Одержимый

            Pov Сукуна Я подозревал, что легко не будет. Но с Мегуми… просто невозможно. Он не слушает голос адекватности. Изначально кажется, что он очень холодный, живет по уму, слушает голос разума, никаких эмоций. Но на самом деле все в точности наоборот. Это была просто маска, которую оказалось так легко сорвать. По крайней мере мне. Мегуми легко ведется на поводу у эмоций, особенно сильных и мгновенных. И вот сейчас произошло именно это — на поводу у страха он сбежал. В прошлый раз он ушел с моего позволения. Я отпустил его, чтобы он все обдумал. Сейчас же я знаю, что думать он не будет, просто убежит от меня туда, где я его точно никогда не найду, а меня это не устраивает. Он пришел ко мне сегодня поговорить, потому что я согласился на это. Я очень эгоистично позволил ему побыть эгоистичным придурком. Извините за каламбур. Но это я позволял все делать, потому что был не против. Сейчас же я не разрешал ему уходить. Поэтому через двадцать секунд после того, как захлопнулась входная дверь, я иду за ним. Я его вижу. Да, на улице очень темно, но мое восприятие все еще чувствительно из-за Мегуми, поэтому свою пропажу вижу прекрасно. Наверное, это похоже на то, как хищник преследует свою добычу, но да ладно. Я выжидаю. Снова позволяю ему немного отойти и успокоиться, но не теряю из вида. По его походке я понимаю, что он действительно потихоньку успокаивается. Удивительно, как много я успел о нем узнать за те пару встреч. Спустя пару минут он останавливается и поднимает голову к небу. Я повторяю его движение, но только чтобы быстро посмотреть, что там в небе. Ничего, тучи, темно. Я его зову. — Мегуми! — Иду к нему, постепенно приближаясь. Не быстро, но и не очень медленно. Просто чтобы он свыкся с мыслью о том, что я подхожу. Он опускает взгляд обратно и начинает поворачиваться ко мне. Я вижу его измученный взгляд, это заставляет меня остановиться. Остановиться и смотреть, как винтики в его голове истерично прокручивают все возможные варианты исхода этого разговора. — Мегуми, пожалуйста. Не я один не рассказываю абсолютно все. — В яблочко. Я догадывался, что им движет не совсем страх от увиденного. Это страх, но, скорее всего, за меня. А это значит, если я смогу убедить его в том, что все будет хорошо, то он останется со мной. В его глазах становится еще больше страха, если такое вообще возможно. Я останавливаюсь в полуметре от него. — Чего ты на самом деле боишься? — Боюсь? — Он выдыхает это, резко и громко. — Всего, что связано с этими отношениями. — Он жестикулирует, но так, не поднимая руки выше пояса. — Ответственности, чувства вины, сделать тебе больно… — Он не хочет мне вредить, понятно. Будь оно все проклято. Он не против того, чтобы быть со мной в этих ужасно странных и страшных отношениях монохрома и реагента, он против того, чтобы делать мне больно. Удивительно, на самом деле. — А если я скажу тебе, что это абсолютно не важно, если ты будешь со мной? — Я хочу подойти еще ближе, мне это необходимо. Я почти получил то, чем был одержим. Делаю шаг вперед. Он не отходит. Хорошо. — Ты всегда сможешь вернуть меня в стабильное состояние, как это сегодня сделал Юджи. — Я пытаюсь смотреть на него с нежностью, успокаивающе. — Если я пообещаю никогда не винить тебя в этой боли? — Я делаю еще один шаг. На один шаг ближе к нему, ближе к нашему «долго и счастливо». — Что, если мы разделим эту ответственность поровну? — Я подхожу к нему вплотную и беру его руки в свои. Наконец-то он не сбегает, не вырывается. — Как? Как мы это сделаем? Как ты себе это представляешь? — Он говорит это очень быстро, тараторит. Немного истерично я бы сказал. Его голос немного сел, странно. — Я не знаю. Никак. Я себе это никак не представляю. Только знаю, что хочу попробовать. — Мегуми смотрит в пол, не знаю почему, но на меня он пытается не смотреть. Мне нужно посмотреть ему в глаза, чтобы убедить, поэтому одной рукой я легко касаюсь его подбородка и приподнимаю его голову вверх. На его глазах слезы. — Зачем ты пошел за мной? — В смысле зачем? — Почему ты просто не отпустил меня? — Отпустить тебя? Сейчас? Когда у меня больше всего шансов заполучить тебя? Смешной. — Потому что я хочу тебя. Всего тебя. Хочу, чтобы ты остался со мной. — Я притягиваю его к себе в объятия, он не сопротивляется. Все, это закончилось? Он больше не будет от меня бегать? Его руки обнимают меня, он успокаивается. — Что теперь будет? — Он спрашивает это, утыкаясь носом в мою шею. Я чувствую кожей его слезы. — Я не знаю. Хотел бы знать, но не знаю, поэтому ничего не буду обещать. — Беру руками за плечи и немного отстраняю от себя. Смотрю в глаза. — Но я точно знаю, что нам будет тяжело с этим жить, особенно в первое время. — Откуда ты знаешь, что все будет хорошо? — Он стоит и не двигается, только смотрит мне в лицо своими заплаканными глазами. Картина просто жуткая. Я точно не хочу, чтобы он плакал. — Почему ты так уверен, что все будет хорошо, если я буду рядом с тобой? — Вытирает слезы рукавом своей кофты. Мои руки все еще на его плечах, немного мешаются, но он их не убирает. Я подозреваю, что так ему спокойнее. — Откуда это? — А я этого и не говорил. — Я так подумал, но это были не совсем справедливые мысли. Я протягиваю ладони к его еще мокрому от слез лицу и стираю остатки влаги большими пальцами. — Я сказал, что не важно, плохо мне или хорошо, если ты будешь со мной. Важно только это и ничего больше. — Да, такая формулировка вернее отражает мое состояние. Кажется, до него доходит смысл моих слов. Я ему ничего не обещаю, не заманиваю рассказами о счастливых радужных единорогах, оставляю свободу действий и чувств. То есть, даю ему в отношениях то, что он больше всего боялся потерять. — Ты не потеряешь свою свободу и себя самого в этих отношениях. Обещаю. — И это единственное обещание, которое я могу дать. Сейчас это единственное, в чем я точно уверен. — Тогда ладно. — Он кивает. Смысл моих слов наконец доходит до него. На лице больше нет того, что было раньше, он не находится меж двух огней, ему не нужно выбирать между принципами и отношениями, я могу дать ему все это. — Ладно «что»? — Мне нужно, чтобы он это озвучил, проговорил ртом, чтобы не возникало никакого недопонимания. Но он пожимает плечами. Блин, Мегуми, ну что тут непонятного? — Мегуми, дай нам шанс. Пожалуйста, скажи, что ты дашь нам шанс. Мы попробуем быть вместе. — Я смотрю ему в глаза. Он не прячется и не убегает. Он понимает, чего я от него хочу. Особенно, если сказать это словами. Но да ладно, я не фанат намеков, я люблю коротко ясно и прямо в лоб. — Скажи это.             Pov Мегуми Он стоит передо мной, мое лицо в его ладонях. В темноте улицы, освещенной лишь блеклым слабым светом, он просит сказать, что у нас есть шанс. Я смотрю на него и вижу, что он не солгал ни разу. Он обещает мне свободу в этих отношениях. Ему плевать на боль от разрыва связи, главное, чтобы я был рядом с ним. Он не будет винить в этом меня. Он доверяет мне свое физическое и эмоциональное состояние и хочет взамен того же. Я ему верю, осталось лишь довериться ему так же, как он мне. И кажется, это самое малое, что я могу ему дать. — Да. — Я смотрю на него, протягиваю руку к его щеке, на моих глазах все еще слезы, но на лице сверкает улыбка. Он как не просит меня остаться с ним навсегда, так и не просит уйти далеко и надолго. Он просит дать нам шанс. И черт бы все это побрал, но я тоже хочу этот шанс. — Мы попробуем быть вместе. Кажется, на этих словах слетают все тормоза. Он снова меня целует, притягивая к себе все ближе и ближе, словно пытаясь слиться со мной в одно целое. На улице ночь, никого нет, никаких правил и ограничений, только я, он и этот сводящий с ума поцелуй. У меня подгибаются колени, ноги не держат, вместо мышц — вата. Если бы не его руки на моем теле, я бы очень скоро встретился с асфальтом. Ну почему все его поцелуи приводят меня в такое состояние? Надо будет тоже первым лезть к нему с поцелуями, не хочу быть единственным в полном ауте только от этого. Мы целуемся долго и страстно, не желая отпускать друг друга, ведь так давно хотели этого. Не будь мы на улице, то уже, скорее всего, трахались, потому что я ощущаю его стояк через свои и его штаны своим стояком. Эдакая прелюдия потираниями друг о друга. От этого мутнеет сознание, мы хотим друг друга здесь и сейчас, но, блять. Мы на улице, в нескольких десятках метров от дома. Здесь куча других домов, в которых могут проснуться люди, а дома остались Сатору и Юджи, приходящие в себя после произошедшего. Короче говоря, здесь и сейчас не получится, поэтому я пытаюсь отстраниться. Но в том то и прикол, что я только пытаюсь, Сукуна меня не отпускает, утягивая во все более горячие поцелуи. Но нам точно нужно домой, поэтому я перестаю пытаться и начинаю отталкивать его от себя настойчивее. Он, безусловно, сильнее меня, но сопротивление в руках заметить должен. И замечает, отстраняясь первым, чтобы спросить, что не так. Но я не даю даже начать говорить. — Нас Юджи с Годжо уже, наверное, заждались. — Я очень быстро это проговариваю, чтобы Сукуна обратил внимание и немного поумерил пыл. Умеряет, но приберегает на тот момент, когда мы останемся только вдвоем. — Блин. — Он выдыхает и немного увеличивает расстояние между нами. — Мы же еще на улице, да? — Ага, на улице. И немного дальше от твоего дома, чем можно было бы предположить. — Я тяжело дышу, ну, а кто не дышал бы после такого марафона поцелуев? Из-за этого говорю немного сбивчиво и медленнее. — Тогда нам нужно вернуться и выпроводить их. — Сукуна тоже дышит так же тяжело, как и я. Ну вот, я же сказал. Марафон поцелуев. Хотя, я думаю, это была только часть от марафона, который будет сегодня ночью. — Хорошо. Давай вернемся. — Мы все еще обнимаемся в темноте ночной улицы. Даже после проведенного диалога, отпускать он меня не спешит. Не спешит, но все-таки отпускает, приходится. Прошло действительно много времени с тех пор, как мы ушли. — Нам нужно идти. — Я говорю это, когда он уже отстраняется, но вдруг решает вернуться обратно ко мне. — Ладно, я понял, мы возвращаемся. — Отходит на пару шагов, поднимая руки в жесте «сдаюсь». — Но мы продолжим, когда эти двое уедут домой. — В его взгляде, направленном на меня, сверкают искорки. Д-а-а, мы точно продолжим, отвертеться у тебя не получится. Я тоже давно жду этого момента. — Ловлю на слове. — Ой-ой-ой. Это я сказал? А зачем? Меня же теперь сожрут. Это видно в его глазах, написано у него на лбу, читается в каждом его движении. Н-да, вот это я сказанул…             Pov Сукуна Когда моя одержимость начинает немного сопротивляться поцелуям, я нехотя, но отпускаю его. Но он не убегает, значит, все в порядке. Мы решаем вернуться домой, чтобы спровадить другую пару реагента и монохрома домой и остаться наедине. Когда Мегуми говорит, что он ловит меня на слове о продолжении того, что мы приостановили, дабы отправить тех двоих домой, у меня перехватывает дыхание. Кажется, сегодня ночью меня ожидает нечто очень горячее. Горячее в виде Мегуми Фушигуро. Даже как-то не верится. У меня дома всегда есть презервативы и смазка, но я точно не ожидал такого расклада, когда Юджи написал мне, что они едут сюда. Я, конечно, понимал, что чем-то подобным кончится, ведь я снова чувствовал его стояк. Ооххх, это должно быть весело. Сейчас мы идем по темной улице в сторону дома. Топаем рядом, между нами несколько сантиметров, оба молчим. Мегуми снова включает скрытный режим. Поэтому я не имею ни малейшего понятия о том, что происходит в его голове, не могу ничего прочитать. В его выражении лица, в походке, движениях — ничего. Мы подходим к дому достаточно быстро, все-таки ушли не очень далеко. Но в паре метров от дома Фушигуро останавливает меня. Я немного впереди, чтобы открыть дверь в дом, Мегуми позади. Я останавливаюсь к нему спиной, как шел. И что же случилось, зайка? Уже передумал? Да, время уже позднее, ночь, откровенно говоря, но неужели сбежишь в ночь с пятницы на субботу? Завтра ведь никуда не нужно. — Прости меня, пожалуйста. — Ита-ак, что же происходит? Он действительно передумал и собирается оставить меня одного после того, что было пару минут назад? Мне хочется верить, что это не так, поэтому решаюсь спросить. — Простить тебя за что? — Я все еще стою к нему спиной, не поворачиваясь, чтобы не показывать, как в моих глазах гаснет надежда. Нет, она еще есть, не факт, что он меня сейчас бросит, просто… как будто что-то не так. — За то, что я так долго пытался принять решение. — Его рука сжимает мой рукав. Сжимает сильно и слегка оттягивает на себя. Ох, уже раздеваешь меня? — Просто за то, что я так долго собирался с мыслями. — А-а, это все, что его беспокоит? Тогда это не имеет никакого значения, ведь он останется. — Так ты об этом. — Я поворачиваюсь к нему с легкой издевательской улыбкой на лице. — А я уже подумал, что ты решил снова сбежать от меня. — Он хмурится. На его лице то самое «как-ты-мог-такое-подумать» выражение. Я делаю шаг к нему и протягиваю руку к пряди волос, упавшей на глаз, убираю ему за ухо. Легко и непринужденно. — Я не злюсь из-за этого, тебе нужно было это время, и я его дал. Не беспокойся, пойдем в дом. Мегуми кивает. Я убираю руку и поворачиваюсь обратно к двери. Думаю, его вполне устраивает мой ответ на извинение. Но одна загвостка — я не понимаю, зачем он извинился. Разве мы уже все не решили? Решили, что я ни в чем его не виню? Или он тоже из того типа людей, которые любят прямо и в лоб? Если да, то понять друг друга нам будет легче. Я открываю дверь, и мы заходим в дом. Здесь все еще горит свет, но это не люстра, это настольная лампа, которая находится на придиванном столике. Да-да, я говорю «придиванный столик», а как его еще назвать? Но Юджи и Годжо здесь нет. Кажется, они ушли. Я закрываю входную дверь на ключ. Мегуми смотрит на это движение как-то подозрительно, поэтому оставляю ключ в двери. — Не волнуйся, я не кусаюсь… Ну, если только попросишь. — Да, это флирт. Откровенный. Немного издевательский, но я ничего не могу с собой поделать. А еще хитрющая улыбка. На самом деле, я хочу увидеть удивление на его лице, но вижу другое — в его глазах начинают плясать дьяволята. — Правда укусишь? — Ого, вау. Мне нравится такой поворот событий. Он улыбается одним уголком губ, отвечая флиртом на флирт. Этот парень сведет меня с ума еще до того, как мы окажемся в постели. Своим поведением. — Правда укушу. — Я киваю, подтверждая свои слова. Прикрываю глаза, пытаясь немного успокоиться и не наброситься на него прямо здесь и сейчас. Мегуми идет в сторону придиванного столика и лампы, которая на нем стоит. И отлепляет стикер, который был прикреплен к этому самому столику. — Здесь записка. — Он читает содержимое записки. — От Годжо и Юджи. — Я подхожу к нему и смотрю в нее: «Мы уехали домой на такси, не теряйте». Это что? Нас снова пытаются свести, чтобы мы уже наконец переспали? Весело. Ребят, честно, я тоже этого очень жду. — Подозреваю, нас решили оставить одних. — Он смотрит на меня, я смотрю на него, и мы оба понимаем, что думает каждый из нас: «Нас сводят». — Неужели мы были на улице так долго? — Я достаю телефон из кармана, чтобы посмотреть время: 03:48. Воу, реально долго. Это мы столько целовались? Я даже не заметил. Подозреваю, что Мегуми тоже. — Да, почти четыре утра. — Его глаза округляются в немом вопросе. Мда, я тоже в шоке. Блин, как быстро время пролетело. Это у нас теперь меньше времени на горячее? — Четыре утра?! — Сначала он слегка кричит, а потом понимает, что уже очень поздно, поэтому кричать нельзя. Начинает говорить тише. — Нас не было почти час? Неудивительно, что они уже уехали. — Он постепенно понижает тембр своего голоса, почти переходя на шепот. — Но зачем было оставлять записку, почему не скинуть смс? — А вот этого я тоже не знаю. — Без понятия. — Я пожимаю плечами. — Но я знаю одно. — Мой хитрый взгляд, направленный на Мегуми, нужно видеть, честное слово. — Ночь. Здесь только ты и я. А ты несколько минут назад поймал меня на слове.