Дон Вонгола

Всю дорогу до дома Даниэла молчала, погружённая в свои раздумья. Занзаса это несколько печалило, но прерывать мысли донны он не решался. Когда же наконец они затормозили у ворот, женщина резко подорвалась со своего места, вышла из машины, хлопнув дверью, и стремительно направилась к дому. Мальчик припустил за ней, едва поспевая за её шагами. Когда они приблизились к крыльцу, навстречу им, потирая предплечье, внезапно вышел Федерико. — Вы вернулись, — попытался он было их поприветствовать, но, заметив настроение донны, быстро умолк и собрался. Даже не посмотрев на старшего внука, она прошла мимо, словно и не заметила парня. Занзас с определённой долей злорадного удовольствия отметил, что того это задело. Когда же мальчик собрался повторить манёвр женщины и, проигнорировав существование старшего братца, просто пройти мимо, тот внезапно резко схватил его за рукав, вынуждая остановиться. Федерико крепко взял его за запястье и преградил путь, не дав обогнуть себя и пройти вслед за Восьмой. — Ну и ну, — обратился он к Занзасу, удостоверившись, что донна, погруженная в свои мысли, не заметила, что её внук от неё отбился. — Что это с ней? Это ты, да? — метнул он грозный взгляд на мальчика. — Из-за тебя она злится? Чем ты её так раздраконил? — А тебе лишь бы меня обвинить, — огрызнулся парнишка, сделав безрезультатную попытку вырвать своё худосочное запястье из тисков чужих пальцев. Но парень лишь сжал их сильнее, заставив тихонько зашипеть. — Почём мне знать? Может, твоё лицо увидела и рассвирепела. — Гадёныш мелкий, — шикнул парень: — Что ты ей про меня уже успел наврать? — Чего?! — вскинулся на обвинения мальчик. — Ты за кого меня держишь?! Думаешь, я побегу плакать и ябедничать? Больно надо! Я и сам с тобой разберусь! Занзас с силой вырвал руку из цепкой хватки невольного собеседника и почувствовал, как в висках запульсировала ярость. Уже приготовился к дальнейшим нападкам и стал продумывать, каким бы из крепких выражений Мауро послать любимого братца по известному маршруту, чтобы тот язык проглотил, но Федерико вдруг успокоился. Прикрыл глаза и выдохнул, будто собираясь с мыслями. Потом вновь посмотрел на мальчишку и произнёс внезапно миролюбивым тоном: — Ты прав, прости. Я действительно зря на тебя накинулся. От такой резкой перемены тона Занзас опешил настолько, что даже не смог сдвинуться с места, и лишь удивлённо уставился на парня. — Что с тобой? — осведомился Федерико, не меняя тона. — Нет, это с тобой что? — вернул ему вопрос Занзас, не спеша делать шаг навстречу. — Ты не в себе? Или решил поиздеваться надо мной? — подозрительно прищурился парнишка. — Ни то, ни другое, — тем же спокойным голосом продолжил парень. — Послушай, я знаю, наше знакомство не задалось, и в этом, по большей части, моя вина. Поэтому, — он слегка помедлил, как бы собираясь с мыслями, — я приношу извинения. Давай замнём этот конфликт. Ни мне, ни, уверен, тебе не нужны семейные распри. Так что скажешь? Согласен на мир? Федерико подошёл ближе и протянул мальчику руку для пожатия. Занзас отступил и уставился на брата ещё подозрительней. Окинул его цепким взглядом с головы до ног, пытаясь на глаз определить подвох или признак опасности. Наверное, даже если бы парень направил сейчас ему в голову пистолет, ребёнок не был бы удивлён так сильно. Напротив, это было бы ожидаемо и закономерно, и в это легко можно было бы поверить. Но поверить в то, что этот избалованный задира извинится и первым предложит примирение?.. Бред! Нет, мир определённо сошёл с ума, встал с ног на голову и сейчас подбрасывает в жизнь несчастного мальчишки всё больше жестоких шуток. Или же это сам несчастный мальчишка тронулся от вида обгоревшего трупа, застрял в плену собственных галлюцинаций, и прошедшие полтора дня ему просто привиделись в горячечном бреду. Других объяснений не было и быть не могло. — Так что ты скажешь? — напомнил о себе Федерико, что всё это время не шевелился и на удивление терпеливо ждал ответа. Его голос вернул Занзаса в реальность (ну, или в ту иллюзию, что активно прикидывалась таковой). Мальчик выпрямился, ещё раз окинул брата беглым недоверчивым взглядом, но так и не найдя ничего подозрительного, решил, что хуже от того, что он даст парню шанс, ничего не станет. Мауро учил, что врагов нужно держать близко. — Да, конечно, — неуверенно протянул он свою ладонь и пожал предложенную руку. — В самом деле, лучше начать всё сначала. — Вот и прекрасно, — Федерико выдавил из себя улыбку, однако карих глаз она так и не коснулась. Во взгляде старшего брата всё так же сквозили холод и неприятие. Впрочем, это было не столь важно, ведь сам Занзас полностью разделял его истинные чувства. — Тебя там что, в соляной столб обратили?! — донёсся до них окрик Даниэлы, и мальчик мигом расцепил рукопожатие и поспешил нагнать Восьмую. — И всё-таки, что произошло? — Федерико внезапно пристроился рядом, не спеша уходить восвояси. — Откуда вы вернулись? — спросил он. — Из города, — коротко ответил Занзас. Но, поняв по глазам старшего, что такой ответ его не удовлетворил, пояснил: — Мы заехали в кафе, чтобы пообедать. — Она тогда уже была в таком настроении? — стал прощупывать почву дальше парень. — Нет, напротив, — покачал головой мальчик. — Мне казалось, настроение у неё было приподнятое. — Что-нибудь произошло по дороге? — допытывался старший. — Нет, ничего необычного, — вновь опроверг его подозрения парнишка. — Она не говорила, что ей нужно? — продолжал напирать Федерико. — Слушай, я сам без понятия! — вскипел мальчик. — Она своими мыслями со мной не делилась! — А… — попытался было спросить что-то ещё Федерико, но младший его резко перебил: — Если уж увязался за нами, то все свои вопросы задай ей лично! И парень умолк. Правда, ненадолго. — Ты что, действительно на меня не жаловался? — всё же задал он вопрос каким-то странным тоном. Мальчику показалось, что он прозвучал пристыженно. Неужели братишка в самом деле раскаялся и сожалеет о том, что наговорил ему утром гадостей? Пф, да быть такого не может. — Нет, — буркнул он в ответ. — Зачем мне это надо? Я и сам могу разобраться в своих проблемах. Федерико промолчал. Нестройной процессией Восьмая и её внуки прошли по одному из многих светлых коридоров этого дома. Занзас удивился, когда с первого взгляда узнал его из множества подобных — это был тот самый коридор, по которому он плутал этим утром. Значит, донна вела их в свои комнаты. Кажется, Федерико тоже это понял, так как движения его стали более скованны, и от него явственно чувствовалось напряжение. Он начал отставать от мальчика, словно опасался идти дальше. Женщина распахнула дверь, уверенно прошла вглубь бордовой гостиной и села на обитый красным бархатом стул, наконец развернувшись к ним лицом. — Ты, — обратилась она к мальчику. — Проходи, и покрепче запри дверь, — скомандовала она. — А ты, — перевела она сосредоточенный взгляд на старшего внука, — Оставь нас. Занзас тут же послушался, подойдя к женщине почти вплотную, а Федерико чуть замялся на пороге. Неловко переступив с ноги на ногу, он всё же удалился, плотно закрыв за собой дверь. Мальчик повернул ключ, запирая дверь. Щёлкнул замок. — А теперь о насущном, — сразу же перешла к делу Восьмая. — Рассказывай с самого начала всё, что связано с твоей сегодняшней встречей. Я хочу услышать ещё раз, и более подробно. *** Пальцы были сжаты так сильно, что костяшки побелели, а ногти впились в ладони. Парень незаметно сунул руки в карманы брюк, чтобы ничем не выдать своё тщательно подавляемое бешенство. Однако с каждой секундой это становилось всё сложнее делать. Мелкий гадёныш! И надо было только папе тащить домой всякий мусор с улицы. А бабушка! Она-то что в нём нашла? Федерико стиснул зубы и продолжал сдерживать любые эмоции. Серджио прав, постоянно ругаться с этим заморышем тоже не выход. Папе не понравится, если их разногласия повлекут серьёзный конфликт. Нужно взять себя в руки, успокоиться. Бабушка всегда говорит, что гнев плохой помощник, и в любой ситуации важно сохранять холодный рассудок и трезвость мышления. Значит, самое время показать, насколько внимательно он её слушал и каким хорошим учеником был. Верно сказал Серджио, стоит вести себя как взрослому. При этих мыслях парень отчётливо ощутил, как скрипнули зубы. Мальчишка сказал, что не поднимал их ссору в разговорах с бабушкой. Насколько этому можно верить? Наверное, если сейчас она попросила его рассказать о какой-то встрече, то вполне себе можно. И от этого стало ещё более стыдно за свою минуту слабости там, на террасе. Одно радовало, Серджио был самым порядочным человеком, какого Федерико только знал, а значит, можно было не волноваться, что тот кому-то расскажет. Чудом вырвавшись из своих размышлений, парень почувствовал, как его всего обволакивает хорошо знакомая чужая вязкая, тягучая, приторная аура. Нечто сравнимое с маковым полем, душащее и медленно усыпляющее дурманом. Чужие пальцы коснулись левого предплечья, проведя по незаметной под рукавом рубашки татуировке в виде римской десятки в обрамлении двух веток: лавровой и оливковой. Этот способ связи Федерико придумал ещё год назад, когда решил, что неплохо было бы иметь возможность быстро призывать своих хранителей, как только они нужны, независимо от расстояния. Пришлось хорошенько поломать голову, изучить много специальной литературы, научиться думать нестандартно, применить все свои имеющиеся знания и отыскать новые. Но в конце концов все эти усилия оказались не напрасны — результат того определённо стоил. Эта небольшая метка была своего рода печатью. Технология оказалась довольно сложной в исполнении, но Федерико был не из тех, кто отступает перед трудностями. Он никогда не жалел о потраченном времени, ведь наградой за его старания стал потрясающий контроль над собственным пламенем и возможность избавиться от любых сомнений в адрес людей, которых он выбрал. Метка выжигалась на коже изнутри. Больно, мучительно, жестоко, но Федерико даже в этом находил свои плюсы. Слабак и трус ни за что бы на такой шаг не согласился, а значит в решительности намерений тех, кто принял этот знак, можно быть уверенным. — Звал меня? — раздался из-за спины тихий голос. Федерико обернулся, оглядев стоящего перед ним высокого блондина, который выглядел немногим старше его самого. Тот в ответ лишь слегка растянул губы в вежливой улыбке. — Да, Вито. Скрой нас, — распорядился наследник Вонголы. Улыбка Вито стала шире, но он ничего не сказал. Его аура сгустилась, стала плотнее, окружила их, будто завернув в кокон. Федерико удовлетворённо кивнул, отвернулся и подошёл ближе к двери комнаты Восьмой. Приник к ней, вслушиваясь в разговор за дверью. В своём Тумане и его способностях он ни капли не сомневался, Витторио был его самым верным человеком. Хоть бабушка всегда предостерегала от того, чтобы водить дружбу с Туманами, Вито не раз доказывал свою преданность и готовность идти за своим Небом всюду, до самого конца. Он был первым, кого Федерико признал своим хранителем, первым, кто согласился на тогда ещё опасный и непредсказуемый эксперимент с печатью, и единственным, кому Федерико доверял, как самому себе. И ещё ни разу Витторио не дал повода в нём усомниться. Уверенный в том, что его Туман справится с прикрытием и не подведёт, парень попытался понять, о чём же вели диалог донна и новичок, по обрывкам фраз. И чем дольше он слушал, тем мрачнее становился. Вся эта история со внезапным появлением какого-то старика ему абсолютно не нравилась. Кто он? Откуда взялся? Зачем пришёл? Что ему известно про пламя? Неловким движением Федерико вытащил из кармана брюк небольшой блокнотик и спешно открыл его. — Ручка — скомандовал он, и Вито тут же протянул ему изящную шариковую ручку, которую всегда носил в нагрудном кармане. На разлинованных тонким пунктиром бледно-голубых страничках начали быстро появляться оторванные, несвязные слова, фразы, вопросы: «Фабрицио. Гангрена. Мазь. Знает про пламя. Знает мальчишку. Есть подельник. Карло. Валентино. Возможна месть. Знает семью. Фермеры (?) Фальшивый номер. Уже упоминал про мафию. Свои источники. Аферист. Фабрицио? Гангрена?» Федерико едва поспевал записывать, силясь не упустить ничего важного. Витторио всё это время молчаливо наблюдал за его действиями. Хоть он и словом не обмолвился, Федерико понимал, что тот ждёт разъяснений. Но пока что парень сам смутно понимал, что происходит, но мысли были не самые обнадёживающие. Он цыкнул сквозь зубы — говорил же, что от этого новенького будут неприятности. Поняв, что за дверью стало тише и расслышав приближающиеся шаги, шпион отпрянул от двери, чтобы не получить удара. Прижался к стенке и неподвижно замер, когда на пороге показался мальчишка. Новичок помедлил, уставившись прямо в то место, где стоял старший брат. Федерико метнул взволнованный взгляд на расслабленно стоящего поодаль Витторио, но тот лишь качнул головой, давая понять, что иллюзия всё ещё на месте и полностью скрывает их от посторонних глаз. Будто бы в подтверждение, мальчишка отвернулся и спешно ретировался, проворчав себе что-то под нос. Федерико облегчённо выдохнул. *** Занзас вышел из комнаты донны, погружённый в свои раздумья. Замер на пороге, подозрительно посмотрев на одну из стен. На секунду ему почудилось, будто бы там кто-то стоял, но убедившись в обратном парнишка списал это на игры уставшего сознания. — А одеколон у этого пижона крепкий. До сих пор воняет, — пробормотал он сам для себя и неспешно побрёл по коридору. День был очень долгим, усталость валила с ног. Перед ужином оставалась пара часов, и Занзасу бы хотелось потратить хотя бы немного из этого времени на сон. Если конечно, он опять где-нибудь не заплутает. Может, стоит плюнуть на гордость и спросить у прислуги, если встретится? Мальчик зевнул. Ну, для того чтобы спросить прислугу, её надо ещё хотя бы встретить. Прислуга… как странно осознавать, что у тебя есть прислуга. Да и вообще, такое ощущение, будто речь идёт о личных рабах. Занзас усмехнулся — как бы ему не стать таким же зарвавшимся кретином, как обожаемый Федерико. «И чего он опять прицепился? — пытался занять себя по дороге мыслями мальчик. — Извинился, дружбу предложил. Бдительность усыпить пытается, не иначе. Будет теперь следить, вынюхивать…» Он резко остановился и замер. Всю его сонливость как рукой сняло. Запах. Одеколон. Ну не может же он столько времени не выветриваться. Движение у стены — ему не показалось. Он был там. Невидимый. Но как? Занзас подошёл ближе к стене и прислонился к ней спиной, чтобы была дополнительная опора. Он тёр виски, лихорадочно соображая, знает ли он хоть что-то в этом мире, что могло бы сделать человека невидимым, но на ум так ничего и не приходило. Как назло в голове вихрем закрутились воспоминания о сегодняшнем дне: монастырь, изуродованная мужская рука, разговор с Даниэлой о пламени. Тут он неожиданно пришёл в себя и сконцентрировался, словно ухватившись за нужную ниточку. Возможно, мыслить стоит именно в этом направлении. Просто найди и передай мне немного мази с пламенем Солнца. Жёлтое пламя — Солнце: тёплое, согревающее, залечивающее любые раны, но фонтанирующее энергией и очень мощное. Залечивает любые раны? Пламя? Это невозможно, но Восьмая сказала, что оно так работает. Вроде бы мысль правильная, но Солнце определённо не подходит. Надо вспомнить, что ещё она говорила. Туман способен создавать лишь иллюзию Вот оно! Занзас внутренне возликовал, что нашёл ответ. Осталось только разобраться, действительно ли всё именно так, или подозрения ложны. Мальчик с досадой прикусил ноготь. Сам он ответ не найдёт — слишком мало знает. А у кого спросить? У бабушки? Нет, ей точно говорить даже о возможности такой ситуации нельзя. Если он всё-таки ошибся, и старший братец вовсе не следил за ним, то ему влетит за напрасные наветы. И от бабушки, и от братца. Или донна может вовсе перестать верить мальчику, посчитав того лжецом. Нет, ей рассказывать нельзя. Тогда оставался один вариант. Занзас отпрянул от стены и отправился на поиски Энрико. Он точно поможет со всем разобраться. Погружённый в свои мысли, мальчик не сразу заметил человека, вывернувшего в коридор ему навстречу, едва не столкнувшись с ним. — Полегче, — притормозили его, и он узнал знакомый голос. — Ты куда так несёшься? Занзас поднял голову и с облегчением взглянул в зелёные глаза Серджио. — Ты видел Энрико? — сразу же задал он волнующий вопрос. — Каждый день его вижу, — пожал плечами и улыбнулся тот. — А когда в последний раз? — нетерпеливо уточнил мальчик, сердито хмуря чёрные брови. — Да вот, минут пять тому с ним разминулся, — слегка опешил от такой суровости парень. — Где? — требовательно поинтересовался Занзас, а Серджио вконец смешался от такого тона. — Около террасы — свернёшь и прямо по коридору, — рассеянно подсказал он. — А зачем он тебе? Но Занзас уже потерял к нему интерес, спешно устремившись по указанному маршруту и оставив парня в растерянных чувствах. Серджио лишь изумлённо посмотрел ему вслед и фыркнул, продолжив свой путь. Добежав до террасы, Занзас не без удовольствия обнаружил, что рядом с ней нет никаких развилок и по поводу дальнейшего пути можно пока не беспокоиться. Коридор вывел его к дверям незнакомой комнаты, возле которых стоял Энрико в компании незнакомого сурового пожилого мужчины. Под его пристальным тяжёлым взглядом из-под чёрной чёлки мальчик заметно оробел, а когда увидел тяжёлый металлический протез на месте, где у старика должна была быть левая рука, почувствовал, как вся уверенность его покинула. Он видел этого мужчину впервые, но тот уже ему не нравился — вокруг незнакомца была слишком мощная, разрушительная атмосфера. Как бушующий торнадо, способный разорвать в клочья. Энрико проследил за взглядом своего мрачного компаньона, направленным на мальчика. Заметив маленького наблюдателя, парень улыбнулся и тут же подошёл ближе. — Что ты здесь делаешь? Заблудился? — участливо поинтересовался он. — Или к отцу пришёл? Если так, то придётся подождать, он сейчас немного занят. Занзас отвёл взгляд от незнакомого мужчины и хмуро посмотрел на улыбку брата. — Туман может сделать невидимым? — сразу задал он интересующий вопрос. Энрико, очевидно, сбила с толку такая прямолинейность, и улыбка сошла с его лица. Он недоверчиво посмотрел на мальчика. — Прости? — переспросил он. — Я не понимаю, к чему… — Просто ответь! — жёстко прервал его Занзас. — Понятия не имею, зачем это тебе, но да, может, — нерешительно выдал парень. — И всё же, для чего тебе эта информация? — Ты видел что-то подозрительное? — внезапно спросил до того молчавший мужчина, вновь обратив на себя внимание. Его серые глаза сурово блеснули и пытливо уставились на Занзаса. — С чего вы взяли? — приподнял бровь тот. — Запыхавшийся весь, значит бежал или очень быстро шёл. Начал сразу с того, что волновало. Вопрос странный, на пустом месте возникнуть не мог, — пояснил мужчина. — Значит ты что-то видел. Что именно? Кто-то исчез у тебя на глазах? Судя по тому, как незнакомец хмурил брови, он посчитал вопрос мальчика заслуживающим пристального внимания и воспринял как важные показания. Занзас мысленно выругался — только этого ему не хватало. Он ведь наоборот, не хотел привлекать излишнего внимания к своим размышлениям. Интересно, что уже себе насочинял этот суровый человек? В любом случае, следовало срочно унять его сомнения и заставить забыть о том, что он вообще стал свидетелем этой сцены. И желательно поскорее — было видно, что мужчина начинает терять терпение. — Я думаю, твои подозрения напрасны Койот, — неожиданно пришёл на помощь Энрико. Занзас ощутил лёгкое дежавю, где-то он уже слышал это имя. — Если бы он видел что-то подозрительное, то… — Ну, давай, мне интересно послушать, что бы сделал изумлённый ребёнок в такой ситуации, — пренебрежительно хмыкнул Койот. — Только позже, сейчас мы теряем драгоценное время. Эй, ты, — перевёл он глаза, блестевшие сталью, на Занзаса. — Не тяни, выкладывай всё, как есть. — Да отцепись ты от него, Койот, — вновь попытался встрять Энрико, но без толку. — Будь это что-то важное, я бы не спрашивал, а сразу рассказал, — постарался выговорить Занзас как можно увереннее, но, очевидно, его потуги мужчину не убедили. — Даже не удостоверившись, что не распространяешь ложную информацию? — скептически поднял бровь тот. — Смело. — Но ведь вы же и так готовы мне поверить, — огрызнулся Занзас. Дотошный старик начал его раздражать, и, похоже, это чувство было взаимным. Возможно, Койот и хотел что-то ответить, но вновь вмешался Энрико: — Извинись, — неожиданно сурово скомандовал он, глядя на Занзаса. Жёлтые глаза строго блеснули, и мальчик понял, что со старшим братом лучше не спорить. Но и от своего отступать не хотелось. Поэтому он лишь насупился и недобро уставился на мужчину, храня давящее молчание. Тот лишь фыркнул в чёрные густые усы и усмехнулся. — Брось, — обратился он к юноше жёсткой, но добродушной улыбкой. — Пусть подуется. Ребёнок же. И мужчина просто отвернулся, потеряв интерес. Занзас засопел, но продолжил хранить молчание, а его старший брат лишь тяжко вздохнул. Метнул взволнованный взгляд на всё ещё закрытую дверь. — Как думаешь, долго ещё? — обратился он к Койоту. — Имей терпение, — коротко ответил тот. — Должно быть, у Савады что-то серьёзное, раз так долго обсуждают. — Если честно, то предпочту надеяться, что у них просто партия в шахматы, — мягко улыбнулся Энрико. Занзас понял, что на него окончательно перестали обращать внимание и решил, что оставаться здесь дольше смысла не было. Развернувшись, он побрёл обратно, силясь вспомнить дорогу. Он догадывался, что брат шпионил за ним в надежде узнать что-то ценное. И потому лишь злорадно улыбнулся — что бы ни услышал Федерико, это ему ничего не даст. Он не узнал ничего полезного. Но Занзас сам для себя решил, что всё равно поговорит с ним и доходчиво объяснит, что подслушивать чужие разговоры не хорошо. Мальчик ускорил шаг, машинально размяв объятые жаром кулаки. *** Федерико морщил лоб в раздумьях, в очередной раз зачёркивая что-то на листке бумаги. Витторио следил за ним с любопытством, по-хозяйски развалившись неподалёку на кресле. Его друг уже минут пятнадцать нещадно истязал бумагу красными чернилами, и каждый раз это заканчивалось тем, что очередной скомканный бумажный шарик отправлялся куда-то в сторону мусорного ведра под столом. Когда та же участь постигла и новый лист, Витторио лениво потянулся и одним изящным движением встал на ноги. Подошёл к письменному столу, за которым в поте лица размышлял Федерико, и аккуратно положил свою ладонь поверх ещё неосквернённого нового листка. Федерико поднял рассеянный взгляд на хитро улыбающегося хранителя. — Оторвись немного, трудяга, — вполголоса произнёс он. Витторио крайне редко говорил громко, но каждый раз его голос умудрялся перекрывать даже самые громкие крики. Наверное, поэтому именно он стал своеобразной правой рукой для своего Неба и взял на себя роль лидера среди других хранителей. — Давай-ка, делись, что тебя так гложет? Меня вот, например, тяготит то, что я так и не получил адекватных объяснений, зачем нужны были все эти игры в шпионов? — Да так, хотел узнать кое-что, — уклончиво ответил Федерико, порываясь вернуться к своим записям. — Узнал, — кивнул Витторио, по-прежнему не убирая руку. — И что тебе это дало? — Увы, пока что, только жуткую головную боль, — признался тот с вымученной улыбкой. — Самое обидное, что картинка почти складывается, но одна-единственная маленькая деталь рушит любые стройные теории, как карточный домик. — Что ж, тогда давай займёмся мозговым штурмом вместе, — предложил Вито, реализуя из синеватой тягучей дымки стул и устраиваясь рядом. — К чему ты пришёл? — К бешенству, — невесело усмехнулся парень. — А если серьёзно, то ни к чему путному, — он уронил голову на руки и зарылся пальцами в каштановые волосы. — Хорошо, давай поподробнее, — терпеливо продолжал Витторио. Федерико взглянул на него уставшими карими глазами, взглядом прося не допекать вопросами, но дотошный Туман тактично сделал вид, что не заметил этой просьбы и лишь ободряюще улыбнулся. Наследник Вонголы удручённо вздохнул, но начал неторопливо разъяснять ситуацию: — Только вдумайся: какой-то старик просто так подходит на улице, говорит, что знает про твою связь с нашей семьёй и просит тебя достать ему один из пламенных артефактов. Какие вопросы сразу появятся у тебя в голове? — Как он на меня вышел и откуда ему известно про пламя, — незамедлительно ответил Вито. — Именно, — кивнул Федерико. — На что он отвечает, что у него свои источники. Любопытно, какие же такие источники позволили ему вычислить тебя за два дня, не так ли? — Куда любопытней, откуда он знал, в каком месте ожидать, чтобы перехватить для личной встречи, — логично заметил Витторио. — Если остальное ещё можно как-то оправдать, то это уже слишком для простого совпадения. — И я о том же, — согласился Вонгола. — Единственное объяснение, к которому я пришёл — среди нас есть предатель. — Этот вывод из данной ситуации очевиден, — пожал плечами Витторио. — Интереснее послушать твои предположения об его личности. — В том-то и дело, — вздохнул парень. — Каждый раз, когда я пытаюсь подумать над этим трезво, у меня в мыслях всплывает лишь один подозреваемый. — Не думаешь, что это вздор? — вежливо приподнял бровь Витторио. Федерико опустил голову и стиснул зубы, пытаясь подавить укол раздражения: иногда его Туман смотрел на него, как на ребёнка, и Федерико это всегда бесило. — В конце концов, каковы шансы, что кто-то подошлёт в качестве шпиона восьмилетнего мальчика-оборванца? Ты бы так поступил? — Я — нет, — не задумываясь, ответил Федерико. — Но и возможности того, что кто-то бы поступил именно так, я не исключаю. Про Бовино такие слухи ходят. А про Эстранео порой можно услышать такое, что кровь стынет в жилах. — Это всё слухи, — мягко возразил Витторио. — Ты же не думаешь, что они могут иметь под собой хоть какое-то основание? — А почему ты исключаешь такую вероятность? — задал встречный вопрос Федерико. — Напротив, если допустить, что здесь замешаны Эстранео или Бовино, а мальчишка — подосланный эксперимент, всё становится логичней. — Нет, не становится, — покачал головой Витторио. — Как ты тогда объяснишь, что мальчик попал сюда? Насколько мне известно, дон Вонгола самолично его сюда привёз. Значит, он знал о его существовании и видел не в первый раз, а мальчик стопроцентно его сын. При таком раскладе ни Бовино, ни Эстранео не могли бы до него добраться и заманить к себе, так как он находился под присмотром людей дона. — Ты противоречишь сам себе, — упрямо повысил голос Федерико. — Сам же минуту назад сказал, что он простой оборванец. Скорее всего, никто за ним не следил, а папа и сам не знал об его существовании вовсе. — Хорошо, допустим, — внезапно отступил и согласился Вито. — В таком случае, дон всё равно был знаком с матерью мальчика, раз поверил в наличие общего с этой женщиной сына. А значит то, что любовница у него была, и они иногда виделись — это факт. Федерико скривился, как от зубной боли. Открытие того факта, что у отца была любовница, которая родила ему на стороне сына, до сих пор казалось ему большим заблуждением, в которое он отказывался верить. Его отец был человеком чести, который не стал бы опускаться до поисков развлечений вне брака. По крайней мере, Федерико всегда так думал. Но, видимо, дон Тимотео оказался вовсе не таким идеальным, каким видел его сын. Юный наследник Вонголы не любил, когда происходило что-то, меняющее его привычную картинку мира, а потому старался сразу всё осмыслить, понять, что конкретно выбило его из колеи, и либо исправить это, либо смириться с новыми обстоятельствами. И когда он узнал о внеплановом пополнении в семье, он поступил так, как привык. Ещё не видя своего нового брата, он его уже невзлюбил. И когда попытался ответить себе на вопрос, почему так вышло, пришёл к выводу, что на мальчишку ему, по большому счёту, было плевать. Но он чувствовал обиду на отца. Как он мог быть с другой женщиной? Да, их с братьями мама умерла, но как отец мог пойти искать утешения к другой? Да ещё и так: тайно, не говоря никому, скрывая эту связь, как постыдный секрет. Для Федерико этот поступок ощущался плевком в светлый образ матери, в её память. Тем более, что если верить словам мальчишки о своей семье, то его мать была замужем за каким-то фермером. Это было самым худшим и позорным — в мафии не любят изменщиков и тех, кто засматривается на чужих жён. Если информация об интрижке отца внезапно вскроется, то его репутация, а заодно и репутация семьи, будет сильно подмочена. Федерико сжал зубы так, что скрипнула эмаль — всё-таки из-за этого мальчишки только проблемы! — По-моему, ты допускаешь ошибку в самом фундаменте своих гипотез, — вырвал его из раздумий мягкий голос Витторио. — Да? И в чём же? — обдал его скепсисом Федерико. — Ну, — Витторио о чём-то задумался, и его цепкий взгляд забегал по комнате в поисках чего-то одному ему известного. Удовлетворённо кивнув каким-то своим мыслям, Туман подвинулся чуть ближе и взял ладонь Федерико в свою. — Сейчас ничего не спрашивай, — предостерёг он. — Просто закрой глаза, сконцентрируйся и направь поток своего пламени ко мне. Наследник Вонголы окинул своего хранителя недоверчивым взглядом, но спорить не стал и прикрыл карие глаза, сосредоточившись на пламени. Почти мгновенно он почувствовал, как по крестцу разливается приятное гармоничное тепло. Губы тронула невольная улыбка — он долго тренировался и работал над собой, чтобы как можно лучше контролировать своё пламя. Теперь эта мощная энергия легко подчинялась его воле, плавно циркулировала в теле, и он мог пользоваться ей, практически не прилагая усилий. Оранжевый свет на секунду обдал его пальцы жаром, но внезапно Федерико почувствовал в своём пламени неуловимое изменение. Оно становилось более рассеянным и холодным, поддавалось контролю слабо, так и норовя ускользнуть. Парень открыл глаза. Их с Витторио переплетённые пальцы окружал призрачный бледно-фиалковый свет, почти неуловимый. Федерико впервые видел нечто подобное, и увиденное его поразило. — Что это? — сипло выдохнул он шёпотом — свет выглядел настолько нематериальным и слабым, что парень всерьёз опасался спугнуть его даже дыханием. — Что ты сделал? — он посмотрел в глаза своему Туману, но тот лишь лукаво улыбнулся. — С чего ты взял, что это я? — вернул вопрос Витторио. — Похоже на дымку, а ты — Туман, значит, это твоя работа, — заключил Федерико. — Как ты это сделал? Погоди, не говори! — тут же пресёк он хранителя, видя что тот уже открыл рот, чтобы ответить. — Я сам догадаюсь. Ты наложил на моё пламя иллюзию, да? Нет, это не просто иллюзия, а реальная иллюзия, которые ты наконец освоил, я прав? Нет, нет, нет! Ты, должно быть, скрестил своё пламя с моим, и получилось это! — тут же посыпались предположения. — Или, возможно… — Пожалуйста, остановись, — прервал поток его рассуждений Витторио, размыкая их пальцы. — Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. — Об этом? — изумился Федерико. — Послушай, это, конечно, безумно интересно и сильно впечатляет, но давай сначала с предыдущей темой закончим, ладно? — Ты не понял, — устало выдохнул Витторио. — Я пытаюсь наглядно показать тебе, что ты делаешь не так, провести аналогию. Видишь ли, — он закинул ногу на ногу и облокотился о стол, — то, что ты сейчас приписывал мне, — он махнул ладонью, которая совсем недавно была окружена таинственным призрачным ореолом, — сотворил ты сам. На мгновение повисло молчание. — Не может такого быть, — фыркнул Федерико. — Дурацкая шутка. — Я не шучу, — вполне серьёзно продолжил Вито. — Это сделал ты. Ты смешал своё Небо со своим же Туманом, и это дало такой интересный эффект. — Повторяю: шутка глупая, — брови парня сердито сдвинулись к переносице. — Ты зря пытаешься меня разыгрывать, я не поведусь. Давай говори, что хотел, и вернёмся к рассуждениям. — С чего ты взял, что я шучу? — продолжал настаивать обычно покладистый Витторио. — Из-за того, что когда-то вбил себе в голову, что смешивать пламя внутри тела можно исключительно с Ураганом и Солнцем? — Я тщательно изучал этот вопрос, я знаю, что смесь возможна только с этими двумя, — упрямо стоял на своём Вонгола. — Только у этих двух атрибутов плотность и консистенция похожи на Небо, остальные не смогут дать никакого результата. Гроза слишком плотная и плохо подчиняется контролю. Дождь — тихий убийца, если потерять бдительность, то он вытеснит Небо, потушит его и заменит собой. Туман слишком расплывчатый и плохо ощущается, да и такая смесь на вряд ли бы оказалась плодотворной — Туман бы лишь всё рассеял. А Облако с другими атрибутами в целом плохо взаимодействует, вполне возможно, что оно бы даже реакции не дало. К тому же, эти источники расположены слишком далеко от Неба, а это делает скрещивание практически невозможным, — уверенно заявил Федерико. — В то же время, Ураган и Солнце — два самых близких к Небу источника, значит их сочетания будут наиболее концентрированными и полноценными. — И ты не допускаешь даже возможности, что только что смешал Небо с Туманом и смог пронаблюдать результат? — уточнил Вито. — Это абсолютно невозможно, — убеждённо отрезал Федерико. — Тогда, может, повторим этот эксперимент? — предложил Витторио, и парень слегка опешил. — Что ж, давай попробуем, — неуверенно отозвался он, не понимая, что происходит с его самым разумным хранителем, что тот решил так почудить. Он протянул руку, готовясь вновь сплести пальцы, но Витторио, пронаблюдав за этим жестом, лишь издал короткий тихий смешок. — Нет уж, — покачал он головой. — Давай, вставай, — скомандовал он и сам тоже поднялся на ноги. Стул, на котором он сидел, расплылся синей дымкой за ненадобностью. Федерико вновь недоверчиво оглядел друга, но снова решил не спорить и просто сделать, как тот говорит. В конце концов, что бы тот не задумал, у него ничего не выйдет, и Витторио признает, что Вонгола был прав. Туман прошёл Федерико за спину и остановился так близко, что парень спиной ощущал его тепло. Одной рукой Вито закрыл парню глаза, а вторую подложил под руку парня, заставляя того поднять её перед собой. — Полностью сконцентрируйся на ощущениях, — велел он. — И медленно выводи пламя к пальцам. Федерико раздражённо поджал губы — действительно, Витторио обращался с ним, как с ребёнком. Но тратить время на препирания и выяснения отношений с зарвавшимся хранителем парню по-прежнему не хотелось, поэтому, досчитав в уме до десяти и выдохнув, он вновь подал в тело немного пламени. Тёплая струя медленно вытекала от крестца, согревала живот, скользя мимо. Но параллельно с этим Федерико почувствовал непривычное ощущение у себя в голове. В центре лба, где покоилась ладонь Витторио, начинало расползаться нечто… туманное — пожалуй это подходящее определение под ощущения. Это было сравнимо с неплотным дымом, стелящимся где-то внутри его головы, с витиеватой паутиной, отлетающей его сознание. Одна из нитей этой «паутины» повинуясь чужому направлению, скользнула вниз. — Чувствуешь? — тихо спросил Витторио, и Федерико неуверенно кивнул. — Теперь попытайся перехватить у меня контроль и направлять сам. Легко сказать. Федерико совершенно не представлял, как это сделать. Пламя Тумана в самом деле было почти невесомым и чувствовалось плохо. Парень сомневался, что сможет его проконтролировать. Солнце и Ураган он мешал с Небом на раз — они были плотные и пластичные, ощущались и подчинялись без нареканий. Но здесь был совершенно другой случай. Но ведь попытаться стоит?.. Федерико задержал дыхание и попытался почувствовать, как из двух его источников направляются навстречу друг другу две линии. Попытался представить их тёплым и холодным течениями, которые должны слиться воедино. Когда оба пламени дошли до плеча и робко соприкоснулись, Федерико замер, не осмеливаясь продвигаться дальше. А если он потеряет контроль? Что тогда случится? Небо поглотит Туман, и тогда он сам потушит себе один из источников? — Смелее, — искушающе шепнул Витторио. — Не волнуйся, я подстрахую. И парень доверился его обещанию, почувствовав, как в самом деле чужая сила поддерживает это внутреннюю каплю Тумана. Осторожно и несмело, он всё же позволил пламени слиться. Новые ощущения были странными. Как будто бы его собственное пламя похолодело и рассеялось по ветру. Им стало значительно сложнее управлять, но Витторио по-прежнему поддерживал его, и Федерико позволил новой силе скользнуть дальше по руке. Пальцы озарило уже знакомое бледное свечение, на которое парень смотрел, как заворожённый, как только Вито открыл ему обзор, убрав с глаз ладонь. — Убедился? — полюбопытствовал Витторио, опуская вторую руку, оставляя Федерико без поддержки. Без неё парень смог продержать на пальцах свет ещё секунду, прежде чем потерял контроль, и пламя рассеялось. — Если попрактикуешься, то моя помощь тебе не понадобится. — И всё равно, я не понимаю, к чему ты ведёшь, — обернулся к нему Федерико. — К чему эти игры? Скажи прямо. — Ты слишком склонен к положительной предвзятости, — любезно пояснил хранитель. — Ты всегда выстраиваешь перед собой определённый шаблон, в правильности которого уверен, и старательно игнорируешь те факты, которые в него не вписываются и могут его разрушить. Такие суждения слишком однобоки, они лишают тебя возможности посмотреть на ситуацию с другого ракурса. — И что ты этим хочешь сказать? — хотя, Федерико и так всё понял, но признавать не хотел. — Ты смотришь на мальчишку, как на подозреваемого. Но что, если он наоборот, жертва? — предположил Витторио. — Не логично, — отверг предположение Вонгола. — Кому было бы выгодно его подставлять или охотиться на него? — Тогда, может, промежуточное звено? — тут же выдвинул новое Витторио. Федерико задумался. Возможно ли такое? С одной стороны, это в самом деле логичней, чем подозревать восьмилетнего паренька в интригах, но с другой… кому выгодно использовать ребёнка? И в каких целях? Если верить рассказу мальчишки, то этот старик давно его знает. Наверняка успел выучить все его повадки. Он не просто так объявился, он ждёт чего-то, какой-то конкретной реакции. Знать бы ещё, чего именно. Изредка упоминал про мафию, состоял в банде воришек, знает про пламя. Это точно кто-то из мафиозного круга. Человек какой-то семьи. Скорее всего, именно он на самом деле руководил этой шайкой и крышевал их, но делал это из-под полы. Зачем? Кому нужны ручные бандиты-грабители в городе? Сказал, что гангрена и попросил мазь. Является аферистом. Значит, с гримом знаком явно лучше, чем мальчишка с болезнями. Обвёл наивного ребёнка вокруг пальца. С какой целью? Засветился перед охранником и не побоялся, что мальчишка захочет попросить помощи. Настолько самоуверен? Неосторожен? Или специально хотел, чтобы его заметили. Мальчишка появился в семье вчера, а сегодня этот старик уже знал об этом и точно знал, где тот будет. Значит, информацию ему даёт кто-то из Вонголы. Причём, скорее всего, из тех, кто был вместе с донной. Мальчишка самый вероятный вариант, но пока что Федерико оставил его в покое, решив рассмотреть другие кандидатуры. Водитель и охранник. Джузеппе* был водителем донны, ещё когда та находилась у власти. Ни разу ни в чём подозрительном замечен не был, хоть и отличался тихим, скрытным и неприметным поведением. Очевидных мотивов для предательства Федерико не видел. Гоффредо же появился не так давно, и сразу же стремительно поднялся по карьерной лестнице, заслужив благосклонность донны. Отличался расторопностью, исполнительностью и качественностью работы. Коллеги любят его за подвешенный язык, умение быстро ориентироваться по ситуации и открытость. Портрет почти идеальный Слишком идеальный. Федерико хмыкнул, пометив его возможным предателем. Мотивов он так же не видел, но вполне вероятно, он просто никогда в достаточной мере не приглядывался к простому охраннику. Оставалась последняя деталь. И она сбивала с толку больше всего. Зачем старику мазь? В том, что тот был полностью здоров, Федерико не сомневался. Значит, сама по себе мазь не имеет никакого значения, и с той же вероятностью он мог попросить передать ему пистолет или пирожок с личного стола Девятого. Скорее всего, это было сделано для того, чтобы сыграть на мальчишеской доверчивости и сострадании. Они с новичком знакомы давно, так что этот старый прохиндей должен был его выучить, узнать повадки и просчитать самые вероятные действия. Федерико же знал этого мелкого оборванца лишь день, и то, крайне поверхностно. Но попытаться проанализировать поведение новообретённого братца стоило. Вечно хмурый и настороженный, немногословный, особыми манерами не обладает, не имеет даже основ образования. Ничего сверхвыдающегося, за что можно было бы зацепиться, никаких уникальных черт в нём Федерико не разглядел. Разве что… Хм, а ведь мальчишка отказался от помощи Энрико, да и бабушке жаловаться не стал. Гордый и упрямый. Привык действовать в одиночку и делать всё сам. Федерико потёр виски, пытаясь вспомнить ещё какие-нибудь интересные детали их немногочисленных встреч. Сознание моментом выдало подходящее воспоминание: утром, перед завтраком, когда Федерико отпустил язвительную реплику по поводу необразованности братика, тот моментально пришёл в ярость и попытался запугать парня пламенем и угрозами. Порывистый, импульсивный, вспыльчивый, действует быстрее, чем думает о последствиях. Привык добиваться своего силой, а не хитростью. Возможно, ставка делалась на это, но сказать точно было нельзя. Но если так, то в чём была основная цель этого странного и нелепого плана? Что, по логике сумасшедших интриганов, должен был сделать эмоциональный, безрассудный мальчишка в созданной ситуации? Ну, например, забить на прошлое и жить дальше. Но, очевидно, такой вариант даже не рассматривался. — Знаешь, мне кажется, мы сможем выяснить всё лично, — нарушил затянувшуюся тишину Федерико. — Ты сможешь достать ту бумажку с номером? — Хочешь устроить встречу? — моментально понял Витторио. — Рискованно. И сами можем влипнуть, и других подставить. — Есть другие варианты? — развёл руками Вонгола. — Давай не будем спешить, — предложил Вито. — Тебе в это дело точно лучше лично не вмешиваться. Давай я лучше сам проведу разведку и передам тебе всё, что удастся найти, а уж потом, когда сможем сложить более полную картину, будем думать, что делать дальше. — Что ж, это разумно, — согласился парень. — Сможешь начать уже сейчас? — Без проблем, приступлю немедленно, — кивнул Витторио, подобравшись и посерьёзнев. От манерности не осталось и следа, сейчас это был солдат, готовый сию же минуту приступить к заданию. — Отлично, — удовлетворённо кивнул Федерико. На том они и расстались. Витторио ушёл собирать сведения, а Федерико взглянул на небольшие антикварные часы, украшавшие письменный стол. До ужина ещё оставалось время. Сев обратно за стол, наследник Вонголы достал из ящика пухлую тетрадку, из которой торчали вкладыши, потрёпанные листки и закладки с пометками. Всё, что ему на данный момент удалось узнать о пламени, а теперь предстояло переосмыслить и откорректировать. Время он потратит с пользой.