Я стану счастливой...

— Бабушка, а существует ли бог? Весна. Это самое любимое время года для многих японцев. Легко догадаться, что оно связано с цветением сакуры. Ее розовые лепестки на протяжение нескольких дней радовали глаза трудяг, становились источником вдохновения для деятелей искусства и просто красивыми конфетти для маленьких принцев и принцесс. Аюми мечтала о том, чтобы цветение сакуры никогда не заканчивалось. Это было связано с тем, что это было единственное время, когда девочка чувствовала себя по-настоящему счастливой. Она проводила эти несколько дней с любимой бабушкой в префектуре Мияги, почти глуши по сравнению с шумным Токио или занятым Кобе. Только она и бабушка, никто не мог потревожить их маленький рай. — Это спорный вопрос, Аюми, на который никто из людей не знает точного ответа, — сказала бабушка Иное, очищая фрукты для сегодняшнего ужина, — но сама мысль о том, что там наверху существует кто-то всемогущий и приглядывающий за всеми бог, дарит людям надежду на лучшую жизнь. — Надежду, говоришь? Но бабушка, ты же говорила, что только упорным трудом и терпением можно добиться своей цели. Чудо не придет само по себе. И все изменения зависят только от самого человека, — возмутилась Аюми, пытаясь достроить скворечник для птиц, поедающих все семена, — ну почему так трудно склеить эти две деревяшки! — Аюми, будь осторожнее! — эта девочка была талантлива во многом, но с рисованием, вышиванием или с любым другим видом изобразительного или декаративно-прикладного искусства Аюми не могла наладить контакт, — ты используешь клей для кожи, милая! — Серьезно, вот блин! И что теперь делать, другого в ящике не было? — уже было сдалась Аюми с злостью поставив это подобие скворечника на табуретку, — бабушка, не смейся! — Прости, милая! Давай, ты сходишь к соседям, например к Иваидзуме-сану и попросишь у них клей. Заодно по дороге захватишь продуктов к собе в магазине, — Иное-сан понимала, что только с ней Аюми так открыто разговаривает, — будь осторожна по пути! Деньги возьми на комоде у меня в комнате. — Хорошо, бабушка! — Аюми быстро побежала к самой дальней комнате в доме, отодвинула седзи и увидела картину над комодом, — Спите спокойно, Аяко-сан. Над комодом с одеждой висела картина, на которой была изображена молодая девушка. Бабушка говорила, что это ее погибшая дочь. Значит, это тетя Аюми. Каждый раз она желает ей спокойствия, когда видит ее. Она была очень красивой девушкой. Длинные волнистые волосы, добрые голубые глаза, несвойственные японцам, и милый шрамик под глазом. Аюми взяла деньги и отправилась в путь, взяв ягодные пирожные, чтобы поделиться с соседями. —Добрый день, Аюми! —Как поживает Иное-сан? — Я зайду завтра к обеду, принесу твои любимые дайфуку! В их маленьком городке все знали Иное-сан и ее обожаемую внучку. Иное-сан всегда ассоциировалась у всех с добротой, мудростью и справедливостью. Она всегда помогает, нуждающимся в помощи, зовет соседей на чай, шьет красивые бантики для девочек и мастерит игрушки для мальчиков. Вот насколько талантливая и добрая бабушка, Аюми всегда гордилась этим. А Аюми для всех была умным и добродушным ребенком, который любил свою бабушку больше всех на свете. Она всем напоминала дочку Иное-сан. — Иваидзуми-сан, добрый день! — Аюми постучалась в открытую дверь ворот, — О, Хаджиме-сан и Тоору-сан! Аюми увидела во дворе, играющих двух мальчиков. Два друга детства, были соседями Аюми и ее, можно сказать, друзьями. Но это было немного спорно, потому что их отношения не назовешь дружбой, скорее близкие знакомые. — О, привет, Аюми-сан! Когда ты приехала, в этот раз чуть раньше? — воскликнул Ойкава, побрасывая мяч в воздух, — Ива-чан, она совсем не выросла с прошлого раза! — Не правда! Я стала на 1 см выше! — возмущалась Аюми, стуча по земле маленькими ногами, — скажи же Хаджиме-сан! — Ойкава, перестань! Аюми-сан, ты искала моего отца? — подошел Иваидзуми, слегка стукнув Ойкаву, — его здесь нет! — Вот блин! Я хотела попросить клей, который может склеивать дерево, — взгрустнула девочка, не ожидавши такого ответа. — Аюми-сан, только не говори, что ты мастеришь что-то! Ты же в этом полная неумеха, — смеялся Ойкава, вспоминая все работы Аюми. — Тоору-сан, не сыпьте соль на рану, — довольно спокойно отреагировала Аюми, — я знаю, что бездарна в этом, но я хотела сделать дом для птичек. — Ойкава, зачем так грубо? Аюми-сан, давай мы тебе поможем? — предложил Иваидзуми, увидев опечаленное лицо девочки, — ты тоже с нами пойдешь! — Ну зачем, Ива-чан?! У нее бабушка мастер в этом деле! — воскликнул Ойкава, — хотя Иное-сан может нас вкусно угостить если мы поможем, ведь так, Аюми-сан? — Вы правда поможете?! — Аюми была безумна рада, — тогда надо зайти в магазин, чтобы купить продуктов к собе. — Соба, вот это круто! — Ойкаву устраивал такой исход событий, — Ива-чан, бери клей. Мы идем за вкусняшками! Трое ребят купили все необходимые продукты и уже заходили в дом. — Я уже чувствую запах какой-то вкусной стряпни Иное-сан! — Тоору предвкушал запах еды богов, — стоп, почему пахнет гарью? Зайдя в дом дети почувствовали запах гари и дыма. Бабушка была старой, она могла оставить включенной плиту. Но почему было тихо. — Вдруг она упала в обморок или ей стало плохо! — Аюми сразу начала паниковать. — Тихо, идемте на кухню! — Иваидзуми шел первым, пока Ойкава успокаивал Аюми. Они зашли на кухню, она была пустой. Выключили плиту и услышала какой-то звук из гостиной. — Вдруг в дом пробрался вор? — уже шепотом говорил Тоору, — Ива-чан, возьми сковородку или нож! — Какой вор, Тоору-сан? — Аюми представила миллион исходов событий и все они имели неприятный конец, — будьте осторожны! Дети зашли в гостиную и увидели окровавленное тело Иное-сан. — Боже, бабушка! — Аюми подбежала к своей бабушке, но не могла к ней прикоснуться. Все тело было в крови. Кровоточила область сердца. На минуту весь мир остановился, —"О боже, если ты есть, то спаси мою бабушку!" —Ива-чан..., — Ойкава не мог посмотреть в сторону тела, и был готов расплакаться от шока. — Тише, здесь есть кто-то еще! — Хаджиме пытался сохранять спокойствие, но как здесь будет спокоен ребенок, только пошедший в среднюю школу, — не подходи! Из другого конца комнаты показался человек, совсем не похожий на убийцу. Обычная одежда, невысокий рост и только кровь на его руках выдавала в нем убийцу. Из кармана торчала желтая папка. Он пристально смотрел на детей, но забеспокоился услышав голоса со стороны улицы. — Здесь кто-то есть? — в дом зашел высокий мужчина в белом смокинге, — О, господи, Мари! За ним зашло еще два человека в черных смокингах. — Вы тоже не подходите, кто вы такие?! — Ива направил и на них нож. — Хватайте того ублюдка и зовите скорую! — крикнул мужчина и приблизился к телу Иное-сан, — Мари, ты только держись! — Кен, защити ее... — тихо проговорила Мари и закрыла глаза. — Нет, бабушка, не умирай! — Аюми рыдала и трясла тело бабушки, — ты не можешь меня оставить! А дальше все было, как по сценарию. Приехала скорая и забрала Иное-сан и детей. Приехала полиция и стала преследовать убийцу. Но тот убил себя, перерезав шею. Начали обыскивать место преступления, но ничего толком и не нашли. Виновный был довольно опытен, и убил себя, когда был почти в руках полиции. Но желтой папки о которой говорили дети, при экспертизе не было найдено. В больницу приехали родители детей. Больше всех психологически пострадала Аюми. Она была под успокоительным и спала в палате. С мальчиками поговорили полицейские и психологи. Им также был выписан бесплатный курс лечения в лучшей сети больниц в Японии на случай шока или психологической травмы. — Ваши дети пострадали из-за нас, прошу простите! — извинялась представительница Сато групп, — мы поможем, всем чем сможем! — Спасибо вам, вы и так сделали многое! — говорили родители мальчиков, — Как Аюми? — Она еще спит. Ее ожидает тяжелое восстановление. Ведь она очень сильно любила свою бабушку, — с ноткой недовольства сказала Сато-сама. — Извините за вопрос, но кто этот мужчина возле палаты Аюми? — всем было интересно, что это за иностранец, приехавший с детьми и Иное-сан. Человек, переживавший за нее больше всех, — мы не видели его раньше, хотя знаем Иное-сан давно. — А вы о нем? Он родственник, — быстро сказала Сато-сан, — мне пора идти. Извините еще раз! Сато двигалась в сторону палаты Аюми и хотела было только заговорить с мужчиной как он проигнорировав ее, отправился в сторону мальчиков. — Вы, настоящие мужчины! — Кен подошел к мальчикам и сел на корточки перед ними, — я видел, как вы защищали Аюми даже при виде убийцы. Я очень благодарен вам! — Не за что, — Ойкава и Иваидзуми и двух слов не моли связать, но задавались вопросом, кто этот человек. — Извините, но кем вы приходитесь Аюми? — спросила мама Тоору. — Ах, точно. Я же не представился. Меня зовут Мацуда Кен, я дедушка Аюми и бывший муж погибшей Мари-сан. Под вечер, возле палаты остались только госпожа Сато и Кен-сан. Она знала, что Иное-сан была в разводе с японцем, проживающем в Америке. Но не думала, что им кажется президент крупной авиастроительной компании "Мартин Флай компани". Она все никак не могла начать разговор, поэтому сидела в тишине. Пришли остальные члены семьи Сато. Они не особо удивились при виде чужого человека, сколько при виде взволнованной матери. — Моя доченька, бедное дитя! — мама Аюми подошла к стеклу и начала громко плакать, — не надо было отпускать тебя! — Мама, объясни, что произошло, — младшая дочь тоже приехала к своей племяннице. — Долго вы, родственнички! — произнес мужчина, — особенно ее родители. — Извините, но кто вы? — все недоумевали из-за неизвестного мужчины. — Вы не знаете, кто я? Разве моя дочурка не рассказывала вам обо мне? — произнес Кен, подняв солнцезащитные очки, открывая вид на ярко-голубые глаза. — Дочурка? — все посмотрели на маму Аюми, которая сама была мягко говоря в шоке. — Это дедушка Аюми. Бывший муж покойной Иное-сан и отец нашей дорогой Ай, — взволнованно сказала Сато, — он позвал скорую и был с Иное-сан в ее последнюю минуту. Только они хотели выразить свой шок, как из палаты вышла медсестра: — Пациентка очнулась. — Дайте я пойду к ней! — проскулила Ай. — Нет, испугаешь своим видом ребенка, я пойду, — воскликнула госпожа Сато. — Извините, но она зовет мужчину по имени Кен, — сказала медсестра, осматривая людей, — здесь есть такой? — Это я, — сказал Мацуда и зашел в палату, оставив родственников Аюми за дверью. Он зашел в палату и увидел маленькое тело Аюми. Она не смотрела на него, а любовалась закатом. — Бабушка любила рисовать закаты. Она говорила, что закаты были не концом, а началом, ведь потом небо покрывалось звездами, — прервала тишину Аюми, — дети часто говорили, что загадав желание на падающею звезду, оно обязательно исполнится. Я не особо верила в это, пока бабушка не сказала, что все мечты материализуются, если о них часто думать. — Твоя бабушка была очень мудрой женщиной, Аюми, — нежно сказал Кен, присаживаясь рядом с кроватью. — Тогда почему мое желание не сбылось? Я хотела жить с бабушкой долго и счастливо, так почему же она меня оставила?! — Аюми повернула свое лицо, уже опухшее от слез и с отчаянием зарыдала, — я осталась совсем одна! Кен не выдержал и обнял ее: — Ты не одна! Теперь я буду с тобой, Аюми! Прости меня, я больше никогда не оставлю вас! — Кен изо всех сил старался не плакать, хотя его сердце тоже разрывалось на части. Он был благодарен Аюми за то, что она его не отталкивала. Ей нужен был такой человек, который скажет это. Она не знала точно кто он, но он определенно был важным человеком для ее бабушки. Кен вышел из палаты и сказал на ухо Сато: — Я заберу ее собой, если вы не хотите проблем, Сато. Прошу не пытайтесь меня остановить. Я знаю, что той папки нет.