сорняки

Кто-то когда-то сказал: «Дети - цветы жизни». Возможно, согласился бы Хонджун, если вы говорите о простых цветах, конечно. Ну о домашних цветах, кактусах там или герани. Для Джуна дети, если и цветы, то точно сорняки, взять хотя бы его детей. Не родных, разумеется, младше самого Кима всего на пару лет, но детей, почти детсадовцев, двадцатилетних детин, деток переростков, да, детей. Одни сорняки ходячие, одному курочку купи, другому яблок, третьему и четвёртому фольгу плотную для экспериментов, двум шпалам по растишке, как-будто есть куда расти (нет), и коробку несквика на двоих. Ну а его любимому цветочку ещё и тортик клубничный, не семья, а цирк какой-то, а Хонджуна, ака главу семейства, со списком в кармашке отправляют всегда в магазин, благо три минуты и он уже у кассы с бренчащей тележкой. Все стеллажи давно обкатаны и изучены, поэтому ещё пять минут уходят на оплату и возвращение в квартиру к бешеным енотам, то есть к бешеным детям, друзьям, уже семье. «Слишком тихо». Джун мог слышать только тихие переговоры из гостиной, бормотание телевизора в их с Хва комнате и шебуршание одеял. Наскоро скинув куртку и кеды, он бесшумно пронёсся до кухни и раскидал все по полкам шкафов и холодильника, так же бесшумно ступая пятками в полосатых носочках по мягкому ворсу в коридоре, заглянул в комнату. Сидя на небольшом диванчике, Сонхва обнимал огромную зелёную черепашку, зарываясь носом в мягкий панцирь, перелистывал каналы и слишком тепло посматривал на кровать в углу. Его волосы казались плюшем, таким же милым и вызывающем желание потрогать и помять каждую прядку, пропустить сквозь пальцы и уткнуться носом, вдыхая клубничный шампунь. Этот парень слишком милый, выключите уже его, а то у Хона скоро приступ случится. Заметив как щеки Хва резко охватил румянец, Джун поднял глаза и встретился со своими омутами, затягивающими и прекрасными, а ещё закатывающимися. В стоящего в дверях полетела до нелепого крупная черепаха, глаза старшего метнулись к кровати и обратно, а руки так и говорили: «посмотри туда». Ну Ким и посмотрел. Там в тёплых складках одеял и множестве подушек лежали Юнхо и Минки. Чон одной рукой крепко обнимал своего парня, лежавшего на его груди, а другой перебирал красные растрёпанные волосы и с закрытыми глазами тихо бормотал что-то непонятное для Хона. Но понятное Минки. Сон улыбался и шептал короткие фразы в ответ, сжимая в руках акулу из Икеи. В какой-то момент началось копошение. Минки перебрался чуть правее, явно сползая с Чона, устраиваясь на боку, уткнувшись носом в его шею и закидывая конечности на тело своей любимой «подушки». Казалось, что ещё мгновения и они уснут. Не удивительно, они оба только закончили с проектами и благополучно закрыли сессию, поэтому сон, на протяжении двух недель бывший привилегией, сейчас был как раз кстати. Акула спокойно свалилась на пол. Послышалось сопение. Джун улыбнулся в сторону спящих, забираясь с ногами на разложенный диван и закутываясь в мягком розовом пледе. Сонхва сразу же притянул Кима к себе, обрушив на него всю ту нежность, что накопилась за время отсутствия младшего. - Боже, мы и вправду как родители, - Хон накрыл старшего тёплой тканью, положив голову тому на плечо, - сидим и умиляемся со спящих детей в своём доме. - Ну да, у нас вообще-то их целых шесть, - улыбается Хва, одной рукой перебирая короткие синие прядки на любимой макушке, а другой продолжая листать каналы на небольшом телевизоре напротив. - Ну инцест дело семейное, да? - Ёсан проходит перед диваном, забирает с пола акулу, чуть поправляя одеяло на плече Минки, оборачивается, - не смотрите на меня так, я все по фактам сказал. Не успел Сонхва сказать что-то об испорченном моменте, как Кан уже скрылся за дверью, а через стенку слышны были победные выкрики Чонхо и звонкое уёново «каблук». Хонжун тихо заворчал себе под нос про одичавших детей, съехав чуть ниже и положив голову на бедро Пака. - Устал? - все так же оставляя пальцы в волосах своего малыша, Хва отложил пульт и опять засмотрелся на сопящих Юнхо и Минки. - Эти дети меня выводят, сколько они просили, чтобы я за растишкой сходил? И где благодарность? - хныканье продолжалось, а Пак не мог не улыбаться, ну почему он такой малыш. - Дай им поспать, и сам тоже поспи. Иди сюда, - он чуть спустился, опять утягивая младшего себе на грудь, ещё больше закутал того в покрывало и поцеловал в лоб, - вот отдохнёшь, а потом разбирайся с неблагодарными, только с Минки не ссорься, он только сегодня экзамен последний написал. - Конечно милый, - притягивает за пояс, носом трется о чужую шею, слегка касаясь губами, - но если он опять сожрет МОЙ йогурт, то никакой экзамен меня не остановит. Тихий смех Сонхва, сопение с кровати и непонятные перешёптывания из гостиной усыпляли. Конечно, дети для Хонджуна сорняки, но кто сказал, что он их не любит?