Воды с лимоном, Серкан Болат?

Мир роскоши и соблазна затягивает в себя, как в пучину. Люди не могут выбраться из него самостоятельно. Да и не встречала я людей, готовых отказаться от многомиллионных состояний, крутых тачек и домов. Когда попадаешь в столь элитное заведение, сразу при входе ощущаешь этот запах. Деньги. Секс. Деньги. Секс. Доллары. Евро. Шубы. Авто. Еще раз деньги. Все это – чиновники, артисты, бизнесмены, главы корпораций. Рядом так и примыкают к ним их жены. Чуть поодаль бросают ревнивые взгляды их любовники и любовницы. На танцполе или в лаундж зоне с караоке резвятся детишки богатых родителей, балуясь наркотиками, алкоголем и грязными танцами. Это обычный вечер пятницы в «Atlantic». Когда ты попадаешь в такого рода заведения, нужно выглядеть соответствующе. Ты не можешь позволить себе надеть обычное коктейльное платье и каблуки. Хотя, если бы сейчас я была той самой студенткой, лишившейся стипендии и будущего, я бы так и оделась. Но на данный момент, Эда Болат представляет честь и достоинство целого холдинга и «Art life», поэтому пришлось одеваться чуть менее скромно. Короткий топ красного цвета обтягивал все, что можно и нельзя. Шорты намного выше колен в тон к верху. Чтобы хоть как-то чувствовать себя в безопасности – пиджак, чуть темнее основного цвета. Высокий конский хвост, смоки на глаза, алая помада. Завершали образ босоножки на одиннадцатисантиметровом каблуке. Выглядела я максимально не похоже на свой повседневный стиль, но отлично вписалась в полу темное освещение данного заведения. Эмир был моим телохранителем и сопровождающим одновременно. На нем черная облегающая рубашка с тремя расстегнутыми сверху пуговицами, что оголяло его шею полностью и верх груди. Внизу стандартные джинсы и туфли. Мы очень хорошо сочетались по цветовой гамме, но душевно не совсем. Мне было немного неловко находиться со своим психотерапевтом в такой обстановке. Его же, видимо, все устраивало. В какой-то момент, только зайдя в клуб, Эмир взял меня за руку и тут же повел в сторону к бару. Откуда он знает его расположение? Вечеринка была в самом разгаре. Диджей запускал все новые и новые ремиксы популярных хитов. Танцпол был заполнен двигающимися и не совсем трезвыми телами, а мы с моим кавалером сидели в ВИП-зоне, куда у нас и был доступ по тем самым пригласительным. Огромные кожаные диваны, перед ними столики небольшой высоты, практически ломающиеся от выбора закусок и коктейлей. Отдельный бар, место для танцев и своя сцена, где есть возможность послушать различных артистов или исполнить что-то самим. — И все же я не понимаю тебя, Эда. Зачем ты позвала меня? — Эмир допивал очередной бокал с виски и дымил кальяном, я в этот момент уже заказала третий апероль. — Не знаю. Мне хотелось его позлить. Серкан был так уверен, что мы пойдем вдвоем, захотелось немного поубавить его пыл, — смотрю на танцпол в обычной зоне. Мы сидели на втором этаже, поэтому вид открывался просто фантастический. — А как он отреагировал? Не пытался остановить или переубедить? — официант поставил передо мной бокал и удалился. Алкоголь приятно растекался по венам и расслаблял голову. Этого мне не хватало. — Это был бы не Серкан. Мы очень сильно поругались дома. Не знаю, Эмир, зачем все это. Он меня раздражает, бесит. Все время диктует свои условия и правила. Не знаю, правда не знаю, чего я хочу от себя, от него, — хоть музыка и играла достаточно громко, мы сидели близко, поэтому не было надобности орать на все заведение. Эмир осторожно поставил бокал на стол, отложил трубку и повернулся всем телом ко мне. Его глаза были уже немного затуманены, тело расслаблено. Но я не чувствовала от него опасности. За все то время, что мы здесь, он ни разу не позволил себе лишних слов или действий. Это меня успокаивало и пробуждало еще больше доверия и откровенности в разговоре. — Ты его любишь, Эда? Испытываешь влечение? Или все также ненавидишь? — последнее слово неприятно покоробило меня. — Я не могу ненавидеть его. Каждый раз, когда он появляется в поле зрения, хочется броситься к нему на шею, обнять. А через секунду рука чешется, чтобы пощечину дать. Мы уже говорили с тобой, что это эмоциональная бездна, и я сейчас на краю, чтобы снова туда упасть, — даже сквозь басы и ритмы я услышала его шумный вздох. — Иногда мне кажется, что вы между собой вообще не разговариваете и не разговаривали, — апероль застрял в горле. — О чем ты? — Эмир снова заказывает виски и дымит в мою сторону. Пришли в клуб, а тут снова психотерапия началась. — В нормальных и адекватных отношениях люди не делают ничего назло друг другу, Эда. Они садятся и, смотря в глаза, проговаривают все проблемы, что встали между ними. Создается ощущение, что ни одна из ваших неурядиц, что были до аварии и после нее не были решены до конца. И даже сейчас, вместо того, чтобы провести время с мужем, ты поссорилась и пошла в клуб со мной. На его месте я бы поднял все свои связи в Стамбуле и приехал сюда. Странно, что он этого еще не сделал, — по-моему, уже пора привыкнуть, что у нас ненормальные отношения. Делаю большой глоток коктейля и откидываюсь на спинку дивана. — Ну теперь уже нет смысла об этом говорить. Пойдем, потанцуем? В клубе же все-таки. Танцпол в этом заведении отличается от всех обычных. Здесь состоятельные люди заводят новые знакомства, обмениваются сплетнями и сенсациями в сфере бизнеса. Когда мы с Эмиром вышли на паркет, нас обоих закрутил этот водоворот. За всю жизнь мне не приходилось столько разговаривать о работе и проектах, сколько за этот час. Эмир находил новых клиентов на сеансы, а я обменивалась контактами с людьми, которым резко захотелось поменять ландшафт участков. Вся та расслабленность и успокоение исчезли всего за миг, когда в толпе я разглядела господина Кармеля. Но не одного. Рядом с ним, опустив обе руки в карманы брюк классического костюма бордового цвета, стоял Серкан. Он был серьезен. Мне даже показалось зол. Нет, мне точно не показалось. Кармель о чем-то долго вещал ему, а потом показал рукой в мою сторону. Черт. Эмир во всю разговаривал с какой-то перекаченной силиконом брюнеткой, когда я резко дернула его за руку и потащила прочь. Ну почему он всегда находит выход? Почему даже в самый недоступный клуб попадает так просто и без проблем? Ничего не понимающий психотерапевт только безвольно тащился за мной. В зале снова стало темно. Видимо, все бизнесмены закончили разговоры и теперь опять можно вернуться к распитию напитков, танцам и веселью. Но только не мне. — Что случилось, Эда? — теперь Эмиру приходилось кричать, так как светская составляющая этого вечера закончилась, и все превратилось в настоящий клуб. — Серкан. Он здесь. Нам нужно уходить и как можно быстрее. Я не хочу с ним пересекаться, — кричу я в ухо мужчине. Психотерапевт удивленно посмотрел и рассмеялся. — Эда, он твой муж. Что значит «не хочешь пересекаться»? Хватит уже бегать от него. Отдохните оба, расслабьтесь. Пропустите по паре бокальчиков, потанцуйте, — Эмир ободряюще нежно приобнял меня за талию одной рукой, а другую вытянул вперед, изображая танец. Не знаю, быть может алкоголь наконец-то дошел до мозга, но мне стало очень смешно от этих попыток станцевать что-то похожее на танго под клубную музыку. Мы в шуточной манере двигались по маленькому участку пола и оба умирали со смеху. Да, я точно опьянела. Эмир прекратил чудовищные попытки танца и просто начал кружить под своей рукой, двигаясь уже более ритмично. Мы начали танцевать так, как и нужно в клубе: легко, непринужденно, прыгая на месте в такт мигающему стробоскопу и басам в музыке. Из головы тут же вылетели все переживания, обиды и злость. Я танцевала, танцевала и танцевала. Мелодия уносила меня все дальше и дальше от реальности. Начинаю кружиться вокруг своей оси, поднимаю руки вверх, запрокидываю голову… Чувствую, как теряю равновесие. Я не пытаюсь за что-то ухватиться или как-то сохранить баланс, будто где-то на подкорке ощутила его присутствие рядом. Пара мгновений, и вместо того, чтобы упасть с позором на пол, я мягко падаю в его объятия. Его аромат. Среди сотни дорогущих одеколонов в этих стенах, его я узнаю всегда. Твердые, цепкие и в то же время родные и нежные руки. Открываю глаза. Они на уровне его пухлых губ, которые так и хочется поцеловать. Он снова здесь, рядом, несмотря на наш скандал дома еще пару часов назад. — Серкан… — мурлычу я и обнимаю его. Да, обнимаю. Потому что хочу обнять. И пока я пьяненькая, могу себе это позволить. — Эда, нам пора. Где твоя сумочка? — холодно-ледяной тон, который мгновенно привел меня в чувства. Он даже не пытался сказать это мягче и нежнее. Вырываюсь из его кольца. — Зачем ты сюда приехал? Я тебя не приглашала, — поправляю чуть примявшийся пиджак. Сохранять дистанцию не получается, так как тогда его не слышно. Приходится наклоняться и мне, и ему к самому уху. — Меня сюда не нужно приглашать. Господин Кармель сделал мне еще до нашего с тобой знакомства карту постоянного клиента. А теперь собирайся, мы уходим, — от такой наглости меня распирала злость еще больше. Разворачиваюсь на каблуках и ищу в толпе Эмира. Карту постоянного клиента значит? Ну тогда нельзя упустить такой возможности. Нахожу психотерапевта у бара, заказывающего еще один виски. Отлично. Оттуда вид открывается потрясный, но ничего не слышно. Не оборачиваясь, иду прямиком к бару. Не подозревающий Эмир пританцовывал на месте. Я подхожу к нему сзади и приобнимаю за талию. Мужчина сразу замер. — Эда? Что ты делаешь? — он поворачивается в кольце моих рук, и теперь мы стоим нос к носу. *** Она не сказала мне ни слова. Просто развернулась и пошла к какому-то мужику! Замираю, как в вкопанный, когда вижу, что она обняла его. Ты делаешь это назло, Эда Болат? Опять? Мужчина явно удивлен ее действиям. Ну, конечно. Он же точно знает, что она замужем. Он сейчас оттолкнет ее и все. Давай, дятел, соображай быстрее. Но мое терпение окончательно лопается, когда этот мудак опускает свои руки ей на талию, а потом наклоняется к лицу и что-то шепчет. Ах ты сукин сын! В два шага оказываюсь рядом с этой парочкой. Руки чесались набить ему морду прямо там, но это совершенно не то заведение, в котором так можно сделать. Эда начинается смеяться, будто не замечает моего присутствия прямо у нее за спиной. Внутри все бурлит, кипит. — Эда! — прикрикиваю я, и только тогда девушка поворачивается. Она театрально изображает удивление и отходит чуть в сторону, облокотившись на плечо этого дегенерата. — Ой, Серкан! Я думала, ты уже уехал. Ты же торопился там куда-то, — опасный прищур и игривые нотки в голосе были слышны даже сквозь шум музыки. — Что ты творишь? Что за игру ведешь? — лицо девушки посерьезнело. Она приблизилась ко мне вплотную. Я тут же окаменел от такой близости. — Я – не твоя игрушка, чтобы уезжать по первому твоему зову, Серкан Болат. Господин Кармель пригласил меня, и я буду здесь столько, сколько захочу, — прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не ляпнуть лишнего. — Но это не повод, Эда Болат, у меня на глазах обниматься со своим психотерапевтом, — на секунду в ее глазах было удивление. Она правда думала, что я не узнаю этого Эмира? — Через месяц я буду свободная девушка, поэтому привыкай, что это тебя не касается, — она говорит угрожающе-обольстительно. Ну ты сама напросилась. Пока Эда не успела понять, что к чему, я беру ее лицо в свои руки, а губы накрываю поцелуем. Она не сопротивлялась ни секунды. В этот же момент, будто ждала этого все время, отвечает на поцелуй. Нежно, трепетно и не настаиваю, но всем видом показываю окружающим и в том числе этому психиатру, что эта девочка моя. Эда таяла у меня в руках, прижималась сильнее и углубляла поцелуй. Даже я был удивлен ее напору. Мы продолжали бы так стоять и целоваться, но тут освещение резко сменилось. Стало ярко, загорелись прожекторы, направленные на сцену ВИП-этажа, а музыка стихла. Эда в этот же момент отскочила от меня, как от огня. — Что ты творишь, Болат?! — зашипела она, стараясь не привлекать внимания. Я приобнимаю ее за талию, чтобы противные репортеры не получили ценных кадров для завтрашних статей. — Здесь кругом журналисты, Эда. Пункт контракта номер пять: на всех интервью, светских раутах и прочей мишуре, мы – влюбленные и окрыленные, — она перестала вырываться, но злостный шепот не прекращался. — Я ненавижу тебя, Серкан Болат! — не могу сдержать ухмылку. — А я люблю тебя, Эда Болат, — девушка к моему удивлению лишь молча улыбнулась и опустила глаза. *** Как у него это получается? Еще пять минут назад я флиртовала с Эмиром, чтобы он ревновал, минуту назад готова была наброситься и раздеть его прямо тут, а сейчас абсолютно спокойно стою и улыбаюсь его словам? Это сумасшествие, психушка! Но мне она так нравится! Рядом продолжал стоять ничего не понимающий Эмир. Одними губами произношу, что все потом объясню, но это становится не так важно, когда сцену снова озаряют прожекторы, звучат фанфары и выходит господин Кармель с микрофоном. Все собравшиеся господа начинают громко аплодировать ему, как на каком-то фуршете. Будто не было еще несколько мгновений назад клуба и безудержных танцев. Кармель жестом призывает толпу стихнуть. Пока он ведет благодарственные и приветственные речи, понимаю, что стою вплотную в обнимку с Серканом. И теперь место на талии, где лежит его ладонь, вспыхнуло и загорелось. Мне тут же стало жарко и невыносимо. Зачем я на этом зацикливаюсь? Он так близко. Не хочу себя сдерживать сейчас, не хочу. Осторожно кладу голову ему на плечо. Спустя пару минут Серкан нежно и робко целует меня в макушку, и от этого жеста так тепло и уютно на душе. — И как Вы все знаете, клуб «Atlantic» ценится своими развлечениями и соревнованиями среди гостей каждую неделю. Сегодня центром наших поединков будет эта сцена! — все неожиданно заулюлюкали, а я непонимающе смотрю на Серкана. Что еще за поединки? Будто прочитав мои мысли, муж наклоняется к самому уху и шепчет. — А я предлагал тебе раньше уйти. Теперь, если ты откажешься участвовать в этом бреде, Кармель внесет тебя в черный список, так что сама напросилась, — шуточная угроза, звучавшая в его голосе, меня напрягла. Что это блин значит? — Моя жена в свое время была лучшей певицей Стамбула. На каждом семейном вечере, или в этом клубе звучала живая музыка. Она исполняла различные хиты: и нашего, и прошлого. Именно ее вокал привлек такую разноплановую аудиторию в это заведение. Неделю назад был ровно год, как ее не стало. Поэтому чтобы почтить ее память и, конечно же, вспомнить то веселье и радость, которое дарило ее пение… Сегодня среди моих любимых гостей пройдет соревнование в караоке! — еще большая волна аплодисментов и радости. Караоке? Ну нет. — А если не умеешь петь? — шепотом спрашиваю мужа, но он только улыбается мне в ответ. — На дне рождения Пырыл ты доказала всем обратное, — его томный шепот снова заставил меня покрыться мурашками. Что? На дне рождения Пырыл? Когда такое было? Я стараюсь сосредоточиться на речи Кармеля, но понимаю, что снова не здесь, не в этом клубе. Голова предательски запульсировала, а перед глазами забегали мушки. Ну нет! Только не сейчас! Последнее, что успеваю сделать, всеми силами схватиться рукой за низ пиджака Серкана. И вот я снова провалилась в неизвестность. «Это тоже какой-то клуб. Вокруг много людей, все о чем-то разговаривают и общаются. Я вижу, как Энгин долго стоит напротив Пырыл с цветами и извиняется. День рождения Пырыл. — Серкан сказал, что не приедет, он так и сказал, да, — к нашей компании девочек подходит Феррит. — Конечно, не приедет. Зачем ему приезжать, — с улыбкой на лице и обидой в голосе произношу я. Что это со мной? Сказав, что пришла моя очередь, иду по направлению к сцене. Эда, что ты творишь? Остановись сейчас же! Но ноги уверенно ведут меня по направлению к микрофону. И я начинаю петь. Sen beni boşuna hiç kalbinin oralara koyma Не пускай меня впустую в свое сердце Kollarını bana sarma, kalamam oralarda В свои объятия - я там не могу остаться Sen de gül eğlen, oyle acıklı konuşma Иди развлекайся, не говори обиженно Hayat ne ki sonuçta, anlık bir buluşma Что такое жизнь, в итоге - встреча на мгновение Lalala la ben de böyleyim Ла-ла-ла, я тоже такая Lalala la hep de böyleydim Ла-ла-ла, и всегда такой была. Он здесь. Он в зрительном зале. Серкан зашел именно в тот момент, когда я запела. Почти все время я держалась за стойку микрофона, боясь, что упаду. Выразительный взгляд серых глаз пронзал меня до глубины души. Я пела. Пела ему, о нем, для него. Слова неслись рекой, наполняя мое душу и тело теми чувствами, которые не выразить словами. Вся обида, злость, боль и любовь вылились в строчках этой песни. И под конец я была полностью свободна и открыта. Мы пронзали друг друга, не могли оторваться, будто все люди вокруг стали ничем. Я – такая. Я всегда была такая…» Эда! Эда! Отпусти мой пиджак, что с тобой? Эда? Открываю глаза и понимаю, что стою и смотрю в одну точку, ухватившись за пиджак мужа. Кармель все еще что-то рассказывает, значит, отключалась я ненадолго. Удивительно, что я не упала, а все также твердо стою. Голова правда немного кружилась, но это неважно. Я пела. И правда пела. — Ты прав. На дне рождения Пырыл я и правда хорошо пела, — Серкан нахмурился, а потом в его глазах заискрилась надежда. Он повернулся ко мне лицом и тихо-тихо сказал. — Ты вспомнила? Ты помнишь день рождения? Помнишь меня на нем? — у меня перехватило дыхание от его радости в голосе. Он так хочет услышать это «да». Так хочет, чтобы я помнила все, связанное с ним, даже плохое. Ведь это наша история. Наши ошибки и проблемы. — Мутно, но вспомнила, — также тихо отвечаю я. Серкан крепко-крепко меня обнимает, привлекая тем самым внимание Кармеля. — Итак, как я уже говорил. Музыка и песни помогает выразить эмоции и чувства, что невозможно выразить словами другому человеку, поэтому это будет парный конкурс. Нужно четыре пары. И одну я уже точно знаю. Серкан и Эда Болат, прошу Вас ко мне на сцену! — звуки оваций и улюлюкания мгновенно отрезвили нас обоих. Я с огромной мольбой и надеждой смотрю на мужа, будто прошу пощады, но он лишь отрицательно машет головой, берет меня за руку и сам нехотя идет на сцену.