Divide et impera

Часть 1:

Придурок. Придурок. Какой же всё-таки Джордж придурок. Если он хотя бы ещё раз попросит его постоять на стрёме во время их жарких свиданок со Спиннет, то незамедлительно получит по башке. Фред то и дело оглядывался по сторонам, предвкушая момент своего грандиозного провала — попасться скряге Филчу на глаза. За все семь лет своего обучения Уизли удавалось избежать расправы старого завхоза: иногда чудом, иногда намеренно, но близнецы ускользали от него в самый последний момент. И Фред почти гордился своей неуловимостью. Но, кажется, сегодня всё окончательно пошло наперекосяк. Он дважды чуть не налетел на префектов Пуффендуя, патрулирующих школу, затем понёсся со всех ног на пятый этаж, и снова засада. В конце коридора, распушив свой разномастный хвост, деловито расхаживала миссис Норрис. Нет-нет и ещё раз нет. Отбывать наказание в начале нового учебного года — это полная мутотень. Да и Филч — Фред готов был спорить на что угодно — первым делом пожаловался бы Снейпу о "ненадлежащем поведении близнецов Уизли". Пошёл н а х е р, старый ублюдок. Не дождёшься. С этими невесёлыми мыслями парень уже практически смирился и решил, что бояться нечего: всё позади. Сейчас Джордж закончит лобызаться со своей ненаглядной Алисией, и они наконец пойдут спать. Но сильный толчок в спину поднял во Фредерике волну неприятной нервозности, а затем... гнева, ведь нарушительницей его хрупкого покоя была Изабелла Нотт. Эту девушку Фред хотел видеть в последнюю очередь, и вот... он уже было выплюнул саркастичный комментарий в её адрес, как на горизонте замаячила знакомая фигура, хромающая — да-да! — именно в их сторону. — Филч, — обречённо произнёс Фред. Всё, баста, конец. Прощай, репутация находчивого весельчака. Прощайте, драгоценные баллы. Здравствуй, полный пиздец. Он и сам от себя не ожидал такой реакции на возможную потерю баллов. Что, неужели слишком долго просидел бок о бок с Гермионой за ужином? Подслеповатый завхоз — наргл его дери — неуклюже размахивал фонарём, и теперь в темноте можно было различить его сальные волосы, потрепанный коричневый свитер и растянутые на коленях штаны. Вариантов не оставалось: либо прятаться вместе с Нотт, либо... Обдумывая вторую опцию, рыжеволосый судорожно сглотнул. Он схватил слизеринку за талию и затащил в нишу за портретом, едва не чихнув от скопившейся за его рамой пыли. Брюнетка брыкалась, пыталась отпихнуть его, упрямо стуча кулачками по груди, но Фред только шикнул на неё и накрыл скривившиеся в ругательствах губы своей ладонью. Выражение её лица надо было видеть. Серьёзно. Только ради этого стоило совершить вылазку посреди ночи. Изумрудные глаза расширились от удивления, тонкие брови изогнулись в немом вопросе, а Фред лишь кивнул головой в сторону приближающихся шагов. Шаркающую походку Аргуса Филча несложно было узнать. Он кряхтел, сыпал проклятиями и каждые пять метров поскальзывался на гладком мраморе, которым был устлан весь коридор. Фред вполне мог и дальше продолжать дискуссию на тему "1000 и 1 недостаток бурчащего сквибба", но... Изабелла приоткрыла рот, видимо, в попытке что-то сказать, и это простое движение приятной волной прокатилось по его телу. Начиная с головы, а затем тугим узлом скручиваясь где-то в области живота. Мягкая тёплая кожа девушки удивительным образом контрастировала с его огрубевшей ладонью. Постоянные тренировки и стиснутое — порой до крови — древко метлы оставили на гриффиндорце свой отпечаток. Уизли удивлённо опустил руку и повернулся к слизеринке лицом. Тут его ждал второй сюрприз: в полутьме, находясь от него так близко, она казалась необыкновенно — просто по-ангельски — красивой. А ведь раньше он этого не замечал. И это открытие напугало его не меньше предыдущего. Она повела плечами, и гриффиндорец невольно скользнул взглядом по её стройной фигуре. Небольшая грудь, вздымающаяся под черным шёлковым топом, молочно-белый контур плеч, тонкая талия и... — Какого хера ты меня разглядываешь, Уизел? — всё. Волшебство момента было беспощадно разрушено этим ядовитым голосом. — Я тебе не статуя, понял? Когда этот старый мудак свалит отсюда, м? — Как только перестанешь членососить меня своими сладострастными речами, так он и уйдет. Потерпи, я сам не в восторге тут с тобой зажиматься, — холодно отчеканил он. Нотт фыркнула. Видимо, не поверила, и через секунду Фред с ужасом понял, почему. Его вторая ладонь всё ещё по-хозяйски сжимала её бедро. И от этого... он готов был провалиться сквозь землю. — Больно надо об тебя руки марать, а то вдруг позеленею ещё, — поспешно добавил он, с напускным отвращением вытирая пальцы о карман пижамных брюк. Но тело не обманешь, этот жест понравился парню куда больше молчаливого лицезрения полураздетой Нотт.

***

— Не позеленеешь, Фредерик, не бойся. Хотя, — закусив губу, продолжила она, — тебе даже пойдет. На фоне рыжих закорючек, которые растут у тебя на башке, твоё лицо станет менее мерзким, — она широко улыбнулась, но эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Уизли она, по всей видимости, тоже не понравилась. Он прижал девушку к стене всем телом и едва слышно рыкнул: — Если не перестанешь пиздеть, погорим оба. Заткнись. Изабелла хотела было возразить, но быстро поняла, что он прав. От Филча их скрывал только деревянный корпус рамы, которую отодвинь — и вот тебе раз. Нотт недовольно съёжилась и обхватила себя руками: в коридоре веяло холодом, а она, гонимая мыслями, совсем забыла накинуть на себя хоть что-то. Но, благо, Уизли был тёплым, даже в какой-то степени горячим, и жар его тела передался ей. Будь они в другой ситуации, она бы незамедлительно отпихнула его от себя, но сейчас... ей даже нравилось. Фред прислушивался к шагам Филча, а она не отказала себе в удовольствии рассмотреть его лицо. Несмотря на скверный — просто охерительно скверный — характер, Уизли был достаточно... ничего. Подсознание, правда, подкидывало совершенно другие эпитеты, но Белла остановилась именно на этом. Н и ч е г о. Не будет же она расхваливать вонючего нищеброда, верно? В нос ударил его запах, и Белла поняла, что со вторым пунктиком в своём воображаемом списке его минусов она тоже знатно проебалась. Он не был "вонючим": от Фреда пахло мятой, дождём и ещё чем-то неуловимо приятным, отчего по коже рассыпались легким градом мурашки. К о р и а н д р. И в этот момент она резко одёрнула себя.

"Ёбанная идиотка. Стоишь и нюхаешь Уизела словно одержимая. Что, вообще головой поехала или как?"

Этот противный голосок внутри пытался вразумить её. Мол, давай: толкни его со всей дури и беги до гостиной, пока старый хрыч не опомнился. Но... нет. Изабелла Нотт застыла мраморным изваянием в руках у только что обретенного скульптора и была готова поклясться, если бы сейчас он наклонился её поцеловать, она даже не пискнула.

"Тупая идиотка. Какая же ты тупая идиотка".

Он повернулся, и брюнетка потупила взгляд. Обычно такая смелая, острая на язык, а тут... стушевалась под напором небесно-голубых глаз. И не кого-то, а Фреда — мать его — Уизли. Ублюдка, с которым она не раз цапалась на перерывах, который резанул по-живому ещё на пятом курсе. Этот. Херов. Уизли. — И кто кого разглядывает, а, Нотт? — хрипло рассмеялся он, и от этого смеха она вся покрылась мелкой дрожью. Ну, нет, на такое покупаться нельзя, нет-нет-нет. Но вот он выглядывает из-за портрета, едва касаясь щекой её щеки, и сердце гулко падает вниз. Кажется, она только что проиграла в битве с собственной ненавистью. К счастью, слизеринская выправка не дала ей даже малейшего шанса нырнуть в этот омут с головой. Воспользовавшись тем, что Фред переключил всё своё внимание на Филча, Белла зажмурилась, отчего в уголках глаз предательски защипало, и снова погрузилась в болезненные воспоминания. Выручай-комната, две рыжие макушки, и вот... меч Годрика Гриффиндора безжалостно разрубает медальон Слизерина напополам. 1:0 — в пользу красно-золотых. Дальше... Ночь, смазанная чёрная тушь, струйками стекающая по щекам, неуклюжие объятия Тео и бесконечная боль разбережённой души. Неужели одна минута наедине сможет перечеркнуть все те годы ненависти? Нет, не сможет — Нотт была в этом уверена. На такое, по меньшей мере, должны уйти месяцы, и... Стоп. Что?

"Сколько можно, Из? Если шалят гормоны, пойди завтра поплачься Маркусу в жилетку, а не скользи под Уизелом как змея. Самой от себя не противно?"

***

— Чисто, — прерывисто отозвался Фред, не веря своему счастью, — можем идти. Они выбрались из своего временного убежища со спокойной душой, но... такой вечер просто не мог закончиться скучно. Перед ними, сверкая янтарно-жёлтыми глазами, сидела миссис Норрис. И Фред едва не заорал от неожиданности, когда пушистый хвост промелькнул между его лодыжек и скрылся за поворотом. Изабелла побледнела. Зябко обхватив себя за плечи, совсем неаристократично выругалась. Вариантов к отступлению он не видел. Но скрипучий голос завхоза где-то неподалёку заставил уставшую голову лихорадочно шариться в поисках ответа. К удивлению, этот ответ Нотт нашла быстрее. Слизеринка схватила его за руку и рванула в сторону... эм, Астрономической башни? А что, вполне себе решение: туда хромоногий сквибб вряд ли пойдёт. Они перелетели уже через третий лестничный пролёт, когда до Уизли наконец дошло, что происходит. Открытые палладианские окна встретили молодых людей холодным осенним ветром и раскатами грома. Несмотря на буйство стихии, разыгравшейся уже не на шутку, здесь было спокойно. Фред-то прекрасно знал, как потом пройти через совятню к гриффиндорским спальням, а вот Нотт... Что ж, удивительно, но она вела себя здесь как полноправная хозяйка. — Вали, Уизли, в свой прайд тупоголовых. Дядюшка Аргус тупо так быстро не добежит, — она села на край каменного парапета и зачарованно посмотрела на тёмное разгневанное небо. Капли дождя скользили по трубам, превращаясь сначала в крохотные ручейки, а затем в бурлящие реки. Хулиганистый норд неистово бился по черепице в попытке избавиться от этих сверкающих чешуек насовсем. Фред умом понимал, что её слова сейчас кажутся самыми правильными: нужно было идти к себе, завернуться в тёплое одеяло под дружественный храп Симуса и — он был уверен — давно пришедшего Джорджа и уснуть. Но неприятный червячок где-то на подкорке его сознания заставил парня поступить иначе. Он уселся напротив Изабеллы, подперев коленом подбородок, и с напускным интересом начал разглядывать шпили башен гостиной Гриффиндора. Под жестоким натиском туч, свет в ней проглядывался едва-едва, и лишь красноватый отблеск фресок доказывал, что Фред не ошибся. — Я не ясно выразилась? — недовольно протянула девушка, съезжая со своего "пьедестала". — Говорю тебе, ва-а-а-али. Эта вечеринка на одного. Я сюда целенаправленно шла. — Сюда? Зачем? — Не твоё собачье дело, Уизли. — Мне просто интересно. Неужели у малышки Нотт есть своё тайное — поправочка — уже не очень тайное место? — А ты мне в подружки заделался, чтобы я тебе всё выложила сейчас? — в голосе слизеринки сквозил неприкрытый сарказм. Чёрные волосы — влажные от воды — теперь почти сливались с небом. Капли дождя стекали по острым локтям, браслетами окольцовывая кисти, отчего на пижаме девушки появились кривоватые разводы. И... Фред с удивлением отметил, что сейчас выглядит ничуть не лучше. Скажи ему кто за ужином, что он будет сидеть этой ночью в мокрой пижаме на Астрономической башне вместе с самой ненавистной девушкой в его жизни, то... Он бы точно не пошёл сегодня прикрывать задницу Джорджа. Н и з а ч т о. — Мерлин, Нотт, ну у тебя и самооценка, конечно. Просто, — он стушевался. Рассказать Изабелле, что он многие вечера проводит тут в гордом одиночестве, ровно что рассказать всему Слизерину. Разве аристократочка сдержит колкие высказывания в его адрес? Нет. — Я тут часто бываю, — Идиот. Ещё похлеще Джорджа. Ёбанный идиот. — И необязательно сразу плеваться в меня ядом. Он провел ладонью по своим волосам и заметил, что слизеринка пристально следит за каждым его движением, словно опасается чего-то или же выжидает. От это Фреду стало как-то не по себе, но... всё изменилось в одно мгновение, когда брюнетка почти что мягко ответила ему: — Сомневаюсь, что часто. Иначе мы бы точно пересеклись, и на следующее утро один из нас был бы в Больничном крыле со множественными переломами, — пухлые губы дрогнули в усмешке: не злой, а, скорее, усталой. Фред прокашлялся, и, поймав на себе испуганный взгляд изумрудных глаз, поспешил оправдаться. Боже, оправдаться. Оправдаться перед Изабеллой Нотт. — Поперхнулся. Дождь всё не стихал. Тяжёлые капли барабанили по крыше, отдаваясь неприятным гулом в голове. Белла кивнула и снова уставилась в окно. — Ладно, Нотт. Я пойду. А то Филч... Ну, ты сама поняла. — Ага. — Пока. — Пока. И он выскочил из башни, со всех ног несясь к знакомому портрету. Полная Дама даже не удосужилась пожурить его. Видимо, вид промокшего насквозь и злого Фреда не внушал никакой симпатии, а потому она почти сразу его впустила. Джордж, как и ожидалось, мирно посапывал на кровати, обнимая подушку, и Фред зло кинул в него бархатный валик с плетёнными тесёмками. Попал точно в цель, но его непутевый братец лишь что-то невнятно пробормотал, косо отмахнулся и вновь провалился в глубокий сон. Горячие струи воды, льющиеся из гусака, позволили гриффиндорцу сбить озноб и почувствовать себя намного лучше. На контрасте с холодными дождевыми он даже не стал бы жаловаться. От кружки горячего чая с мятой рыжеволосый бы также не отказался, но сейчас — во втором часу — подобное казалось непозволительной роскошью. Все эльфы наверняка спят, а Добби, который при каждой их встрече почтительно кланялся и называл его в своей чудаковатой манере "мистер Уизи", тем более не заслужил побудки посреди ночи. Парень вздохнул и, забравшись с ногами на кровать, лениво растянулся под бордовым пологом. Воспоминаниями он раз за разом возвращался не к своему удачному побегу от Филча, а к хрупкой фигуре, сидящей на парапете и почти что утопающей в темноте грозы. Пухлые губы, алым росчерком выделявшиеся на бледном лице, огромные малахитовые глаза, россыпь чёрных кудрей. Почему-то она выглядела несчастной. Необычно молчаливая, спокойная — даже в какой-то степени инертная — Изабелла напугала его до чёртиков. В этот вечер он открыл для себя и её, и ещё много нового, поняв, что их искромётный обмен любезностями вряд ли можно было назвать ненавистью. Неприязнью — да, но ненависть слишком громкое слово для подобных отношений. Он не отменял факта, что её компания была ему не особо приятна, но... почему тогда не ушёл сразу? М-м-м? Почему до последнего сидел задницей на этих сраных мокрых камнях? Это злило. Неимоверно злило. И вместе со своей злостью Фред провалился в сон, пытаясь лихорадочно натянуть на себя так некстати съехавшее одеяло.

***

Шлёпая босыми пятками по кафелю, девушка зло запахнула полотенце на груди. Меланхолию, которая ещё несколько минут назад была её лучшей подругой, Нотт беспощадно выставила за порог. Стоило Изабелле только зайти в слизеринское подземелье, как всю грусть сняло рукой. На её место пришла злоба: искрящаяся, всепоглощающая. Гонимая этим чувством она растёрла мочалкой всё тело до явственной красноты, пытаясь выкорчевать любое напоминание о Фреде Уизли из своей жизни. Как она только могла, как только додумалась разрешить ему прикоснуться к себе, что это вообще такое было? Гневная тирада безмолвно прокручивалась у неё в голове, но легче — увы — не становилось. Сухая одежда и тёплые носки, подаренные Асторией ещё на прошлое Рождество, по-домашнему грели, а также помогли немного остыть. Удивительно. Запал стих так же быстро, как и разгорелся. Это радовало. Почти. Если бы её на выходе из ванной не встретил проницательный взгляд мисс Гринграсс, которая, деловито подбоченившись, восседала на своём одеяле. Точно клишированная дамочка из 18-го века, ей Богу. — Ну, я жду, — улыбаясь во все тридцать два, начала она. Белла скривилась и сделала вид, будто совсем не понимает, о чём её спрашивает подруга: — Чего? — Нотт, мы знакомы с пелёнок, даже не пытайся юлить. Где ты шлялась ночью? Маркус приехал? — Никто не приехал. Мне нужно было проветриться. — А мне кажется, что не провериться, а промокнуть, — окинув брюнетку оценивающим взглядом, поспешно добавила девушка. Белла хотела было возразить, но на это у неё не было ни сил, ни настроения. — Ладно-ладно, я была на Башне, — растянувшись на кровати, лениво зевнула она, — да, в такую погоду. Меня просто съедали все эти мысли об отце, поэтому... Хотела побыть одна. — А-а-а-а-а... — Не получилось. — В каком смысле "не получилось"? — поинтересовалась Астория. Пожалуй, чуть более резко чем она хотела. — С кем тебя свела карма? — Вот, — обводя пальцем извитые узоры на пологе, уточнила Изабелла, — карма — в данной ситуации — самое правильное слово. Не поверишь, с Уизли. Вот уж не думала, что буду шляться по Хогвартсу с этим бесславным ублюдком. Даже не поворачивая головы, Белла уже наперёд знала, какое выражение сейчас застыло на лице блондинки. Послышался громкий шлепок и парочка грязных фразочек, после чего Нотт увидела съехавшую с простыни Асторию, которую отделяли от пола всего пара-тройка дюймов. Она рассмеялась — неожиданно для самой себя — и с удивлением отметила, что от этого простого действия ей стало намного легче. Будто с души свалился огроменный такой камень и знатно проехался по всем существующим в её голове мыслям о Фредерике Уизли. — И ты, соплохвост тебе в задницу, говоришь мне только сейчас об этом? Почему сразу... Сразу не рассказала? — вспыхнула подруга. Белла только пожала плечами. — Вдруг бы кто-нибудь услышал? — Кто? Малютка Эбби Бёрк в этом году — по наставлению своего отца — осталась дома. Реджис, видимо, боится, что его личину раскроют также быстро, как и Ривза. А так... Мы тут одни. Заккария Ривз. Знакомое — и такое ненавистное имя — больно резануло по ушам. Брюнетка свернулась калачиком и, поджав под себя колени, под гневным взглядом Гринграсс продолжила: — Не суть. Просто так совпало, что мы с ним оказались в одно время, в одном месте и тому подобное. Думаешь, я горю желанием... — Ты лукавишь. Определённо. Я не скажу тебе ни слова, если ты на стороне трахаешься с Уизли, но вот такими методами. Фи, я такое не одобряю. Под дождём, в пижаме. Только не говори, что вы на лестнице... — АСТОРИЯ, МАТЬ ТВОЮ, ГРИНГРАСС, ТЫ ЧТО НЕСЁШЬ? — заорала Нотт, едва не рухнув с кровати от возмущения, и услышала, как через стенку им отчётливо постучали. Сто процентов — это была всем недовольная вонючка Булстроуд. — Головой думай, когда говоришь. Спокойной ночи. Задернув шуршащую занавесь, девушка перевернулась на другой бок и обнаружила, что у неё заложило нос. Гневно поёрзав, она капнула в каждую ноздрю по крупице масляного раствора, отдающего жгучей мятой, и наконец заснула. Утром она увидит Маркуса и наконец забудет всё, что её тревожило. С Флинтом легко, спокойно и хорошо — он вытеснит собой Фреда. Да. Фреда. Который пах дождём, мятой — почти как её капли — и... — Кориандр.