Непредназначенные

Шок Лютика прошёл, когда тот сидел под клетчатым пледом на заднем сидении Плотвы. После неожиданного жуткого воспоминания он будто в трансе смотрел на навсегда застывшие глазницы отрубленных голов, отшатнулся от прикосновения руки Ламберта к его плечу и попросил его сейчас не трогать. Омега ещё ощущала себя в тисках истинного. Кажется, потом приехала полиция. Мужчина в котелке, которому Лютик нагрубил утром, с презрением осматривал трупы и что-то кричал ведьмакам. Что-то про суд и гниение в тюрьме. Но если честно, Лютику было всё равно. Мягкий голос Геральта попросил его выйти подышать свежем воздухом, а Ламберта проводить и присмотреть. Последний пытался поговорить с ним, но слова не доходили до омеги. И вот она сидит укутанная, куртки старшего опекуна на нёй не было. Может на неё попала кровь? Лютик резко позеленел. — Геральт, останови машину! — Лютик ощутил противные мурашки, заставившие тело задрожать. — Пацан, ты как? — Ламберт взволновано обернулся и протянул руку к напряжённому лбу мальчику, проверить температуру. Лютик уклонился от ладони, отбрасывая плед, и прижался к двери, готовый дёрнуть ручку прям на ходу. Это действие задело что-то внутри ведьмака. — Плохо. И вам тоже так станет, если я сейчас же не выйду. Геральт в срочном порядке сбавил скорость, выехал на обочину, и остановил Плотву, Лютик тут же выбежал из машины. В лицо ударил холодный ветер. Омега согнулась, держась за живот, что сокращал свои стенки. На глаза набежали слёзы. Лютик глубоко дышал и ждал, когда его наконец вырвет. Послышались звуки закрывающийся двери автомобиля. Геральт осторожно подходил к мальчику с бутылкой воды. — Можно тебя коснуться? — не хочется повторят опыт Ламберта. Лютик кивнул, и его лицо умывает рука с немного огрубевшими пальцами. Омегу скручивает, она издаёт беспомощный звук, но ничего не выходит. Выходить нечему. — Рядом есть спуск к пляжу, хочешь туда сходим прогуляться? Только я плед для тебя возьму, ты уже замерзаешь. Лютик немного задумался, перед тем как положительно ответить и опять согнуться, кашляя. Геральт быстро метнулся к Плотве, сказал волнующемуся Ламберту, что они на несколько минут отойдут, пока Лютику не станет получше, и попросил его дозвониться до ближайшего мотеля, забронировать номера для них. Прихватив покрывало и ещё одну бутылку воды, Геральт вернулся к Лютику. Он опять тихо спросил разрешения коснуться и, услышав тихое «да», взял его под локоть. Медленным шагом они дошли до каменистого берега, морской воздух успокоил организм Лютика. Геральт накинул на его плед, но тело не перестало дрожать. — Так теперь всегда будет? — если бы не острый слух, Геральт не услышал вопроса из-за накатившей волны, что в шипении уже отступала обратно в родные потоки. — Как так? — ведьмак поставил в ноги воду. Геральт почувствовал желание прижать Лютика к себе, аккуратно обнять за спину, в попытке дать тепло и защиту. Но как телом можно защитить душу? Он потянул руку к спине омеги, но она, мотнув головой, лишь отдалилась. — Мне поугрожают, ты сорвёшься с Ламбертом с цепи, поубиваешь людей, а мне на них будет абсолютно наплевать, — омега шмыгнула носом, рассматривая водоросли, оставшиеся на камнях после набега очередной сильной волны. — Это были обычные люди, может с семьёй или верной собакой. И сегодня они не вернуться домой. Из-за меня. А я ничего по этому поводу не чувствую. Смотря на волосы Лютика, что треплет ветер, на покрасневшие от холода уши, желание Гаральта переходит в необходимость. Но этот тактильный контакт нужен ему, а не мальчику. Значит, потерпит. — Это были необычные люди. Они ответственны за серьёзные правонарушения. Нападение на ведьмаков самое безобидное в этом списке. Но явно последнее, — он крепко сжал ладони в кулаки. — Просто забудь об этом, мы сделали то, что должны, твоей вины нет. Поэтому нечего страдать, что тебе безразлична их смерть. Лютик не поворачивал головы к Геральту, предпочитая наблюдать за поступью воды. — Что незаконного они делали? — Хранение оружия без лицензии, не подтверждённые государством контракты с чародеями, во Франции с этими услугами всё строго, контрабанда и ещё куча претензий к ресторану. — Они были владельцами? — Какой-то из них да. Лютик нагибается за открытой бутылкой и залпом её допивает. Его участившееся дыхание встревожило Геральта. — Лютик? Ты что-то вспомнил, верно? — он делает шаг к омеге, но она никак не реагирует. — Там была комната, — Лютик тяжело сглатывает и укутывает себя плотнее, — где готовили единорогов на кухню. Геральт не верит. Они же в красной книге. Их почти невозможно поймать. — М-мой истинный отводил меня туда. Нет, у Лютика на лице всё написано. Он не врёт. Геральта охватил дикий гнев. До смерти семьи омега наблюдала разделывание редкого и, что самое ужасное, разумного животного. Людей, что понимали их были единицы, но они были. Если ему на глаза подадутся красные покрышки машины этого подонка, он забудет про желание мести Лютика. Мести жаждал прошлый Лютик, уже переживший все жестокие моменты, причиной которых стал поехавший истинный. Потому что в здоровом уме ты не отведёшь свою пару на такое представление. Сейчас Лютик, что стоит рядышком и вбирает в себя как можно больше воздуха, что не перестаёт дрожать, чьё лицо несколько часов назад озаряла улыбка, вынужден проходить через это снова. Только резче и жёстче. Без предупреждения и подготовки. Его подопечного пугает прошлое, и за это Геральт готов голыми руками разорвать мужика, посмевшего наполнять жизнь омеги ужасами. — Я, — мальчик прерывисто вздохнул, его голос дрожал, — мне кажется, я не справлюсь с этим, Геральт. Он спрятал лицо в своих забинтованных ладонях. Дикие порывы отпустили сердце Геральта. Ещё будет время для ярости, в данный момент Лютик нуждается в поддержке. Он подавил остатки гнева, встал перед омегой и нежно коснулся холодных рук. — Нет, Лютик, ты справишься. Слышишь? — ведьмак берёт его ладони, открывая бледное лицо мальчика. — Ты такой молодец, — начинает говорить доверительным шёпотом, — если бы не твоя осмотрительность, может даже мне или Ламберту серьёзно досталось. Но ты имел при себе оружие. Не только красивая, но ещё смелая и сильная омега. Уголки губ Лютика дёрнулись, и он посмотрел Геральту в глаза. — Да мы везунчики, раз попался такой подопечный. — Ой, ещё какие, — Лютик начал говорить увереннее, — о моём обществе многие мечтают. Геральт ласково улыбнулся, хмыкнув. В кармане завибрировал телефон, должно быть Ламберт продолжает волноваться. — Готов вернуться к Плотве? — Наверное, нет… Но, если постоим тут ещё, — Лютик чуть нахмурился, — Ламберт на себе все оставшиеся волосы повырывает. А лысым ему быть не пойдёт. Мобильный опять сообщил об уведомлении, будто подтверждая слова Лютика и поторапливая их обоих. Они направились обратно.

***

У ближайшего мотеля рядом не находилось бара или закусочной, зато был супермаркет. Лютик, молчавший всю дорогу, сказал, что не голоден. Это никому не понравилось, но, учитывая, что мальчика просто-напросто может вырвать перекусом, спорить они не стали. Пока Ламберт ушёл в магазин, Геральт перетаскивал сумки в их номера. Один с двуспальной кроватью для Лютика, другой с двумя простыми отдельными. Дежурить у кровати Лютика по очереди они не будут, он многократно намекал на потребность личного пространства после ресторана. Стены в апартаментах были тонкими, в случае чего, проломят. Ламберт вернулся тогда, когда Лютик уже переоделся в пижаму нежного персикового цвета и настраивал гитару, устроившись на кровати. Геральт сидел в телефоне в одном из кресел у круглого стеклянного столика. — Ты купил вина? — ведьмак удивлённо уставился на просвечивающийся пакет с покупками. — Да, и даже пармезана, ёбаная Франция, — Ламберт достал одну бутылку красного из коробки и сыр, — жаба уже душит покупать пиво. Два евро за бутылку! Составишь мне компанию? — Нет, я сейчас поеду проверить кое-что, — Геральт метнул взгляд на Лютика, начавшего перебирать струны. — Только не опять, — недовольно начал Ламберт. — На всю ночь кинешь нас тут? — Нет, я быстро, ты даже не успеешь выпить всё вино. Ламберт прищурил глаза, явно не доверяя этим словам. Но тут на его лице появляется хитрая улыбка. — Если ты вернёшься, а вина не останется, завтра я за рулём целый день. — Категорически нет. — Ладно, это было очевидно… тогда, — Ламберт поджал свои пухлые губы, задумавшись. — Мы, блять, наконец-то пойдём в бар. Геральт кивнул, проверил в карманах ключи, бумажник и телефон, а потом насмешливо спросил: — А ты в курсе, что штопора у нас нет? — Храни Господь супермаркеты, — Ламберт достал бумажные стаканчики, штопор из пакета и принялся открывать бутылку. — Твоё время пошло, красавчик. — Ставлю свою жопу это Бордо, — подал голос Лютик. — Очень жаль, — с досадой сказал Ламберт, — но ты прав. Присоединишься ко мне? — Думаю, не стоит, Ламберт, тем более на пустой желудок. Ему лучше лечь пораньше, день выдался нелёгкий. — Именно потому что «нелёгкий» стоит выпить. Геральт кинул осуждающий взгляд на Ламберта. Подошёл к Лютику и присел перед ним на корточки. — Я поеду найду ту комнату, про которую ты мне рассказал. Лютик заметно сжался, первая струна противно зазвенела. Палец соскользнул. — Тише, — у Геральта были сомнения говорить ли о том, зачем он уезжает, Лютику. С одной стороны, он опять напомнит омеге неприятную картину, а с другой — показывает своё доверие и ставит в известность. Второе победило с небольшим отрывом. — Раз полиция не нашла ничего, связанного с этим, я сам проверю ресторан, чтоб мы убедились, что подобного больше никогда не случится. Лютик едва заметно кивнул. — С Ламбертом лучше не пей, он тот ещё пьяница. — Напоит и приставать начнёт? — хмыкнул Лютик. — Я что, слышу, как кто-то сомневается в моей чести? — Ламберт уже налил себе вина и сделал пару глотков. — Ну, ты уже полностью его раскусил, — игнорирую напарника, сказал Геральт. — Долго не сиди тут, постарайся побольше поспать. Если проголодаешься, сообщи Ламберту, будет холодно в твоём номере — стащи одеяло с моей кровати. И напомни ему, чтоб перевязку сделал тебе. Хорошо? — Хорошо, папочка, — Лютик поднигнул с тонкой улыбкой. Геральт вскочил, как ошпаренный и двинулся к выходу. — Спокойной ночи! — крикнул он напоследок. — Спокойной, — одновременно ответили Ламберт и Лютик. От этого по телу Геральта прошло тепло, он поклялся себе мысленно, что завтра точно посидит с Лютиком, пока тот не уснёт и вышел за дверь. Ламберт налил вина ещё в один стакан и кивнул Лютику на освободившееся кресло. Мальчик тяжело вздохнул, отложил гитару и сел. — У тебя же тоже пустой желудок. Сможешь осилить, — омега посмотрела под стол на коробку, стоящую в пакете и удивленно вскрикнула, — шесть бутылок? Не много? Ламберт фыркнул и начал рассказывать про свою молодость, как он отжигал на выпускных, свадьбах каких-то знакомых и даже поминках. Лютик тихо смеялся с последний истории и не заметил, как выпил свой стакан. Ведьмак налил ещё, и произнёс тост: — За весёлые проводы! Лютик хрюкнул. Он в первый раз пьёт за подобное и думал, что это не совсем этично, напиваться на чьих-то похоронах. Но Ламберт так легко об этом говорил, что может умерший сам желал такого. Чтоб его друзья и близкие не убивались из-за его смерти, а вспоминали хорошее, посмеялись, выпили и может только чуть-чуть поплакали. — За весёлые проводы! — подопечный залпом осушил стакан и почувствовал, как алкоголь дал ему в голову. Он подвинул бюджетный бокал к краю стола. — Пожалуй, мне хватит. Ведьмак угукнул, достал нож-бабочку из кармана джинс и принялся тонко нарезать сыр. Первый ломтик он предложил Лютику, тот с удовольствием взял его и целиком отправил в рот. — Ммм, — Лютик говорил, не прожевав, — а можно ещё? Сыр вкуснее вина. — Ты точно не голодный? Может я схожу за салатом готовым каким или фруктами. — Нет, я не голоден, я просто хочу сыра, — омега открыла рот в ожидании нового кусочка. «Совсем ребёнок», — подумал с улыбкой Ламберт, срезал ломтик потолще и положил его Лютику на язык. — Ты чувствуешь себя получше? — Неа, на душе паршиво. Просто уже не тошнит. А ты? Ламберт вопросительно вскинул брови, отпивая вина. — Ну ты и Геральт, — Лютик замялся и старался не вспоминать о лужах крови. Все его мрачные мысли, которые как мальки, услышав стук сапог на пирсе, собрались у поверхности. Только не воды, а сознания Лютика. — Вы людей убили… совесть там, тюрьма… не нависают над вами? — Мы имеем право отбиваться от нападающих на нас людей. Прозвучит цинично, но таких, как они куча, а ведьмаков очень мало. Без нас они не справятся, тюрьма –иррациональный исход для любой стороны. А совесть, — Ламберт сделал небольшую паузу и съел пармезан с ножа, — моя совесть теряет голос, в подобных ситуациях. Если она у меня ещё осталась. Он потянулся за бутылкой, чтобы подлить себе и понял, что она пустая. — Знаешь, я думаю, если при опасности нужно убивать обычных людей. Не монстров там или чудовищ, а простых мужчин или женщин… — Сегодня были не простые мужчины, пацан, — Ламберт, открыв новую бутылку, налил себе немного. — Да, Геральт мне немного рассказал, но, — Лютик начал теребить ослабевший на запястье бинт, — я веду к тому, что у меня не выйдет убить кого-то нестрашного, без огромных когтей, зубов или шерсти. — Большинство людей страшные, а некоторые волосатые пиздец. — Ламберт! — Да понял я, — Ламберт нарезал весь сыр, положил на упаковку ровные треугольники и, крутанув нож, убрал оружие в карман. Он подвинул импровизированную тарелку на середину стола, но рука Лютика не тянулась за угощением. Ведьмак тяжело выдохнул и допил свой стакан. — Сначала я был такого же мнения о себе. Омега посмотрела на него странным взглядом. Там не было сочувствия или разочарования. Не было отвращения, что тот человек, который сидит перед ним, когда-то имел похожие взгляды. И вот он, Лютик через несколько лет ведьмачества, способен, не моргнув глазом, срубить одним взмахом меча человеческие головы. Во взгляде Лютика прослеживалась тоска и грусть. Тоска, по ушедшей хмельной молодости Ламберта, по его, должно быть, игривой жизни до рокового дня, который пожаром прошёлся по душе мужчины, уничтожая живший в гармонии лес его внутреннего мира, оставляя одно пепелище. Пепелище из его убеждений… которым было суждено поменяться. Перестроиться под новую жизнь, как это делал его организм. И Лютик просто почувствовал эти давние перемены Ламберта, его ломку, его смерть и возрождение в тень себя прошлого. Потому что его свет ушёл в след за истинной парой. И ему стало невыносимо грустно. Он даже не придал значению, что его ждёт тоже самое. Постепенное тление фитиля на свече из его стремлений и мечтаний. Которым суждено ничего после себя не оставить. Лишь восковые руины. За сегодняшний день одна большая капля уже выпала из пруда горячих желаний, катилась вниз и застыла, так и не добравшись до конца. А он определённо есть. Лютику захотелось успокоить Ламберта, хоть он и не плакал или горевал. Захотелось коснуться его тела, выдержавшего все выпавшие в рулетке на несчастье муки. Захотелось дать понять, что это признание не отталкивает, а лишь сближает. Хоть и сближает через боль и не высказанную печаль. Ламберт дёрнул рукой к спине, когда почувствовал, прикосновение к своему плечу. Лютик как-то бесшумно встал и приблизился к нему, что он даже не заметил. Омега села к нему на колени и обняла за талию, прижимаясь щекой к тёплой груди, где медленно бьётся сердце. Ламберт ощутил нежные поглаживания. Такие знакомые и новые одновременно. Ведьмак уткнулся носом в макушку Лютика и осторожно обнял его в ответ. Сердце забилось ещё медленней. Альфа не помнил подобных моментов с Айденом, не помнил такого робкого объятия ни с кем из товарищей. И вроде исходя из сегодняшнего дня, это Ламберт должен был быть инициатором мини-терапии. Правда, из способов успокоиться он знал только алкоголь… или только он остался в памяти? А после прижимающегося к двери машины Лютика, не желавшего прикосновений, он побоялся, что может никогда больше ему не будет дозволено держать его за руку. Но всё вышло не так, как ведьмак ожидал, и это на редкость хорошо. Они посидели так несколько минут, как думал Ламберт, но посмотрев, на электронные часы на тумбочке у кровати мужчина спохватился. Нужно поменять Лютику бинты. Чуть отстранив омегу, Ламберт хотел сказать, что достаточно нежностей, нужно немного заняться делом, пока он не допил вторую бутылку и не начал пьянеть. Но не сказал ни слова. Лютик задремал. На его ресницах застыли слезинки. Ничего страшного, Ламберт никому о них не расскажет. Взяв на руки подопечного, он не без усилий перенёс Лютика в его номер и уложил в кровать на одеяло. Тихо вернулся к сумкам, достал аптечку и, прихватив одеяло Геральта пошёл к омеге. Очень аккуратно поменял бинты, хорошенько укутал и напоследок легко погладил по волосам. Придя в номер, Ламберт подумал, что шесть бутылок действительно много. Решил допить вторую и остановится. Всё равно в бар ему уже не так сильно и хочется.