Смена

      Приближался новогодний утренник. Дети каждый день активно готовились, разучивали песни, танцы и стихи, распределяли роли для сценки. Андриане хотелось, чтобы ее воспитанники показали свои таланты, поэтому все свободное от занятий время она посвящала репетициям. Воспитательница боялась упустить что-то важное, не уделить должного внимания кому-то из ребят. Танцы и хороводы они репетировали в музыкальном зале, а в перерывах между режимными моментами Андриана сажала детей на коврике, сама садилась рядом, и они повторяли стихи.       Костя никак не мог выучить свое стихотворение. Оно казалось ему слишком сложным, нескладным и совершенно не лезло в голову. Мальчик путался, коверкал слова и очень из-за этого расстраивался, прям до слез. А лить слезы он умел профессионально. — В январе, в январе, — неторопливо и робко повторял Костя и тут же запинался. Он помнил, что дальше должна быть фраза «много снега». А вот где было много снега, Костя постоянно забывал. В итоге получалась околесица: «В январе, в январе, много снега… в январе». Андриана отрицательно качала головой и читала со сценария правильный вариант, медленно, вдумчиво, и делая ударение на каждом слове. А у Кости начинала дрожать нижняя губа, и лицо плаксиво кривилось. Артур смеялся над ним и обзывал тупым, поэтому каждая репетиция заканчивалась для Кости слезами и истерикой. — Такому тупому мальчику, как ты, Дед Мороз не даст подарка, — когда не видела Андриана, Артур прижал Костю к шкафчику и выпалил все в лицо, вложив в каждое слово как можно больше ненависти и насмешки.       Костя и сам был готов признать себя тупым и неспособным ничего запомнить. Причем дома он рассказывал стих без проблем, громко и выразительно. А вот перед группой так не получалось. Ему даже на утренник не хотелось идти. Какой в нем смысл, если все равно подарка ему не дадут.       Утром, перед праздником, у Кости совершенно не было настроения. С чего же ему быть, если на утреннике ждет позор? Всем детям Дед Мороз даст подарки, а ему нет. Но не это хуже всего. Костя представлял, как над ним будет смеяться Артур, и слезы сами собой текли по щекам. Пусть все думают, что это от мороза и ветра. Но на самом деле это слезы боли и отчаяния. Даже родная мать его не понимает и ведет в ненавистный детский сад. — Костя, это же твой последний новогодний утренник в садике. Потом ты пойдешь в школу и будешь жалеть, что не повеселился с друзьями возле елки, — твердила ему мама по дороге в сад.       Было бы о чем жалеть! О позоре, который его ожидает? Даже новый карнавальный костюм не радовал, и Костя разревелся взахлеб прямо в раздевалке, при всех детях и их родителях, схлопотав по заднице от раздраженной и задерганной матери. — Костя, если Дед Мороз не даст тебе подарок, я поделюсь с тобой своим, — к Косте подошла Яна и, сочувственно глядя своими огромными голубыми глазами, погладила по плечу.       Косте захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Он пытался восстановить в памяти злополучную строчку из стиха, но не мог. Она словно вылетела у него из головы.

***

      Андрей третью неделю болел. Сидеть дома было скучно, хотелось вернуться в садик, к товарищам, веселиться, готовиться к новогоднему празднику. Но вместо этого нужно было много лежать и пить горькие противные лекарства. Андрей чувствовал себя неплохо, кровь с носа не шла, почти не тошнило. Периодически побаливала голова, перед глазами все плыло и кружилось, но мальчик ничего не говорил маме. Он вообще не любил жаловаться, ведь мама и так расстраивается и часто плачет. Пусть лучше думает, что с ним все в порядке и у него ничего не болит.       Сегодня маме позвонила Андриана Юрьевна. Андрей не слышал разговора, только сердце замирало в трепетном предвкушении чего-то хорошего. Интуиция его не обманула. Когда мама спросила Андрея, хочет ли он пойти на утренник, мальчик с радостью согласился. Бояться ему было нечего: стих он знал назубок, каждый день повторял с мамой новогодние песенки. Главное, чтобы на самом празднике не стало плохо. Это было бы совсем нечестно.

***

      Артур пришел в детский сад серьезным и задумчивым. Когда Саша спросил, как у него дела, Артур ответил: — У меня есть тайна. Только я тебе ее не расскажу. Никому не расскажу. Я обещал.       Ему доверили секрет, как взрослому. И хоть душу разъедало свербящее чувство поделиться с кем-то, Артур твердо решил молчать. Ведь он же не предатель. Тем более, человека, с которым его связывала общая тайна, Артур уважал.       Артур примерно себя вел и на зарядке, и за завтраком, и на последней перед утренником репетиции. Было не до баловства. Мальчик в который раз прокручивал в голове сегодняшнее происшествие и загадочно улыбался.       А произошло вот что…       По пути в детский сад Артур с мамой встретили Ирина Васильевну. — Ирочка, ты не могла бы взять с собой Артура? — заискивающим лисьим голосом попросила Лиля, — а то я опаздываю в парикмахерскую. Хочу быть красивой на утреннике.       Вручив Артуру рюкзак с новогодним костюмом, Лиля заторопилась по своим делам. Мальчик послушно сжал ладонь Иры и последовал за ней. В другой руке нянечка несла увесистый целлофановый пакет, из которого выглядывало что-то ярко-красное и матерчатое. — Ирина Васильевна, а что это у Вас? — спросил Артур, указав пальцем на выбившийся из пакета белый кудрявый локон искусственных волос.       Усмехнувшись про себя, Артур не подал вида, что заметил смущение на лице Иры. Подняв бровь, он вопросительно уставился на нянечку, но та отводила взгляд. — Ирина Васильевна, это ведь костюм Деда Мороза, правда? Я же вижу! Вот его борода. А вот красная шапка. Вы будете Дедом Морозом на утреннике?       Артур ликовал в душе. Он понимал, что прав, а Ирине Васильевне бессмысленно оправдываться. После некоторого молчания Ира наконец ответила: — А тебе обязательно нужно все вынюхать, да? — Да-а-а… — довольно протянул Артур, хитро прищурив глаза, — но я никому не скажу правду. Даже Саше. Я же уже большой мальчик и знаю, что Деда Мороза не существует. Это всё люди одеваются в его костюмы. — Тогда пусть это будет наш с тобой маленький секретик, — лицо Иры просветлело, и кончики губ приподнялись в улыбке, — но чтобы секрет так и остался секретом, ты не должен баловаться. Ведь тайны доверяют только послушным детям. Справишься? Не подведешь?       Остановившись, Артур поднял вверх ладонь, а Ира легонько хлопнула по ней, тем самым заключая сделку. — Не подведу. — Тогда по рукам.

***

      В раздевалке старшей группы было шумно и многолюдно. Родители одевали детей на утренник, стараясь, чтобы их чадо было самым красивым и нарядным. Они копошились, нервничали и запихивали своих дочек и сыновей в новогодние костюмы.       Яна громко плакала, зажмурив глаза и кисло скривив губы. — Я хочу пойти на праздник с распущенными волосами…. Я не хочу хвостик… Не хочу-у-у…. — А ну немедленно прекрати истерику! — мать тряхнула Яну за плечи, и та сразу притихла, только подбородок задергался, — взрослая девочка, а ревешь, как корова. Вон, дети над тобой смеются.       Яна, испуганно оглядевшись по сторонам, принялась расчесывать темно-русые волосы. Ей так хотелось оставить их распущенными, чтобы в танце развевались, и можно было ими мотать со стороны в сторону. А еще хотелось кудряшки, как у Алины. — Ну что, готовы? — обратилась к детям Андриана, одетая в белое, расшитое стразами, платье, — строимся. Все помнят свои слова?       Подойдя к Алине, Андрей подал ей руку, но девочка одернула свою ладонь: — Мне хотелось бы стать в пару с Яной. Она так расстроена, и мне хочется ее успокоить. Но ты не переживай, я все равно тебя люблю.       Алина обхватила руками шею мальчика и, быстро притянув к себе, крепко поцеловала в щеку. Андрей, ласково посмотрев на девочку, улыбнулся: — Ладно. Я тогда пойду к Косте. Он тоже плачет.       Костя стоял, опустив голову, и хлюпал носом. Мама больно шлепнула его по заднице, и от этого было обидно и горько. Хотелось плакать и плакать, где-то в укромном уголке раздевалки, лишь бы не идти в музыкальный зал. — Да успокойся ты уже, — Андрей взял Костю за руку, и они вместе двинулись в сторону двери, ведущей в коридор, — Артур тебя не обидит. Он сегодня хорошо себя ведет. Да и к тому же здесь наши мамы. Он не тронет нас при мамах. — Я не из-за Артура плачу, — признался Костя, — я боюсь забыть свой стих. Вернее, я его даже не помню. Там, в конце… В январе, в январе, много снега… в… январе…       Последнюю строчку он произнес настолько неуверенно, что его голос перешел в полный отчаяния шепот.       Андрей тяжело вздохнул, закатив глаза к потолку. Нашел из-за чего переживать. Свое стихотворение мальчик помнил назубок, но какой в этом толк, если голову опять начало распирать монотонной болью. Андрей потер виски, чтобы избавиться от нее. Он и сам не понимал, из-за чего так расстроился и почему ему так больно. Возможно, из-за отказа Алины, а возможно из-за того, что сердце грызло нехорошее предчувствие. Вдруг станет плохо прямо на празднике? Вдруг опять пойдет кровь?       В коридоре пахло котлетами, луком и еще чем-то сладким и приторным. У Андрея от этого шлейфа запахов тошнотой скрутило желудок. — Неправда, — спокойно возразил Андрей, — там в конце совершенно не так.       Мальчик остановился и что-то прошептал Косте на ухо. Губы Кости дрогнули в улыбке. Он ничего не ответил Андрею, но его благодарный взгляд был красноречивее тысячи слов.

***

      Музрук заиграла на фортепиано заводную мелодию, и дети вошли в зал. Зазвучали веселые песни, ребятишки танцевали, водили хороводы вокруг елки, играли. Елена Николаевна в образе Бабы Яги развлекала всех присутствующих. Когда Андриана предложила всем вместе позвать Деда Мороза, Артур оживился в радостном предвкушении. Внутри все сжалось, словно в ожидании чего-то очень значимого.       «Никто не знает, что Дед Мороз — это наша Ирина Васильевна, а я знаю. Никто не знает, а я знаю».       Артур немного растерялся, когда Дед Мороз заговорил чужим низким голосом, совсем непохожим на звонкий голос Ирины Васильевны.       «А вдруг меня обманули? Вдруг это не она?» — Артур посмотрел на ноги Деда Мороза. Мальчик помнил, в каких тапках с утра была Ирина Васильевна. Артур разочарованно скривился, увидев вместо тапок красные сапоги, расшитые серебристым дождиком.       «Маникюр! Я узнаю ее по маникюру.» — Артур беспомощно уставился на руки Деда Мороза, но их скрывали рукавицы.       Тут Дед Мороз подошел к Артуру, приглашая на веселый танец, который подхватили остальные участники праздника. Мелодия набирала обороты, ритм ускорялся. Несмотря на быстрый темп, Артуру все же удалось поймать Деда Мороза взглядом. Внутри что-то дрогнуло от сияния знакомых зеленых глаз, окруженных длинными ресницами.       «Да! Это Ирина Васильевна! Не обманула меня, — Артур улыбнулся себе под нос, чувствуя, как в груди разливается приятное тепло — только у нее глаза такого цвета. И ресницы нарощенные.» — Кто расскажет мне стишок? — спросил у детей сказочный старик, усевшись на устланное голубой атласной тканью кресло.       После Саши и Алины, безукоризненно отчеканивших свои стихи, к елке вышел Костя. Дрожали колени, сердце подкатывало к горлу и заходилось от страха. — В январе, в январе, Много снега…       На второй строчке энтузиазм Кости стал таять, как тот снег со стиха. Мальчик напрочь забыл, что говорил ему Андрей. Костя заметался глазами по залу в поиске друга. Андрей всегда его выручал, рядом с ним было уютно и надежно, даже Артур не казался таким страшным. — На дворе, Костя, — громким шепотом подсказал ему Андрей, — на дворе…       Костя слушал внимательно, прищурив глаза и стараясь успокоиться. Мысли выстраивались стройными рядами и становилось легче дышать. Постепенно приходило понимание, о чем нужно рассказывать дальше:

В январе, в январе, Много снега на дворе. Снег на крыше, на крылечке, Солнце в небе голубом. В нашем доме топят печки, В небо дым идет столбом.

— Ты молодец, Костя, — похвалил его Дед Мороз и вытащил со своего мешка красивый разноцветный сверток, — ты был послушным мальчиком, хорошо рассказал стишок и получаешь подарок.       Костя засмущался от такого внимания и, крепко прижав к груди свой подарок, бодрым шагом отправился к другим детям.       Праздник закончился. Уставшая, но довольная удачным утренником Андриана выстроила ребят шеренгой. В группе их ждал сладкий стол, затем самых везучих детей заберут домой, а остальных — уже после сна.       «Я все вспомнил! Я хорошо рассказал стих! Я не тупой!» — от радости Косте хотелось петь и плясать, словно с его плеч упала тяжесть.       За столом Костя нарочно сел поближе к Андрею: — Спасибо тебе! Ты мне очень помог. Без тебя я бы не справился. Мне больше не хочется грустить и плакать, а хочется съесть бисквит или зефирку. Ты со мной? — Ну что ты, Костя… Я с удовольствием. Ты все можешь. Просто не нужно бояться, — сказал Андрей, откусывая кусочек пирожного и запивая его соком.       Андрей тоже чувствовал себя так, будто огромный камень свалился с души. На утреннике ничего плохого не произошло, и от этого было невообразимо легко. Обошлось без крови и даже ничего не болело. Мальчик с грустью посмотрел на изобилие сладостей и на товарищей, набивающих полные рты. Андрею хотелось также, но он должен держать себя в руках. Иначе ему опять станет плохо, а мама опять расстроится и заплачет. Маминых слез Андрей боялся больше всего на свете.