Дикий

      — Мне это всё не нравится, — Нор стоял под деревом, скрестив руки на груди, и враждебно пялился на ящера, который поселился по соседству с его халупой. — Когда мы приняли решение оставить вот «это» у себя под носом?       Медведь скривил губы, глаза его сузились, следя за ящером, который прекрасно знал, что находится под пристальным наблюдением. Тишина между двумя хищниками стала почти осязаемой, как предвестие бури. Ящер остановился, оглянулся через плечо и прищурился, будто бы понимая, что разговор шёл о нём. Затем, с хищной улыбкой, он продолжил тащить свою добычу на опушку леса.       — Слышал о таком, «держи друзей близко, а врагов ещё ближе»? — Зотэру тоже был не особо рад, но раз добро дал главный альфа их стаи, то остаётся только молча проглотить. — Если что-то не нравится, то вперёд к Эдгэру. Но предупреждаю сразу, у него гон — хребет вырвет, если учует кого-то в радиусе их гнезда.       — Проверил? — хмыкнул медведь, видя красные полосы на лице друга. И, тяжело вздохнув, присел на голую землю рядом.       — Забудем об этом. Эдгэр велел терпеть и наблюдать.       — Резонно, — Зотэру пригнул одно ухо, когда ящер лёгкой походкой прошёлся мимо них, таща за тобой огромную тушу непонятного зверя с огромными бивнями. — Мне одному хочется перегрызть ему глотку?       Зотэру снова оскалился, но на этот раз больше от бессилия перед ситуацией, чем от злости. Они знали, что имеют дело с кем-то опасным. Ящер легко мог стать их союзником или злейшим врагом, и сейчас они не могли позволить себе перейти черту. Осталось только надеяться, что Эдгэр знает, что делает, и держать глаза и уши открытыми в случае, если необходимо будет действовать быстро и решительно.       — Вставай в очередь, я первый.       — Валяйте, если не боитесь омегу ящера. Он вас на пику посадит, не успеете сказать «пощади»! — выросший из неоткуда Маль, жуя травинку, стоял возле альф, красуясь свежей меткой. — А после вас сожрёт ящер. Чего уж добру пропадать.       — Шёл бы домой, а? — удручённо простонал волк. Уж больно этот омега выносил мозг, похлеще беременного Микаэля. — Где твой альфа, чего к нему не липнешь?       — Хорэй ищет для меня рябину и чёрного петуха.       — Нафига? — Нор даже заинтересованно приподнялся, закашлялся и отвёл взгляд, стараясь не выдать смеха.       — У нас период ухаживаний.       — Просил бы уж тогда кабана. Что этот петух — мелкий, мяса мало.       — А ты попробуй найти в наших краях рябину и чёрного петуха! Это то же самое, как когда твой хвостик просил поймать ему полосатого зайца в красную полоску.       — Ну знаешь ли! — от негодования Зотэру чуть ли не исходил слюной. — Такие зайцы обитают только на берегу Соха, до него идти неделю!       — Вот и мой петух с рябиной тоже неблизко. Пусть эта меховая снежная жопа подобивается меня. А то утащил в кусты и ходит довольный! А я романтики хочу и рябины. Петух, признаю, был лишним.       — Ты же сам его в кусты утащил на свадьбе вожака и его птички, — раскрыл все карты Нор и тут же услышал громкий гогот Зотэру.       — Правда что ли? — удивился омега, задумчиво смотря в небо. — Значит, зря послал этого осеменителя за рябиной?       — Ну, это как посмотреть, — ещё не отошедший от смеха волк вновь упал на траву и засмеялся.       Слушая дальнейшие перепалки между этими двумя, Нор только качал головой и думал, как бы удачно подбить клинья к голосистой птичке с шикарным хвостом. Да так, чтобы все выпирающие места были на месте, а птаха в его сильных руках. Но для начала нужно найти беглеца, который слишком хорошо умел прятать свой клюв от чужих ухаживаний.

*✧･ﾟ: *✧･ﾟ:*✧･ﾟ: *✧･ﾟ:*✧･ﾟ: *✧･ﾟ:

      — Ты уверен, что это верное решение моей проблемы? — держа в руках рыболовную сеть, Нор уже хотел пойти на попятную. — После такого он точно от меня на край света убежит.       — Здесь я, пожалуй, соглашусь с нашим обольстителем. Маль, может, зайдём с другого края? — омега обвёл двух альф строгим взглядом и оскалился, да так, что оплоты мужественности и силы сдали позиции.       — Зотэру, мы уже всё перепробовали. Это, — от возмущения палец омеги дрогнул, указывая на сеть, — последний наш вариант. А так будет как в далёкие времена, когда альфы похищали понравившихся омег и утаскивали их в свои логова.       — А ничего, что моя пташка не омега вовсе?        — Это детали! — отмахнулся Маль, выглядывая из кустов. — Вон, идёт! Тихо! Оба альфы посмотрели друг на друга и дружно вздохнули. Кто их тянул за язык, когда они раскрыли тайную симпатию Нора? Главной свахе их поселения!       Прогуливающийся неподалёку Карит даже не подозревал, что на него ведётся охота. Павлин последние дни был малость дезориентирован, оставшись без постоянных нападок огромного оборотня. Последнее «ухаживание» было неделю назад: медведь принёс цветы с корзиной ягод. Будь он омегой, умилился бы столь дивному дару. Но Карит был альфой! Как этот глупый медведь не мог понять?! Выйдя в тот момент из себя, он надел корзину на голову ухажёру и отхлестал того цветами, на стеблях которых были ядовитые щипы.       После того казуса было подозрительно тихо, ещё и подступающий гон вообще не вписывался. Карит был малость взбудоражен и чувствителен к чужим запахам. Ему постоянно мерещились нотки малины и тяжёлый аромат смолы. Это его преследует! Даже в спальне! Запах был дивный, лёгкий, заставляя искать того, от кого он исходит. Только ни от одной омеги так не пахло, он проверил. Карит не желал верить, что так пах тот альфа. Это было бы… позором.       Однако, вспоминая крупные когти и мощное тело своего ухажёра, Карит невольно чувствовал, что ему иногда не хватает этой неуклюжей, но искренней заботы. Карит вздохнул, пытаясь избавиться от этих обманчивых мыслей. Стоило ему только закрыть глаза, как образ медведя снова и снова всплывал в его сознании. Этот альфа, несмотря на свою впечатляющую внешность и умелость в битве, был неожиданно мягок и внимателен.       И нет, он вовсе не планирует одобрять эти ухаживания. Нелепость какая! Одни черви чего только стоят. Да и этот бугай точно разложит его подобно омеге. Кариту такие приключения не нужны, особенно в сторону его пятой точки!       — Нет! — грозный рёв вывел Карита из летающих туда-сюда мыслей. Обернувшись, он увидел того, о ком думал. — Не буду я на него накидывать сеть! Что за дикость!       — Тогда держи цветы!       Недоумённо курлыкнув, альфа выглянул, чтобы увидеть того, с кем спорит тот медведь. То был омега. Красивый омега с воинственными глазами и мягким изгибом пухлых губ. Омега притопывал ногой и протягивал букет из нежных бутонов. Карит перевёл взгляд на альфу, а после вновь на омегу. И не сказать, что ему понравилось то, что он видел.       — Ну! — омега настойчиво пытался вручить цветы. Карит аж встрепенулся от такой наглости. Какой омега будет так настойчив?! — Я сейчас их выкину!       — Ладно, ладно! — и под ревностный курлык медведь выхватил из рук омеги цветы. Омега довольно расплылся в улыбке, альфа же тяжело выдохнул и приложил ладонь ко лбу. — Бестия.       — Ну не кисни, дай поцелую! — так называемая бестия облизнул ровные белые зубы и полез целоваться. Этого Карит уже стерпеть не смог и нацелено двинулся к сладкой парочке с одним единственным намерением — оторвать этому бугаю всё ниже пояса, а после засунуть эти цветы ему в пасть, чтобы подавился!       Злой, как рой пчёл, Карит взмахнул хвостом и вклинился между влюблённой парочкой. Альфой он был немаленького роста, поэтому на омегу смотрел сверху вниз, угрожающе выставляя крылья позади себя.       За спиной раздался кроткий восторженный вздох, и Карит почувствовал осторожное касание на перьях.       Омега же скрестил руки на груди, обведя его цепким взглядом. Фыркнув, он взмахнул хвостом и отвернулся, а затем, подхватив под руку выглянувшего из кустов незнакомого альфу, скрылся из вида, оставляя парочку с разными чувствами на душе. Карит заторможенно моргнул, не ожидая подобного исхода, а Нор, воодушевившись приосанился и, пока пташка была в зоне его рук, прижался со спины — окутывая собой полностью, зарываясь носом в чёрные волосы, пахнущие полынью, и фырча.       — А ну руки убрал! — охватившее Карита смущение усилилось, стоило ему ощутить робкий поцелуй в шею. — Я альфа! — в который раз воскликнул он, а чужие руки сомкнулись у него на животе. Букет так и остался сжат в одной из них.       — Это трудно не понять, птаха.       — Тогда какого ты до сих пор ходишь за мной?! — прокричал Карит и сильнее завозился в чужих руках. — Прекрати меня лапать!       — Прекращу, если примешь мои ухаживания и эти цветы.       — Ещё чего! — фыркнул тот, топорща перья. Щёки загорели, а длинный хвост почему-то захотел широко раскрыться. Хотя сердце продолжало биться со скоростью урагана. — Иди дари веник тому омеге!       — Но это цветы для тебя, — Нор глубоко вдохнул, стараясь сохранить спокойствие. И, услышав непонятые нотки в чужом голосе, непонятливо поджал уши. — Да и зачем мне омега, когда у меня есть такой упрямый и прекрасный альфа, как ты? — прошептал в ответ нежный голос, не оставляя места для сомнений.       Его руки попытались с ещё большей нежностью притянуть Карита ближе, словно удерживая лёгкий, но столь драгоценный трофей. Перья Карита ещё больше распушились, а сердце забилось так громко, что он почти перестал различать другие звуки.       — Я тебе совсем не нравлюсь? — он осторожно протянул букет вперёд, надеясь, что его настойчивость не обернётся очередным отказом. Нор видел, как красочные перья Карита вздрогнули, но он также заметил и тень сомнения, теперь мелькавшую в глазах другого.       — Я не нуждаюсь в твоих цветах и твоих ухаживаниях, — сквозь зубы произнёс Карит, с трудом пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Отпусти меня. И вообще, у меня есть пара! — Карит отвернулся, избегая его взгляда, будто сам не был уверен в том, что только что сказал.       Нор отпрыгнул назад, словно его ударили. Сердце бешено колотилось, и в ушах звенело. В его глазах мелькнули боль и разочарование. Отойдя чуть назад, он спросил:       — У тебя есть омега? Но почему тогда на тебе нет его запаха? — вдохнув запах, медведь не заметил ничего постороннего. Но, возможно, незнакомый омега пах слабо и его аромат быстро уходил? Если так, то он отступит от ухаживания за другим. Нор никогда не пытался отнять чужое, даже если кто-то сильно понравился.       — Не твоё дело! — миловидный альфа отвернулся, пытаясь спрятать лицо за пышными перьями. На секунду мир вокруг него словно затих, оставив только звук его собственного дыхания. Но эта пауза была недолгой — шум реальности быстро вернулся, и с ним осознание того, что Нор должен что-то ответить, сказать хоть слово.       — Если это так, то я больше не буду навязываться. Для моего вида семья многое значит, поэтому я не посмею рушить чужое счастье. Тебе нужно было сразу сказать, что ты занят, — Карит смотрел на Нора с расширенными глазами, чувствуя крепкий комок в горле. Кажется, защита, которую он так тщательно возводил, начинала трещать по швам.       Нор сделал ещё шаг назад и глубоко вдохнул. Воздух казался ему тяжёлым и густым. В груди было тяжело, как будто там появился огромный камень. Его сердце, ещё мгновение назад бьющееся с удвоенной частотой, теперь словно затихло.       — Ещё раз извини, — медведь сковано улыбнулся и положил цветы на землю, отступая. Нор стоял на месте, словно ноги приросли к земле, но потом медленно развернулся и пошёл прочь. С каждым шагом его уходящий силуэт становился всё менее чётким, смешиваясь с окружающим пейзажем. Карит чувствовал, как что-то внутри него рвётся наружу, как будто невидимая преграда, возведённая им самим, начала рушиться под натиском тяжести сказанных слов.       Карит смотрел вслед стальной и надёжной фигуре медведя, пока тот не скрылся в лесу. Он опустился на землю, рядом с опавшими цветами, и впервые за долгое время позволил себе осознание всех своих страхов и сомнений.       «Что я сделал?» — подумал он, прокручивая в голове события, развернувшиеся с бешеной скоростью.