Однажды в лифте

Беловолосый мужчина вышел из своей квартиры в надежде, что по пути не встретит всех своих возможных и невозможных соседей и смело шагнул в лифт. Надел на лицо черную защитную маску, карантин, как никак. Все ещё надеясь, что ему удастся не сильно контактировать с людьми, мужчина наблюдал соседа, входящего в лифт. Он видел незнакомца в этом доме впервые, мужчина бы точно запомнил столь необычную корейскую внешность. Они оба ехали на первый этаж, поэтому просто продолжили неловко молчать и смотреть на закрывающиеся двери лифта. Вдруг, в проёме появилась чья-то нога, обутая в тапочки от гуччи, которые давно вышли из моды. Но владельцу этих тапочек было глубоко на это плевать и блондин это хорошо знал. — Привет, Егорка, — сказал новый гость утреннего лифта, одетый в серый халат. — Йо, Алишер, — сказал Егор и пожал знакомому руку. На них только изредка поглядывал молчаливый незнакомец, желая поскорее выбраться из лифта. — А ты что за герой? Откуда взялся? — спросил Алишер у брюнета с нескрываемой грубостью в голосе. — Чон Чонгук, приятно познакомиться. Я ваш новый сосед, — произнес спокойно парень и протянул Алишеру руку. — Я Сон Зандзук, ля ля ля. Очень интересно, — съязвил мужчина и унизительно блеснул красными от Ог Куша глазами. Они замолчали. Лифт, наконец, поехал в своем направлении. Хотя, через пару секунд заглох в немом скрежете шестерней. — Сука! — выкрикнул Моргенштерн и стукнул кулаком по стене лифта. — Блять, — сказал Егор и нажал на кнопку вызова диспетчера. Пару секунд. Белый шум. Мужчина отпустил и нажал снова, попросил о помощи, но никто ему не ответил. Он повторил это действие несколько раз, но каждый раз диспетчер отвечал молчанием. — Вот хуйня! — Алишер стал жать на эту злосчастную кнопку и орать в динамик очередью из благого мата. — Это ведь не поможет, — сказал Чонгук с ниткой нервозности в голосе. — Ты то точно знаешь, китаёза, да? — Во первых, я кореец. Во вторых, орать очевидно не очень хорошая идея. — А у тебя есть зубки, правда молочные. — Алишер, я согласен. Криками тут не поможешь, — сказал Егор и попробовал позвонить сначала в МЧС, потом в полицию, но связи не было, — у вас есть связь? Моргенштерн с Чонгуком достали свои телефоны и стали проверять наличие связи. -Не-а, — беззаботно отрезал брюнет — Нихуя. Как будто и не было, — сказал Алишер, — я, блять, на встречу опаздываю. Эта хуйня вообще не во время. — Прийдется ждать, — констатировал факт Крид и сел на пол с поникшим взглядом. — Я, конечно, хотел бросить пить, но тут грех не успокоить душу, — произнес Алишер, доставая из кармана халата бутылку Савинион Блан. — Да ты что, бросить хотел, серьезно что-ли? — спросил Егор с ухмылкой. — Да, реально, пизжу, — усмешливо сказал Алишер и откупорил вино. Сделал пару глотков и передал бутылку Криду. Тот, в свою очередь, выпил чуть меньше и вернул бутылку владельцу. — А ты, Сон Жондук, глотнешь? — спросил Алишер и протянул бутылку Чонгуку. — Я не глотаю, — ответил парень и выхватил бутылку, сделав пару глотков, скривился и так же поспешно вернул вино Алишеру. Парни, уже захмелевшие, просидели в металлическом плену ровно час и уже почти полностью потеряли надежду на скорый выход. Алишер рассказывал какую-то очередную историю про тёлок, которых ебал с другом в незапамятные годы. Егор часто поглядывал на нового знакомого, Чонгука, сидевшего напротив. Они могли давно прервать сексистский монолог Алишера, но эти истории сейчас были только на потеху. — А давайте сыгаем? «Я никогда не…», Например, — предложил Крид и кинул кроткий взгляд на Алишера. — Я в эту хуйню в восьмом классе играл. Хотя… А хули нет? — сказал Моргенштерн и посмотрел на Чонгука. — Все равно нечего делать, — ответил брюнет. Решение было принято единогласно. — Я никогда не просыпался в незнакомом месте, — предложил свой вариант игры Егор. Сделал глоток из бутылки. Потом бутылку взял Моргенштерн и тоже сделал глоток, Чонгук воздержался — Я никогда не занимался сексом втроём, — сказал Алишер и сделал два глотка, с уверенностью передал бутылку Криду, но тот не выпил. — Да ладно блять? А кому ты рассказывал, что ебал двух малышек? — укоризненно спросил Моргенштерн. — Я рассказывал, лижь бы рассказать. Такого не было, — ответил Егор и в ответ услышал «пиздабол» шёпотом. Чтоб разрядить обстановку, Чонгук продолжил игру: — Я никогда не носил брекеты. — Ты блять издеваешься? Что за хуйню ты задаешь? Смотри, как надо: я никогда не хотел трахнуть человека своего пола, — сказал сгоряча Алишер и тут же пожалел об этом. Бутылку взял Крид и сделал глоток, затем Чонгук и в итоге вино вернулось хозяину. Он долго на него смотрел и выходнув тихое «была не была» сделал глоток. — Застряли как то в лифте три гея… Звучит как начало очень хуевого порно, — сказал Крид и засмеялся. — Блять, Егор, я не гей. У всех же бывают ошибки. Это так только было, разок — Ахахахах, один раз- не пидорас, — ответил Егор и оскалил свою белоснежную улыбку. — Всем на это плевать. Трахай, не трахай, хоти, не хоти — это никому не нужно, — произнес Чонгук и посмотрел в пол затупленным взглядом. — В общем, похуй, — закинул Алишер и допил последнее вино в бутылке, — и чё нам теперь делать? , — спросил он и ещё раз нажал на кнопку диспетчера. Тишина. Ещё час. Мучительный, долгий. Где-то на двадцатой минуте Алишер перестал говорить и просто сдался адскому молчанию. Они хотели выйти из лифта как можно скорее. — Егор? — обратился к другу Моргенштерн. — А? — А знаешь, раз уж мы тут застрял на долго. В общем, я хотел сказать… А ладно, похуй, не бери в голову. — Нет уж, ты все-таки договори, — наставила Крид. — Да не, это хуйня. Забей, — ответил Алишер и снова замолчал. Пять. Десять минут молчания. Все парни явно пуще прежнего перестали верить в то, что им скоро помогут. Несколько раз они ещё проверяли эту адскую кнопку, но она из раза в раз отзывалась ещё более громкой тишиной. — Это ты был тем чуваком, которого я хотел трахнуть, — выпалил Моргенштерн и уткнулся лицом в стену слева. — Что блять? Нахуя ты мне это сказал? — спросил Крид с раздражением в голосе. — Я думал, что ты тоже сказал обо мне, — язык заплетался, Алишеру было все труднее и труднее говорить. Утренняя трава все ещё не отпустила, а вино ещё и нагнетало самочувствие. — Ты нормальный? Нет, совсем не про тебя, — сказал Егор, снизив акцент к конечно предложения — Очевидно, что не нормальный, — сказал Чонгук, настолько громко, что бы все услышали. — Ты нарываешься на конфликт? — спросил Морген и встал с пола, Чонгук ответил на дерзость коротким: «Успокойся» и Алишер вернулся обратно на пол, не желая развивать спор дальше. — Прости, Егор, я зря вообще начал эту тему, — удивительно спокойно и разумно заметил Алишер. — Да, зря. Они снова молчали. Снова очень долго. Снова хотели все это прекратить, но у них не было такой возможности. Ни связи, ни диспетчера. — Похуй. Просто похуй. Если мы тут умрем, я хочу это сделать, — неожиданно начал Алишер. Для Егора сюрпризом был поцелуй, возникший между ним и другом. Моргенштерн ждал того, что его оттолкнут или, ещё чего доброго, ударят, но на поцелуй ответили взаимностью. Со стороны Алишера поцелуй был слишком напористым, нарочито грубым, поэтому на секунду Егор отстранился и прошептал: «тише, тише». Тем временем, Чонгук сидел по стороне напротив в полном оцепенении. Он всё ещё не очень точно понимал, что происходит, почему это происходит и зачем сейчас. Он чувствовал себя немного лишним, но из-за маленьких размеров помещения не мог ничего сделать. — Это пиздец как тупо, — произнес Алишер, видимо, осознавая свой поступок. — Пиздец как, — ответил на это Егор и, на этот раз, стал инициатором поцелуя. (Чонгук думает: какого хуя чё блять происходит, выпустите меня отсюда, мне страшно, что с русскими не так, почему они такие странные, ну их нахуй со своей водкой, балалайками, медведями и невероятно гетеросексуальньной крепкой мужской дружбой) — Я, я тут немного не в тему, — озвучил свои мысли Чонгук и, ожидая очередного едкого комментария, зажмурился. Каким же, чёрт побери, было его удивление, когда он почувствовал на своих губах чей-то мягкий поцелуй. Он не совсем понимал, что сейчас произошло, но, в какой-то степени, это ему импонировало. Они целовались. Все втроём. Не желая, чтобы это заканчивалось. Парни ощутили себя уже в тот момент, когда Алишер был без халата, а руки Егора оказались под рубашкой у Чонгука. Это было крайне странно, но именно этот фактор заставлял их продолжать. Ещё несколько минут их диковинной страсти. Егор Крид больше не просит остановится, Чонгук не говорит робкое «Помедленнее», а Алишер управляет двумя разгоряченными телами молодых людей. Свежих, будто июньский виноград и молодых, будто апрельский хмель. Они слились в дикой, почти звериной страсти, которой управляло все, кроме морали и стеснения. — Алло, это деспетчер, вам нужна помощь?