День 1099

День 1098. Ничего нового. Пару дней назад было ровно три года, как Ньют открыл глаза в лифте, что ехал наверх. Ньют сам с собой пошутил о том, что нужно было сделать по этому поводу торт. Хотя бы из песка. Перед глазами проносится первый день. Было паршиво, но со временем привык, даже ужасные бетонные стены перестали казаться чем-то отталкивающим. Если подумать, солнце очень даже красиво освещало глэйд перед тем, как скрыться за холодным камнем. Да и рагу Фрая теперь кажется вкусным. Он делает тяжёлый вздох. Воздух кажется чуть металлическим. Первое время это пугало, сейчас ассоциируется с кровью строителей, случайно ударивших себя по пальцу. Блондин отказывается придумывать другую ассоциацию. Да, Ньют хмыкает про себя, смириться оказалось проще, чем он думал. Только больная левая нога напоминала о попытке всё закончить. Борьба то была, или наоборот постыдная попытка побега? Он не думал, просто не хотел. Ньют пьёт горькую дрянь Галли из банки, уже даже не морщится, как раньше, словно не чувствует вкуса. К сожалению, вкус он ощущается прекрасно, а вот желание жить всё ещё на нуле. Забавно. Банка бурды полная, а Ньют совсем пуст. День 1099. Сегодня должен приехать чёртов лифт. Привезти предметы первой необходимости и новичка. В ушах уже стоит мерзкий звук крутящихся шестерёнок и лязгающих цепей. По плечам под светлой рубашкой пробегают мурашки, каждая из которых словно пронзает кожу маленьким ножом. Таким, каким Чак вырезал свои фигурки, потому что другие ему пока не доверяли. Ньют усмехается, когда вспоминает прибытие Чака. Парнишка был так напуган, что едва ли мог дышать. Не то что бы это забавно, но отвыкший от каких-либо эмоций Ньют был рад увидеть их у другого человека, пусть тот и был всего лишь ребёнком. Собственно, они все тут были всего лишь детьми, но наблюдателей это не останавливало. Интересно, а их вообще могло остановить хоть что-нибудь, если эти люди спокойно смотрели на смерть мальчишек вроде Чака? Ньют не хотел об этом думать, да он вообще ни о чём думать не хотел. Коктейль Галли с утра лучше любого будильника и ледяной воды в лицо. Так и до зависимости не далеко, если подумать. Но и думать Ньют не хотел. Раздался такой знакомый звук металла, что аж горло сжалось. Ньют думал о том, что будь у него астма, он бы ощущал именно это во время приступов. А может и нет. Шум затихает. Лифт приехал. Торопиться не хотелось, всё равно ничего нового не будет, так ведь? Тяжёлый вздох. Нужно идти. Остальные уже столпились вокруг железного капкана с новой мышкой внутри, рассматривая шанка, которому сегодня явно не везёт — первое лицо, которое он видит принадлежит Галли. Блондин бы явно не хотел узреть такое с самого утра. Ну, или просто с пробуждения, потому что уже где-то полдень. Ньют находит силы усмехнуться, когда парнишку вытаскивают из лифта, кидая на землю, а может тот и сам упал, это не так важно, если уж на то пошло. Блондин отчего-то хмурится, когда видит уже привычный страх в больших карих глазах новичка. А когда тот срывается с места и бежит, счётчик в голове Ньюта возвращается к цифре 1. Все те дурацкие 1099 дней в клетке как будто исчезают, стоит только новенькому брюнету появиться. Ньют не знает, что делать, он растерян, но чувствует внутри тепло, когда шанк смотрит на него впервые. И Ньют, тоже как будто впервые за вечность, искренне ему улыбается.