멋 (The real)

      Сонхва вместе с Хонджуном сидели в уютной кофейне, наслаждаясь оставшимся свободным временем. Теплота накрывала обоих не только от кофе, но и от замечательной новости. — Ну что ж, дорогой, я тебя поздравляю. Тебя пригласили сняться на обложке журнала «Vogue». Ты же осознаешь, насколько это потрясно? И да, твой лук сегодня впечатляет, уже есть некий прогресс в твоём вкусе в одежде, с этим также поздравляю. — Ага, спасибо… «Знал бы ты чувак, как я радовался сегодня утром до встречи с тобой этой новостью. Видимо мои шмотки тебя больше интересуют, нежели мои успехи. Лишь бы подъебать, бесит».       Высказать бы Киму эти слова в живую, но Пак не может. С Хонджуном они с самого начала его карьерного пути в индустрии моды и царства моделей, поэтому обижать считай близкого человека такими грубыми словами уж совсем несовестно.       Они нашли друг друга два года назад: совсем зелёная модель своего неопытного фотографа. Только с университетов повыпускались, опыта работы нет — и оба как снег на голову друг другу свалились. В течении двух лет, дуэт таки смог обрести популярность, о которой так мечтал Сонхва, и обрести прибыльность, о которой так мечтал Хонджун. И все эти два года Сонхва скрывал, что терпеть не может прибамбах Хонджуна следить за модными брендами одежды и также фанатично придерживаться трендам. Что бы не надел Пак — всё подвергается критике Кима. «Джинсы с джинсовкой не одного цвета, вообще не сочетается; красная майка с зелёным пиджаком и брюками? Как ты мог?!» И тому подобное модели приходилось слушать в свой адрес. — Значит так, дорогой, встреча запланирована на 12:20. Скоро за нами должен заехать автобус, который отвезёт нас в агенство, — рассуждал фотограф и по вымораживающе бесячей Сонхва привычке добавил: — Ах да, всё-таки изъян в твоём аутфите я нашёл. Это…       Дальше Хва не слушал. Только гневно рассматривал чересчур спокойное и что-то говорящее лицо Джуна. «Так больше не может продолжаться!» — твердил он самому себе, но из раза в раз слова так и оставались не использованы. Всегда, когда Сонхва набирался смелости и решимости сказать Киму, чтобы тот прекращал докапываться до его одежды, Пака либо нагружали работой, от которой больше не оставалось тех боевых качеств из-за сильной усталости, либо сам фотограф был погрязнутым в делах.       Но Хва не собирался сдаваться. Уже давно пора всё высказать, но только в менее грубой форме. — Ты чего так уставился на меня, дорогой?

***

      День подходит к концу. Съёмки на радость всем завершились с успехом. Дуэт заселяется в гостиницу неподалеку от агентства, так как уже очень поздно, а поездка до дома составляет три часа, плюс к этому оба совершенно вымотанные.       За целый день Хонджун не мог избавиться от мысли, что Сонхва как-то странно себя ведёт. И не то чтобы странно, а как будто что-то затевает. Ходит весь такой задумчивый, ухмыляется да поглядывает на него хищным взглядом. А теперь они и вовсе в одном номере сегодняшнюю ночь спать будут. Страшно и волнительно одновременно. Ведь кровать-то одна. Двуспальная.       Сейчас, размышляя над этим, Хонджун стоял под струями теплого и успокаивающего душа. Покрашенные в блонд короткие волосы с некоторыми разноцветными прядями намочились, от чего небрежно спадали на лоб. Как же он устал. Этот день хоть и пролетел быстро, но попотеть таки заставил и даже утомил. Даже не верится как-то, что мечта воплотилась настолько быстро…       Фотограф, облаченный в черный халат, вышел из ванной комнаты, не забыв перед этим конечно же вытереться. Совершенно на расслабоне он двинулся в сторону спальни, в которой, почему-то, был выключен свет. Не задумываясь ни о чём, Ким нажал на выключатель и первое, что он увидел, это то, как Сонхва, деловито скрестив ноги и руки, сидит посередине кровати. Взглядом он теперь буравил не стену, а Хонджуна. Кстати Пак тоже в халате, почему-то ещё до сих пор не переодетый в пижаму. — Ты чего в темноте сидишь? Я как вошёл, чуть в Господа не поверил. Твою-то налево. — У меня к тебе важный разговор, Хонджун, — серьёзно произнёс Сонхва. — По твоей позе видно, — Ким прошёл к задвижному шкафу, где лежала чистенькая пижама, и достал её. — Но давай не сегодня, я так замотался… — Ты всё время так говоришь, когда слышишь мой серьёзный тон, — Сонхва привстал и тихо двинулся к ковыряющимуся с пижамой Джуну. — Мне уже надоело это оттягивать. — Ладно, хорошо. Только быстро. Если это по поводу работы, то… — Хонджун не успел договорить, как почувствовал горячее дыхание на своём затылке. Затем оно переместилось к джунову ушку. — Как думаешь, что лучше будет сочетаться: белое полотенце вокруг моей талии или я без ничего? — А? — фотограф непонимающе ойкнул, когда его развернули и прижали к закрытому шкафу. Взгляд Сонхва напоминал взгляд убийцы. Чертовски сексуального убийцы на данный момент. Такой взгляд Хонджун улавливал лишь на съёмках, когда Пак сосредоточенно позировал, выполняя свою работу с особым профессионализмом.       Хонджун в любом случае ответил бы да, если бы его спросили: «Дрочил ли он когда-нибудь на Сонхва?» Особенно на такого, который сейчас стоит и дерзко зажимает его, смотря при этом не в объектив кимовой камеры, а в его томные глаза. — Ты о чём, дорогой? Я тебя сейчас не совсем понимаю. — Ответь. — Я не знаю, — но стоило Хонджуну это сказать, как его шея оккупировалась губами Пака. Блаженно вдыхая запах фотографа, его губы плавно касались бархатной кожи, затем спускались ниже, мучительно сладко повторяя те же действия и в той зоне.       Хонджун не мог сдерживать рвущиеся звуки блаженства и мысленно он требовал большего, но на вопрос решил всё-таки ответить: — Без…       Слегка разгоряченный Сонхва отстранился от полностью разгоряченного Хонджуна и задал второй вопрос: — В таком случае я буду смотреться лучше в одежде или без неё? — коленом он надавил на пах своего коллеги и тот неожиданно вскрикнул, а затем тембр его мягкого голоса перешёл в блядский полустон. — Без… Без… — Тогда господин Ким Хонджун, — нехотя, модель выпустила из заложников замученного Кима и отошла на безопасное расстояние для мирной беседы, отступив пару шагов, пока не уперлась в кровать, — извольте больше не критиковать мой вкус к одежде, а так же мой стиль, раз вам я нравлюсь даже голым.       Сонхва на большее и не рассчитывал. Фотограф ему хоть и нравился, причём даже очень, но в конце то концов, он же не зверь какой, который завидев самочку, сразу бежит её насиловать. Так, слегка припугнул. Тем более он давно знал, что тоже нравится Джуну. Как и в сексуальном плане, не спрашивайте откуда он это знает. — Так вот в чём проблема. А я то думал, по серьёзнее чего… — теперь уже Ким стал медленно надвигаться к Паку, соблазнительно закусив нижнюю губу. — Знаешь, я ведь всегда желаю тебе только самого наилучшего и советы даю исключительно ради тебя. Поэтому не принимай близко к сердцу, — расстояние сократилось между двоими, от чего Хва пришлось сесть на кровать. А Хонджун всё напирал, по итогу усевшись на колени Пака лицом к нему же. Оба возбуждённо выдохнули, а перед предстоящим страстным поцелуем, Джун прошептал: — Надеюсь, ты это понял. А если нет, сейчас поймёшь.       Оба разгоряченных и полуголых тела придвинулись ближе к спинке кровати: Хон сидел верхом на Сонхва, извиваясь в объятиях второго. Модель стремительно блуждала руками по талии, бёдрам и спине фотографа, покуда губы обоих были соединены, и в свою очередь Хонджун нежно поглаживал оголённые из-под халата широкие плечи Сонхва.       Сонхва и в правду не представлял, что всё зайдет настолько далеко. Теперь это далеко — божественно хорошо. И не только для него.       Хонджун давно мечтал о сексе с Сонхва. Всё боялся сделать первый шаг: но Хва оказался первее его. Хоть и не совсем шаг, однако Хон продолжил его.       Спустя какое-то время, оба почувствовали возбуждения друг друга: Джун — бёдрами, а Хва — животом.       Модель потянулась к своей сумке и достала оттуда заранее купленную смазку с презирвативами «на всякий случай», при этом не отпуская Хонджуна из объятий. — Сменим положение? — Как тебе удобно, дорогой, — прошептал Ким, нехотя спускаясь с чужих бёдер.       Хонджуну не в первой ноги раздвигать, поэтому делает он это совершенно не стесняясь, даже с игривостью какой-то. Паку это нравится, и смазав сначала средний палец, а затем заветную дырочку, он аккуратно вошёл им в горячего фотографа. Не минуты не колеблясь, парень стал совершать умеренные, поступательные движения наружу-внутрь. Халаты оставались ещё на их телах, но на то они и халаты, что держатся плохо. Одежда Пака уже давно спала до пояса, оголяя подкаченные грудь и плечи парня. У Джуна вообще поясок был развязан, полностью открывая своё стройное тело, кроме рук. Его красные щёчки были скорее не от смущения, а от желания, он умолял Сонхва поскорее в него войти. Однако тот пока не спешил заканчивать сие ритуал, и Ким решил слегка подтолкнуть своего партнёра: — Боже… Я так хочу твой член...        Для Сонхва это было вызовом. Таким, что он тут же ввел второй палец и принялся двигать рукой более интенсивнее. Лежащий под ним парень и смолкнуть не успел, когда добавился третий, который Пак ввёл с большей аккуратностью, но сбавлять темп он даже и не думал. Хонджуну было странно поначалу толком ничего не ощущать. Но как только парень сверху добрался до заветного комочка нервов, тут же прозвучал гортанный рык вперемешку с выдохом, от которого член Сонхва мгновенно запульсировал. И вместо того, чтобы ухватиться с него, он ухватился за вздыбленный член Хонджуна и с особенно быстрым темпом принялся его надрачивать. Ему совсем не терпелось войти в парня снизу. За него говорил его взгляд, но больше всего говорил Хонджун, когда он вцепился в его предплечья и чуть надрывчато проговорил: — Не медли... чёрт тебя дери…       Хва и сам это знает. Как и его член. Поэтому, вынув пальцы из сокровенного места, он побольше смазал колечко мышц и свой орган, поводив по нему рукой. Тем временем Хон принял более удобную для них позу: стал на четвереньки и упёрся о спинку кровати, напрочь откинув ненужный элемент одежды. Пак примостился сзади и медленно вошёл в Кима, откидывая голову назад от удовольствия. Тот еле вскрикнул, сжав деревянные брусья кровати от чрезмерного чувства заполненности. Сонхва жадно обхватил его талию и потихоньку продолжил двигаться, тяжело дыша, моментами даже постанывая в унисон с Хоном. Пришло время для ускорения — оба двигались в такт друг друга. Кровать скрипела и двигалась вместе с ними. Джун уже не мог двигать бедрами, поэтому предоставил всю работу Хва. Тот пуще прежнего вдалбливался в миниатюрное тело Кима, хватая того за грудь, плечи, сжимая аппетитные ягодицы. Теперь он уже не тихо выражал свою страсть, а безудержно стонал в ухо Хонджуна его имя. Оба сходили с ума и им это нравилось. Хотелось продолжать делать это вечность, но они уже были на пределе и всё ближе и ближе приближались к разрядке. Первым излился Джун, протяжно завывая от удовольствия: — Сонхва-а-а…       За ним кончил и Пак, окрасив в белое прелестную спинку фотографа. От накатившей эйфории у обоих в глазах появилась пелена, и от этого приятного ощущения они рухнули на кровать: Хонджун животом, а Сонхва рядом с ним спиной.       Восстановив дыхание, Джун приподнялся на локтях и еле слышно прохрипел: — Полностью голеньким я тебя не застал конечно, но в таком прикиде ты мне всё-таки больше нравишься.       Сонхва усмехнулся и затянул фотографа в нежный поцелуй, полностью довольствуясь обстоятельствами, которые так обернулись вокруг обоих. Двух зайцев одним выстрелом: и Хонджуна трахнул, и желаемого добился. Теперь его вкус к одежде не будет подвергаться критике. Наверное…