Любовь длиною в жизнь

      Ибо орал, что если тот посмеет только пальцем тронуть Чжаня, то как только они отпустят его, он будет отрезать от Вэнь Чжао по кусочку, и заставит мучиться и молить о смерти! Но Вэнь Чжао не слушал, он уже разделся, а его член стоял колом. Поэтому он просто залез на кровать к Чжаню, обслюнявил свои пальцы, и, раздвинув половинки аппетитной задницы, сразу же вставил два.       Чжань резко открыл глаза. Он пытался проморгаться, и хоть как-то разогнать туман в голове, но ничего не получалось. Он почувствовал сильную резкую боль и как кто-то грубо трахает его пальцами. Он закричал, и постарался отстраниться, но, поняв, что не может двигаться, постарался хотя бы вытащить чужие пальцы из себя. Но это тоже не получалось. Он закричал громче, отчаяннее, и слезы бессилия полились из его глаз.       Он слышал родной голос Ибо, как тот проклинает, и обещает убить Вэнь Чжао, но тот не останавливался, а только смеялся, продолжая грубо растягивать Чжаня.       Чжань прекращает бесполезные попытки вырваться, и вспоминает, что у него под сердцем ребенок Ибо. Ему нельзя травмироваться, и уж тем более не желательно, чтобы его избили и изнасиловали. Так как этого мудака не остановить, то Чжань с трудом принимает решение, что раз изнасилования не избежать, ведь Ибо в этот раз не сможет его спасти, то пусть хотя бы его не бьют. Он сильный и насилие над телом переживет, но он вряд ли справится с потерей малыша.       – Ибо... Бо-ди! –он зовет своего альфу достаточно громко, так что Ибо замолчал, и посмотрел на него – Бо-ди, не смотри. Закрой глаза, и не смотри сюда, пожалуйста…       – Никогда! Чжань, перестань! – Ибо снова пробует освободиться, но от полученных ранее травм и новых, которые он натер веревками, под ним уже собралась небольшая лужица крови. Но он не прекращает попытки вырваться, и бежать к своему омеге.       – Ван Ибо! – крикнул Чжань, но слезы не прекращаются. – Пожалуйста! Не смотри, блядь! Я не перенесу, если ты увидишь это!       – Я убью его, слышишь? – Ибо зарычал от гребанного бессилия, и ненависти к себе и к Вэнь Чжао.       Чжань просто кивнул, дождался, когда Ибо закроет глаза, и лег головой обратно на кровать, отвернувшись от своего альфы.       – Мудак, если собираешься сделать это, то делай. Что тянешь? Не встает?       – Блядь! Хотел растянуть тебя, но раз ты так сильно хочешь меня, то не стану тебя томить, милый мой! – и он резко, до самого упора входит в плохо подготовленного Чжаня.       Чжань не смог сдержать крик, который вырвался из самого сердца, а Ибо от этого вскрика открыл глаза. Он сидел, не в силах пошевелиться, а его любимого, в этот самый момент грубо трахал Вэнь Чжао. Ибо видел, что он порвал его омегу, и тот лежит уже в крови, которая хлюпала от каждого движения. Эти звуки насилия он не забудет никогда. Ибо смотрит и слышит, как этот гребанный мудак грубо имеет его омегу, как стонет и рыдает от боли его родной. И он клянется себе и Чжаню, что Вэнь Чжао очень сильно пожалеет об этом.       Спустя бесконечно долгое время Вэнь Чжао кончает прямо в Чжаня, а когда выходит, то Ибо видит кровь, смешанную со спермой. Ибо зарычал на него, и обещал самые ужасные пытки, но потом он посмотрел в лицо своего любимого, и даже ругань не приходила ему на ум. Его любимый смотрел на него пустыми глазами, из которых текли, не переставая, слезы.       Вэнь Чжао, натянув штаны, подошел к Чжаню, похлопал того по щеке и, наклонившись, прошептал на ухо омеге:       – Это все из-за Ибо. Он не послушал меня, так что пришлось позабавиться с тобой. Еще развлечемся, милашка. – потом он повернулся к Ибо, – Ты не рад? Нет? А я вот очень! Если бы не ты, я бы не смог так быстро трахнуть Чжаня. Спасибо тебе. Ребята, развяжите его.       Ибо быстро освободили от веревок, и пока он пытался размять тело, чтобы встать, Вэнь Чжао и его банда под его хохот ушли. Как только Ибо смог хоть немного двигаться, то сразу пошел к Чжаню, чтобы освободить своего родного от этих веревок, и увести из этого ужасного места. Подойдя к кровати, и взглянув на тело любимого, он был твердо уверен, что Вэнь Чжао от него живым не уйдет!       Чжаня сильно порвали, и кровь не хотела останавливаться, а сам он лежал и не двигался, находясь в каком-то трансе. Ибо, насколько было возможно, быстро и аккуратно освободил руки и ноги омеги, и своей майкой начал осторожно обтирать его. Чжань дернулся от боли и, увидев, что делает Ибо, отполз от него.       – Не трогай меня. Нет…. – он говорил, не переставая. – Отвали!       Ибо не реагировал, понимая, что Чжань не это имеет в виду, поэтому хотя бы сейчас хотел позаботиться о нем.       – Я тебе что сказал, Ван Ибо? Я сказал отвалить! – Чжань смотрел ему прямо в глаза, и в них не было ни любви, ни нежности. Только боль и страх. – Никогда больше не приближайся ко мне, понял меня?       Эти слова, словно нож, вонзились в сердце альфы, и он пытался что-то сказать Чжаню. Но тот, с трудом поднявшись с кровати, одел свою уже изрядно помятую и испачканную одежду, бережно погладил живот, и молча ушел оттуда. Ибо же не мог сдвинуться с места, уставившись в одну точку. Он не знает, сколько прошло времени, но когда он начал приходить в себя, то за окнами уже было темно.       Как он мог допустить, чтобы так поступили с его омегой? Почему не смог защитить? Ибо винит в произошедшем только себя. Либо он не так сильно отмудохал Вэнь Чжао раньше, либо, что не послушался более старшего по возрасту альфы, не подходить к Чжаню. А ведь его любимому сейчас еще хуже, надо поговорить с ним, постараться, чтобы он простил его, но он не знает, что и как сказать! Он кричал от бессилия, боли и слабости!       Когда Ибо добрался до дома, то сначала решил зайти к омеге, но только увидев его, мама Чжаня покачала головой, и попросила уйти. Она сказала, что сыну нездоровится, и он решил сегодня лечь спать раньше. Видимо, он ничего ей не сказал об этом. Ибо умолял ее пустить, пусть и на секунду, но она была неумолима и более настойчиво попросила уйти. Ибо повиновался с неохотой, но попросил ее передать, что он все также будет ждать Чжаня утром.       На следующий день Чжань не вышел из дома. Он, не отвечал ни на звонки, ни в чате, хотя, Ибо видел, что сообщения были прочитаны. Он не переставая писал омеге сообщения с извинениями, умолял выслушать его и просил поговорить о случившемся, но ответа он не получил. Только ближе к полуночи пришло единственное сообщение: «Просто исчезни из моей жизни. Навсегда.»       Чжань сейчас очень боялся не за себя, а за малыша. Он молился, чтобы с ним все было хорошо, и он не пострадал. Но Ибо постоянно пишет, звонит. Это раздражает Чжаня. Видимо, на фоне стресса его гормоны сошли с ума, и он написал такое жестокое смс. Но сейчас он знал, что стоит ему только взглянуть в любимые и такие родные глаза, как он все расскажет. Расскажет о своих страхах, о беременности, обо всем на свете. И Ибо пожалеет его, прижмет к себе, крепко, крепко, будет гладить его своей большой и теплой рукой, и обещать, что все обязательно будет хорошо и они вместе со всем справятся.       Но Чжань не хотел быть с Ибо только из-за жалости или ребенка. Он искренне хотел, чтобы именно этот альфа был парой его омеги. Чтобы хотели именно Чжаня, потому что это он, а не по каким-то еще причинам. Ибо же во время гона, когда не мог себя контролировать, ясно дал понять ему, что он не видит Чжаня своей парой, иначе бы поставил ему метку, присвоил себе.       Ибо продолжал писать, но Чжань заблокировал его номер. Сердце бедного юного альфы каждый раз, когда он читал последнее сообщение от Чжаня, разбивалось на миллион осколков. Но он не привык отступать, так что он решил заново добиться Чжаня, ведь он знал, что тот его единственный и истинная пара.       На следующий день Ибо опять ждал Чжаня около дома, но мимо него пробежал Чэн, одноклассник Чжаня. Чэн же просто посмотрел на него, не говоря ни слова, и поспешил в дом. Он без стука залетел внутрь и захлопнул за собой дверь. Случилось что-то очень серьезное, тут же пронеслось в голове альфы, но почему его любимый не позвал Ибо? Неужели ему совсем нельзя доверять? Или все то счастье и идиллия, что были между ними, Ибо только приснилась?       Чэн же, забежав в дом, быстро поздоровался с госпожой Сяо, и поспешил к Чжаню. Войдя к нему в комнату, с трудом нашел того, свернутого калачиком, под одеялом.       – Чжань, это я, Чэн. Я один, не бойся, посмотри на меня. – он с трудом развернул клубок, в который укутался Чжань, и увидел зареванное лицо друга, который что-то прижимал к сердцу.       Он быстро сбегал на кухню за стаканом воды, и только Чжань немного отвлекся, быстро выхватил бумажку. Он смотрел на снимок УЗИ, потом на Чжаня, потом снова на снимок.       – Да, Чэн, это мой ребенок. Мой и Ибо. Хотя, скорее всего, это был наш ребенок. – и снова зарыдал.       – Да что, мать твою, случилось? – Чэн осторожно прижал друга к себе, и начал гладить по спине, успокаивая. – Ну же, расскажи мне, и я помогу тебе всем, на что только способен.       Чжань, уткнувшись в плечо своему верному другу, и прижавшись к нему, все рассказал. И что он только позавчера узнал о беременности, что это точно ребенок Ибо, и про то, что с ним сделал Вэнь Чжао. Чэн слушал, не перебивая, только поглаживал по спине. Он пообещал Чжаню, что завтра они сходят, и напишут заявление в полицию, и зайдут в больницу. Также пообещал не говорить Ибо про беременность. Единственное, на что согласился Чжань, так как его тело все еще болело, так это на помощь парня Чэна, которому тот полностью доверял.       Ибо же снова стоял около дома Чжаня с самого утра и до поздней ночи, совершенно не догадываясь о том, что же на самом деле больше всего беспокоит его омегу. На третий день, придя утром к дому Чжаня, он увидел выходящего из дома Чэна.       – Ибо, слушай, можешь свалить, а? Чжань не хочет видеть тебя. Почему ты никак не успокоишься, и не отвалишь?       – Не могу. Он мой истинный, я никогда не смогу уйти от него! – он так уверенно произнес это, что Чэн даже немного проникся к нему симпатией, особенно учитывая, что сам, возможно, нашел свою пару. – Мне все равно, что он там говорит. Вэнь Чжао я порву на куски лично, но только после того, как смогу хотя бы на пару секунд увидеть своего омегу.       – Твоего? Он не твой! На нем нет метки, и я уверен, что Чжаню нужен сильный альфа, действительно способный защитить его, а не ты. - эти слова снова задели внутреннюю рану Ибо.       – Я не поставил метку, не потому, что не хочу этого, а потому, что Чжань тоже должен быть уверен во мне. Я не хочу принуждать его. Никогда. - голос альфы ни разу не дрогнул, когда он говорил это.       – Блин, ну хотя бы сейчас свали! Нам нужно уехать, а он не хочет из-за тебя выходить из дома. А, если ты уверен в том, что Чжань твой истинный, то трудно тебе с ним будет, он тоже очень упрямый. - Чэн положил ладонь на плечо Ибо, на последних словах немного сжав его. Ибо удивленно посмотрел на старшего, но, ничего больше не сказал.       – Я уйду. Но я добьюсь его. Снова. Я никогда не оставлю его, слышишь? Можешь так и передать ему! – и он, быстро развернувшись, ушел.