Начало взрослой жизни

Взрослая жизнь начинается тогда, когда ты осознаешь, что тебе не хватает денег даже на предметы первой необходимости. Придумано автором, возможно, звучало где-то еще.

      Проснувшись, Настя, как часто бывало в последние дни, ощутила боль сразу в нескольких местах. Страшно раскалывалась голова, ныла шея после сна в неудобной позе, болела промежность. Все это говорило только об одном: она проснулась после очередной оргии. Пока что молодой организм воспринимал боль нормально, без последствий, однако Настя чувствовала, что, если так пойдет и дальше, добром это не закончится.       Приподнявшись на локте, Настя осмотрела залитую солнцем и едва знакомую ей комнату. К счастью, ее сумочка валялась возле кровати, и Настя потянулась к ней, чтобы достать сигареты. Так же, как другие люди приходили в себя после пьянки с помощью воды, рассола или алкозельцера, Настя восстанавливала организм посредством курения. После первой же затяжки боль в теле отступала. Да и сигарета сразу после пробуждения в те дни, когда Настя не ночевала дома, уже плотно вошла у нее в привычку.       В поиске заветной пачки пальцы Насти наткнулись на телефон. Она кинула беглый взгляд на экран. Семь пропущенных вызовов от родителей ее, разумеется, нисколько не тронули. Но вот дата и время на дисплее заставили ее мигом подскочить на кровати как ошпаренную. «Двадцать пятое, серьезно?! Как я могла забыть про последний звонок?!»       День окончания школы был для Насти самым важным в этом году, ведь только так она смогла бы доказать, что не зря провела за партой девять лет. Не покажи она родителям аттестат, те могли бы решить, что их дочка за последний год вообще ни разу не появлялась в школе, что, впрочем, было недалеко от истины.       С сигаретой пришлось повременить, и Настя, найдя косметичку, с которой теперь не расставалась практически никогда, направилась в ванную, по пути перешагивая «бездыханные» тела товарищей по пьянке, многих из которых она видела в первый раз.       Приняв душ, почистив зубы и накрасившись (хоть она и делала это в спешке, макияж получился как всегда идеальным, без потеков и смазанностей), Настя вернулась в комнату, чтобы одеться. И тут ее ждало разочарование: ее колготки кто-то вчера порвал (в том, что она не разорвала их случайно сама, Настя была абсолютно убеждена). К счастью, белая кружевная блузка и синяя джинсовая юбка были полностью целы, чисты и даже каким-то образом ничуть не помялись, а все остальное можно было пережить.       Настя поскорее выкинула колготки прямо в окно: не хватало еще, чтобы какой-нибудь местный фетишист, пробудившись после пьянки, присвоил бы их себе и потом хвастался бы «трофеем». Доминантная натура Насти никак не могла такого допустить.       До церемонии вручения аттестатов оставалось всего полчаса, поэтому Настя, даже не глядя в сторону едва шевелившихся собутыльников, покинула квартиру. Времени у нее хватало только на то, чтобы зайти в ближайший супермаркет и купить новую пару колготок. Хоть упаковка, которую она выбрала, оказалась довольно дешевой, у Насти осталось всего двадцать рублей. И вот, распаковывая в кабинке общественного туалета колготки, Настя, быть может, впервые в жизни задумалась о будущем. О том, сколько денег она обычно тратила. Больше всего у нее уходило, конечно, на косметику, духи, колготки и сигареты. О последнем источнике расходов родителям пока знать не следовало, поэтому Насте и приходилось каждый раз идти на ухищрения, выпрашивая деньги на «новый крутой лак» или «жилетку от Версаче» либо же экономить на чем-то одном. А ведь цены на табак, говорят, день ото дня будут только расти… Если же она продолжит так мотаться по различным пьянкам, никаких денег не напасешься. И тогда придется либо признаваться родителям, что она курит (поймут ли они ее?), либо… Настя сама еще не придумала, что делать. А ведь ей оставалось еще целых два года до окончания школы и возможности самостоятельного заработка... Никогда прежде не размышлявшая о том, чтобы уйти после девятого класса, теперь Настя стала думать совсем по-иному.       «Ладно, сегодня как раз последний день, потом все и решу», — подумала Настя, с наслаждением видя, слыша и чувствуя, как тонкая ткань шоколадного цвета облегает ее ноги. Когда поясок с легким щелчком сомкнулся вокруг талии, Настя вновь ощутила себя в своей тарелке.       Хотя на церемонию она уже опаздывала, до школы пошла пешком, денег на маршрутку не хватало. К тому же была возможность покурить по дороге. Настя шла, постукивая по асфальту своими вечными высокими шпильками, и думала, как же все-таки хорошо, что родители работают круглыми сутками и прийти на последний звонок дочери у них нет возможности. Настя, впрочем, на всякий случай заранее отговорила мать, зная, что та может внезапно освободиться с дежурства. «Ничего интересного там все равно не будет, — так сказала она. — Только фальшивые улыбки со слезами да напыщенные речи». Была, разумеется, в этом и более прозаическая причина: Настя не хотела, чтобы мать встретилась с ее учителями и узнала от них об «успехах» дочери.

***

      В актовый зал Настя вошла с большим опозданием, когда церемония уже вовсю длилась, так что все недовольно обернулись в ее сторону. Скользнув по собравшейся публике быстрым взглядом, Настя отметила у большинства сверстниц пышные прически, дорогие красивые платья и вызывающий макияж. На их фоне она, должно быть, выглядела серой мышкой. И все же мужская часть выпускников бросала в ее сторону взгляды куда чаще, чем на остальных девочек. Впрочем, как поняла Настя, вряд ли это было из-за ее привлекательности, скорее, все попросту забыли, что такая девочка вообще училась с ними.       Она пристроилась на последнем ряду зала, оперлась лбом на сложенные на спинке переднего кресла руки и под скучную речь директрисы сама не заметила как уснула. Проснулась она от того, что ее толкали в плечо. Оказывается, подошла ее очередь получать аттестат.       Взяв заветную синюю книжицу и лишь мельком взглянув на оценки (как и следовало ожидать, тройки были по всем предметам кроме информатики, и то потому, что учитель оказался молодым парнем, падким на ее чары), Настя направилась к выходу из зала, понимая, что здесь ей больше делать нечего. Удивленно посмотревшим на нее учителям возле дверей она быстрым шепотом пояснила: «Я в туалет». Однако, пройдя половину коридора, Настя почувствовала, что ее и в самом деле тянет в туалет, причем по совершенно неожиданной причине. Через минуту она склонилась над унитазом, сблевав туда. Последствия пьянки дали о себе знать даже спустя время.       Через две минуты Настя подняла голову, откинув длинные светлые волосы со лба. Во рту жутко горчило и, чтобы перебить мерзкий вкус рвоты, Настя закурила. Выпуская идеально ровные колечки прямо в сторону сломанного детектора дыма, она услышала доносившийся из зала и усиленный микрофоном голос директрисы. Настя различила только слова: «А впереди у вас взрослая жизнь, и кто знает, какой она будет…» Настя лишь усмехнулась. Уж она-то как никто другой знала, какой будет ее взрослая жизнь, более того, эта жизнь уже началась для нее. К пятнадцати с половиной годам, приютив в вагине бессчетное число членов и впустив в кровь такое же несметное количество алкоголя и никотина, Настя уже считала себя достаточно взрослой.       Сгоревший наполовину окурок полетел в унитаз. А за ним последовала новая порция рвоты. Лишь когда Настя почувствовала, что ее желудок абсолютно пуст, она обессиленно привалилась к унитазу и вновь заснула.       Разбудили ее наводнившие туалет после окончания церемонии школьницы. Они громко разговаривали, при этом одни справляли естественные потребности, другие, как и Настя, закуривали, стоя, однако, у самого окна, чтобы успеть выбросить сигарету, если вдруг зайдет кто-то из учителей или родителей. У Насти мелькнула было мысль остаться в кабинке незамеченной какое-то время, чтобы послушать уничижительные разговоры о себе (а такие несомненно были бы), а затем резко выйти наружу, ошарашив этим говоривших. Но потом забила, решив, что и так уже слишком много времени провела в школе. Нарочито громко хлопнув дверью кабинки, она под косыми взглядами сверстниц покинула туалет.

***

      Пять минут спустя она уже стояла в компании парней своего класса за углом школы, возле парковки, и курила. Она не смогла отказать одноклассникам, позвавшим ее с собой за компанию. Девочек с ними не было — они, должно быть, остались с родителями и учителями, фотографировались или занимались еще какими-то чисто женскими делами. Несмотря на то, что Настя любила выглядеть женственной, ей было куда интереснее вместе с парнями, чем с девчонками. Возможно, сказывались последствия детских лет, проведенных в деревенской компании, а быть может, причины были другими, сугубо физиологическими.       Парни говорили, громко матерясь, выдыхали Насте в лицо дым дешевых сигарет. Из разговоров Настя узнала, что многие собирались поступать в «не ПТУ, а колледж». Медленно и молча затягиваясь сладковатым дымом любимого «Вога», Настя задумалась: а не пойти ли ей тоже в колледж? Относиться к ней там будут куда менее серьезно, чем в школе, да и профессию она быстрее получит. Но, подумав, она отмахнулась от этой мысли. Меньше всего ей хотелось осваивать такую профессию, где требовалось бы работать руками, а другому во всех городских колледжах, кажется, не учили. — А ты-то, Настюха, куда после школы пойдешь? — спросил вдруг ее веселый волосатый Коля. Насте он нравился куда больше других в классе, но замутить с ним она не решалась, зная, что у него была очень строгая, работавшая в прокуратуре мать, которая не позволяла сыну практически ничего. Выход из таких отношений, как знала Настя, мог быть очень тяжелым. — Не знаю… Домой, наверное… — рассеянно ответила Настя, на что последовал дружный громкий хохот.       Внезапно, услышав позади громкий автомобильный гудок, Настя оглянулась, и тут же сердце у нее ушло в пятки. Из незаметно припарковавшейся неподалеку темно-коричневой «приоры» выглядывала ее мать, взгляд которой был прикован к дымившейся между пальцев дочери сигарете…       Сбылись худшие опасения Насти — мать отпросилась с дежурства, чтобы приехать в школу, и застала дочь в самом что ни на есть неприглядном свете. Разумеется, грянул скандал с руганью и слезами, которые только усилились, когда мать поговорила с учителями и узнала о дочери много нового. Уже в машине, по пути к дому, Настя едва ли не клялась маме, что возьмется за ум, прекратит свои вечные похождения и устроится на работу. Мать на это недолго помолчала, сосредоточенно вглядываясь в дорогу перед собой. — Ладно, — произнесла наконец она. — Вижу, с тобой все равно ничего не поделаешь… Разрешу тебе курить, но только если деньги на сигареты будешь зарабатывать сама. А так — даже не проси, теперь все строго буду контролировать. Глаза Насти просияли, и по щеке даже скатилась слеза радости. — Спасибо, мамочка… — прошептала она.

***

      На следующий день пораньше с утра Настя поела маминой овсянки, которую прежде терпеть не могла, и объявила, что отправляется в центр занятости, искать работу. Но ни в какой центр она не пошла, вместо этого отправившись на очередную пьянку. Деньги же, выданные ей матерью на проезд, она потратила на пачку сигарет — все-таки без этого было пока никуда.