То, что было в спальне, остаётся в спальне...

Когда Рома позвонил ему и спросил, свободен ли он на следующей неделе, Дима не думал, что их дружеская встреча обернется так. Все пошло не по плану ещё тогда, когда помимо их двоих в загородном доме появился старый знакомый - Сучков Данил. Вторым звонком стали пару бутылок Джека Дэниэлса, стоявшие на накрытом столе (бутылки он опознал благодаря старшему брату, тот ещё ценитель). Дима немного напрягся, когда понял, что ему парни наливали гораздо больше, чем выпивали сами, ещё едва ли давая закусывать. Друзья остановились лишь тогда, когда сам Дима почти потерял осознание своего тела в пространстве. Конечности стали ватными, и в затуманенном алкоголем мозгу колыхнулась мысль о том, что пить так много виски за раз не стоило, ведь раньше он пробовал лишь шампанское. Закончив трапезу, Данил предложил поиграть в карты, вспомнить старые времена. И, кажется, сознание Димы решило дать себе отдохнуть, ведь он очнулся в незнакомой комнате и почти полностью раздетым : на нем ещё остались боксеры. Он всё ещё пытался прийти в себя, но сознание до сих пор было затуманено. Дима услышал какие-то странные шорохи и шёпот за дверью, и через некоторое время в помещение вошли Даня и Рома. Младший пытался понять, что происходит, но не мог найти хоть какое-нибудь разумное объяснение. Он хотел спросить у ребят, но не смог связать и нескольких слов. А тем временем парни уже были готовы привести свой план в действие. - Р-рома, Даня, что происходит? Почему я не могу пошевелиться? - Дима только сейчас понял, что он привязан к металлическому изголовью кровати. - Спокойно, малыш, не дергайся. Мы ведь не хотим, чтобы ты повредил свои нежные запястья, - парни приблизились к младшему, коснулись его бёдер с разных сторон и осторожно провели пальцами по направлению к кистям рук, чтобы проверить натяжение веревок. - Малыш? Что происходит? Где я? - взгляд Димы метался от Ромы к Данилу, выдавая панику мальчика. - Ш-ш-ш, не волнуйся ты так. Мы не сделаем тебе ничего плохого. Наоборот, только хорошо, - Даня запустил пальцы в ёжик волос Димы, успокаивая паникующего. Тот лишь помотал головой, словно пытаясь сбросить руку старшего. - Ну чего ты, не бойся. Все будет в порядке, мы позаботится о тебе, - Векслер отошёл к комоду и достал что-то из верхнего ящика. Дима все еще пытался осознать происходящее. Он едва ли понимал, что с ним происходит. Что произошло с его друзьями? Они ведь так хорошо общались раньше. Когда все успело пойти по наклонной? А пока он пытался найти выход из этой ситуации, Сучков успел забрать у Ромы ножницы и разрезать боксеры младшего. Дима почувствовал, как прохладный воздух касается его промежности, и понял, что остался совсем нагишом. Он попытался свести колени и прикрыться, но две сильных руки не дали этому случиться. - Спокойно, не закрывайся от нас, - Рома осторожно огладил коленки младшего, осадив его. Внутри Димы что-то всколыхнулось. Мальчик прислушался к себе и своим ощущениям. Это что, обида? Нет, что-то другое... Недовольство? Конечно! Абсолютное недовольство ситуацией! Однако, стоило этой мысли только проскользнуть в его мозг, как Дима напрягся. Это точно не было недовольством ситуацией, он был опечален тем, что не довольны ИМ. Что-то глубоко внутри него хотело подчиниться, отдать себя в сильные руки и ни о чем не беспокоится. Сделать все, о чем его попросят, всё, что прикажут. Из раздумий его вырывают длинные пальцы, прошедшие в опасной близости к его промежности. - Кстати, ты в курсе, что наш малыш ещё совсем невинен? Во всех смыслах. Совсем не тронут, - Рома скользит оценивающим взглядом по связанному телу и смотрит на Данила. - Значит, у нашей детки мы станем первыми. Это чудесная новость! - Ч-что? Как? Я не хочу! Пожалуйста, не трогайте меня! - слова были насквозь пропитаны ложью, и то, что об этом знают старшие, Дима буквально ощущает, вздрагивая от их взглядов. Его тело предавало его. Оно желало большего, желало почувствовать прикосновения к нежной коже. Мальчик вздрогнул от таких мыслей. Они ведь ещё даже ничего не сделали! - Чшш, мы здесь, милый, все хорошо, твои папочки рядом. Мы позаботится о тебе и твоем теле, детка, - заворковал Рома, наклонясь над младшим. Он кивнул Дану, и тот, махнув головой в ответ, залез на кровать. Дима крепко зажмуривает глаза и пытался отвлечься. Но это едва ли помогает ему. Младший чувствует возле своих губ чьи-то чужие и жалобно пищит в попытке вырваться. А обветренные губы спускаются все ниже, иногда посасывая молочную кожу, оставляя тут и там красные пятнышки. Внезапно, к ощущению рта добавляются ещё и пальцы кого-то из старших. Они нежно массируют чувствительные соски. Дима вспыхивает от резкого удовольствия и распахивает глаза. Оказывается, это Рома орудует руками на его груди. Старший смотрит насмешливо и внимательно и все не отпускает взбудораженные комочки плоти: теребит, потягивает, перекатывает между пальцами. Мальчик пытается контролировать дыхание, но выходит плохо. Его тело выдает возбуждение с головой, и кажется, он абсолютно ничего не может с этим поделать. - Ну же, малыш, ты ведь будешь послушным, верно? Будешь нашей деткой? А Дима молчит, пальцы на ногах непроизвольно поджимаются от головокружительного удовольствия, которого это тело не испытывало ранее. - Малыш? Ну же, ответь нам, - голос не слушается, но Дан поощрительно лижет то один сосок, то другой, плотно обхватывает грудь ладонью, сжимает мышцы. - Соглашайся, тебе понравится. - Я-я... - кажется, он начинает заикаться. Мальчик слышит со стороны чьи-то задушенные стоны, и, только спустя несколько мгновений понимает - это его голос. - Детка, твои стоны чудесны, но мы хотим услышать слова, - Дан продолжает терзать его уже конкретно покрасневшие соски, и Дима вдруг обнаруживает Рому между своих ног. Чувствует касание к своим ногам и понимает, что теперь он опирается ступнями в мягкий матрас и больше ничего не мешает увидеть его промежность. Наверно, он чувствовал себя чуть увереннее, будь у него хоть какая-то растительность там, но с этой проблемой он ходит по врачам уже не первый год, и все, как один говорят, что это нормально, что он такой не один, и что ему нужно просто подождать, что он ещё просто маленький. В это время руки старших спускаются к его нежному местечку, и мягко оглаживают внутренние стороны бёдер, подбираясь к твердеющему члену. Парни переглядываются, кивают друг другу, и пальцами касаются припухшей и чуть покрасневшей головке. Крайне чувствительный в своей юношеской невинности, Дима тихонько всхлипывает от острого удовольствия, которого раньше это юное тело не испытывало. Он старается не думать о том, что парни сделают с ним, о том, что он всё ещё девственник и ему, вероятно, будет не особо приятно. - Соглашайся, и мы никому не скажем. От этого хрипловатого голоса Дима почти готов кончить, но у Ромы явно другие планы, он обхватывает его член и до боли крепко сдавливает у основания. - П-пож... пожалуйста! - ему неимоверно хочется освободится от этого давления, избавится от все больше затягиваемого прикосновениями старших узла внизу живота. - Что, детка? Что ты хочешь? - Дан прекрасно знает, что Дима имеет ввиду, но продолжает издеваться над ним, растирая предэякулят по маленькому члену младшего. Дима пытается сосредоточится для того, чтобы ответить, но этому абсолютно не способствуют движения Дана и отвлекающие поцелуи Ромы. - Я...я хочу к-кончить! Пожалуйста! - Хороший мальчик. Видишь, это было не так уж и сложно. Тебе осталось всего лишь ответить на наш первый вопрос. Это ведь так просто. А потом, мы поможем тебе кончить, - они ухмыляются, смеются над ним, ведь все трое понимают - он абсолютно не помнит самого вопроса. В ответ на растерянный и немного обиженный взгляд младшего, Рома показательно недовольно цокает языком: - Тебе нужно быть внимательнее , малыш. В следующий раз мы повторять не станем. - Ну-ну, чего ты так разошёлся? Нам нельзя давить на нашу детку. Он ведь ещё совсем маленький, - Данил успокаивающе оглаживают колени Димы, замечающего на своих глазах слёзы, - Все просто, милый. Мы хотим услышать ответ на вопрос о том, будешь ли ты нашим деткой? Будешь ли послушным? Будешь ли действительно только нашим? Он пытается собраться с мыслями, но все происходит слишком быстро, и кажется, он снова теряет нить разговора. Огненная волна удовольствия проносится по всему телу, но, собрав остатки разума и ускользающего самоконтроля, Дима, кажется, отвечает старшим. - Д-да, господи, пожалуйста, да, я согласен, - он едва слышно шепчет эти слова, через силу выталкивая их из себя, и надеется, что они услышали, что ему не придется повторять. - Вот так, милый. Видишь, это гораздо легче, чем тебе казалось, правда? - Рома издевательски оглаживает поджавшиеся яички, как будто не слыша просящий стон Димы. Отвлекаясь на прикосновения, младший не сразу чувствует касание к своему туго сжатому колечку мышц. Дан внимательно смотрит в закатывающиеся от удовольствия глаза, пресекая любую возможность причинения боли при первом проникновении. Обильно смазанный указательный палец проходится по краю дырочки, почти не проникая внутрь. Младший пытается сдержать поскуливания, а старшие думают, что их мальчик гораздо чувствительнее, чем они ожидали. Отслеживая эмоции Димы, Дан медленно погружает палец в открывающееся и блестящее от смазки отверстие, пока Рома отвлекает от едва ли возможных неприятных ощущений. Дима чувствует движение пальца, максимально медленно вперёд и так же аккуратно назад, и пока не может сказать, нравится ли ему то, что происходит с его телом. Он просто чувствует небольшое растяжение. А пока он где-то витает, к первому пальцу присоединяется ещё один. Ещё один палец... Теперь их в нем два... Чуть больше смазки... Чуть больше амплитуда... Мальчик не сразу понимает, что теперь там, внутри него три пальца. В какой-то момент он просто осознает, что объем погружаемого в него стал больше. И снова механические движения... Вперёд, назад... Вперёд, назад... Вдруг, Дан резко меняет положение руки, прокручивая во влажной тесноте пальцы, и Дима чувствует, как они давят на какую-то одну точку. Кажется, именно в этот момент он теряет возможность хоть как-то контролировать свое тело. Мальчик почти кричит, потому что подушечками пальцев Дан касается его простаты, потирает и надавливает. Дима действительно не знает, можно ли умереть от удовольствия, но старший так хорошо трахает его пальцами, что эта мысль кажется ему реальной. - Мне нужно больше, пожалуйста, - скулит Дима, инстинктивно вскидывая бедра навстречу руке в его попке. Его голова опущена, подбородком он почти касается своей бледной груди, в то время как пальцы судорожно цепляются за все, что находится в его досягаемости. - Расслабься, расслабься, малыш, - просит Дан. - Вытолкни меня, вот так... Ты бы видел себя со стороны, детка... - Дима всхлипывает - не так он всё это себе представлял: не так ярко и остро, не так желанно и хорошо... Сильные руки все ближе подводят его тело к краю, толкая в пучину горячего удовольствия. Для окончательного погружения в оргазм не хватает всего лишь капли, и Диме абсолютно не кажется странными то, что этой каплей становится шёпот Дана и довольно сильный укус в шею от Ромы Кажется, он впервые испытывает оргазм такой силы, его будто не просто выкинуло за край, а буквально вышвырнуло через него. Выплывая из сладкого марева, Дима чувствует, как рука Дана вновь начинает двигаться. Он хочет спросить, почему пальцы все ещё находятся внутри него и распахивает припухшие от покусываний губы, но вместо этого кричит, когда чужие руки с нажимом проходятся по покрасневшему члену и останавливаются на припухшей и чертовски чувствительной головке. Дима дёргается в сильных объятьях, не обращая внимания на и так саднящие от наручников запястья. - Тшшш, тише, все хорошо, - Дима слышит, как Дан пытается его успокоить, но вопреки своим словам лишь набирает темп, сильнее надавливая на чертовски чувствительную простату и оглаживая скользкие от смазки стенки. - Я-я... Я не могу больше! Нет... - он всхлипывает, когда Векслер усиливает хватку на члене, а Данил начинает двигаться в нем быстрее. - Ну, милый, конечно ты сможешь, - шепотом возражает ему Рома и спускается к мягким губам младшего за поцелуем. И раньше ни один из них двоих не слушал его бессвязные стоны и попытки возразить, а теперь они ещё и заглушаются ловким языком у него во рту. Он вновь чувствует горячую волну набирающего силу оргазма и ничего не может с этим сделать. Дима тихонько поскуливает на одной ноте и жмурит глаза в попытках всеми силами избежать оглушительного чувства. - Ну же, Дим, кончай, - шепчут ему с двух сторон сразу, и от этого шёпота он сходит с ума - Давай малыш, у тебя все получится. От горячей волны оргазма, проходящей по всему организму, он прогибается в спине на сколько, на сколько позволяют ему наручники. Дима кажется кричит, но не слышит ни своих криков, ни успокаивающий слов старших, только писк и свое загнанное дыхание. - Ну все, все малыш. Ты такой замечательный для своих папочек. Так хорошо постарался для нас. Не волнуйся, теперь ты можешь отдохнуть. Его сознание вновь куда-то уплывает. В голове белое марево, и он почти не может продолжать держать глаза открытыми. Дима чувствует, как его в четыре руки отвязывают веревки и растирают запястья. Ему так тепло и уютно, так хорошо здесь. Он знает, что о нем обязательно позаботятся, что он может наконец-то отпустить себя, перестать контролировать абсолютно все...