i just wanna shine

Рассветное солнце можно сравнить с художником. Оно окрашивает небо в прекрасные цвета, создавая необычайно красивый пейзаж. Местами неаккуратные мазки, которые выглядят гармонично с общей картиной. Рассвет — одно из самых прекрасных вещей на свете. Рассвет, в какой-то степени, время воплощений самых сокровенных желаний. Рассвет прекрасное время. Рассвет, словно охотник за нечистью, уничтожает всех демонов, не давая и шанса на жизнь. Рассвет прекрасен, с кем бы его не встречал. Один, сидящий в траве, дома или на крыше. С друзьями, гуляя где-то на улице. Даже с врагом, который почти что убил тебя. На рассвете даже умереть не жалко.

Я просто хочу сиять, как солнце на восходе.

Прохладный ветер колышет полы песочного плаща и непослушную копну волос. Дазай стоит на самом краю крыши, но даже и не думает покончить с собой. Он смотрит на Йокогаму, что словно сонная муха. Наблюдает, как проезжают машины. Дазай улыбается. Улыбается так, как не улыбается на людях. Хитрую и неоднозначную улыбку заменяет блаженная, спокойная. Дазай, словно зачарованный, смотрит на восходящее яркое пятно. Он ни о чём не думает, только наслаждается моментом. Рассвет — единственное время, когда Дазай счастлив.

Пробежаться через крыши домов, потому что сегодня мой день.

Дазай почти каждый день приходит на крышу какого-нибудь высокого здания, чтобы почувствовать себя настоящим. Ему нравится это ощущение. Он устаёт от своей же маски, которую носит каждый божий день. Хочет быть нужным, полезным, но скрывается за ненастоящим «я». За ленивым «я», которому никто не нужен. Но на самом деле Дазай хочет дорожить кем-то. Чтобы им дорожили.

Это мой день.

Дазай слышит, как сзади раздаются шаги, но не оборачивается. Он знает о личности нежданного гостя. И, если честно, доверяет ему. Дазай боится доверять, но его подопечный, Ацуши Накаджима, вынуждает это делать. Дазай не контролирует это, как бы ему не хотелось. Осаму слегка напрягается, но продолжает заворожённо смотреть на, ещё спящую, Йокогаму. Дазай чувствует волнение, с которым пришёл Ацуши и улыбается. По-настоящему улыбается. Он не хочет снова надевать свою маску безразличия. Он хочет открыться. Пусть его и отвергнут, пусть после об этом пожалеет, но хочет кому-нибудь высказаться.

Я просто хочу взобраться на вершину горы и, стоя во весь рост, орать с неё.

Ацуши берёт Дазая за руку, не боясь, что тот её отдёрнет, и отводит от самого края. Дазай не противится. Смотрит на оборотня и улыбается. Его улыбка и есть рассвет. Прекрасная, завораживающая. Ацуши не сдерживает собственной улыбки. Дазай не спрашивает, как ученик его нашёл. Не спрашивает, зачем. Компания Ацуши приятна и этого достаточно, чтобы Дазай чувствовал себя спокойно. Он снова расслабляется и садится рядом с Ацуши.

Спокойной ночи, стресс, увидимся утром.

Дазай кладёт голову на плечо Ацуши и улыбается шире, когда замечает небольшое замешательство со стороны оборотня: просто не ожидал. Ацуши берёт забинтованную руку в свою и выводит незамысловатые узоры на кисти. Никаких слов, которые кажутся лишними. Дазай вздыхает, устраивает свою голову удобнее и смотрит на рассвет.

Я и не сомневаюсь, что ты всегда со мной, сажая семена сомнения.

Ацуши смотрит на наставника и улыбается. Улыбается от одного его довольного вида, который практически невозможно увидеть. Оборотень поправляет волосы Дазая и последний считает это за признание. Он прав, но не хочет об этом думать. Тогда его фантазия разгуляется и Дазай, будучи угнетённый прошлым, даже не подумает о хорошем исходе.

Мне кажется, тебе нравится смотреть, как я психую. Спокойной ночи, стресс, увидимся утром.

Дазай закрывает глаза, борясь с самим собой. Дазай всегда борется со своими комплексами. Даже сейчас. Чувствует, как тёплые руки сильнее сжимают его и возвращается из своих мыслей. Дазаю комфортно. Знает, что нужен и этот факт чертовски греет прогнившую душу. Дазай ложится на колени Ацуши и какое-то время смотрит на него. Оборотень смотрит на Йокогаму. Он видел не самую лучшую часть этого города, но сейчас наблюдает за ним, словно нет ничего прекраснее.

Так что, я просыпаюсь, вылезаю из кровати, встаю.

Ацуши переводит взгляд на наставника. Тот сразу отворачивается, словно боится чего-то. Ацуши не обращает внимания и перебирает вьющиеся волосы. Спустя время, Дазай убирает со своей головы руку Ацуши и опять садится. Накаджима не обижается, ведь знает, что Дазая гложет прошлое, хоть и не знает, что случалось с Дазаем до Агентства.

Не копаюсь в своей голове, потому что это опасно, и я не хочу потерять рассудок, нет.

Дазай смотрит на солнце, что почти взошло. Видим в нём лучшие моменты своей жизни, которых было мало. Осаму снова закрывает глаза, мечтая о своём.

Я просто хочу сиять, как солнце на восходе.

Осаму понимает, что хочет спать, но мысль о работе его греет. Работа — место, где Дазай доволен. Где, играет роль неудавшейся самоубийцы, скорее из привычки, чем необходимости. В Вооруженном Детективном Агентстве Дазаю комфортно. Каждый раз, когда Осаму приходит встречать рассвет, он понимает, что действительно счастлив. Вернее сказать, доволен. Жизнь, что сложилась после Портовой Мафии, прекрасна, хоть и имеет видимые минусы.

Прекрасные деньки только начинаются, если я им не помешаю.

Дазай любит рассвет. Он готов вечно смотреть на восходящее солнце, мечтать о том, что уже никогда не воплотить в реальность и напевать песни, которые прослушал миллионы раз.

Я просто хочу сиять, как солнце на восходе.

Дазай снова ложится на колени Ацуши и смотрит на него, глупо улыбаясь. Накаджима молчит. Знает, что все карты раскроются тогда, когда Дазай сам этого захочет. Не торопит события, даёт наслаждаться утренним солнцем. Пускай рассвет короткий, это не мешает наслаждаться Йокогамой, что только просыпается.

Пробежаться через город по крышам домов, потому что сегодня мой день.

Дазай засыпает. Ацуши принимает это за признание. И он прав. Дазай любит его настолько, что готов доверить свою жизнь. Им не нужны слова, чтобы знать о взаимных чувствах. Им не нужны подарки, которые влюблённые обычно дарят друг другу. Им нужны они сами. Нуждаются друг в друге. Это приятно.

Я просто хочу взобраться на вершину горы и, стоя во весь рост, орать с неё. Потому что сегодня мой день.