффи сидит рядом на кухонном столе, болтая ногами. На словах он помогает мыть овощи, но на деле тайком надкусывает перец и грибы всякий раз, когда Санджи отворачивается.       Оба очень рады компании друг друга, несмотря на постоянные препирательства.       — А что, очень даже неплохо, — говорит Зоро Винтеру после щедрого глотка его домашнего рома.       Стоя у плиты, Санджи оборачивается и ловит твой взгляд. Он приподнимает бровь, словно говоря: «Видишь, с чем мне приходится иметь дело?», и тут ты не выдерживаешь.       И громко смеёшься.