someone new

❊-❊-❊-❊

Джордж огорчённо и как-то очень тяжело вздыхает, хватаясь за чужой смартфон двумя ладонями и укладываясь в кровать. Он кратко ёрзает, пытаясь устроиться поудобней и по итогу переворачивается на живот, опираясь о матрас локтями. Парень кратко качает ногами, вглядываясь в картинку на телефоне, но после тут же бросает его, утыкаясь лицом в одеяло. Дрим не может сдержать смешка, наблюдая за таким по-детски вредным поведением британца. Он закатывает глаза и подъезжает на стуле ближе к кровати, чтобы пересесть к другу и, забрав свой телефон, снова обратить его взгляд на картинку. Джордж, конечно, смотреть не хочет, мычит, вздыхает, но всё равно послушно поднимает голову. По нему видно, как не хочется ему сейчас это делать: его веки чуть опущены, губы поджаты и сам он будто бледный от усталости. Влажные волосы добавляют к этому виду лишь больше характерности. Можно сказать, он выглядит как зомби или, очень уставший от всего, офисный работник. Хотя красоты у него даже в таком состоянии не занимать. — Смотри, вот тут я, — Тэйкен тыкает пальцем в экран, приближая фото к, очевидно, ему самому. Фотография была сделана полтора года назад, поэтому тут он выглядел чуть по-другому: волосы короче, рост тоже, он был более хлюпкий, если сравнивать с настоящим. На фото он был в футбольном снаряжении. В общем-то все на фото были в нём. Джордж мычит, полностью открывая глаза и снова взглядывая на картинку. — Непривычно видеть тебя без этого худи с улыбочкой, — бурчит британец, кратко хмыкая. — А я тебе не рассказывал, как его получил? Его мне помогла сделать бывшая девушка, и моя аватарка с тем белым блобом — тоже её работа. Мы типа сочетаться должны были, но как уже понятно мы расстались, она вообще в другую страну переехала, — младший хмыкает, взглядывая на друга, пока рассказывает историю. Джордж выглядит не очень-то довольным, слушая это. Возможно, Тэйкен слишком часто говорит о своих бывших… — Это была не Алиса, само собой. Просто приятный подарок и приятное воспоминание из прошлого. — Мило, — кратко и довольно резко отвечает Джордж, опуская взгляд на кофту друга. — С чем она тебе помогала? Тут вроде всё легко. Обычная линия и две точки. — Ну, делал бы я — от худи бы и места чистого не осталось. Я очень косячный в этом плане, да и она принесла мне краски, рассказала, как ухаживать за тканью, все дела… К тому же мы и её худи разрисовали, — пожал плечами Дрим. — Оно было сделано где-то через полгода после этого фото, так что кофта уже старая, даже приходится подкрашивать улыбку, а то она трескается. — Так надо сделать тебе новое просто, чтобы было два, — хихикает Дэвидсон, опираясь ладонью о щёку. — Зачем одно худи до дыр занашивать? — А вот возьми и сделай мне подарок, — качает головой блондин, возвращаясь к телефону. — Так, мы отошли от темы. — Ну, да, точно, продолжай меня мучать, — тут же тяжело вздохнул старший, снова падая лицом на кровать. — Джордж, ты сам же хотел, это серьёзный вопрос, если ты хочешь понимать прямо всё. — Конечно, я знаю, просто мы обсуждали это час, когда я мылся, потом, минут двадцать, когда ты вдруг решил приехать, и теперь тут мы уже полчаса болтаем непонятно о чём, — мычит парень, почти неразборчиво из-за того, что полностью утыкается в одеяло. — Мозги уже кипят и взрываются. Слишком много информации. Дрим поджимает губу и опускает телефон, чтобы поднять руку и похлопать старшего по спине. Он делает это не больше пяти секунд, а после невольно поднимает взгляд к окну. Уже закат, хотя ещё и шести вечера нет. Какой отстойный и хмурый день. — Ладно, ты прав, — вздыхает Тэйкен. На самом деле, британца легко понять. Сам Дрим не очень-то наслаждается этим процессом. Может, он взваливает слишком много на Джорджа? Должно быть, так и есть. Тэйкен не совсем понимает, почему вдруг решил приехать. Он довольно внимательно слушал все мысли Джорджа по телефону, молчаливо вникая в каждую его догадку, но в какой-то момент ему подумалось, что он не сможет высказать и поведать всё, что знает сам, по телефону. Это просто казалось неправильным. Он знает так много, столько воспоминаний и переживаний сидело у него в голове с тех времён, что и многочасового разговора по телефону не хватит. Ему надо было показать, выплеснуть это, раз теперь Дэвидсон достаточно вникает в происходящее. Раньше он не хотел взваливать такое на друга. Говорить плохие вещи и грязные догадки про тот случай за спиной Квакити и про его — Джорджа близких друзей — казалось плохим поступком. Суты очень близки ему, было бы ужасной несправедливостью так разочаровывать британца. Однако, теперь всё не так, Дэвидсон столько раз просил всё рассказать, что Дрим уже просто сдался. В конце концов, похоже, он довольно стойко стоит со своей нейтральной позицией, пока полностью не разберётся в ситуации. — Нет, не прав, ты хотел мне показать фото, так показывай и рассказывай. Я напросился, а ты потратил своё время и делаешь это для меня, давай, продолжай, — вдруг вздыхает и поднимает голову Джордж, беря телефон и пытаясь разблокировать его. Он кратко ковыряется в нём, пытаясь поднести к лицу Дрима, чтобы открыть фото, но телефон не позволяет, предлагая лишь пароль. Дэвидсон хмурится, бросая взгляд на друга. — У меня нет разблокировки по лицу, — констатирует Дрим, улыбаясь задумчивости и удивлению друга. — Только пароль, мне так удобно. Хочешь… Эм, твоё лицо добавим? — Моё? Почему? А можно? — выпучивает глаза старший, опуская уголки губ. — Конечно, я не использую эту функцию, я просто очень часто хожу в маске и… Иногда она защитная, иногда спортивная, та, что с футбола, поэтому мне неудобно, — хмыкает младший, быстро вводя пароль и открывая настройки, после находя нужную функцию и начиная добавлять лицо Джорджа как пароль. Стоило Дриму начать это делать, как британец вдруг перестаёт двигаться. Он как-то очень сильно сосредотачивается, буквально без лишнего взгляда или шороха, позволяет телефону Дрима крутиться вокруг своего лица. Тэйкен хихикает с такой реакции британца, аккуратно показывая камере всё его лицо. Парень хмыкает ещё раз, полностью сканируя лицо, но не убирает телефон от чужого лица. В голову тут же приходит небольшая идейка и быстрым, совсем незаметным, взмахом, он выходит к приложению «Камера», запечатляя несколько быстрых снимков лица друга в такой близи. Повторным взмахом он возвращает в настройки и как ни в чём не бывало показывает их британцу. — Вот и всё? А зачем ты это сделал? Чужому человеку свой пароль… Хотя даже не так! Ты сделал лицо чужого человека как пароль, — охает старший, забирая телефон обратно и несколько раз выключая и включая его, видимо проверяя работает ли пароль. — Но ты же не чужой, — хихикает Дрим, наклоняя голову и смотря, что делает одноклассник. Его забавляет это поведение, поэтому он снова кратко похлопывает его по спине, задумываясь и вдруг удивляясь, что Джордж и словечка про это не сказал. Обычно он бы, рано или поздно, попросил бы перестать или отвернулся бы от лишнего контакта, но тут его вдруг это не смущает. Дриму приятно от мысли, что друг больше так не реагирует, но всё же удивляет, как много времени ему потребовалось для этого. Даже «терапия Карла» с вечными объятиями так не работала… Что изменилось? — Да и что ты сделаешь? Поиграешь у меня на телефоне в игрушки, пока я не вижу? — Эм, ну не знаю, мало ли, — Джордж кратко смеётся, улыбаясь и закатывая глаза, но тут же снова заходит к той фотографии. — Всё, ладно, продолжай. — Ну, как скажешь, — качает головой Дрим, снова наклоняясь к телефону и левой рукой кратко показывая на нескольких человек на фото. Он обводит их вместе пальцем, как бы объединяя в кучку. — Это вот наш прыщавенький Ник, это Карл, а вот и Квакити с Панзом. — Прошло полтора года, а вы так изменились… И Квакити без шрама не узнать. — Да… Эм, врачи говорят он заживёт и не будет сильно выделяться. Это не такая серьёзная рана, так что ещё немного и Кью снова таким будет, — отвлёкся Дрим, прокашливаясь и после приближая фото в другую сторону. Джордж сразу узнаёт тех, кто там стоит. — А вот и Шлатт с… Кхм, с Вилбуром. — Шлатта не узнать без бороды и бакенбардов… — охает британец. — И Вилл в очках. Эм, они так ещё обнимаются, будто друзья прям. — Это лишь для фото. — Само собой, — соглашается Джордж, смотря, как Дрим ведёт в другую сторону, где рядом с Вилбуром выстраивается другая команда. Синдикит. Дрим снова проводит пальцем и указывает на несколько знакомых для друга лиц. — Капец. Техно с карешкой… — Это единственное, что тебе приметилось? — вскидывает бровь Дрим. — Эм, конечно, нет! — Ну-ну, — закатывает глаза младший, поглядывая на переменчивые эмоции друга, что с жутким интересом вглядывается в старое фото. Дриму сложно смириться с мыслью, что Джордж не был знаком с их компанией в то время. С каждым днём и с каждым их долгим диалогом о прошлом, ему всё больше кажется, что Джордж его давний друг. Что он их давний друг. Наверное, это какое-то волшебство именно этого британца, да? Такого же никогда не было. Да и могло ли быть? Они знакомы три месяца, но уже можно сравнивать их дружбу с той, что формировалась годами… Слушая рассказы британца, что он был довольно одиноким парнем, очень сложно представить это в голове. Может ли это быть правдой? Джордж ведь так легко завёл огромное количество знакомых, хотя вот только переехал в другую страну. Даже представить невозможно, какие эмоции это вызывает у Дэвидсона, при этом ведя себя как ни в чём не бывало. Очевидно, Джордж не тот человек, что будет болтать о чём-то важном или о том, что беспокоит его. Дрим вполне уверен, что он не обсуждает это даже с мамой или Квакити… Да, наверное, это трудно. Дрим засматривается на друга, как замечает, что он отвлёкся от фотографии. Джордж поднял взгляд чуть выше телефона, не произнося и слова, вдруг, кажется, задумался о чём-то. Это мило с его стороны, что он так пытается вникнуть в прошлое своих друзей, что он так заботится о том, что не должно его волновать. В конце концов, происшествие с Квакити и Сутами — не его вина. Он никак не относится к этому, но, оказавшись среди двух огней, продолжает пытаться разобраться. Интересно, а что он хочет? Происходит ли это чисто из любопытства или… Нет, это точно не из любопытства. Кью слишком важный персонаж в жизни Джорджа, он бы никогда не рылся во всём этом просто из интереса. Наверное, так только думает Дрим, но Джордж, кажется, просто хочет решить, что белое, а что чёрное, разобраться, как помочь другу, как поддержать и как теперь относиться к тем, кто стал, для него и его мамы — новой семьёй. Если быть честными, и, конечно, Джордж об этом не знает, но Дрим не раз обсуждал всё это с Сапнапом. В конце концов, он его лучший друг, почти брат, который также близок с Квакити, наверное, и сильнее самого Тэйкена и Дэвидсона. Мнение его никогда, очевидно, не менялось. Он никогда не изменит позиции, что, если Квакити не хочет это обсуждать — то и никто не будет это обсуждать. Он не очень-то в восторге, от потуг Джорджа разобраться в ситуации и того, что он ещё общается с Вилбуром и Техно, но вслух это не говорит. «Это не наше и не его дело» — железная и понятная позиция. Но Дрим согласиться с этим не может. — Так, давай обсудим всё ещё раз. Просто обговорим это с начала ситуации и под её конец. Никаких тайн, эмоций, догадок, а просто сухие факты, — Джордж кладёт руку поверх экрана телефона и опускает его, поднимая взгляд на младшего, что одобрительно кивает. — Сам начнёшь или мне лучше? — логично задаётся Дрим, уже перебирая воспоминания в голове и решая с чего же начать. — Давай я, — вдруг прерывает размышления Тэйкена Джордж, поднимаясь с места и меняя позу, усаживаясь лицом к другу. Рука Дрима сразу же, естественно, съезжает и падает на кровать. Парень кратко хмыкает, стараясь не привлекать внимание и ярко не реагировать на этот факт, тут же убирает руку в карман своей кофты. — Ладно, начинай тогда, если что, я буду тебя подправлять. — Кхм, эм, да, будь уж любезен, — кратко кивает Джордж. Он выглядит взволнованно, но Дрим никак не может понять почему. Ему кажется, что британец волнуется, как на выступлении, будто у него нет права на ошибку или что-то случится после его слов. Наверное, он ещё не сопоставлял ситуацию полностью, но чтобы вот так волноваться? Такой необходимости вовсе нет. — Начнём издалека, да? Эм, в прошлом году Квакити был в вашей команде и главным тренером был Шлатт. — Не то чтобы главным, но он являлся нашим руководителем. — Ага, хм, окей, и в один момент он предложил Синдикит устроить матч, да? — Дрим молчаливо кивает. — Вилбур, отвечающий за их команду, согласился. Вы… Вы выиграли в двух периодах, и они тоже, поэтому пришлось провести дополнительный — пятый. — Верно. — Хорошо, я… Эм, не очень уверен про остальное, расскажи лучше ты, как помнишь это ты? Дрим бросает сосредоточенный взгляд на британца, что ёрзает и дёргается, поджимая губу и прищуриваясь, смотрит на Тэйкена в ответ. Он не хочет возвращаться к тем воспоминаниям… Это, наверное, странно, что он так реагирует, ведь не он же был «главным» пострадавшим в той ситуации, но что-то в нём так трепещет и возмущается так сильно, при перебирании старых мыслей, что лезть на стены хочется, лишь бы не возвращаться в тот день. Младший вздрагивает от неожиданности, когда вдруг ощущает чужую руку на своей коленке. Дрим явно отстранился от реальности, перебирая все наихудшие мысли в голове, и это, очевидно, было написано у него на лице, раз даже Джордж заволновался ещё сильнее. Рука британца кратко прошла вперёд, вдруг аккуратно похлопывая. У Тэйкена вырывается неконтролируемый смешок. Это его движение, он сам всегда так делает, желая успокоить других, а теперь так делает Джордж… А что ещё он перенял от него? — Я попытаюсь, знаешь, это было довольно давно. — Всё нормально, — мотает головой британец. — Действительно, теперь-то точно… — Дрим ёрзает на месте, вдруг откашливаясь, чтобы прочистить горло. Я не очень помню, как всё начиналось. Если точнее, я не придавал значения тому, что наблюдал. Это был перерыв перед последним периодом игры. Мы долго разговаривали с судьями, чтобы обсудить как будет он проходить, что и не заметили, как вся команда противников скрылась с поля. Вилбура тоже не было. Помнится, меня это очень насторожило: мало того, что непонятно, как в четвёртом периоде выиграли Сидикит, так к тому же они сейчас убежали куда-то. Тогда, устав от разговора и спора с судьёй, я решил отойти в сторонку. Было уже темно, хоть и горели фонари, и я лишь кратко поглядывая на зрителей, пытался выглядеть родителей и Шлатта, что почему-то никак не принимал участие в нашем споре. В конце концов, от решения судьи зависит наш выигрыш, почему этот пердун не принимает участие? Это было на него не похоже, совершенно. В следующий раз, когда я заметил его, он был не один. Теперь он почему-то разговаривал с Кью и сынишкой Тоббо… Их разговор казался серьёзным, но тихим. Было чувство, что они прячутся. Это должно было насторожить, чутьё хоть как-то должно было сказать, что-то не так, но, конечно, ничего не было. Я лишь несколько минут посмотрел, как Шлатт что-то говорит им, очень радуясь, а после они почти под ручку ушли к раздевалкам. Квакити выглядел очень злобно и сосредоточенно. Это должно было быть вторым красным флагом, должно было привлечь моё внимание, но я был слишком сосредоточен на игре. Если бы мы выиграли, если бы растоптали тогда Синдикит, то я бы показал Вилбуру своё превосходство. Я бы утёр Виллу нос, показав, что он не мой уровень. Он бы больше не имел бы надо мной власти. Наверное, я бы сам тогда хотел иметь над ним власть, поэтому играл на износ, обливаясь потом после каждого периода игры. Мы обязаны были выиграть. Под конец перерыва Квакити так и не было. Я подходил к Шлатту несколько раз, спрашивая, где он. Конечно, Кью лишь запасной, но он сильный игрок. А если бы что-то случилось? Если бы потребовалась замена? Но Шлатт говорил не беспокоиться. Мало того, очень даже замотивировал, но я бы не назвал это хорошей мотивацией… Мне хотелось рвать и метать, сравнять чужую команду с землёй и тут уже даже не играли значения мои друзья. Только я и победа. Не очень горжусь этим… Последний период начался без Кью. Он так и не явился, Тоббо тоже. А ещё не явился Техно. Меня очень шокировало его отсутствие в начале игры, отчего я даже опешил, но это оказалось огромным преимуществом. Будто прямо спланированным преимуществом. Мы не доиграли и всех пятнадцати минут, как легко выиграли команду по очкам. Ужасно лёгкая победа, после всех этих тяжёлых матчей. Когда всё закончилось я увидел, как родителей Квакити быстро уводят. Их уводил Вилл. Каково было моё непонимание, но на фоне радости в честь выигрыша я будто и не волновался. Спустя некоторое время я, конечно, подошёл уже к своим родителям, и они сказали, мол, Квакити ударился. Я не воспринял это всерьёз. Да никто не воспринял это всерьёз, будем честны… Вечером Кью не отвечал на сообщения и три следующих дня не появлялся в школе, а когда появился в школе, то… Эм, был с двумя широкими пластырями, что закрывали лицо. Он никогда не говорил о подробностях. Все, и он в том числе, говорили, что он упал в раздевалке во время ссоры с Техно. Никто не знал, что была за тема, никто не понимал почему они вдруг повздорили, но факт был фактом. Со временем Кью рассказал мне и… Ну, Карлу и Сапнапу, что это было чуть-чуть не так, что он не падал, но случившееся всё равно было случайностью. Он довольно твёрдо стоит на том, что Техно не виновен, однако продолжает держать дистанцию от него и сам Сут, кажется, тоже… Конечно, сразу, когда все увидели Квакити и узнали про «случай», то подумали, что это было специально и что была драка. В каком-то плане, и я так думаю. Вилбур очень долго отстаивал честь старшего брата, но под напором родительского комитета ушёл из школы, лишь бы не принимать факт вины Техно. Он тогда здорово нам насолил, делал всё в своих полномочиях, чтобы подпортить нашей команде жизнь. Джордж довольно громко вздыхает, когда Дрим заканчивает монолог. Тэйкена не напрягает эта тишина, пожалуй, они оба сейчас в этом нуждались. Ранее смотрящий куда-то на одеяло, младший, наконец поднимает глаза, в попытке отвлечь себя от параноидальных мыслей. Он осматривает Джорджа, что всё так же тихо сидит и смотрит на Дрима в ответ. Дэвидсон выглядит очень обеспокоенно, ужасно растерянно и… Будто напугано. Дрим оглядывает его ещё раз, пытаясь понять причину беспокойства, но ничего не находит. Он… Он беспокоится о ситуации или о самом Дриме? Ему приятно думать о втором варианте… — Я надеюсь ты себя никак не винишь в произошедшем, — вдруг шепчет Дэвидсон, отчего младший вздрагивает, вдруг ощущая уже обе руки Джорджа на своей коленке. Младший тихо мычит, кладя свою ладонь поверх миниатюрных и таких сейчас прохладных рук британца. Это слегка успокаивает. — Ты никак не отвечал за эту ситуацию, твоей вины здесь нет. — Как нет, Джордж? Как я могу быть не виноват? — горько хмыкает блондин, крепче сжимая чужие ладони. — Я отвечаю за всех в команде, он в конце концов, мой друг, Джордж. Я должен был пойти за ним, должен был настаивать на своём при разговоре с Шлаттом. Я слишком беспокоился о выигрыше, это моя ошибка. — Нет, Дрим, ты… Ты сейчас чертовски не прав. Пойми, слушая тебя, у меня складывается впечатление, что ты недооцениваешь важность Шлатта в этом событии. Думаешь, Квакити просто так до этого разговаривал с ним? К тому же, как я уже рассказывал, да и ты сам знаешь: ему была выгодна ваша победа. Может, он специально отправил Кью? Чтобы… Не знаю, чтобы Техно не вышел на поле? — Джордж вдруг охает, поднимая глаза. Дрим мог поклясться, что у него над головой будто лампочка зажглась, но он не совсем понимал к чему всё-таки ведёт друг. — А что, если Кью ушёл, чтобы задержать Техно? Он же сильный игрок, если бы он выпал — у них бы пропало преимущество, но что-то пошло не так? Поэтому Квакити так молчит? Дрим, всё же сходится! Дэвидсон вдруг поднимает руки, складывая их на плечах Дрима. Настроение начинает налаживаться… Это похоже на правду… — Да, но зачем туда шёл Тоббо? Да и они оба не очень сильные, как бы они задержали Техно? В конце концов, Техно бы сказал, если бы оно было так, разве нет? — логично задаётся Дрим. — Может, они должны были просто поговорить? Должны были уговорить Техно? Он же такой своевольный, его не так волнуют желания Вилбура, он бы легко пошёл против него, если бы узнал, что Вилл пытается сделать себе карьеру этим матчем, или типа того? — Эм… Ладно, это многое объясняет, но нельзя утверждать точно, мы не знаем, что был за разговор, да? Шлатт, конечно, не часто выпускает Тоббо, но даже он не знает, что произошло, ведь Кью его сразу прогнал, — Джордж понимающе кивает, чуть сильнее сжимая руки на чужих плечах. — Ты прав, но, чёрт, я теперь чувствую себя детективом. — улыбается Джордж. Тэйкен не может скрыть такой же улыбки, кратко хмыкая на радость и такой позитивный настрой друга. Его слова и вправду имеют смысл… Становится намного легче на душе, при таком раскладе. — Спасибо, Джордж, — вдруг вырывается у Дрима, пока он поглядывает на друга перед собой. Британец замирает, не отвечая. Как же хочется его сейчас обнять. — Ты так стараешься, это неоценимая поддержка. Ты не любишь эти телячьи нежности, но я люблю тебя, чувак. — Да ладно, — хихикает Дэвидсон, отпуская младшего и усаживаясь на место. Какое разочарование, момент упущен…— Я просто пытаюсь быть хорошим другом… Но я рад, что у меня получается. Эм, может сходим и, ну, проветримся? У меня волосы уже высохли, да и хочется попить чего-нибудь. — Без проблем, а ты мне в ответ скажешь, что любишь меня? — ухмыляется Дрим, но вдруг получает подушкой в лицо. На что он вообще надеялся? — Ты идиот. ❊-❊-❊-❊ Дрим поправляет шарф, покрепче хватаясь за тёплый стаканчик в руках. Уже так темно и так холодно, ещё и снег пошёл. Красиво, конечно, но не практично. Поскорее бы циклон закончился. — Странно, что Ники уже не в магазине. Неужели у них такие короткие смены? — вдруг бурчит британец, ещё стоящий на пороге магазинчика со средним картонным стаканчиком чая. Он ковыряется, пытаясь натянуть перчатки, поэтому перебирает напиток из одной руки в другую. — Наверное, у них почасовые смены, желающих работать много, вот и меняются продавцы так часто, — предположил Дрим, кратко отпивая тёплого чая из стаканчика. Джордж хмыкает, наконец повторяя, но очень медленно и аккуратно. Явно учится на опыте. — Теперь-то не обжёгся? — Не издевайся надо мной, — мычит Дэвидсон, подходя ближе, и вдруг над чем-то задумываясь, пока они наконец-то начинают путь обратно к дому. Дрим не хочет прерывать тишину, что вдруг образуется, поэтому покорно молчит, оглядывая пустые улицы и снег, что красиво блестит от света фонарей. Джордж, конечно, дальтоник, но, интересно… Видит ли он это и считает ли это таким же красивым? Наверняка, видит, но чуть по-другому… Вообще Дрим никогда не спрашивал, что за тип дальтонизма у друга, всегда, почему-то, казалось, что Джордж не любит поднимать эту тему, однако, любопытство всегда берёт верх… — Джордж, — зовёт друга Тэйкен, на что тот мычит, отзываясь. — А какой у тебя тип дальтонизма? Как ты видишь цвета? Если ты, конечно, не против таких расспросов… — Всё нормально, это довольно сложно объяснить, но я не вижу зелёный и, наверное, красный… Так мне говорили врачи будет легче описать, хотя это неточное определение, — медленно шагает Джордж, оставляя после себя протяжный хруст снега. Дорожки совсем не чистят… С такими темпами, когда потеплеет, здесь будет каток. — А что ты тогда видишь вместо этих цветов? — хмыкает младший, поворачиваясь на Джорджа, что делает ещё один глоток чая. Точно, он же совсем не его собирался брать… Неужели он взял это из-за выбора Дрима? — Я вижу другие оттенки в этих цветах, типа… Типа зелёный для меня жёлтый, и мне из-за этого очень сложно их отличать. А красный просто… Не знаю, серый наверное? Да и с розовым также. И, соответственно, фиолетовый для меня синий, — объясняется Дэвидсон, махая свободной рукой. — Ух ты, понятно, — качает головой Дрим. — То есть, когда кто-то краснеет, или ты краснеешь — твоему взгляду это недоступно? — Ну, — бурчит британец. — Если я краснею, то, в любом случае, чувствую это, но, вообще-то, цвет лица всё равно меняется, поэтому я и так понимаю. — Хах, представляю: Джордж попадает в неловкую ситуацию на публике, горит как помидорка и сам не знает этого. — Для начала, я не попадаю в такие социально-неловкие ситуации, — он выставил один палец вверх. — Ну, а, к тому же, я так сильно не краснею, — он выставил второй палец. — Откуда тебе вообще знать? — хихикает Дрим, делая ещё один краткий глоток чая. — А что насчёт сегодня? Ты был очень даже красным. — Перестань. Ты идиот. — А если я не хочу переставать? — улыбается Дрим, вдруг замечая, как британец зарывается носом в вороте куртки, игнорируя его. — Ты опять краснеешь, Джордж! Ты всегда так, ты даже не представляешь, как легко смущаешься! — Я не смущаюсь легко, так происходит только из-за тебя, — вдруг бурчит Джордж и Тэйкен забывает, что хотел опять сострить. Он прав. Британец смущается только из-за Дрима. Стоит ли ему извиниться? Это то, за что обычно извиняются? Он смущает его… Это в плохом смысле? Это плохо или нет? Но ведь Джордж бы сказал, если бы ему было неприятно… Он всегда говорит открыто, но сейчас ничего. Может, Дрим давит на него? Было бы глупо отрицать, что помимо настороженных мыслей эти слова вызывают что-то приятное. Ему приятно, что Джордж смущается из-за него? Кажется, да. — Джордж, эм, в этом нет ничего такого, — вдруг болтает Дрим. Мысли вырываются наружу. — Ты, хм, очень милый, когда смущаешься. Все мы смущаемся, это нормально. — Наверное, — хмыкает Джордж, убирая свободную руку в карман. Наверное, ему холодно. — Но, если я перейду черту — останови меня, хорошо? Никогда не молчи, у меня такое бывает и… Эм, если я чего-то не пойму и напридумываю себе — знай, ты можешь сказать мне об этом. — Не знаю смогу ли и захочу ли, — хмыкает старший, отчего Тэйкен поднимает на него удивлённый взгляд. — Я не против, почему ты подумал, что мне это неприятно? Мне… Эм, наоборот. — Я-, ох, эм. Тогда ладно… Я рад, — бормочет Дрим, но в ответ слышит тяжёлый вздох. — Наверное, я накручиваю себя. — Правда, не беспокойся, — поджимает губу Дэвидсон. — Это путает, но я, наверное, привыкну. — Хорошо, — хмыкает младший. Как бы разбавить обстановку? — Ты тоже можешь у меня что-то порасспрашивать, знаешь? Джордж в ответ снова мычит, точно обдумывает вопрос… Наверняка, придумает или что-то глупое, или серьёзное… Он точно воспользуется шансом для такого. — А что произошло между тобой и Вилбуром? Почему ваша дружба испортилась ещё… Ещё до происшествия? Вот Дрим так и знал. — А ты сразу с козырей пошёл? — хихикает Тэйкен. — Хм, ну это долгая и не очень приятная история. — Я готов слушать тебя сколько угодно, — хмыкает Джордж, но вдруг откашливается. — Я имею в виду… Я, короче, готов слушать. — Ну, мы с Виллом ещё в школе дружили, — начал американец издалека. — Он был старше на несколько лет, а я таскался за ним. Он мне казался таким… Наверное крутым: спортивный, поёт и играет на гитаре, к тому же такой высокий и активный. Я всегда типа… За него был, но стал замечать, что он… Как бы по головам пошёл. Он тот ещё манипулятор, наверное, я от него научился, но мне не очень нравилось, как он использовал других. Мне кажется, он просто перегорел — тупо психанул уже от того, как сильно он работал для цели, при этом ничего не получая. В конце концов, он и меня использовал, груб был к моим ребятам, ну а я к нему. — Мне жаль. — Не надо, твоей вины тут буквально нет. Вилбур может не подставлял тебя, но подставлял меня… Много раз. Поэтому, я раньше хотел, чтобы ты отстранился от него, я не хочу, чтобы он и тебя обидел. Ты последний человек на земле, что заслуживает такого отношения. — Такого не произойдёт. Я ему не позволю. — Я очень на это надеюсь… — вздыхает Тэйкен. — Ладно, давай скорее к тебе домой. Домашку хоть сделаем. ❊-❊-❊-❊ — Мам, ну и часто теперь ты будешь одалживать у Фила машину? Как-то неудобно, может мне стоит пойти на работу и арендовать самому? — потирает пальцы Джордж, прислоняясь головой к чуть дрожащему окну автомобиля. — Не надо, живи и устраивай свою жизнь, потом работать пойдёшь, мы в этом пока не нуждаемся, — тут же цокнула Софи, постукивая по рулю и внимательно следя за дорогой. — Фил совсем не против. — Ну а у меня после этого всегда чувство, что мы должны ему. Он очень многое делает для нас, да и ты сама вообще-то должна устраивать свою жизнь, — качает головой парень, складывая руки на груди и шурша курткой. — А кто сказал, что я не устраиваю свою жизнь? Может я её уже устроила? — она хихикнула, поглядывая на сына, что тут же сморщился, вздёргивая бровь. — В конце концов у меня есть ты, Джордж. — Погоди, не уходи от темы! В каком плане «устраиваешь жизнь»? У тебя кто-то есть? Неужели ты и Фил… — дёргается британец. Женщина глубоко вздыхает и снова поворачивается только на дорогу. — Да, я взрослая женщина, Джордж, — она бурчит, после поджимая губу. — Не волнуйся обо мне. О себе подумай. — Ну а чего я-то сразу? Я тоже о тебе должен заботиться, ты же моя мама. Да и кто сказал, что я хочу, чтобы Томми стал моим братом… — закатил глаза шатен, отвлекаясь на знакомые дома. Они почти подъехали к школе. — Я надеюсь, ты шутишь. — Джордж, ты себе другого отчима найти пытаешься? Между мной и Филом всё довольно запутанно, не торопи события, он в первую очередь мой друг, — хихикнула старшая. — Так что перестань и сделай мне одолжение — найти себе девушку и повзрослей. Хватит думать о Сутах. — Ты мне предлагаешь съехать, завести семью и остепениться? Мам, я вроде школу ещё не закончил, — цокает британец. — Нет, ну правда, как у тебя на личном? Неужели прямо никто и ничего? — она нахмурилась. — Неужели только меня это волнует? Ты взрослый парень, это важный этап жизни. — У меня есть Ник, Карл, Квакити и Дрим. Мне никто больше не нужен. — Ты опять ведёшь себя как ребёнок. Может вы этой компанией ещё съедетесь и проживёте так до старости? Я говорю про девушку, Джордж, про партнёра, что будет с тобой ближе, чем остальные. Вот скажи: какие у тебя девушки друзья? — Мам- — Рассказывай, Джордж, просто расскажи про своих друзей тогда. Мне это важно. — Ладно, — британец кратко поглядывает на время на панели автомобиля, вздыхая. — Я буду говорить про всех своих друзей тоже… Эм, у меня есть подруга — Ники. Ты её знаешь, но мы не так часто общаемся и… И у меня есть подруга Алиса. — Алиса? Кто она? — Мам, она бывшая девушка Дрима. — Оу, ладно, продолжай. — И есть Тина… Эм, она из другой школы, мы только иногда играем в компании вместе. — Милое имя, а дальше? — Больше подруг в общем-то нет. Дальше идут парни… Ну ты знаешь: Дрим, Карл, Ник и Квакити, Бэд, Фулиш. Ещё я общаюсь немного с Панзом — другом Дрима. Эм, ещё есть Ант, он тоже из компании. Они все хорошие и добрые ребята, мне правда достаточно того, чтобы проводить с ними время, — больно неловко бурчит парень, шарясь в памяти. — Хорошо, а некоторые из них тоже едут с тобой, да? — Да! Вообще, все кого я назвал, кроме Фулиша и девочек… — Понятненько, — она покачала головой и чуть приблизилась к рулю. Джордж тут же снова обратил взгляд на дорогу, видя, что они заезжают на парковку школы. Она как всегда полна, но взгляду тут же попадается не это, а два больших автобуса у самого входа в школу. Там уже стоит куча народу с сумками и каким-то большим инвентарём. — Давай я припаркуюсь здесь, там места совсем не осталось, — сосредоточенно бурчала Софи, паркуясь в трёх рядах от входа и автобусов. — Ладно, я тогда побежал? — тут же отстегнулся британец, пытаясь выглядеть друзей в куче учеников. Хорошо, что сегодня не пасмурно. — Погоди, — остановила сына британка, бросая руку ему на плечо. — Маленькое напутствие. — Ох, эм, ладно… — уселся на место Джордж. — Слушай, мне очень важно, чтобы ты эти дни отдохнул. Не будет меня или Сутов, будешь только ты. Не делай ошибок, будь аккуратней, но, если что-то всё-таки случится — звони. Не сиди так много в номере и насладись временем с друзьями. — Я постараюсь. — Да, будь уже любезен, — она ухмыльнулась. — И, если вы будете буянить, и ты вдруг каким-то образом найдёшь девушку. И вы будете- — Мама! Фу, перестань! Не продолжай, прошу, мне сейчас плохо будет. — Ну погоди ты. Почему плохо? Это естественно, да и я за тебя только рада буду, главное же быть аккуратными! — тут же вскинула руки Софи. — Ты так активно сейчас заводишь друзей, я так рада, но надо быть настороже! — Мам! Всё, я пошёл! — очень эмоционально замычал Фаунд, с отвращением и смущением выпрыгивая из машины и тут же открывая заднее сиденье, где лежали сумка и рюкзак. — Всё пока-пока, никогда не заводи об этом разговор снова, спасибо, увидимся через три дня! — Ну что за ребёнок, — закатила глаза женщина, громко вздыхая вместо прощания. — Ничего не забудь! Дэвидсон довольно громко захлопывает дверь машины, быстро накидывая рюкзак на плечи и торопясь в сторону автобусов. Свободной рукой он вытаскивает телефон и просматривает старые уведомления. Dreamwastaken Хей, спортивные красавчики мои, перед тем как идти к автобусам — зайдите к тренеру. Punz А я бегу уже. Sapnap Я вместе с Карлом уже заходим, жди, пупсик ^3^ BadBoyHalo Эх, я так буду скучать о Люси. Quackity Кто BadBoyHalo Люси! Ну, Рат… Quackity спрашивал? Punz УФ ты жёстко! BadBoyHalo Я отказываюсь теперь с ним сидеть… Quackity Тогда я буду сидеть с Гогсом. Dreamwastaken С ним сижу я, найди другое место. Quackity =[ — Какие они идиоты… — сам себе шептал Джордж, прокручивая сообщения, пока на глаза вдруг не попадается компания друзей, стоящих перед автобусом и учителями. Дэвидсон ускоряет шаг, обратно складывая телефон и пытаясь протиснуться между рядами машин. Тэйкен, наверное, с какой-то магией, замечает британца самым первым. До этого они стояли у автобусов в строю и словно болтали, но, увидев друга, американец сразу вышел из него, будто ничего не сказав, тут же направляясь к другу с мягкой улыбочкой. На дворе был понедельник. Они не виделись с трудом двое суток, но ощущение, что не менее недели. Дрим кратко ускоряет шаг, когда Джордж начинает активно махать ему одной рукой, тут же в предвкушении морщась от неконтролируемой улыбки. — Джордж! Доброе утро, — подходит младший, вдруг прислоняясь в краткие, односторонние объятия, которые британец совсем не ожидал. Дрим довольно быстро отлепляется, забирая у друга одну сумку. — Пошли, там как раз складывают весь лишний багаж, будет удобней и твою сумку туда сложить. — И тебе доброе, эм, конечно, погнали!

❊-❊-❊-❊