Облака без прошлого

      Акацки — не деревня и даже не её часть. Да, отчасти Пейн управляет Амегакуре, но задания ниже ранга А — не попадают в организацию, им не надо заниматься охраной, решать проблемы оставшихся жителей. Для этого есть другие люди, а они просто отступники, обустроившие свое убежище на окраине.       В этом есть свои плюсы. Преступников, если они не причиняют вреда деревне, тут принято просто не замечать, а акацки уважают и немного боятся, так как периодически они действительно помогают местному населению. Гадить там, где живёшь может только последний идиот, да и лидер любит это сырое местечко. В результате тут действительно спокойно для таких как они. Амегакуре не сотрудничает с другими деревнями, они скрытны и добраться до этого места весьма непросто, а потому многие нукенины затерялись именно здесь. Все об этом знали, но проще было не трогать. К тому же, попав туда, многие успокаивались и оседали на месте. Существовало негласное правило между остальными деревнями — не замечать деревню Дождя, так, словно бы это было просто болото. У этого были весомые причины: во-первых жители этого места очень ценили уединение и только недавно восстановились от войны, а потому, тех, кто сильно светился и угрожал остальным деревням ликвидировали самостоятельно, чтобы не нарваться на очередной военный конфликт, во-вторых с точки зрения земель она не представляла особой ценности — отвратительный климат, практически постоянные дожди, малоплодородная глинистая почва, вокруг одни болота, в общем ничего интересного ну и в-третьих — нукенины и акацки в частности, которые могли выполнить довольно грязную работу, чем пользовались все без исключения. Эта статья доходов составляла немалую часть дохода деревни.       Когда появился Нагато, взяв себе новое имя Пейн, жизнь стала несравненно лучше. Преступная организация одним своим существованием предотвращала многие проблемы. Её боялись, не любили, но уважали, а уровень подготовки её членов и известность приносили им самые сложные, но и самые высокооплачиваемые миссии, с которых даже самый незначительный процент был очень неплохим подспорьем для небольшой деревни.       Деньги в организации водились. Это стало хорошим аргументом для Какузу. Закалённый в многочисленных битвах и практически бессмертный боец давно перестал романтизировать путь ниндзя, моральные устои и прочую шелуху, к которой так стремишься, когда молодой. Практически век жизни, большая часть которого прошла в роли нукенина и опаснейшего преступника, смыли кровью наивные идеалы и мечты.       Отступник не верил людям, они предавали и предают. Слова друг, любимая, семья, напарник не имели никакого значения. Всё это всего лишь люди. Они с тобой до тех пор, пока им с тобой удобно или выгодно, пока сами этого хотят, пока твоя личность вписывается в понятие допустимого в их глазах. Всем им чего-то надо, а это значит, что дорожат они тобой тоже только то время, пока ты им нужен. Какузу не был обижен или зол на них за это, он и сам был таким, просто рационально считал, что ценность жизни, дружбы и любви сильно переоценена. Ниндзя всегда был донельзя рациональным, что привело его в результате к определённому выводу — единственное, что можно ценить это деньги. Материальные ценности подчиняются только твоей воле, у них нет ненужных эмоций, а их наличие весьма упрощает сложную и опасную жизнь.       Иногда, в периоды особой странной меланхолии и ностальгии, которые слава богу случались крайне редко, Какузу думал о том, что такие прожженые прогматики как он не должны жить дольше сорока лет. Это просто вредно для общества.

***

      Какузу родился очень давно, ещё до первой мировой войны шиноби в небольшой, но сильной Такигакурэ. Хотя это сейчас она маленькая, но сильная, а тогда только начинала формироваться и даже имени своего не имела. Можно сказать, что ему повезло. Военные конфликты не затронули место, где он родился и вырос и у него было довольно неплохое детство, насколько это вообще возможно в те тёмные времена. Какузу плохо помнит это время, пыль прожитых лет прочно осела на детские воспоминания. Он не вспомнит лица матери и отца, они будучи шиноби, погибли когда ему было лет восемь или двенадцать. В то время это был уже возраст для того, чтобы начать свой путь воина.       Детство осталось далёким и очень призрачным сном из воспоминаний о котором лишь тёплые, но шершавые от меча руки матери, запах табака от отца и шум воды, который к слову, до сих пор действует на него умиротворяюще. Не помнит Какузу и своего наставника, к которому пришёл после смерти семьи и который обучал его дотону, владению оружием, тайдзютсу и прививал любовь к своей недавно сформировавшейся деревне и патриотизм. Навыки и знания остались, оттачиваемые десятилетиями, а вот лица стёрлись, были смятены из памяти как ненужный мусор. Чем больше ты цепляешься за воспоминания, тем больше они занимают места в твоей голове, вытесняя действительно важных вещей. Пустые, ненужные сантименты, которые в конечном итоге приведут к поражению.       В то время для ниндзя был намного более жёсткий отбор. Естественный. Всё как в природе. Слабые умирают, сильные остаются. Взрослели дети намного раньше, приобретая смертельные навыки для выживания. Какузу был способным малым, а ещё достаточно везучим, чтобы пережить то время, когда был слаб и не способен противостоять действительно сильному врагу. К моменту, когда деревню заметили остальные он был уже достаточно опытным и сильным воином с несгибаемой волей и силой духа. Его уважали и ценили, как сильного шиноби, умного бойца и надёжного товарища.       Какузу не был одинок в молодости. У него были люди, которых он на то время мог назвать друзьями, было уважение жителей, поддержка боевых товарищей и даже прекрасная невеста, которая глядя в глаза клялась ему в вечной любви и верности. Её глаза он тоже помнит. Большие миндалевидные глаза удивительно-прекрасного фиалкового цвета с синими вкраплениями, обрамлённые густыми и длинными чёрными ресницами. Это воспоминание было из категории ненужных, однако и забыть его почему-то не удавалось.       Годы тренировок и опасных миссий принесли свои плоды. В двадцать лет Какузу стал одним из самых сильных и уважаемых ниндзя скрытого Водопада. Молодой, влиятельный и красивый он привлекал внимания многих женщин, однако вбитые в детстве понятия о чести заставляли хранить верность лишь одной. Спроси его сейчас её имя, он не вспомнит, но тогда… Тогда с этим именем, как с молитвой он вступал в бой с опаснейшими врагами, шептал его на ночь и засыпал с ним на устах. Тогда он ещё верил, что дружба и любовь способны защитить от любой напасти, что деревня это не просто место, а люди, связанные между собой её волей. Что сказать, как и практически все в его возрасте был наивен и горяч.       Слишком сильных не любят. Их трудно контролировать, сложно запугать и сами они вызывают страх. Это Какузу понял намного позже. Шиноби — это лишь оружие. Оружие должно быть достаточно мощным, должно постоянно закаляться в пылу битв и пропитываться свежей кровью врагов, но при этом оно должно быть достаточно слепым, чтобы безупречно слушаться своего хозяина. Ниндзя, как верная собака должен быть бесконечно предан своей деревне, не сомневаться в её верхушке, а если и стремиться подняться вверх по лестнице, то только по той, которая предназначена для таких же псов как он. Думать ниндзя не положено — за них это делают совет старейшин и каге. Лишние мысли приводят к размышлению о правильности поступков и упаси боги сомнениям, а последние в свою очередь к предательству. Учитывая силу некоторых индивидуумов это превращается в реальную угрозу для правящей верхушки. Сила тоже должна иметь свои ограничения, чтобы в случае чего ей можно было противостоять именно поэтому некоторые техники и приёмы знать не положено. Такой политики придерживалось большинство скрытых деревень и прекрасно существовало, периодически меряясь силой и изменяя карту.       Беда Какузу была в том, что при всём своём патриотизме — идиотом он не был, но был достаточно горяч и импульсивен. Молодой боец видел несовершенства существующей политики и не стеснялся об этом говорить прямо, наивно полагая, что если озвучить проблему, то на неё обратят внимание и решат. Говорить он умел и сила убеждения у него была велика, так что со временем все больше шиноби деревни Скрытого водопада прислушивалось к нему. Мысли обретали поддержку. Многие в тот момент видели в нём будущего лидера, главу деревни.       Сейчас, сквозь тьму прожитых лет, Какузу видит насколько это было глупо с его стороны и насколько он сам был слеп. Ослеплён верой в правду, справедливость и чёрт бы её побрал, любовь.       Если долго смотреть на всё сквозь пальцы, то пальцы могут откусить. Это знали и правители деревни, а потому было принято решение — устранить завравшегося щенка. Сделать это в открытую — нельзя, слишком много шиноби поддерживают Какузу, нанять какого-нибудь отступника — дорого. За ниндзя такого уровня не каждый возьмётся, а потому был лишь один вариант — самоубийственная миссия, на которой он героически погибнет, а если откажется или не сможет выполнить, то станет предателем и можно будет официально казнить. И такая миссия была.       Деревня листа сформировалась совсем недавно, своим появлением закончив войну двух кланов -Учиха и Сенджу. Однако, несмотря на её молодость, она обладала и невероятной мощью. Она уже входила в пятёрку сильнейших, и все понимали, что невзирая на стремление её лидера заключить с остальными деревнями мир, делалось это отнюдь не из-за страха перед военной мощью врага. Хаширама и Мадара были известны далеко за пределами селения, а о легендарной силе первого уже при жизни слагали легенды. Такой дисбаланс сил беспокоил многих и в особенности небольшие деревни, вроде Скрытого водопада. Можно было смириться, а можно было попытаться устранить. И начать надо было с хокаге — Хаширамы.       Глава деревни и старейшины не были дураками и прекрасно понимали, что противостоять Сенджу может только учиха. Слишком сильным был тот на фоне остальных, однако для их цели подходил идеально. Хаширама станет той стенкой, об которую убьётся Какузу, ну а если случайно выживет и каким-то неведомым чудом убьёт первого хокаге (мало-ли, сможет во сне прирезать), то есть ещё Мадара, не менее сильный противник.       Приговор подписан и обжалованию не подлежит. Роковой свиток тёмно-синего цвета лёг на стол главы деревни, дожидаясь утра и приговорённого.

***

      Выходя за ворота деревни Какузу был практически на сто процентов уверен, что не вернётся. Да он был силён, да закалён во многих битвах, но именно эта закалка и опыт не давали ему усомниться в своём поражении. Хаширама был не просто очень сильным шиноби, он был вообще на другом уровне. Его сила, запас чакры, регенерация — всё это было нечеловеческое. Он бог, а простому смертному, каким бы хорошим вином он ни был не выстоять против бога. Отказаться от задания или сбежать он тоже не мог. На кону стояла его честь, как воина. Оставалось надеяться лишь на чудо.       Отдаляясь от дома, ниндзя всё лучше понимал, почему именно ему, в одиночку дали такое задание. Верхушка деревни предала его. Но оставались ещё друзья, любимая и жители, которые верили в его успех. Ради них он и согласился, чтобы если удастся вернуться, стереть в пыль старый совет и создать новый, более эффективный. Ради такого, как он считал, не жалко и жизнью рискнуть. Но умирать отчаянно не хотелось.       Чуда не случилось. Хаширама обнаружил его слишком быстро. Он внимательно осмотрел парня, лет на десять младше его самого и словно бы прочитав все его мысли, печально усмехнулся, но бой принял. Хотя это-то и боем трудно назвать. Какузу швыряли по всему полю, как беспомощного котёнка, а хокаге даже не вспотел. Ещё раз с силой приложив шиноби о ближайшее дерево, да так, что его сук проткнул его между рёбер и вышел с другой стороны (повезло что внутренние органы не задело, а то совсем было бы плохо), правитель Конохагакуре просто развернулся и ушёл, оставляя за спиной недобитого врага. Опасно. Но только не для него.       Кровь спеклась и одежда намертво приклеилась к телу. Запасы чакры были практически на нуле, рёбра, явно сломанные ныли не меньше, чем сама рана, к сожалению, медицинские техники всегда отвратительно давались Какузу. Еле перебирая ногами он буквально на автомате шёл к своему дому. Шиноби понимал, что старейшины не простят ему проваленное задание и заранее готовился к понижению в звании и наказанию. В любом случае у него ещё есть поддержка, с ней он может вернуть и былое влияние и статус.       Около ворот его ждал сюрприз. Его встречали его же друзья и любимая невеста, однако… Однако как только Какузу взглянул в их глаза, его буквально парализовало от ужаса. Впервые он испытал такой страх, боль и разочарование. Они, все они смотрели на него холодно и сурово, презрительно кривя губы, глядя на его рану. В их холодных глазах не было радости, что тот, кому они так громко кричали «друг» или «любимый» вернулся живой. Только разочарование.       Наивные светлые мечты молодости разбивались о суровую действительность. Рассматривая их лица, пытаясь сфокусироваться на каждом в отдельности, Какузу с горечью и злобой понимал каким же идиотом и идеалистом он был. Новый строй не нужен был ни одному из них, а сам шиноби был лишь сильнейшим, а потому имел какую-то власть над ними. Теперь же, все они с радостью избавятся от слабого, возвращая всё в привычное русло. Вожак, который промахнулся –больше не вожак, а они даже не волки, а так, куча озлобленных и голодных крыс, которые наконец получили возможность отведать свежего мяса чужака. Старейшины действовали наверняка.       Какузу, погружённый в мысли о собственной глупости и наивности, даже не почувствовал, как некогда самая преданная ему девушка заковывает его руки в чакросдерживающие кандалы. Ошеломлённый предательством и глупостью своих идеалистических идей, он покорно шёл в темницу, не видя ничего. И его покорность забивала последний гвоздь в крышку гроба репутации, так как со стороны он выглядел как преступник, осознавший свои деяния и согласный с правосудием.       Клетка захлопнулась с громким ударом и с этим звуком, находящиеся снаружи люди вздохнули с облегчением. Опасный зверь пойман, перемен не будет, жизнь вернулась в прежнее русло.