When She Looked at Him/Когда она смотрит на него

      — Вот видишь! — сказала Тонкс напряженным голосом, глядя на мрачного оборотня рядом с ней. — Она все еще хочет выйти за него замуж, хотя его укусили. Ей все равно! — Она подняла руку и прижала ее к лицу Ремуса: — Мне тоже все равно. Больничное крыло снова было встречено тишиной из-за шока от этих явно тайных отношений. Только что произошла битва между Орденом и Пожирателями смерти. Пожиратели вошли в школу, напали и убили Альбуса Дамблдора. Битва закончилась, и все собрались вокруг Билла Уизли в больничном крыле, за исключением Гарри, Рона и Гермионы, которые ушли, чтобы проверить коридоры и убедиться, что там больше нет пожирателей смерти или пострадавших. Фенрир Грейбэк атаковал многих, в том числе Билла Уизли. Молли думала, что его невеста Флер не захочет выходить за него замуж, после этого. Флер сказала, что она все еще любит его, несмотря на его внешность. Эта исповедь любви приводила Тонкс в ярость, здесь она стояла, любя мужчину с подобными жестокостями, и все же он боролся с этим. —Дора, это другое дело, — сказал Ремус, внезапно напрягшись и пытаясь отойти от нее, — Билл не будет полным оборотнем. — Меня все еще это не волнует, Ремус, — Тонкс схватилась за его мантию, словно это было последнее, что она когда-либо держала, — Я тебе миллион раз говорила… — И я говорил тебе миллион раз, — голос Ремуса стал тише, и он уставился в землю, отказываясь смотреть ей в глаза, — ты заслуживаешь кого-то здорового и молодого. Я слишком стар для тебя...слишком беден...слишком опасен...слишком сломан. Тонкс подошла к его лицу и успокоила его, но прежде чем она или кто-либо еще в комнате смогли ответить, двери больничного крыла распахнулись. Члены ордена поспешили схватить свои палочки, нежные моменты между двумя парами быстро закончились. Там, в арке, стояла группа слизеринцев. Драко Малфоя окружали его друзья, Крэбб, Гойл, Нотт, Забини, Гринграсс и Паркинсон. Группа, хотя и была еще детьми, казалось, сражалась на стороне Пожирателей Смерти, ходили даже слухи, что сам Драко был один из них. Джинни первой заговорила, она подошла к бледному мальчику: — Ты помог убить Дамблдора, и что теперь? — Она сделала угрожающий шаг вперед: — Что тебе нужно, Малфой?. — Просто хотел проверить твою жалкую вечеринку, Уизлетта, — усмехнулся Драко. Несколько его последователей засмеялись, и Луна ахнула. Драко попытался поднять свою палочку, но Тонкс была быстрее: с помощью экспеллиармуса его палочка полетела в противоположном направлении. — Теперь мы не такие крутые? Иди, кузен, и в следующий раз, когда я увижу тебя, я не буду так добра, чтобы пощадить, — выступила Тонкс, глядя на мальчика. — Какая щедрость, кузина, это подтверждает мою точку зрения, высказанную ранее Гойлом. Орден слаб. Они обязательно потерпят неудачу и в конце концов будут служить Темному лорду. Они действительно ничто без Избранного придурка и его ручной ласки. Это вызвало шокированный вздох у Молли и разгневанный от МакГонагалл, даже Луна выглядела рассерженной, а Джинни была почти готова использовать свой Летучемышиный сглаз. — А теперь уходи, мальчик, если ты знаешь, что для тебя лучше. Дамблдор пощадил бы тебя, но я, возможно, не буду такой любезной, — холодно сказала Минерва. Парень не двинулся с места. —Давай, Драко, мы все равно должны идти, — Дафна Гринграсс схватила его за руку, пытаясь пододвинуть ближе к дверному проему, но он все равно стоял на месте. —Мы еще не можем уйти, Гринграсс, — прорычал он. —Но Дра... — заговорил Блейз. Прежде чем кто-либо из ордена смог прервать эту странную встречу или начать драку, двери на другой стороне больничного крыла распахнулись. Гарри стоял, пытаясь удержать хромающего Рона. Эти двое выглядели измученными и сбитыми с толку, но прежде, чем были сделаны какие-либо ехидные комментарии о слизеринцах, мадам Помфри развела их по разным койкам и начала применять свою исцеляющую магию. То, что многие в комнате, за исключением пары ярких холодных серых глаз, не заметили, так это Гермионы, которая теперь ходила взад и вперед мимо ряда кроватей. Мадам Помфри хотела нежно схватить ее за руку, но отстранилась, когда увидела опасный блеск в ее глазах. — Профессор, Гарри и я проверили коридоры у кабинета профессора Дамблдора, мы не нашли других Пожирателей смерти или еще людей из ордена. Я видела только некоторых членов, но они были слишком ранены, чтобы подойти… Даже вся в крови, грязи и выглядя еще более уставшей, чем в ночь экзамена, она все равно была потрясающей для Драко. После всего, что ей пришлось пережить в тот день, Грейнджер отчитывалась перед МакГонагалл и беспокоилась обо всех остальных. «Всегда самоотверженная, Грейнджер, я думал, мы сказали, что будем работать над этим», — подумал Драко, подавляя смешок. «После сегодняшнего дня ты больше не сможешь с ней работать», — сказал темный голос в его голове. Он отмахнулся, его всегда присутствующая ухмылка дрогнула только на секунду, и он снова обратил внимание на Грейнджер, которая, очевидно, продолжала говорить. — Мы пытались проверить каждый коридор, каждый скрытый проход. Мы остановились только потому, что Рон был действительно ранен, — ​​я в порядке, Рональд. Рон попытался возразить со своей койки, но это было встречено только протестами и взглядом, с которым лучше не спорить. Драко знал этот голос. Она была не в порядке. Ни капли. Это тот же голос, который она использовала, когда была в стрессе, или когда Рон или Панси были особенно грубы, или когда она узнала о его... Драко покачал головой и сосредоточился на Грейнджер. У нее на лбу была рана. Определенно получила травму головы. Ему очень хотелось прикоснуться к ней, обнять ее, как он это делал много раз прежде, но он не мог, только не когда здесь кто-то из этих людей. Он решил прочистить сознание, как следует, окклюменцией и еще раз проверить, чтобы убедиться, что с Грейнджер все в порядке. Она все еще разглагольствовала о чем-то, что его раньше раздражало, но теперь он находил милым. Она повернулась, чтобы снова начать ходить, и он только надеялся, что посмотрит на нее, и все снова будет в порядке. Казалось, что все в комнате влюблены в нее, но все же он надеялся, что она его увидит. Действительно увидит. Как будто он всегда ее видел. Заметь меня, Грейнджер. Но она просто повернулась и продолжила ходить, не обращая внимания ни на кого. Когда она повернулась, он увидел разрыв на ее рубашке. А на боку виднелась большая рана, несомненно, результат какой-то темной магии. Он не мог сказать, что было хуже это, или слезы, которые явно наворачивались на ее глаза. «Это случится в любой момент.» — Я была с Луной, мы видели Снейпа, и мы позволили ему уйти. Он убил Дамблдора, я могла бы это остановить. Это моя вина. Слишком поздно. Но еще не поздно для... Я должна его найти... — Она начала лепетать, как будто сходила с ума, — Я должна его найти. Помфри была рядом с ней, пытаясь успокоить ее и помочь ей лечь на готовую койку. — Мисс Грейнджер, вы ничего не могли поделать. Успокойтесь.— Утешающе сказала она. МакГонагалл подошла к ней, медленно потирая ее руку, также пытаясь успокоить: — Гермиона, он ушел, мы сделали все, что было в наших силах, а теперь просто лягте, чтобы мы могли вам помочь. Это не сработает,<i> сказал голос в его голове, её голос. Прежде чем Драко смог сделать что-нибудь, чтобы помочь, хотя члены ордена не позволили бы ему этого, она упала на пол, заливаясь слезами. — Он ушел, — повторяла она снова и снова между рыданиями. Большинство людей в Больничном крыле были шокированы, впервые увидев, что великая Гермиона Грейнджер, самая яркая ведьма своего возраста, сломалась вот так. Они не знали, что делать. Но он знал. Он видел ее такой много раз. Он знал. Он всегда был рядом с ней, когда она так себя вела. Это показывало, что она не так совершенна, как кажется, но ему было все равно. Это была одна из причин, по которой он сделал шаг к ней, но Панси удержала его. — Драко, прекрати это. Сейчас не время. Ты увидел, что она в безопасности. Пора идти. Сейчас же, — сердито прошептала Панси ему на ухо и потянула его руку к двери. Он вновь не сдвинулся. — Я нужна ему. Я оставила его, а я нужна ему. И он мне нужен. Он не хочет этого. Это не его вина. Я должна ему помочь, — Гермиона ​​все еще была в истерике и плакала на полу. Все вокруг смотрели на нее обеспокоенно и неуверенно, —Мне нужно добраться до него. — Она не в себе, профессор, — сказал Невилл МакГонагалл. Взрослые в комнате пытались придумать, как ее переместить, но она не двигалась. «О, ради Мерлина, Грейнджер», - выдохнул он с тихим смешком. Драко вырвал свою руку из хватки Панси, не заботясь о том, что она или кто-либо еще в этой комнате подумали. Он большими шагами пересек больничное крыло, пробираясь к тому месту, где девушка рыдала на полу. МакГонагалл и Молли Уизли вытащили свои палочки, но он мог надрать гиппогрифу задницу, если они попытались бы что-то сделать. Он думал только об одном, и будь он проклят, если его репутация помешает этому. Грейнджер. Его Грейнджер. Драко присел возле ее измученного тела. — Малфой, я не боюсь проклясть тебя. Отойди от нее, — сказала Джинни, направив палочку ему в спину. — Я не собираюсь сидеть сложа руки и позволять этому происходить, как все вы. Дай мне восемь минут, и если все еще не поверишь, можешь использовать тот Летучемышиный сглаз, который так любишь. Восемь минут, и орден может взять меня. Просто провались на восемь минут Уизлетта, — выдохнул Драко, явно взволнованный. — А почему мы должны доверять тебе, Малфой? — крикнул Рон с койки ядовитым голосом. Панси усмехнулась. Она была единственной, кто действительно знал. Она всегда предупреждала его, что все закончится так. Но он отказывался слушать ее тогда и отказывается слушать ее сейчас. — Вы не должны доверять мне, Уизли, но Дамблдор бы поверил мне, и я знаю, что в нормальном состоянии Грейнджер поверила бы тоже. Я не собираюсь просить снова. Восемь минут, — он попытался ответить так же спокойно и стойко, как всегда. Не дожидаясь чьего-либо ответа или одобрения, он медленно двинулся к плачущей девушке. Он положил одну руку ей на спину, потирая успокаивающими кругами, а другую поднес к лицу, наклонив ее голову к себе. — Грейнджер, — сказал он ясно и спокойно, зная, что должен помочь ей, точно так же, как она много раз помогала ему. — Гермиона, любимая, посмотри на меня, пожалуйста. Звук его голоса, похоже, немного успокаивал ее, но она все еще казалась отстраненной. — Д-Драко? — прошептала она, дрожа, глядя в пол. — Да, Грейнджер, это я. Я в порядке, пожалуйста, просто посмотри на меня, любимая. В комнате было тихо. Вы могли бы услышать, как упала булавка. Все были в шоке. Как долго это продолжается? Сначала Ремус и Тонкс, а теперь Драко и Гермиона. Противоречивость этой пары не всем пришлась по душе. Они думали, что сходят с ума. Гарри ожидал, что Гермиона ударит Драко за то, что он так с ней разговаривает. Но девушка медленно подняла голову и повернулась к нему лицом. Она посмотрела на него. Действительно посмотрела. Вверх и вниз, касаясь руками того, до чего она могла дотянутся. — «Это правда», — подумала она. — «Он настоящий и он в безопасности.» Гермиона взяла его руку и крепко сжала. — Драко, — повторила она, на этот раз более уверенно, чем раньше. Она повернулась и посмотрела ему в глаза. Когда они встретились взглядом, как будто что-то щелкнуло. В его зрачках Гермиона увидела бесчисленное количество раз, когда они учились и смеялись в Выручай-Комнате, обсуждая Батильду Бэгшот. Она увидела, как он тайком водил ее к себе в подземелья, стараясь никому не попасться. Она видела, как они сидят у Черного озера, с переплетенными пальцами, и говорят обо всем, и ни о чем одновременно. Она видела, какой он храбрый и какими тяжелыми были для них последние пару месяцев, особенно для него. Она видела того же мальчика, которого видела, когда он показал ей Темную Метку. Когда он впервые сказал «Я люблю тебя». Когда они танцевали под звездами. Она увидела Драко. Ее Драко. Ни секунды не сомневаясь, она потянулась и обняла его. Обняла так, будто он был единственным, что имело значение. Так, будто они были единственными людьми в мире. Они отстранились и сели на пол больничного крыла, обхватывая лица друг друга руками. Сердце бешено колотилось. — Драко, я не думала, что ты вернешься. Ты в порядке? Разве ты не должен быть в другом месте? Он будет искать... Малфой тихонько усмехнулся. — Грейнджер, не беспокойся обо мне, я в порядке. Я же сказал, что всегда найду тебя. Она выдохнула, даже не подозревая, что задерживала дыхание. — Но что мы будем делать сейчас? Он придет за тобой. Они все придут. Я должна тебе помочь. Нам нужен план, — сказала она. — Грейнджер, мы говорили об этом. Тебе нужно перестать беспокоиться о других и начать беспокоиться о себе. —Но я... — Гермиона, — сказал он шутливо-суровым тоном, — нужно осмотреть твои раны. Тебе надо пойти к мадам Помфри. Без возражений. — Могу я сначала кое-что сделать? — она спросила. Драко слегка кивнул в ответ. Гермиона подняла руку и провела по его щеке, затем ,второй рукой, зарылась в его мягкие светлые волосы. Так, как делала это всегда. Она взяла его лицо и притянула ближе, позволяя их губам соприкоснуться. Это было многозначительно и мягко, пронизано признательностью и заботой. Они любили друг друга, и это было все, что имело значение в тот момент. Она отстранилась и удовлетворенно вздохнула, пытаясь встать с пола и повернуться смотря на своих друзей, чтобы увидеть мадам Помфри. Драко притянул ее к себе, схватившись за лицо и целомудренно поцеловав ее в лоб. — Давай просто останемся здесь ненадолго, хорошо? — тихо прошептал он. Она прижалась к его груди, и он обнял ее, остановившись только для того, чтобы проверить часы на своем запястье. Еще три минуты. Они сидели так до тех пор, пока им было позволено, в объятиях друг друга, где им и место. Они оба знали, что когда встанут, им придется иметь дело с всеобщими протестами. Например, Рона: «Миона, какого черта ты делаешь с этим мерзавцем?» Вероятно, Молли: «Вы знаете, она может быть под Империо. Это все объясняет». Может быть, даже Панси: «Ты действительно предпочел её, а не меня?» Тео, наверное, посмеялся бы над этими двумя, Джинни задавала бы много вопросов, большая часть комнаты, была бы чрезвычайно сбита с толку. Они оба знали, что это нелегкий выбор. Но смех, плач, горе и любовь того стоили. Когда она посмотрела на него, по-настоящему посмотрела на него, она увидела мальчика, которого любила, и знала, что не имеет значения, что будет дальше, пока они будут вместе.