Давай уйдём пораньше?

На этот раз… — Хорошей подачи, Асахи! — Отлично принял! — Простите, прикрой! — Кагеяма! …мы… «Это наш шанс и другого не будет. Представить нападающего… Представить нападающего… Представить…» «Давай, Кагеяма, мы сможем, вывезем эту партию и докажем всем, что мы…» Пас. Мяч вертится вокруг собственной оси, кажется, что от него исходит невероятный толчок энергии, и…! …не уступим. На секунду все замирают. Никто не дышит. Никто не верит своим глазам, неужели, это наяву? Не может быть… Спустя столько времени, спустя стольких усилий, тренировок, страданий, неудач, падений, а теперь — взлёт! Мяч нарушает оглушительную тишину, делая последние толчки от пола. Спортзал взревел. Карасуно — летающие вороны, и битва на мусорной свалке состоится. В ожидании стольких дней, месяцев, лет — состоится. — Ува-а-а! Мы сделали это! Кагеяма ты веришь?! Я не верю! — Хината хватает своего партнёра за ворот футболки и агрессивно дёргает на себя. Кровь в переизбытке адреналина. — Я тоже не верю! — Кагеяма вцепляется в плечи Хинаты и трясёт их с невероятной амплитудой. — Ю-ю-юху-у-у-у! — Танака сдерает с себя футболку, энергично вертя в воздухе, отчего прибывают в шок не только члены команды, но и юные болельщицы Карасуно. — Рю, держи себя в руках, — по-прежнему упрекает Сугавара, краснея за сокомандника. Все бушуют, радуются, плачут, смеются. Чего не скажешь о Фугуродани. Нельзя сказать, что они сильно огорчились… — Ну как так, я же так стара-ался, — ныл Бокуто, скрючив спину и повесив руки на уровень колен. — Ты такой ребёнок, Бокуто-сан. Кончай ныть! — поддерживает своего друга Акааши. Проходит время, пыл поостыл. — Мяско, мяско, мяско! — Вкусное мяско! — Аппетитное мяско! Троица, состоящая из Танаки-сана, Нишинои-сана и Хинаты, никак не перестаёт боготворить мясо. Действительно, как можно не восхвалять то, что придаёт силы и энергию? — Они не перестают дурачиться, — верно подметил Сугавара-семпай. — Ну что тут поделаешь, дети — подхватывает Асахи-сан, уподобляясь какому-нибудь мужчине, познавшему эту жизнь. — Да, слышали бы они вас, съели бы вместо мяса, — Даичи-сан осматривает отдыхающих, уже истекая слюной. Где-то Куроо гоняется за Бокуто, в очередной раз стырившего его порцию барбекю, мол: «У меня горе, мы проиграли, тебе что жалко?» В ответ лишь: «Не кичись своим проигрышем, засранец! Отдай моё мясо!» Кто-то просто бесстыдно пялится на девчонок… — Давай, иди~ — Ой, иди сам~ — Нет, ты первый~ А девчонки по прежнему обсуждают третьегодок Карасуно. — Ты говорила, что Асахи-сан слабохарактерный, каким не кажется на первый взгляд. Он не изменился? — Не смеши меня, конечно же нет, — отвечает, посмеиваясь, Шимизу. — Пойду попробую уловить что-нибудь, — говорит на прощание Ячи-чан и отправляется в бой, лишь бы самой не стать кормом для титанов… — Удачи! Все развлекаются как могут. А что происходит у нашей парочки? Кенма сидит на ступеньках у входа в спортивный зал, играя в мобильную игру. Но вот незадача: сегодня все ка́тки идут плохо, никак не получается избежать «game over». Поэтому Козуме ничего не остаётся, как найти Сё и поболтать с ним о чем-нибудь. Но где же он? Спустя несколько минут похождений по толпе, распрашиваний, где коротышка Карасуно, длинноволосый так ничего и не добивается. В ответ лишь пожимания плечами, однотипные «не знаю» и уплетание барбекю. Связующий бродит, уже потеряв надежду найти Хинату, как вдруг перед ним мелькает рыжая голова. И Козуме, словно хищник, рванул вперёд, расталкивая людей, а зрачки глаз сузились до такой степени, что не отличить от кошачьего взгляда. — Сё, — тихо говорит Кенма, обнимая парня сзади за талию. — Кхе-кхе-кхе, господи, кхе, Кенма! Не пугай меня так, я ж мяч в руках держать не смогу! — Хината от неожиданности поперхнулся смачным куском мяса. — Прости, — виновато склоняет голову «хищник». — Ничего! Хочешь? — рыжик протягивает ко рту Козуме кусочек барбекю, с которого на траву капает капля густого соуса. В знак согласия парень просто съедает мясцо с палочек. Пережёвывает, сглатывает, довольно улыбаясь, а затем целует Хинату в щёку, отчего тот моментально краснеет. — Кенма, ты чего, не здесь же, — приманка Карасуно смущённо оглядывается по сторонам, с целью понять, не видел ли кто этот поцелуй. — Сё, мне не важно, что скажут другие. Хочешь, поцелую тебя в засос? — Ч-чиво? Потерпи до дома! На эти слова Козуме надувает губки и опускает взгляд. — Хэй, только не кисни! Ещё немного, и будем закругляться, — треплет по голове Хината надутого подсолнуха. — Знаю я твоё «немного». — Ну не ду-у-уйся. Сё обнимает Кенму за талию, сводя руки в кольцо по бокам рёбер, и пальцами начинает по ним водить, отчего Кенма сразу ёрзает и тихо хихикает. — Ладно, ещё немного, — сдаётся наконец Козуме. — Люблю тебя. — И я тебя люблю. Сё хватает Кенму за руку и уводит куда-то в глубь толпы, разыскивая подходящую компанию. Прошло где-то полчаса, в течении каждых десяти минут которых Козуме всё время пытался намекнуть Хинате на то, что он просто мечтает поскорее отсюда уйти. И вовсе не из-за того, что движуха «отстой». Просто у кого-то скоро поднимется настроение в штанах. И на каждое «Сё, пошли домой» Сё отвечал: «Сейчас, сейчас». Это порядком надоело связующему Нэкомы, и он решил потихоньку отделиться от компании Хинаты, Нишинои, Куроо, Танаки и Льва. Но не укрылся от зорких глаз рыжего парня, хотя и не заметил, что его заметили. — Ладненько, ребят, мне пора! — А? Правда? Куда собрался? — поинтересовался, немного удивившись, Ноя-сан. — Да, есть у меня кое-какие дела-а… — Ой, ребят, Кенма не любит людных мест, и в скором времени сливается. Ну, а без Хинаточки он точно не уйдет. На свиданку, поди, собираются~ — заворковал Тецуро, любящий подтрунивать над этой парочкой. — Ой, да иди ты, Куроо! Все парни дружно разразились смехом, всё же попрощавшись с Хинатой. Рыжик дошёл до конца спортзала, и Кенма тут же схватил руками его за ворот футболки, притянул к себе максимально близко и настойчиво поцеловал в губы. Сё не ожидал такого напора, но незамедлительно влился в поцелуй. С губ Хинаты сорвался тихий стон, а Кенма чуть ли не рычал от недовольства и короткой вспышки удовольствия. Затем он небрежно разорвал чувственный, страстный, долгожданный и жадный поцелуй, прошёлся кончиком носа со скулы вниз на шею, что вызывало у рыжего эйфорию, от которой подкашивались ноги, и укусил участок кожи внизу уха. Сё шумно втянул воздух сквозь зубы, чувствуя, как завязывается тугой узел внизу живота. Кенма отстранился, глядя в лицо раскрасневшегося рыжика, а затем сам уставил невинный взгляд в асфальт. — И что это было? — усмехнулся укушенный. — Хотел сказать, что я важнее мяса. Похоже, Козуме был полностью серьёзен, но его выражение лица только заставило Хинату посмеяться. — Конечно важнее, солнце. Наконец они дома. Прямо с порога, как только захлопнулась дверь, Кенма вновь набросился диким зверем на своего парня и впился в его нежные мягкие губы, не давая ни минуте пропасть даром. Хината улыбался сквозь поцелуй, давно у них с Козуме такого не было. Они обхватили лица друг друга руками, нежно поглаживая большими пальцами линии скул, и постепенно перешли в спальню. Оба рухнули на кровать, на этот раз сверху был Кенма. С каждым движением губ сладкие стоны становятся всё томнее, громче, чувственнее, давая насладиться близостью друг друга. Язык Кенмы нагло врывается в рот рыжего парня, ласкает нёбо, ровные и слегка острые зубы и переплетается с его языком. Кончики их носов трутся друг о друга, а ноги Хинаты обвивают бёдра Козуме, от чего с его губ вновь срывается с привкусом горечи стон. Волосы постоянно по-прежнему щекочут щёки Сё, заставляя тихо посмеиваться посреди поцелуя. Подсолнух целует чувствительные губы, чередуя с покусываниями шеи и выпирающего сексуального кадыка, мочки мягкого бархатного ушка. Хината весь ёрзает от дикого удовольствия, заполняя комнату насыщенными стонами. Но хитрец и на этом не останавливается. Его руки медленно поглаживают ключицы во время непрерывного поцелуя, а затем нежно сжимают бёдра, заставляя тело Сё извиваться как кобра. Вроде бы проворачивали такое, а он реагирует как в первый раз, всё время подрагивая и предвкушая, куда же доберутся ловкие ручки Козуме на этот раз? Вдруг, в голову длинноволосому приходит безумная, за всю историю их отношений, идея. Но перед тем, как её воплотить, Кенма прерывает очередной страстный поцелуй, тем самым огорчая бедолагу Хинату, и он вопросительно смотрит. — Что-то не так? — через каждое слово Сё прорывается вздох. — Всё нормально, вот только, — глаза наполняются кошачьим хищным азартом, — ты сегодня слишком мало времени мне уделял. С этими словами парень из Нэкома одной рукой перехватывает и скрещивает оба запястья игрока Карасуно, поднимая их над головой, а второй забирается под футболку, надавливая на рёбра. Это сводит с ума, и Хината выгибает спину, опрокидывая голову назад, а из его рта доносится тихий стон. Кенма улыбается своему успеху, но не останавливается на рёбрах. Следующим его шагом является задирание футболки до самой шеи парня, а в ход идёт не только рука: она трепетно поглаживает подтянутый бок большим пальцем, Козуме покрывает нежными невесомыми поцелуями ключицы, касаясь языком впадин между ними. Не остаётся без внимания грудь: вёрткий язык наводит круги вокруг одного набухшего соска Хинаты, от чего у того кровь пульсирует в ушах, а разум затуманивается. Пальцами он скручивает, мягко поглаживает и теребит другой набухший сосок. Всё это доставляет Сё невероятное наслаждение, как и Кенме. Он опускается всё ниже, на этот раз обводя языком каждый кубик пресса, а пальцами водя по низу плоского живота. Эти ласки оказались более приятны, чем одни поцелуи, совсем дурманя голову и выпуская из клетки стаю бабочек, поселившихся в животе. На последок, набравшись воздуха, оба вновь слили губы воедино, соединяя кончики языков. В последний поцелуй было вложено больше страсти, теплоты, любви, огня, наслаждения, удовольствия. Жаль, что он был последним, и Сё, осознавая это, тихо и капризно захныкал. Как только буря утихла, парни откинулись на кровать, лёжа на спинах, и глубоко и шумно дышали, глядя друг на друга. На лице Хинаты сияла счастливая улыбка, такую улыбку увидишь даже в самом тёмном месте. И Козуме не мог не ответить взаимностью. Вдруг во взгляде Сё промелькнуло нечто подобное звериному. — Что-то не так? — обеспокоенно посмотрел Кенма. — Может мы попробуем… Нэкома понял, на что намекает Карасуно. Но секундная радость померкла так же скоро, как и вспыхнула. — В следующий раз, солнце. Не будем торопиться, ладно? Хината с небольшим разочарованием и чуть ли не со слезами на глазах уткнулся носом в ключицу Козуме, а тот обнял его, прижимая крепче к себе. — Ладно, — тихо прохрипел рыжик. Кенма посмеялся и чмокнул своё рыжее счастье в лоб, в нос, а затем в губы. Он продолжал гладить пушистую и кучерявую голову, а после ненавязчиво спросил: — Ну что, теперь можно и в Майнкрафт?