Икс

      Она младше его всего года на три, угловатая, с головой больше тела, пушистыми русыми волосами и яркими янтарными, словно пламя, любопытными глазками. Короткое знакомство Занзаса с маленькой девочкой в пышном платьице с бантиком в волосах началось со слов Девятого в день, когда он привёл мальчика в его новый дом:       — Познакомься, это Сана. Твоя племянница.       — Племянница? — Занзас смотрел на маленькую девочку, как на чудо света. Он ведь и сам еще ребенок, а она не намного младше, «племянница»… дочь старшего брата, которого уже нет в живых. Она протянула ему руку для рукопожатия, совсем как взрослая, Занзас подумал, что это глупо, но все равно обхватил своей ладонью её маленькую пухлую ладошку.       Малышку Сану на самом деле звали Роксаной. В её имени тоже «икс», но всего один, она зовёт Девятого «дедушкой», любит сидеть у него на коленях и слушать, как ей читают сказки из книжек с картинками. Горничные в особняке, не смотря на то, что ребёнок кажется совсем безобидным, её, видимо, побаивались: Сана — чудной ребёнок со своими странноватыми хобби.       Кроме неё и Занзаса, кажется, во всём здании не было детей, только взрослые. Наверное, поэтому девочка и прибежала, когда ей стало скучно давить камнями лягушек, пойманных в саду, знакомиться поближе со своим новым «дядей» всего на три года её старше.       — Не зови меня дядькой, я не старый! — Стоило ей произнести одно лишь только слово «дядя», как Занзас раздражился: их разница в возрасте совсем маленькая, нечего ей «дядькать», пусть по имени зовёт. Ей можно, она ведь тоже член семьи, к тому же, всего лишь девчонка и на наследство не претендует.       — Угу. — Девочка кивнула головой и растянула маленькие пухлые губки в довольной улыбке. Занзас отметил, что разговаривает Роксана крайне плохо и неохотно, наверное, ей просто не с кем больше было говорить.       — Не «угу», а скажи нормально. — Еще приходится малявку учить разговаривать, как же раздражает. Сана в ответ кивнула, не прекращая улыбаться:       — Занзас.       Снова ответ в одно слово, но по крайней мере, теперь она назвала его по имени. Решив обучать девочку разговаривать постепенно, раз больше никому до этого дела нет, Занзас схватил Роксану за руку и потащил в сад, играть, если она так сильно этого хочет, что разыскала его комнату в этом огромном запутанном особняке.       Он ловил юрких ящериц, и девочка радостно хлопала в ладоши, смеясь: «круто!», залезал на высокие деревья и показывал ей оттуда язык, а Сана лишь махала руками и улыбалась: «Занзас высоко!». Она тоже хотела бы залезть на дерево, но мальчишка на её желание говорил, что она ещё маленькая, да и вредная душная нянька потом начнёт ругаться — синьорины не карабкаются по деревьям, это неприлично. Даже на него самого, мальчика, ругаются за порванную или перепачканную травой рубашку, мол, сын Девятого Вонголы не может вести себя так невоспитанно, а Занзасу плевать — он всё равно по статусу выше всей этой черни из прислуги.       Он и Роксане говорил делать то, что ей хочется — она ведь ребёнок Вонголы, внучка Девятого босса, почему какая-то прислуга может диктовать ей, что можно, а что нельзя? Она слушала своего дядю с радостью и всё меньше, подражая ему, повиновалась няне, которая за её шалостями и не следила толком, а лишь после начинала читать нотации.       Разумеется, отец ни о чём не знал. У него слишком много работы, как у босса, чтобы следить за мелкими проказами двух непослушных детей. Он позвал их обоих к себе лишь тогда, когда Занзасу было необходимо нанять преподавателей — «чтобы стать хорошим человеком, необходимо образование».       — Я тоже! — Услышав об обучении Занзаса, Сана, маленькая подражательница, тут же захотела того же самого. Мальчишка лишь, сложив руки на груди, хмыкнул:       — Ты ещё малявка. Сначала говорить научись.       — Хочу с Занзасом, — повторила Роксана твёрже, вызывая у мальчика довольную усмешку: да он её говорить быстрее научил, чем её собственная нянька. Вот, уже начала строить предложения, а то всё её участие в диалоге состояло из одного слова.       — Чтобы учиться с Занзасом, тебе надо подрасти, Сана, — мягко улыбнулся отец, не вставая со своего кресла. — давай у тебя будут свои учителя.       Согласилась Роксана неохотно, насупившись и надув губы, будто ей запретили бегать, как хвостик, за своим «дядей», который ей, очевидно, очень сильно понравился.       Пока Сану учили читать и писать, Занзас обучался математике, географии и истории. С годами предметов становилось больше, учиться сложнее, но Занзас, рассматривая это как обучение наследника, всё равно старался — стратегия, экономика и политика ему в любом случае пригодятся, когда он займёт место босса. Роксане учиться вместе с ним так и не дали, но она, кажется, уже понимала, почему — всё же, чтобы в дальнейшем обучаться вдвоём, им нужно было одновременно проходить одну учебную программу.       С возрастом девчонка стала довольно разговорчивой девушкой, но по пустякам не болтала. Всё больше она жаловалась, сидя с Занзасом в одной гостиной и распивая чай, на уже довольно взрослых, старше её самой, парней, которые пользовались случаем и пытались понравиться внучке Девятого — не удивительно, она в свои двенадцать лет была довольно красива, да и слова «внучка Девятого» — не пустой звук. Устав от подобных жалоб, однажды Занзас пришел на чаепитие с племянницей, держа за пазухой красивый кинжал:       — Будут лезть, отрежь им яйца.       Всевозможные отбросы не имеют права даже неровно дышать рядом с детьми Вонголы — то, что Занзас хотел донести до Роксаны, и она поняла это прекрасно, пристегивая ножны кинжала к своему ремню на джинсовой юбке.       Двое детей, выросших вместе, привязались друг к другу неожиданно сильно. Казалось бы, с возрастом Занзас должен начать опасаться, что племянница решит претендовать на место босса, но подобного рода волнений и в помине не было: Роксана относилась к этой теме настолько апатично, будто её вопрос наследства и не касался. Почему она относилась к наследству подобным образом, он узнал вместе с тайной своего рождения.       Ныне покойный старший сын Девятого женился на женщине, которая была беременна на момент свадьбы. Ребенка, Роксану, признали, но вопрос ее происхождения остаётся открытым. Вероятность один к одному, что в этой девушке нет и капли крови боссов клана Вонгола.       Как оказалось спустя пару минут, так же, как и в самом Занзасе.       Ненависть и гнев, горящий в груди парня адским пламенем, было уже не потушить, а потому он обрушился на Вонголу в виде масштабного восстания Варии в попытке совершить переворот. Занзас как босс, его офицеры, и «племянница», теперь уже просто на словах — Роксана, так сильно привязавшаяся к тому, с кем выросла, что согласившаяся пройти с ним огонь и воду, стоя за спиной. Её попечению доверили пытки в Варии, а пытать она умела ещё с детства, с раздавленных камнями лягушек и оторванных лапок пойманных Занзасом ящериц.       И восемь лет спустя, когда после неудавшегося восстания Варии наконец освободилась, оставить дела в Италии, когда вместе с всё тем же офицерским составом Занзасу пришлось лететь в самое захолустье Японии чтобы отобрать Кольца у несчастного мусорного выродка и его прихвостней, он мог только на неё — девушку, обожающую его ещё с детства и считающую своей единственной, теперь уже, семьёй.       — Верни себе то, чего заслуживаешь. — На бедре Роксаны висит, пристегнутый к портупее, кинжал, подаренный Занзасом когда-то, её единственное и любимое оружие. На её губах приятная полуулыбка, а в янтарных глазах горит все то же любопытное пламя, что и в детстве: — Я послежу для тебя за этим безмозглым стадом.       Если она так сказала, значит все будет сделано в лучшем виде, Занзас знал это без чужих напоминаний.       В её имени тот же «икс», что и у него, но всего один. И словно неполноценная, энергетический вампир, она подпитывается его гневом, никогда не выказывая собственный.