Приключения Биотино

      В субботний полдень улицы были заполнены людьми. Если бы Биотино внезапно прозрел, то тут же ослеп бы от обилия красок в толпе народу: не только одежда, но и волосы всех цветов радуги, кожа всех возможных и невозможных в норме оттенков. Были среди людей и более необычные: с наращенными рогами, с ушами в форме сердечка, с глазами разного цвета, покрытые шерстью и с мордами животных вместо лица.       Среди разнообразия форм и богатства красок выделялись две фигуры — одна среднего роста, метр девяносто пять, а другая чуть ниже полутора, — одетые в серые плащи с капюшонами самого простого покроя. Одёжка маленькой фигуры очевидно была сделана из нескольких листов серого ватмана. Её лицо закрывали волнистые синие волосы, из которых торчала веточка, напоминающая очень длинный нос.       Биотино наивно полагал, что, оказавшись на улице, быстренько сориентируется в незнакомой среде и сбежит, но множество посторонних шумов мешали ему сосредоточится. А в доме у Карло было тихо, особенно в его отсутствие, и когда тот не музицировал или не ругался. Прозрачные для любого зрячего существа окна не пропускали звуки, в которых Биотино видел мир.       Голоса людей, далёкий щебет птиц, стук копыт, каблуков, шорохи штанин, гул трансформаторов и множество других звуков превратились в едва различимый шум на фоне громогласного призыва:       — Только сегодня! Единственное представление в вашем городе! Торопитесь посетить Передвижной Театр Кукол Карабаса Барабаса! Торопитесь увидеть «Танцы деревянных человечков»! Торопитесь, количество билетов ограничено!       — А ты говорил, что подобных мне не существует, — обиженно пропищал Биотино, когда человек с рупором удалился на своём допотопном электросамокате.       — «Танцы деревянных человечков» — это просто название спектакля, — пояснил Карло. — А может у этого Барабаса и впрямь все куклы деревянные, — пожал плечами он, рассматривая плакат на доске объявлений. — В кукольных театрах куклами управляет человек — дёрнет за ниточку, и кукла поднимает руку.       — Это рабство!       — Что ты, они даже не живые. Они не мыслят, как ты, и не чувствуют. Помнишь ведь свои беседы с моим бонсаем?       Биотино помнил. Он пытался разговаривать не только с маленьким деревцем на подоконнике, но и с другими растениями, которых было полно в небольшой квартирке профессора Карло. Ни феррокактус, плодоносящий чёрной смородиной, ни клубневой ананас, ни даже гигантский одуванчик — никто не отвечал на вопросы Биотино и не реагировал на его прикосновения. Деревянные музыкальные инструменты, которых у Карло накопилось немало за столетия увлечения музыкой, тоже не отзывались, хотя у них и были свои имена.       — А можно мне посмотреть? — жалостливо попросился Биотино, подёргивая веточкой-носом.       — Один билет стоит как треть моей месячной зарплаты, — нахмурился Карло. — Дороговато для меня.       — А ты продай что-нибудь.       — Нечего мне продать, я и так еле-еле с тромбоном расстался! Сложно лишатся вещи, которую так долго держал у себя.       Биотино недовольно проскрипел, и пошёл следом за профессором в парк. Там он с неохотой выслушал несколько композиций, лениво рассказывал о своих ощущениях и жаловался на шум со всех сторон. Тем не менее, он понемногу начал абстрагироваться от океана звуков и сосредотачиваться на мелодии кларнета.       Биотино даже начал получать удовольствие, когда к ним подошёл высокий и худой мужчина в длинном зелёном плаще. У него были сильно выпучены и налиты кровью глаза и странное выражение лица, которое будто смялось подобно бумаге. Мужчина начал приплясывать, совершено не в такт мелодии, порой теряя равновесие.       — Не хотите ли приобрести пиявочку? — напевал он, не попадая в музыку. — Пиявочку для скорости, пиявочку для радости, пиявочку для бодрости, пиявочку для фантазии? Превосходные пиявочки, лучшие в городе!       Карло нахмурился и оторвался от кларнета.       — Пошёл прочь! — прикрикнул он.       — А покажите! — сказал Биотино, которому стало очень интересно, что из себя представляют эти «пиявочки».       — Не надо тебе на такое смотреть! Я сейчас полицию вызову! — пригрозил Карло, пряча кларнет за пазухой и вытаскивая телефон.       Выпученные глаза продавца пиявок буквально вылезли из орбит, он прекратил приплясывать и отступил на шаг назад.       — Всем стоять на местах! — раздалось из ближайших кустов, и оттуда как бобы из самосборной фасоли, выскочили двое полицейских.       — Никому не двигаться, всем руки вверх! — сказал один, на вид совершенно обычный.       — В случае сопротивления будем использовать нервнопаралитический газ! — добавил второй, с собачьей мордой и шерстистыми руками. У него даже был собачий хвост, что торчал из прорези в брюках.       Газы вызывали у Биотино неприятные ассоциации с болезненным для него антисептиком, поэтому он поднял руки первым, причём так, будто бы повис на турнике.       — Что это у него с руками? — шёпотом спросил тот, что с собачьей мордой.       — Сейчас главное поймать подозрительного типа в плаще… — нахмурился тот, что с человеческим лицом.       — Я вижу трёх таких, — отозвался пёс.       Услышав эту фразу, Биотино сообразил мгновенно.       — Это он, это он подозрительный тип! — как можно громче запищал Биотино, указывая беспалой ладонью на Карло.       Тот опешил, но торговец пиявками яростно поддержал деревянного гуманоида, и неопытные полицейские накинулись на бедного учёного, сходу пустив ему в лицо облачко усыпляющего газа.       Биотино и след простыл.       Опьянённый свободой Биотино около часу прыгал по всему парку ровно до тех пор, когда услышал в удалении знакомые призывы: Торопитесь! Торопитесь! Тут же он, кувыркаясь, поскакал к источнику звука (бегать он ещё не умел), и вскоре уже преследовал человека, который ехал на стареньком электросамокате с рупором в руке.       Как Биотино и ожидал, крикун привёл его к передвижному театру Карабаса Барабаса. Вслушиваясь в разговоры он понял, что столько денег ему прямо сейчас не достать. Он, конечно, предлагал людям купить его парик или плащ, но никто не соглашался.       Оставалось только проникнуть на спектакль другим способом, ведь никакие россказни о потерянной карте не разжалобили женщину, что продавала билеты. До начала представления был всего час, а у Биотино как раз созрел план.       — Здесь танцуют деревянные человечки, не так ли? — захихикал он.       Биотино попросил у случайного прохожего листок бумаги и ручку, цвет и насыщенность чернил которой трудно было оценить по звуку. Криво-косо, но он смог написать на листочке «ЧЕЛОВЕЧИК ДИРИВЯНЫЙ, 1 ШТУКА, ДЛЯ ТИАТРА КАРАБАСА БАРАБАСА. СРОЧНЫЙ ЗАКАЗ».       Спрятавшись в каком-то контейнере в большом зале, откуда люди, как он понял, могли пройти на представление, он выкинул парик, разодрал свой бумажный плащ, кое-как нашёл на нём кусочек скотча, которым ещё можно было что-то приклеить, а затем с его помощью прицепил записку себе на грудь. Оставалось только ждать.